ночные разговоры.

      бывало ли у вас такое, что вы не можете уснуть из-за собственных мыслей? это тот самый момент, когда ты лежишь в кровати, а в голове столько всего, что хочется только говорить, говорить, говорить… и неважно о чём.       для баттерса, например, это частое явление. даже сейчас он издаёт очередной тяжёлый вздох и переворачивается на спину, устремляя растерянный взгляд на часы. они гласят о том, что время переваливает уже за полночь, и стотч, при всём своём желании уснуть, шёпотом начинает считать овец.       впрочем, сон не приходит, а несчастный быстро сбивается, мысленно возвращаясь к недавней перепалке венди и картмана в школьном коридоре.       блондин ловит себя на неудаче и вновь вздыхает, начиная злиться. как можно контролировать собственные мысли? очень хочется заткнуть их, а то метаться от воспоминаний из четвёртого класса до оценки новой серии игр хеллоу китти… ну, как-то раздражает. особенно когда пытаешься заснуть.       леопольд поворачивается на бок и смотрит на уже уснувшего рядом маккормика.       сегодня линда и стивен уехали за город, оставив сына дома одного, и разве это не отличный повод для ночёвки? баттерс, с возрастом перестав так рьяно бояться родителей, пригласил кенни к себе, и юноши, проведя весь вечер в компании друг друга, изрядно вымотались и отправились спать где-то два часа тому назад. маккормик уснул почти сразу же, стоило его голове коснуться подушки, чему стотч успел немного позавидовать.       — кенни? — баттерс не получает ответа и касается чужого плеча. один лёгкий толчок, и раздаётся невнятное бормотание.       маккормик, не до конца понимая, что происходит, и почему его разбудили, сонно смотрит по сторонам. леопольд же молчит, терпеливо ожидая, пока на него обратят внимание.       — лютик, почему ты не спишь? — юноша, немного пришедший в себя, обеспокоенно смотрит на баттерса. — что-то случилось?       — я не могу уснуть. в моей голове сто-о-олько мыслей, и я никак не могу от них избавиться! ну и… эм… — стотч запинается, нервно потирая кулачки друг о друга. — не мог бы ты поговорить со мной, пожалуйста? или просто выслушать! или…       кенни нежно касается чужих рук, тем самым останавливая не только беспокойное потирание, но и быструю, полную сомнений речь. баттерс облегчённо выдыхает, чувствуя, как маккормик сплетает их пальцы.       — окей. — со слабой улыбкой на лице парень согласно кивает, — о чём ты думаешь?       и леопольд начинает свой «рассказ».       блондин с огромным энтузиазмом делится с кенни всеми мыслями, то и дело посещавшими его эти два часа. маккормик же, несмотря на сонливость, внимательно слушает.       большую часть времени он молчит, иногда посмеиваясь над особенно забавными моментами или задавая наводящие вопросы. когда озвученные мысли баттерса казались маккормику тревожными, он чуть сильнее сжимал меньшую ладонь в жесте немой поддержки.       спустя целый час откровения стотча подходят к концу. кеннет, уже давно лежащий с закрытыми глазами, продолжает гладить чужую ладошку большим пальцем, показывая, что не спит.       — ну и дела, кен! ты действительно слушал то, что я рассказывал? — баттерс с любовью смотрит на их всё ещё сплетённые пальцы и устало улыбается.       — конечно. теперь ты можешь уснуть? — кенни открывает глаза и улыбается в ответ.       леопольд лишь молча кивает. теперь, когда голова очистилась от всякого хлама, он действительно готов уснуть. юноши желают друг другу спокойной ночи, и маккормик с радостью закрывает глаза, на этот раз с целью провалиться в долгожданный сон. вот только…       — а ты бы любил меня, будь я червяком?       кенни вновь отгоняет дремоту в сторону и несколько раз тупо моргает, глядя на баттерса.       — нет.       — почему это? — с нотками обиды восклицает баттерс и хмурится. — вот если бы ты был червяком, я бы тебя любил!       маккормик смеётся, притягивая возмущённого блондина к себе и заключая в объятия. стотч всё ещё по-детски дуется, когда кеннет начинает ласково гладить его по голове и незамысловато играть со светлыми прядями.       — лео, ложись спать.       кенни целует баттерса в макушку, и последний, расслабившись, закрывает глаза и засыпает, прижимаясь к тёплой груди возлюбленного.