Обязательно, обязательно со мной

Кире Пушкарева не нравится. Еще с первого дня. Катя не устраивала Киру обычной секретаршей, помощником президента компании и даже финансовым директором. Так почему Кира вдруг должна воспылать к ней какими-то теплыми чувствами только потому, что у Пушкаревой теперь одна с ней фамилия? Воропаева? Серьезно? Оттого, что Катя стала женой Кириного брата (брата-идиота, что еще Кира может сказать), Кира совершенно не обязана хорошо к ней относиться. Нет, нет и еще раз нет. Никогда. Совершенно точно. У Киры к Пушкаревой свои счеты. Вранье, укрывательство Жданова, ложь и снова прикрытие для Андрея. Из-за Кати Кира однажды перестала быть для своего жениха самым главным человеком в мире. Кира знает, что в этом виноват в первую очередь сам Андрей. Да что там, Кирина вина тут тоже есть. Только вот знать и принимать — это совершенно разные вещи. Кира знает. Но принимать эту мысль отказывается. Кира не может и даже не хочет Катю любить (да и не обязана, не так ли?), потому что Пушкарева — предатель. Она все кичилась своей верностью и преданностью, строила из себя непонятно кого, но Кире не нужна вся эта внешняя шелуха. Кира абсолютно убеждена, что Пушкарева предала Андрея. Как минимум дважды. Первый раз — когда показала на Совете директоров настоящий отчет. И не нужно прикрываться всякими инструкциями и экономическими вестниками. Катя открыла правду первой. А значит, именно она предала Андрея. Второй раз она предала его, когда ответила на ухаживания Александра. Как бы Кира ни любила брата, как бы Кира ни любила своего жениха, одно она знала точно: эти двое друг с другом не ладят. И Катя это тоже понимала. Но предпочла выбрать человека, которого Андрей терпеть не мог. Разве это не предательство? Кира почти уверена: новые тридцать серебреников для Пушкаревой уже ждут своего часа. Она предаст Сашку так же, как предала Андрея. Совершенно спокойно, хладнокровно, осознавая, что именно делает, и даже, наверное, кичась этой своей преданностью. Которой грош цена, если так подумать. Пушкарева почему-то Сашку не предает. Ни когда Маргарита Рудольфовна предлагает ей свои акции «ЗимаЛетто» в обмен на возвращение хотя бы в компанию, а лучше — сразу к Андрею. Ни когда Вика пытается предъявить Александру своего ребенка, а того уже куда больше собственной карьеры и денег волнует именно Катина реакция на события. Почти девять месяцев Виктория мотает нервы Сашке и Кате, Катя — Сашке, Сашка… Сашка никому не мотает, а день за днем стоит на своем. Свое остается с ним: тест отрицательный; а Кира иногда думает, что Пушкарева почти святая — сама бы Кира Андрею даже за намек на внебрачного ребенка такое бы устроила… Впрочем, Кира в итоге решает, что все происходящее лишний раз доказывает одно: эта женщина недостаточно сильно любит ее брата. Недостаточно — и все тут. Пушкаревская нелюбовь почему-то отдает горечью Кириных разбитых надежд и чаяний. Пушкаревская нелюбовь — как тяжелый камень, тянущий ко дну ледяной проруби почему-то вовсе не Катю, а саму Киру. Потому что у Киры всего недостаточно: недостаточно поддержки со стороны Андрея, недостаточно тепла от Андрея, недостаточно чувств у Андрея. Кира все выискивает фальшь в тех взглядах, что кидает на ее брата Катя, а в итоге только расстраивается сама. Будто это у нее в руках подделка, суррогат. Потому что Кире вдруг становится тесно в своей любви: оказывается, когда любят в ответ, то мир видится совсем другим. Тридцать серебреников для Пушкаревой так и ждут своего часа. Кира уверена, что однажды они все-таки пригодятся. Неважно — завтра или через десять лет, неважно — в Москве или на другом конце света. И Кира непременно порадуется в этот момент. А пока у ее брата любящая жена, пока у ее брата все хорошо, Кира будет радоваться за него. Потому что все, что будет потом, не так важно, как чувство момента. Ведь главное, что все это не сейчас. Даже если потом — ничего так и не случится.