Притворись моим парнем!

***

Утром понедельника Люпин сидел в офисе, вперив вымученный взгляд в компьютер. Данные... данные... анализ... статистика... цифры... Ох не этого он хотел, когда заканчивал физмат..! Эту работу, после выпуска из университета он рассматривал как временную... но кто же знал, что эта должность прилипнет к нему намертво. Он ненавидел эту работу. Но выполнять её некачественно не мог физически. Врожденный перфекционизм и чувство ответственности не позволяли. Свою корочку о высшем образовании он от отчаяния скоро явно начнет использовать как коврик для компьютерной мыши или подстаканник. Его работа выматывала и высасывала все соки. И при этом он словно вовсе ничего не делал весь день. Его работа была скучна и муторна. В отличие от, например, работы Сириуса, с ненормированным графиком, и постоянным полетом воображения, у которого всегда была уйма историй с архитектурной практики и даже иногда оставалось время на рисование «для себя» (чего-то кроме чертежей и набросков зданий). Или, например, Лили! Она работала в издательстве популярного модного журнала, сначала в качестве журналиста, ведущего колонку, но уже уверенно шла по карьерной лестнице в сторону главного редактора. И самое главное – она была всем довольна. Джеймс Поттер вообще был самым счастливым человеком на свете! По профессии был маркетологом, но все больше крутился в сфере финансов и бизнеса, торговал на бирже, и был совершенно удовлетворён таким раскладом дел. У него всегда горели глаза (и жопа) и всегда было чем заняться. Даже Питер Петтигрю со своей работой где-то в страховой конторе, был чуть более доволен своим родом деятельности, чем Ремус, хотя тоже по большей части торчал в офисе. Кошмарно. Просто чудовищно. Его телефон пиликнул, извещая о пришедшем уведомлении. Он скосил глаза на экран. Писал Сириус. А кому же блять ещё нечем заняться утром понедельника..? 10:24. Сообщение от «Бродяга»: Смотри, это ты: К сообщению была приложена фотография. Ебучего отца Коралины из мультфильма «Коралина в Стране Кошмаров», сидящего перед компьютером.* К своему сожалению, Ремус должен был признать, что сходства были налицо. Ремус фыркнул и быстро напечатал пассивно-агрессивное: 10:25. Исходящее: Сходи нахуй;) После этого он с завидным энтузиазмом в отрицании действительности потёр глаза и похлопал себя по щекам, рассчитывая немного взбодриться. Ему требовался кофе. Причем срочно. Вот как Сириус так подгадал именно тот момент, в который Ремус снова ненавидел все свое существование, эти серые стены, этих нудных коллег в костюмах..? Ах, точно, он всегда их ненавидит. Он щёлкнул парой клавиш на стационарном телефоне, связываясь с секретаршей. – Эйлин, не могла бы ты принести кофе? – подавляя зевок, попросил он. – Да, секунду, – было ему ответом. Голос их местной секретарши отчего-то звучал словно бы и знакомо, но не совсем так, как обычно... Упорно не желая глядеть в экран компьютера, Люпин вперил взгляд в окно. Глаза слипались. Вроде бы и выходные прошли неплохо, если бы кто поинтересовался, но все равно словно бы прошли... по нему. В субботу, после эмоционально изматывающего вечера пятницы, Люпин предпочел отсыпаться до обеда. Когда он выбрался из постели, то обнаружил в гостиной Сириуса, в позе креветки сидящего перед огромным мольбертом. Длиннющей линейкой он что-то отмерял на чертеже, в полголоса бормотая какие-то вычисления и тихо ругаясь, когда что-то не сходилось. Ремус, привалился к дверному косяку, улыбнулся и покачал головой, глядя на этого недохудожника-недоинженера. – Почему в тишине? – поинтересовался Ремус, зная о привычке друга всегда, что бы он не делал, включать музыку на проигрывателе. – Не хотел тебя разбудить, а наушники лень искать,– было ему ответом. Блэк пожал плечами, словно это было совсем очевидно, и снова вернулся к вычислениям на чертеже. Люпин неожиданно почувствовал, как сердце кольнуло какой-то щемящей нежностью. Это было странное чувство. До дрожи в руках захотелось его обнять. Возможно, Ремус становился слишком жадным до прикосновений, когда высыпался. Хм, благо, что высыпался он не часто, иначе это стало бы проблемой. Он подошёл к Блэку со спины и мягко потрепал по волосам, а после уложил подбородок на его макушку и тоже взглянул на чертеж. Сириус ничего не сказал, только сел ровнее, чтобы (пиздецки, на самом-то деле) высокому Ремусу было удобнее. Они в молчании глядели на лист. – Попробуй пересчитать вот это, – Люпин ткнул пальцем в значение и выпрямился, уходя, чтобы приготовить себе кофе. Через пару минут раздалось победное восклицание Сириуса. – Спасибо, Лунатик! Благодаря твоим великим мозгам это здание не рухнет к черту! – весело воскликнул он, влетая в кухню. А после, очевидно на эмоциях, дёрнул Люпина за руку, вынуждая наклониться, и поцеловал в щеку. Потом, словно ничего такого и не сделал, довольный, отправился доделывать работу. Ремус так и стоял с чашкой в руке и глядел ему вслед. Кажется, вчерашний спектакль как-то неправильно на них влияет... Появившись в квартире №65 тем же вечером, они попали под расспросы Лили и Джеймса о том, как прошла встреча с Марлен. К середине рассказа, заявились Питер и Регулус, и пришлось начинать сначала. Причем, и Ремус, и Сириус, не сговариваясь, по некоторым причинам, опустили подробности о кое-каких словах и некоторых действиях... У них обоих, сказать честно, не было никакого желания выслушивать длинный поток шуток от Джеймса и подколок от Регулуса. А они бы точно последовали! Потому и промолчали. Только поэтому. Воскресенье прошло ещё более тихо и размеренно. Люпин почти не вылезал из своей комнаты, кутаясь в одеяло и пересматривая старые фильмы. В соседней комнате он слышал проигрыватель, негромко крутящий песни «Queen». Уже в совсем поздний час дверь в комнату тихо скрипнула, и к нему на кровать молча забрался Сириус, подтягивая ноги к себе и глядя на экран ноутбука, где Ремус в очередной раз пересматривал «Шоу Трумана». Изредка Блэк тихо комментировал происходящее на экране. А Ремус, убаюканный спокойным фильмом, дождем, постукивающим по оконному стеклу, и знакомым теплом под боком, не заметил, как уснул. Потом проснулся посреди ночи, уже, конечно, не обнаружив никого рядом с собой, и так и не смог толком уснуть, проворочавшись в кровати остаток времени до будильника. А утром понедельника, когда они снова собрались у Лили и Джеймса, дабы позавтракать и разойтись на работу, стоило Ремусу попрощаться и направиться к двери, как Сириус крикнул вдогонку: – Чуть не забыл, дорогой, мы расстаёмся! Забирай свои шмотки и проваливай, а кошечку я оставляю себе! Джеймс, в этот момент отхлебнувший кофе, подавился и закашлялся от смеха. Лили тоже прикрыла рот ладонью, тихо смеясь. Люпин же только закатил глаза, пытаясь не расхохотаться: – Ты все выходные это придумывал? – он скептично выгнул бровь. Сириус гордо кивнул. – Я единственный, с кем ты нормально расстался, а не сваливал в другую страну или менял телефонный номер? – поддел Ремус. Блэк, не теряя достоинства, состроил выражение оскорбленной невинности, снова кивнул и скрылся за дверью, сопровождаемый общим смехом. Вспомнив сегодняшнее утро, Люпин снова позабавлено усмехнулся. Странно, вроде бы всё совершенно по-прежнему. Сириус... Ведёт себя как Сириус. А что-то всё равно неуловимо ворочается в душе, как будто произошли изменения, каким-то образом оставшиеся незамеченными Ремусом. В размышлениях о том, почему после вполне приятных выходных он снова не чувствовал себя отдохнувшим и способным к работе, Люпин не заметил, как дверь его крошечного кабинета отворилась. – Ремус?! –с порога воскликнул женский голос, мгновенно выдергивая его из мыслей. У двери с дымящейся чашкой стояла Марлен МакКиннон. Он пораженно моргнул, раздумывая, не начал ли он галлюцинировать? Но его галлюцинация, восторженно улыбаясь, подошла к столу и поставила перед ним кофе. – Вот уж кого не ожидала увидеть! – Взаимно... – протянул Люпин, окончательно выбитый из колеи, – Что ты здесь делаешь, и где Эйлин? – Я теперь тут работаю вместо нее, – пожала плечами МакКиннон, присев на край стола, – Кажется, она перевелась или уволилась, не знаю точно. Пока моё резюме ходит по дизайнерским агентствам, надо же мне где-нибудь работать. Это временно, но я рада, что ты здесь. Хоть не умру со скуки, – она улыбнулась, легко толкнув его в плечо. С какой вероятностью такое совпадение вообще было возможно? Неизвестно. Но какой бы мизерной она не была, выстрел с башни в глаз комару попал четко в цель. И теперь Марлен МакКиннон, которая уверенна, что он встречается с Сириусом, работает секретаршей в его офисе. В данный момент Люпин ничего не желал так сильно, как задушить Сириуса Блэка к чертям собачьим. – О, что же, – он заставил себя улыбнуться, – Это замечательно. Но ты поаккуратнее с этим. Я тоже когда-то думал, что эта работа временная... как видишь, временной промежуток растянулся уже на четвертый год. Марлен легко рассмеялась. – Спасибо, я буду осмотрительнее. Буду иметь в виду, что это опасная ловушка. – она встала, изящным движением оправила юбку-карандаш и белую блузку, и, цокая каблуками, направилась к двери, – Ладненько, я побежала. Забот – полон рот. Если что, ты знаешь, где меня найти! Она махнула рукой и скрылась за дверью, притворяя ее за собой. Люпин отстраненно уставился в кружку. 11:02. Исходящее: Она принесла мне кофе. 11:04. Сообщение от «Бродяга»: Прости, что? Кто принес тебе кофе? 11: 04. Исходящее: Марлен. 11: 04. Сообщение от «Бродяга»: ...Чего?

***

– Бога ради, не злись! – вскакивая, заорал Сириус, стоило Люпину переступить порог квартиры Джеймса и Лили. – Ооу, где мой поп-корн? Сейчас будет весело, – пробормотал Регулус в полголоса, даже отложив тетрадь с конспектом лекции, которым до сих пор усердно занимался. – «Не злись»? Ты серьезно, Сириус? – протянул Люпин, убийственно глядя на Блэка, пока совершенно спокойно снимал плащ и пиджак. Сириус физически ощущал, как тот закипает... Когда он начал закатывать рукава рубашки, Блэк понял, что ему крышка и предусмотрительно убрался на другой конец гостиной. – Ремус... – только начал он, но Люпин в это же мгновение сорвался с места, бросившись в его сторону. Блэк, обладающей молниеносной реакцией (он в подростковые годы частенько спорил с матерью, а потом приходилось уклоняться от летящей в него посуды), стартовал в противоположную сторону. – Я так и знал, что это совершенно идиотская затея, и стоило бы не лезть в это, но не-ет! – восклицал Люпин, носясь за Сириусом вокруг дивана и кресел, мимоходом схватив подушку, в качестве орудия поражения. – Ты всё должен ей рассказать! – он ненадолго замер перед диваном, угрожающе подняв подушку. За диваном остановился Сириус, капитулирующе поднимая руки. – Но, Ремус... Как ты себе это представляешь? Если я начну рассказывать, то обязательно всплывёт и то, почему вообще пришлось врать... – начал оправдываться Сириус, настороженно следя за подушкой, как котенок за точкой от лазерной указки на стене. – А если всплывёт то, почему соврал в этот раз, то обязательно всплывёт и то, почему соврал в прошлый... Это как снежный ком, понимаешь? – Я тебе твой «снежный ком» знаешь куда затолкаю?! – зарычал Люпин, ловко перемахнув через спинку дивана (Джеймс и Лили шарахнулись в стороны), сбивая Сириуса, не успевшего среагировать, с ног и усаживаясь сверху. – Теперь из-за тебя, скотина, и я в это втянут! Мне все равно как, но расскажи ей! Я не собираюсь продолжать этот спектакль! – Но ты представь, как будет неудобно работать, если она узнает, что ты вместе со мной её обманул! – выкинул свой последний козырь Сириус, когда Рем хорошенько размахнулся подушкой, – Ты мой сообщник, теперь тебе достанется так же как и мне! А не мне каждый день работать с ней! Ремус на долю мгновения замер, буравя Сириуса сердитым взглядом, с поднятой над головой подушкой, как с кинжалом, которым вот-вот поразит противника в самое сердце. Он обдумывал слова «жертвы», как мольбу о пощаде. Хотя вообще-то это было скорее отягощающим. В пользу того, чтобы избить его не только подушкой, но и чем потяжелее. Но это было аргументом к тому, чтобы продолжать разыгрывать невесть что перед Марлен. Наконец, он тяжело выдохнул, зажмурившись. – Ну ты и сволочь, – заключил он, всё-таки разок пизданув его этой подушкой по лицу и так её и оставив. Сириус с глухим стуком уронил руки на пол. В этом поединке он одержал победу. Не физически. Люпин еще некоторое время с удовлетворенным видом крепко держал подушку, закрывая его лицо, до тех пор пока Сириусу не перестало хватать кислорода и он не промычал что-то невнятное (кажется, он умолял о помощи). Но никто из присутствующих членов компании не счёл нужным помогать, поскольку эти разборки интересовали их куда больше, чем наличие у Сириуса доступа к кислороду. Наконец, Люпин сжалился над несчастным и освободил из плена подушки. Лицо Сириуса было виноватым и раскрасневшимся, а волосы походили на последствия техногенной катастрофы. И на долю мгновения Ремус даже захотел аккуратно поправить их и извиниться. Но только на долю мгновения. – Сейчас я испытываю некоторые страдания, – Сириус ненавязчиво дернулся, намекая, чтобы тот слез. – И ситуация ухудшится, если ты сука сейчас же не перестанешь ёрзать на мне... – он многозначительно глянул на парня, сидящего на его бедрах. – Твою мать! – на грани недовольства и смущения, пробормотал Люпин, закатывая глаза и мгновенно вскакивая на ноги. – Господи боже, может нам уйти? – саркастично протянул Регулус, напоминая, что у их перепалки все еще есть публика. Лили и Джеймс синхронно тыркнули младшего Блэка в кресло, так что оно слегка сдвинулось с места, как намек, чтобы тот молчал и не мешал развитию представления. Но Люпин уже направился к двери, попутно хватая со спинки кресла пиджак. Он всё ещё был не в меру разозлен, а также испытывал совершенное отчаяние, усталость и раздражение от ситуации, где ему приходилось врать и из которой он не мог выбраться. Теперь ко всему этому примешалась небольшая доля смущения. А это всё слишком большое количество негативных, по большей части, эмоций, из тех, что человек способен нормально переносить. И во всем этом виноват Сириус! – Хэй, Лунни, так что? Мы снова встречаемся? – весело поинтересовался Сириус, всё ещё лёжа на полу. – Разумеется, любовь моя, – ядовито протянул Ремус, – Но целовать больше не буду, и не проси! – мстительно добавил он, перед тем как выйти из квартиры, хлопнув дверью, оставляя обалдевшего Сириуса в компании не менее обалдевших друзей. Последнее, что он услышал, было: – «Больше»? Что я пропустил? – от Джеймса. И: – Ну ты и... – от Сириуса.

***