Клетка из роз

Огонь поглотил всё вокруг. Страх поселился в душе. А смерть, как палач, стоит и ждёт своего часа. Крики и кровь повсюду. Су Юн вновь оказалась в своем кошмаре. Но теперь она точно знает, что это сон. Девушка бежит со всех ног в сторону сада, ведь именно там всегда несчастную девушку убивали. Су Юн желает помочь неизвестной и пытается успеть к тому моменту, пока темная фигура не уничтожит ее. Но как только она оказалась в саду, весь мир стих. Крики резко прекратились, огонь больше не шумит, а время остановилось. Девушка с пшеничными волосами всё так же одета в белую сорочку, которая испачкалась в ее же крови. — Кто ты? — эхом отдается голос Су Юн. Девушка делает осторожный шаг в сторону незнакомки. Взгляд у девушки грустный. Выглядит она так, будто пережила самое большое горе. — Ты в опасности, много препятствий ждут тебя на пути, дитя мое, — слеза катится по щеке неизвестной. — Прошу, главное не сбейся с пути. — Какая опасность? О чем ты? — Су Юн не получила ответ. Странные слова незнакомки лишь добавили вопросы. Су Юн пытается скорее дойти до этой девушки и схватить её, но та исчезает. Огонь поглощает ее, но ветер доносит ее последние слова: — Не доверяй им…

***

С приходом Су Юн в их доме многое изменилось. Братья рассорились, но нашли себя по одиночке. Кто-то стал добрее, а кто-то лишь больше раззадорился. Но сегодня Хенджин хочет положить конец этим разногласиям и поговорить со своим братом. Так больше продолжаться не может. Эти недомолвки разрушают все те отношения, которые строились на протяжении нескольких лет. Нельзя допустить, чтобы их же страхи разрушили всё. На кухне Чонин сидит и с глупой улыбкой на лице печатает что-то в телефоне. Феликс внезапно решил приготовить фраппучино и поэтому с утра возится на кухне. Хенджин обычно не завтракает, ему это и не особо нужно, но сегодня он решил спуститься к братьям. Давно не создавалась такая уютная атмосфера в их доме. Давно они не сидели так за одним столом и не обсуждали обычные мелочи. — Кому ты там так строчишь, герой-любовник? — с подколов начал их утро Хенджин. Вампир присел на стул рядом с Йеной. Младший на это неодобрительно покосился, но, отложив телефон, заговорил с братьями. — Я продолжаю общаться с Ванессой, — радостный Чонин скромно улыбнулся. — Эта та, с которой ты познакомился на приеме в Ватикане? — повернулся к ним Феликс, но тут же отвернулся к закипевшему кофе. — Да, это она. Вы мне тогда всё свидание испортили со своими разбирательствами, — недовольно буркнул он. — Ну простите, мне нужно было защитить честь своей жены, — усмехнувшись, Хенджин схватил яблоко со стола и откусил его. Краем глаза он заметил, как Феликса передёрнуло от слова «жена» в обращении Су Юн. Что ж, ему стоит привыкнуть к такому, подумал Хенджин и отвёл взгляд. — Защитил ты, конечно, эффектно. Ванесса ещё несколько дней после этого боялась связываться со мной. Хенджин даже немного подавился яблоком. Он не думал, что это небольшое шоу для его жёнушки может так отпугнуть вампиров. Зато они не будут лишний раз подходить к нему, удобно. Неприятная картина со сломанной Су Юн вспыхнула в памяти. Мысленно он вновь вернулся в тот день, когда позволил ей уйти из дома. Хенджин ни капли не жалеет, что отправил того ублюдка в ад. Там ему самое место, как и всем остальным вампирам. — Какие планы на день? — решил смягчить тему для разговора Феликс. — Чан-хён просил съездить в город и провести собеседование с руководителями отделов. Сам он не может, поэтому эта задача легла на мои плечи, — допивая свой кофе, Чонин встал со стула и двинулся к раковине. — Я уже подумал, что ты желаешь улететь в Ватикан к своей ненаглядной, — Хенджин не упустил момента пошутить над младшим. В ответ он получил ещё один недовольный взгляд. — Я скорее от вас сбежать хочу. — Во что выдал! — недовольный Чанбин появился в дверях и стал отчитывать Чонина за такие слова. Конечно же, в шутку, но кажется, Чанбина обидели слова о том, что их макнэ желает сбежать. — Не бросай меня, Йена! — кричал ему в след Чанбин. — Что ни утро, сразу крики. Дайте хотя бы в себя прийти, — сонный Джисон зашёл следом за Чанбином. Вид у него был помятый: светлые волосы в беспорядке, лицо опухшее, а футболка растянута на два размера больше. — У тебя что, опять бурная ночка была? — Феликс наконец-то доделал фраппучино и сел к ним за стол. — Да если бы! — воскликнул Хан и взял из холодильника бутылку свежего молока. — Чан вручил мне стопку документов и заставил решить всё это за одну ночь. — Это моё молоко! — вновь громко крикнул Чанбин. Джисон, пьющий это самое молоко, подавился в ту же секунду. — Зачем так орать? — с возмущением он повернулся к нему. — А ты чего моё молоко трогаешь? — не отступал Чанбин. — С чего это оно твое? Где тут написано? Пока дом находится в полном хаосе, Хенджин придвинулся к Феликсу и негромко сказал: — Встретимся после в моей спальне. Есть важный разговор. Хенджин сразу же встал на ноги и подошёл к ругающимся Чанбину и Хану. Феликс не ответил на его просьбу, но Хенджин знает, что он придет. — Хорош уже ругаться. Я твоё молоко выпил ещё вчера, — Хенджин ободряюще положил руку на плечо Чанбина. Глаза его брата округлились, и он хотел выдать свое недовольство, но не успел, ведь Хенджин отвернулся от него к Хану и продолжил. — А это молоко было просрочено. — Что?! — Какого черта?! — Хван Хенджин! Крики шумных вампиров доносились аж до третьего этажа. А довольный собой Хенджин с улыбкой на лице покинул кухню.

***

— Что у них происходит? — Джисон впервые видел, чтобы Минхо был так зол. Вчера он посетил их дом и по просьбе Су Юн разыграл небольшой спектакль. Хан узнал об этом только после случившегося. Вампир сидел на привычном для него кресле в кабинете Минхо. — Вампиры тоже сплетники, просто небольшой разлад, и они это дело уладили, — Хан не придавал этому такого большого значения, но вот Минхо эта ситуация никак не отпускала. Ему не нравилось, что про его сестрёнку шли какие-то слухи. Причем не самые хорошие слухи. — Не нравится мне всё это, — с хмурым видом Минхо продолжил рассматривать документы на своем столе. — Что именно? Всё же уладилось. — Мне этот Хенджин не совсем нравится. Не внушает он доверия, — честно признался Минхо. — Э, — Джисон сразу же выпрямился, — он мой друг, вообще-то, и он очень хороший. Да, временами бывает груб, но он хороший. — Не знаю, но Су Юн ещё ни разу не отзывалась о нём хорошо, — Джисон понимал чувства Минхо, но друзья, а точнее даже семья, были для него дороже. — Ты не знаешь его, а у них с Су Юн простые разногласия. Их отношения не делают Хенджина злодеем, — продолжил он защищать своего друга. — Я, может, и не общался с ним так много, но знаю, что он частенько шастает по клубам и развлекается там. Отвратительно мне от таких людей, — Минхо высказал своё мнение и спокойно продолжил разбирать бумаги. Ли даже не заметил, что этими же словами обидел Хана. — Если ты не заметил, я такой же. Минхо даже среагировать как-то не успел, а Джисон уже исчез за массивными дверями. Джисону было неприятно слышать такое не только в адрес своего брата, но и в свой тоже. Они с Хенджином похожи в стиле жизни, а Минхо противно от Хенджина. Может, Джисон поспешил с выводами, но в моменте это казалось так, будто Минхо от него нужен только секс. А глупое сердце Джисона ведь надеялось и хотело любить. Хотело вновь почувствовать то тепло, что он утратил много лет назад, но, видимо, у Минхо совсем другие взгляды на это.

***

Как и предполагал Хенджин, Феликс пришел к нему. Хенджин понимал, что сейчас настанет тот самый момент. Момент, когда они либо рассорятся ещё больше, либо смогут прийти к единому мнению. Всё это зависит лишь от них самих. — Зачем ты меня позвал? Что-то случилось? — Феликс нравился Хенджину тем, что быстро забывал все обиды. Блондин просто не мог обижаться на кого-то так долго. Они ведь даже не поговорили нормально об их проблеме, но он спокойно обращается к нему. Хенджин уважал эту черту в Феликсе. — Ничего серьезного для мира, но очень серьезно для нас, — Хенджин сел на край кровати и указал на стул напротив. Феликс молча повиновался и внимательно посмотрел на него. — Так что же случилось? — Случились наши чувства, — только начал Хенджин, а Феликс уже напрягся. — Я вчера случайно услышал твое признание Су Юн. Феликс тяжело сглотнул, но виду не подал, продолжил сидеть с каменным выражением лица. — И честно сказать, мне это совсем не нравится, — продолжил Хенджин после пары секунд. — Не беспокойся об этом, никто из вампиров не узнает, — стал заверять его Феликс, но был перебит. — Я не об этом беспокоюсь, брат мой. Я беспокоюсь о том, что ты влюблен в мою жену. Она моя жена, Феликс, — черные глаза уставились на Феликса. Его глаза, как змеи, пытались заползти внутрь него и разузнать всю правду, но Феликс был непоколебим. — Если это опять твое чувство собственничества, прошу его успокоить, — на удивление Хенджина, тон Феликса был очень даже спокойным. — Я люблю ее, Феликс, — после столь долгой борьбы с самим собой Хенджин наконец-то произнес те самые слова. Он отрицал эту правду так долго, и вот сейчас правда вяжет, как мёд во рту. — Да брось, Хенджин, — Феликс аж вскочил на ноги от негодования и прошёлся к окну. — Ты ведь так холоден с ней, постоянно показываешь ей свою неприязнь, о какой любви идёт речь? — Я понимаю, что вел себя неподобающе… — Очень неподобающе, — Феликс пытался сдерживать свою агрессию, но получалось немного плохо. — Ты хоть понимаешь, сколько ты боли ей причинил? Знаешь, сколько ночей она плакала и нуждалась в помощи? Где ты был, если любил ее? Тебя не было рядом, ты был тем, кто доставляет ей эту боль. Так почему ты сейчас очнулся? — Я не хочу ругаться с тобой, брат, — Хенджин тоже вскочил на ноги. Вампир и вправду не желал ссориться с ним. В последнее время в его жизни и так слишком много ссор, пора бы это прекратить. — Я согласен с тем, что вел себя как скотина по отношению к Су Юн. Но она моя жена и я понял, что люблю ее. Я не желаю драться с тобой из-за женщины, но знай, что я не отступлюсь. — Я просто действительно не понимаю, с чего вдруг такая перемена? — Это не перемена, это просто правда, которую я не желал признавать. Она изменила мою жизнь, изменила мое отношение к людям и самой жизни… — Она сделала со мной то же самое. — Видимо, мы оба попали под ее чары. — Хенджин встал напротив своего брата и долгое время разглядывал такое знакомое лицо. В эти родных глазах он увидел боль. Ту боль, которую он сам чувствует. — За эти годы мы изголодались по любви, а теперь страдаем от этого. Но она не должна быть втянутой в это. Она и так натерпелась от нас. — Тогда давай покажем ей свою любовь, а она сама выберет, с кем желает остаться, — Хенджин ободряюще положил руку на плечо Феликса. — Я так рад, что ты мой брат, но просто так отдать ее я не могу. Я не уйду, не попробовав, но если она выберет тебя, я не стану препятствовать вам, — Феликс улыбнулся, но улыбка вышла более грустной, чем должна была. — Если она выберет тебя, я также уйду из вашей жизни. — Как же нас занесло в это, — Хенджин понимал о чем говорит Феликс. Раньше у них были разногласия, но никогда они ещё так долго не были в ссоре. Не приходилось их дружбе проходить через такие тернистые пути, но всё в жизни меняется. И этот момент настал. Судьба проверяет их дружбу на прочность, и преодолеют ли они эти испытания, зависит только от них самих.

***

После разговора с Феликсом Хенджин решил спуститься в подвал второго дома. Когда-то давно он запер в одной из этих комнат своё сердце. Теперь же, когда чувства, запертые под замком, раскрыты, он может так же освободить и свои картины. Когда он был человеком, он много рисовал. Всё те эмоции, что он испытывал, всегда превращал в искусство. Некогда величественные картины пылились на полу старой сырой комнаты. Дверь открылась с ужасным скрипом, аж уши хотелось закрыть. Хенджин включил единственный источник света — одинокую лампу на потолке, и прошел внутрь комнаты. Присев около одной стопки картин, Хенджин стал рассматривать их. На одной из них был изображён горный пейзаж, на другой пожилая пара, а на ещё одной… Миранда. — Нарисуешь мой портрет? — Миранда игриво приблизилась к нему и лукаво улыбнулась. — Как я могу отказать тебе? — ответил ей счастливый Хенджин и взял в руки краски. Один только взгляд на эту картину вызвал у него отвращение. Хенджин не желал хранить у себя портрет той, кто стала причиной душевной боли. Он схватил эту картину и вышел на улицу. Погода снаружи была такой душной и жаркой, что можно было сразу же испепелиться. С нахмуренным видом Хенджин двинулся на кухню, засунул картину в духовку и включил ее. Бумага не выдержала высокой температуры и загорелась. А Хенджин с успокоением души глядел на огонь внутри печи. — Что ты творишь?! — Су Юн в панике вбегает на кухню, оставляет кружку на столешнице и бежит выключать духовку. — Всего лишь сжигаю картину, красиво же горит, — спокойствие Хенджина вводит Су Юн в ступор, и она на секунду застывает на ровном месте, но после всё же приходит в себя и пытается потушить небольшой огонь. — Картину он решил сжечь, ну а мы-то причем? — картину спасти уже не удастся, оно и к лучшему. Су Юн всё же потушила огонь, но получила лишь обгоревший кусок рамки. Портрет Миранды был уничтожен. А Хенджин испытал в глубине души такое облегчение и удовольствие. Вампир смотрел на свою жену с глазами, полными любви. То, как она суетилась и пыталась спасти ситуацию, выглядело так мило. Она ведь даже забыла о своем кофе и просто бегает по кухне в своей растянутой футболке. Хенджин счёл это очень даже привлекательным. — Весь противень теперь в саже, — Су Юн достала противень и пыталась оттереть прилипшую сажу и куски недогоревшего дерева. Хенджин подошёл к ней сзади и одной рукой обнял за талию, притом крепко прижав ее к себе. Вампир уткнулся ей в шею и произнес: — Моя страсть может весь мир сжечь, жёнушка. Перед тем как отстраниться, он втянул запах ее волос, и насладившись этим, ушел. Су Юн осталась одна в полном недоумении. Что за внезапная нежность нашла на него?