Знаки

Ночь для Моаны выдалась беспокойной. Она ворочалась, изнывая от жара, который не был вызван погодой. Мысли не давали ей покоя, снова и снова возвращая её к вчерашнему вечеру. К его голосу. «Моана...» Это слово, казалось, застряло в её голове, отдаваясь эхом каждый раз, когда она закрывала глаза. Оно было странно мягким, каким-то новым, и это выбивало её из привычного равновесия. Что он хотел сказать? Почему позвал её так... по-другому? Она смотрела в соломенный потолок, который мелькал в свете звёзд, и пыталась найти ответы где-то там, за кронами пальм, где в небе горели тысячи огоньков. Но ни одна звезда не подсказала ей, что происходит. — Почему всё так сложно? — прошептала она в темноте, сжимая кулаки на ткани простыни. Её глаза смыкались под утро, и сон наконец одолел её, но был тяжёлым и беспокойным. ### Когда Моана проснулась, утро уже было в самом разгаре. Она всё ещё чувствовала себя измотанной. Её отражение в воде — уставшие глаза, чуть опухшее лицо — вызывало досаду. Она попыталась собрать волосы в привычный пучок, но даже он не хотел держаться. Всё валилось из рук, и ощущение, что день пошёл не так, не покидало её. Помогая отцу, она была неуклюжа. То проливала воду, то путалась в своих же задачах. Даже местные дети, привыкшие видеть её неутомимой и энергичной, сегодня замечали её рассеянность. — Моана, всё в порядке? — спросил отец, глядя на неё с лёгкой тревогой. — Да-да, папа, просто... не выспалась, — ответила она, стараясь улыбнуться, но вышло как-то неубедительно. Единственное, что удерживало её от полного погружения в хандру, — мысль о вечере. О том, что она снова увидит его. Снова услышит его голос. Снова, возможно, найдет ответы на свои вопросы. Но почему слово «друг» казалось таким неправильным, таким болезненным? ### Солнце уже касалось горизонта, когда Моана поспешила к пляжу. Она шла так быстро, что её сердце стучало громче, чем следовало. Вот оно, их место. Мауи уже ждал её, опершись на свой крюк, задумчиво смотря на море. Когда он услышал её шаги, то повернулся, и Моана заметила, как его лицо слегка изменилось. — Эй, малышка-кудряшка, ты что, ночь караулила вместо сна? — спросил он с ухмылкой, но в его голосе чувствовалось что-то ещё, едва уловимое. Моана закатила глаза, пытаясь скрыть, что его внимание, даже в виде подкола, задело её. — Просто плохо спала, — сказала она, опускаясь на песок рядом с ним. — А ты что, решил сменить репертуар? Сегодня без «великих подвигов»? Мауи присел рядом, внимательно на неё посмотрел, и на мгновение его лицо стало серьёзным. — Что-то ты сама не своя, — сказал он, проигнорировав её колкость. — У тебя даже это, как ты там её называешь, «супергеройская энергия» на нуле. — Ничего особенного, — отмахнулась она, пытаясь звучать небрежно. — Просто... устала. — Хм, устала, — протянул он, явно что-то обдумывая. Затем добавил с напускным безразличием: — Ты вообще ела сегодня? — Ела, конечно, — солгала она, скрестив руки на груди. Он хмыкнул, недоверчиво прищурившись. — Знаешь, я мог бы в это поверить, если бы ты сейчас не выглядела как потрёпанный кокос после шторма. Моана бросила в него горсть песка, но он только рассмеялся. — Очень смешно, — пробормотала она, но даже её раздражение звучало мягко. Они помолчали, глядя на закат. Мауи, к её удивлению, был тише обычного. Это была не та тишина, которая возникает от неловкости, а что-то спокойное, почти комфортное. — Эй, — наконец сказала Моана, скосив на него взгляд. — А ты почему такой тихий? Это как-то... странно. — Странно? — он повернулся к ней с видом оскорблённой невинности. — Может, я просто наслаждаюсь закатом. — Ты? Наслаждаешься тишиной? — Она приподняла бровь. — Ладно, что-то не то. Признавайся. Мауи улыбнулся, глядя прямо перед собой. — А если я просто забочусь о тебе? Моана чуть приоткрыла рот, удивлённая, но быстро взяла себя в руки. — Ты? Заботишься обо мне? Ну, это что-то новенькое, — фыркнула она, но чувствовала, как её сердце пропустило удар. Мауи пожал плечами, делая вид, что это пустяк. — Ну, ты ж моя напарница. Не хочу, чтобы ты свалилась в обморок прямо здесь, на моих глазах. Она хотела ответить что-то язвительное, но его слова были неожиданно тёплыми, и она лишь кивнула, глядя на море. Тишина между ними снова установилась, но теперь она казалась Моане совсем иной — почти уютной. Она украдкой бросала взгляды на него, на его задумчивое лицо, и чувствовала, как в ней поднимается новое, непривычное ощущение. «Ну вот, — подумала она с легкой досадой. — Как теперь заснуть этой ночью?»