Сигаретка

Выставка современного искусства, где были и работы Пикассо, и Чёрный квадрат Малечива, и Марина Абрамович с видео《Балканское барокко》1997 и с Китайской стеной 1988 привлекала множество людей, и журналистов в том числе. Яркая девушка с прекрасными рыжими волосами слегка поправила их и стала что-то записывать в телефон. Это была известная журналистка Юлия Пчёлкина. Зелёное бархатное платье, которое на этот раз было с отличными рукавами и маленьким вырезом, чтобы не светиться лишний раз, только подчёркивало талию и красоту девушки. Она взглянула на одну из работ Пикассо и стала писать дальше. 《Интересное и нестандартное сочетание фигур в виде ромба и круга, резкие линии создают ощущение тревожности, рамок, закрытости. Данная девушка уже не кажется нам ребёнком, мы видим, что ей было крайне некомфортно. Может быть, Пикассо решил дать нам, зрителям, поразмыслить над тем, когда конкретно заканчивается детство и начинается юность? 》— записала в заметках Юля. Она вздохнула, огляделась. Музей был наполнен кучей детей. Видать, родители пошли их окультуривать. Хотя этим сорванцам бы на улицу, или ещё что, самим рисовать или лепить, или петь… Пчёлкина даже ухмыльнулась промелькнувшей в голове мысли: 《Тянут для погружения в культуру, сами не понимают при этом ничего. Типичные Мещанин во дворянстве или Недоросль》. Сидеть тут дальше она уже не захотела, поэтому решила поспешить к выходу из музея, выставку она увидела, материалы подготовила и написала как раз, свободна теперь. Пчёлкина любила трудиться во благо газеты и журналистики. Но быть тут больше нужного, тем более с таким количеством детей… Нет уж, увольте. И вот она выпорхнула на улицу, затянув пальто потуже. Ведь конец марта, не так уж и тепло… Юля достала сигаретку. Закурила. Любимый шоколадный бонд. Пчёлкина даже прикрыла глаза от наслаждения: солнце, статья почти готова, она сама вполне счастлива, весна на носу сидит уже как две недели. Вдруг она почувствовала, что кто-то тоже подошёл сюда, к ней. Юля настороженно обернулась. Худощавый, в зелёном пальто, голубоглазый и темноволосый, чертовски красивый мужчина, и где только такие появляются, встал рядом и достал, на что Пчёлкиной от смеха хотелось присвистнуть, бонд с вишней. Закурил, явно познавал, как и она, дзен. Юля не стала мешать этой странной компании в виде вообще-то удивительно привлекательного мужчины. Она сделала ещё затяжку. Незнакомец её словно не замечал от слова совсем. Взгляд его был тут, и в то же время направлен в никуда. — Эй, — решила всё же привлечь его внимание Юля. И человек чуть вздрогнул, обернулся к ней и уже полностью сосредоточил свой взгляд на Юле. И если кто-то слышал выражение тонуть в глазах, проходя мимо них, вспомнил бы его. Пчёлкина как завороженная несколько секунд смотрела в глубину голубых льдистых глаз. Казалось, собралась вся вселенная. — Прошу прощения, мадам, если случайно нарушил Ваш покой, — бархатным очаровательным баритоном ответил незнакомец. — Нисколько, я даже рада компании. Хотелось Вас отвлечь, Вы были очень задумчивы. Как Вас зовут? — Поэт. А Вас? — Интересное прозвище… А меня куда проще. Юля. — Чудесное имя. Красивое, — Поэт улыбнулся. — Вы с выставки? — Да, ушёл раньше, потому что ощущалось как Недоросль Фонвизина, Митрофанушку Простакова восхваляют, а Милоны вынуждены искать Правдина и Стародуба… Юля невольно улыбнулась. — Я… Я сказал что-то смешное? — Нет, что Вы, просто повторили мои мысли минут десять назад, пока я была в зале. Тут уже засмеялся Поэт. — О, удивительно, — сказал он, когда отсмеялся, — я рад, что не у одного меня есть такие мысли. Юлия, не сочтёте за наглость, тут Юсуповский сад буквально через пару домов, и… — Вы меня на прогулку зовёте? — с интересом спросила Пчёлкина. — Я просто обязан! Тем более обсудить Фонвизина, впервые вижу, чтобы кто-то о нём вспоминал вне рамок школьной программы… Юля только с улыбкой кивнула. — Ну что ж, ведите. Искусство сближает. Оказалось, у них общие увлечения живописью и книгами, нравились одни и те же авторы и произведения… Мороженое и попкорн были интересным дополнением. Они взяли номера друг у друга, стали общаться. Всё больше привязывались друг к другу. Через месяц снова встретились в парке. Поэт был необычайно серьёзен, и что-то держал за спиной. — Что случилось? — забеспокоилась Юля. — Пустяки, Пчёлочка, так… Я… Я тут кое-что принёс… Поэт протянул 《Имя Розы》Юле. Та потрясённо улыбнулась и обняла Поэта. — Боже мой, ты чудо! Поэт счастливо улыбнулся, обнял её в ответ. Но объятия заканчиваются, и когда Пчёлкина отпустила Поэта, тот, вздохнув, присел на колено. Юля в ещё большем замешательстве смотрела на него. А Поэт тянул ей колье с изумрудом. — Юлечка, милая, я всё пытался решиться последнюю неделю… Ты будешь моей девушкой? Пчёлкина выдохнула, расслабленно улыбнулась и вместо ответа поцеловала его.