Медвежатница

      Во мне живёт маленькое чудо…       Я приоткрыла дверь и просунула голову сквозь образовавшуюся щель. Взволнованные глаза тут же метнулись к моим горящим розовым щекам и широко распахнутым, не верящим моменту, глазам.       — Ну, что там? — шумно сглотнув вязкую слюну, Витя оперся рукой о косяк возле моей головы.       Я подняла на него свои большие зелёные глаза, полные детской наивности и глупости. Они, как зеркало души, показывали мою неосознанность и сжатость. Дрожь окатила холодной волной, я тут же стушевалась, не зная как показать новоиспеченному папаше его будущее новое имя.       Витя осторожно взял меня за руку, в которой я крепко сжимала белую полоску. Потянув её к себе, он следил за каждым моим взглядом и вздохом, которые ни я, не он не могли объяснить.       Витя раскрыл мой кулачок и уставился огромными голубыми глазами на маленькую раскрытую ладошку в своей руке.       — Это?.. То, о чем я думаю?.. — муж резко поднял голубой взор на меня, уставившись так, будто собирался просверлить дырку.       На его лице не отразилась ни одна эмоция, даже брови и привычна ухмылка не красовались на ровных чертах лица. Пустое полотно.       — Да… — я сжала рот ладошкой отвернув руку от него, отшатнувшись и открывая его взгляду первые попытки с полосками в виде плюсов и параллельных полос.       — Ты уверена в этом? Здесь не может быть ошибки? Мне начинать прыгать? — вопросы посыпались с невероятной скоростью. Я не успевала отвечать, лишь неоднозначно кивая в ответ.       — Прыгать?.. Ты… Рад?       — Ась, ты глупая? Конечно рад! — Витя подхватил меня в воздух, закружил вокруг себя. Смахнув тесты с машинки, плавно опустил меня на неё, целуя везде, где только мог достать.       — Витя! Вить! — я не успевала менять эмоции, все мысли смешались, перепутались, сплелись в один большой комок, подобный наушникам в кармане.       Я крепко схватилась за его плечи, такие широкие и надёжные. Тепло разливалось от ладоней по всему телу, я осознавала, что он рад.       — Ася! Ты же понимаешь, что мы теперь…       — Родители.       Я закончила фразу, смотря в глаза мужа, который ещё не осознал до конца, но уже понял основное. Он — папа.       Этот не долгий момент, в котором искрились звезды в его осознанных глазах, мысли мельтешили в его разуме, заполняя рассудок, казались осязаемыми и видимыми в его зрачках. Я не уверена в том, что он замечательный человек. Но я точно знаю, что он будет самым лучшим в мире отцом.       Он прервал наш зрительный контакт поцелуем, который, подобно вихрю, взметнул всё вверх, все мысли и чувства. Он давно уже дал понять, что не отступит, не оступится и будет рядом. Всегда.       Этот поцелуй погрузил меня в атмосферу уюта и домашнего тепла, он передавал весь наш трепет друг к другу без слов, за то в самом чистом и искреннем виде. В том, в котором их невозможно осквернить или подделать.       — Я хочу дочку, Ась. Что бы такой же комочек счастья бегал по дому, сверкая глазами — изумрудами и отражал солнечных зайчиков. Вот я заговорил, да? Вот это речи. Сам в шоке. Это ты так влияешь на меня, в самом положительном смысле.       Зарывшись пальцами в волосы на моём затылке, Витя притянул меня ближе, надавив свободной рукой на поясницу. Я тихо рассмеялась ему в губы, обхватив горячие щеки маленькими руками.       Сейчас он, подобно считу, закрывал меня мощной грудью от всего мира, от всего того зла, что ожидало меня и моё чадо за пределами Витиной заботы.       — А я сына хочу, Вить… Очень… — я выдохнула и уткнулась носом в его шею, втягивая аромат парфюма, совместно купленного зв границей, и чего то ещё. Наверное, это и есть тот самый его запах.       Он зарылся своим курносиком в мои лёгкие кудряшки на плече, целуя его, сжимая пальцами кожу на спине. Я обхватила ногами сильный торс, и не желала в этот день отпускать Витю даже на секунду.       В спальне мы оказались стремительно. ___       — Пап! Пааап! Вадик! Вадим! — я распахнула ворота во двор, не сдерживая радостного крика.       Витя едва поспевал за мной, улыбаясь во всё тридцать два, явно не смущаясь.       Вадик на пороге показался очень быстро, в одних лишь брюках и рубашке, с чашкой кофе в руках.       Убрав газету от лица, он перевёл взгляд на меня и мгновенно был чуть не сшиблен с ног.       — Асия Владимировна, вы чуть не сшибли меня и разлили мой утренний кофе! Имейте совесть! — Вадик рассмеялся, осматривая пол вокруг и влетевшую меня.       — Привет, Вадик. — Витя пожал руку Вадиму, стянув перчатку, ухмыляясь с сигаретой в зубах.       — И тебе, зятек, не хворать. Вы куда в такую рань намылились, так ещё и ко мне заскочили.       — У нас есть важная новость для тебя и папы. — посмотрев на Вадима снизу вверх, я отошла, поправив свои пальто и волосы. Витя стоял рядом, подхватив меня под локоть.       — Ну раз так то милости прошу, к нашему шалашу, как говорится. — Вадим отошёл, пропуская нас внутрь.       Зайдя в тёплое родное посещение, которое моментально окатило меня родными запахами вкусной еды, которую готовили в детстве, я огляделась, представляя маленькую себя, убегающую от Вадима.       Вот я несусь по лестнице, падая и разбивая коленки в кровь. Это было мое первое падение дома, после чего все углы и острые выступы покрылись защитой от детей. А вот я врезаюсь в новогоднюю ёлку в шесть лет. Вот папа берёт меня на руки после долгой разлуки… Вот Лёша обнимает меня и поёт песни… А это Васька Кот ведёт меня в танце. Всё это было здесь, казалось бы, совсем не давно. А теперь я сама уже, без двух минут мама, которая скоро познает бессонные ночи и вечные истерики…       — Раздевайтесь, проходите. Вить, повесь сюда. Есть будете?       — Я да, Аська тоже, мы толком не успели, к вам торопились.       — Папа дома? — смотря на Вадима, спросила я.       Мы очень сильно сблизились с того, момента, как узнали правду. Вовка и так был вроде брата, друга, но в новом статусе папы, он стал более нежным и спокойным. Он знал, что я — его дочь. Настоящая. Родная. Его.       — Да, он спит ещё. Соня та ещё. Отсыпается пока дома. — удрученно вздохнув, Вадим посмотрел на лестницу посреди комнаты, в сторону, откуда доносились поспешные шаги.       — Кто здесь. — в шутку серьёзно спросил папа. Увидев нас, он улыбнулся и спустился вниз.       — Папа! У нас для вас очень важная новость!       — Привет, пап. — Витя пожал руку, выкидывая сигарету, тлеющую вместе с фильтром.       — Так, куряка, смотри мне! — грозно взмахнул папа перед носом смеющегося Виктора. — Что б бросил! Вот заведете маленького комочка, будешь ещё пыхтеть на него как паравоз. — мы моментально замерли и посерьёзнели, а папа рассмеялся.       — Что такие серьёзные то. Не выспались что ли? Или дети вас так пугают? — Папа уставился на нас, вертевших головами.       — Всё в порядке. Мы выспались, папа! — уловив намек отца я почувствовала багровый румянец, которые начинал поедать бледность моих щёк весьма стремительно.       — Ась, расслабьтесь. Так смотрите, как будто я чего не того сказал. — папа перестал смеяться, и скосил на нас недоверчивый, но что то явно подозревающий взгляд.       — Ась, зайдёте? Чего на пороге стоять то. В ногах правды нет, да, Вовка? — Вадик едва заметно повёл плечом, касаясь брата, явно что то зная.       — Да, было бы здорово. — мы сняли куртки и прошли дальше, в столовую.       Все это время и мы, и папа молчали. Никто не издавал ни звука. Я не знаю, почему меня так напрягала эта мысль сказать папе обо всём. Как будто мне шестнадцать и я залетела, а не замужем забеременела от собственного мужа!       Так, всё. Надо собраться и сказать уже.       — Пап, Вадик, у нас новость. — я резко остановилась, не давая пройти мужчинам мимо меня.       — Я понял уже. Лица в узел скрученные у обоих. Рассказывайте, что стряслось, откуда опять вас спасать. — папа устало вздохнул и наиграно провёл рукой по лбу, тихо смеясь.       — Я… Мы… Ну…       — Вы будете дедушками, мужики. — Витя выпалил это на столько быстро, что, кажется, сам не понял что произошло.       Легкость в его словах не знала слово «страх», он не боялся, потому что дело уже сделанно, чего теперь паниковать? Раньше надо было думать…       Братья подняли головы на нас, глаза не моргая смотрели то на Виктора, то на меня. Будто мой муж сейчас признавался в убийстве, а не зарождении новой жизни…       — В общем, да… — я нашла в себе силы глянуть в глаза самых родных мужчин, растивших меня всю жизнь, вложивших всю свою душу в моё воспитание.       Переглянувшись, Вадик среагировал первым. Как только мысль о беременности пронзила его сознание, он подлетел ко мне и закружил в воздухе, как когда-то в детстве…       — Аська! Ну наконец то! — он рассмеялся и, мне показалось, что в его глазах мелькнула одинокая слезинка радости, от того, что скоро они смогут воспитывать ещё одну мою копию. Если только эта копия не пойдёт в Пчёлкина…       Вадим не выпускал меня из рук, обнимая и целуя Витю в щеку. Он горделиво задрал голову и улыбался во все тридцать два.       Папа стоял поодаль и со слабой улыбкой на белом уставшем лице, смотрел на нас. По его щеке скользнула одинокая сапфировая капля, оставляя мокрую дорожку на лёгкой щетине.       — Пап… — почти шепнула я, смотря на Вову. Вадим мягко и понятливо посмотрел на нас и потянул Витю в кабинет «обсудить кое-что».       Я медленно шагнула на встречу отцу. Он, будто получив сигнал «старт», сделал стремительный шаг ко мне, сокращая расстояние между нами, и крепко прижал меня к себе, пряча лицо в волосах на моей макушке.       — Ася… Какая же ты стала взрослая… — в голосе проскальзывали истерические нотки, которые выдавали папины настоящие чувства.       — Пап, я хочу что бы ты всегда был рядом. Что бы с внуком не получилось как со мной что бы он знал, как сильно его любят и ждут… Пожалуйста, не уходи… — я дала волю не прошенным слезам, которые разрывали меня изнутри. Только он. Только настоящий папа сможет понять это чувство.       Я хочу всегда чувствовать его тепло, его запах рядом. Когда мне вздумается. В любой момент мочь примчать и прижаться к родной теплой груди. Хоть я и понимаю, что этого никогда не произойдет. Как бы сильно этого не хотела я и он.       — Я рядом. Всегда. Всегда был и всегда буду с тобой, Ася. Здесь. — он осторожно коснулся правой части моей грудной клетки, как бы указывая на сердце.       — Пап, пожалуйста…       — Я не смогу, Ась… Как бы сильно сам не хотел… — он выдохнул и слеза сама капнула на мой нос.       Я крепко прижималась к нему, пытаясь перенять хоть частичку всего того, что он не успел мне дать. Что бы хватило до следующей нашей встречи.       — Я буду рядом с нашим малышом, я обещаю тебе. Ты же знаешь, Аська, я всегда держу слово. — он старался ободряюще улыбнуться, но истощенная жизнью мимика выдавила на его уставшем лице подобие улыбки.       На Вову навалилось слишком много за последнее время. И дочь, и скорый отъезд, так ещё и внук.       — Я скоро снова уеду… Но обещаю вернуться к твоей выписке! Пожалуйста, Ась, не переживай, я как всегда вернусь. — он нежно гладил меня по голове, тихо шепча на ухо ободряющие слова.       — Пап, так нельзя, почему ты не можешь договориться? Скажи, что у тебя дочь внука должна родить, они же должны понимать! — я ударила отца кулаками в грудь, но тут же стихла и вновь обняла его. — Пап… Я знаю ваши обычаи, но воры же тоже люди! Они должны войти в положение! Неужели они сами бы не бросили всё, ради наследника?       — Ась, я знаю Старого, но даже он ничем не поможет. И так меньше уже отправляет меня. Хотя я подписал с ними договор, ты знаешь, я обязан. Я скоро вернусь домой. К тебе и нашей малявке. А пока, Вадик и Витька твоя опора и защита. Как всегда. — он наклонился, взял моё лицо в тёплые руки и поцеловал в лоб. Из моих глаз градом катились слезы, хотелось зажмуриться и раствориться в нём, не отпуская ни на шаг. Но этот шаг был шагом к его смыслу жизни.       Папин выбор.       Папин смысл жизни…