We'll meet again

Жанна была наслышана о студенческих общежитиях в своей стране и даже видела их своими глазами. Поэтому то, что предстало перед ней в другой стране, казалось чем-то невообразимым, как будто это был сюрреалистичный сон. Было видно, что здесь не экономят на студентах и всё сделано для их комфорта во время обучения, а не для того, чтобы добавить новых психологических травм. Только вот была одна загвоздка, с которой сталкивались все, кто ходил по этажам общежития, будучи первокурсником. Каждый этаж был похож на предыдущий, могли отличаться двери, но не более. Всё было в приглушённых и расслабляющих тонах, поэтому заблудиться не составляло труда, особенно, если у бедолаги-студента был топографический кретинизм. Таким недугом Жанна не страдала, но, спускаясь с этажа на этаж она поняла, что уже не понимает, где она находится. Это её этаж или уже мужской? Или она всё ещё на этаж выше своего? А может быть, всё-таки мужской? Что ещё больше поразило девушку, так это то, что этажи были разделены на мужские и женские. В какой-то степени отличий не было, и Жанне это очень не нравилось. Она с детства была отстранена от девушек, с сёстрами общалась без особого интереса, а в колледже, который она поступила одновременно с поступлением Михаила в университет, все девушки казались ей «глупыми» и «однотипными». С парнями было проще, как она считала, не было тех странных разговоров на темы, которые её не интересовали. Так почему же её сейчас отделяют от возможности общаться с парнями на равных, поселяя их на разные этажи? Закатывая глаза, Жанна думала: «У нас вообще плевать. И по трое жили, и по четверо, когда не хватало комнат. А тут точно этажи пустуют». Может быть, это и было правдой. Почему она ещё не встретила кого-то за такой промежуток времени, пока она гуляла по этажам? Особенно на этаже парней, там же всегда шумно, почему на каждом из чередующихся было тихо? — Да серьёзно что ли? — проворчала себе под нос девушка, останавливаясь возле двери, очень похожей на дверь в её комнату. — Вообще никого? Вздохнув, Жанна уже собиралась зайти в комнату, посчитав перед этим, какая это по счёту дверь от лестницы, чтобы не ошибиться. Но её мольбы были услышаны, и на весь этаж раздались громкие голоса, бурно обсуждавшие что-то. Грубые ругательства доносились до ушей девушки, и вскоре она увидела обладателей этих голосов. Полуобнажённые парни после душа — это явно не то, что хочется видеть в такой момент. От неожиданности Жанна влетела в открытую дверь, предположительно, в свою комнату, но была неприятно шокирована вновь, застав полуобнажённого юношу, стоящего лицом ко входу. — Йоу, что за! — крикнул Джереми, начиная искать взглядом, чем прикрыть своё нижнее бельё. — Что ты так кричишь-то! — девушка демонстративно прикрыла одно ухо. — Может быть, потому, что я стою в одних трусах?! — кричал раскрасневшийся бостонец. — Женщина?! — раздался громкий голос за спиной Жанны, на который она сразу обернулась и слегка опустила взгляд. — Мужчина! — крикнула девушка в ответ, всё ещё держась за ручку двери, пока перед её лицом стояли Джейн с Тавишем, не сильно смущаясь, что предстали в одних полотенцах. — Закройте дверь, Господи, я в одних трусах! — кричал Джереми, метающийся по комнате в поисках брошенных штанов. — А я без трусов. Все посмотрели на Тавиша, улыбающегося во все тридцать два, или сколько у него осталось после всех нью-йоркских приключений, зуба. Пока все обратили внимание на шотландца без комплексов, Джереми успел натянуть штаны и спокойно выдохнуть. — Ладно, я, наверное, пойду, а то тут слишком много голых мужчин на один квадратный метр. — Жанна, усмехаясь, отвела взгляд от парней в полотенцах и отмахнулась. — Это, типа, мужской этаж, что ты тут делаешь? — Джереми подошёл чуть ближе к двери и свёл вместе брови. О Боже, эта девчонка какого роста? Её если с Деллом познакомить, то она хоть увидит его? — Да случайно перепутала со своим. Ладно, не буду вас отвлекать. Я, кстати, Жанна. — продолжая ухмыляться, девушка вышла в коридор, обходя парней. — Джереми Эванс, мисс! — гордо подняв голову, заявил Джереми и прикрыл глаза, ухмыляясь. — Ширинку застегни, мачо. Джейн начал громко смеяться, проходя в комнату и хлопая своего и так раскрасневшегося соседа по плечу, подтверждая сказанное таинственной незнакомкой с именем Жанна. Удивительно, как иногда отличались бытовые моменты двух стран, в которой Жанна родилась, выросла и отучилась, и в которой ей предстояло ещё учиться. Всё было другим, и от этого невольно хотелось взять сигаретку, как это делали все в её окружении. Если все так делали во время стресса, почему бы и ей не поступить так же? Но вряд ли ей разрешат курить посреди этажа университета, в коридорах которого она потеряла всю надежду на то, чтобы найти аудиторию. Тяжело, что Михаила нет рядом, он бы точно показал каждый укромный уголочек этого злосчастного места. Жанна никого не знала, для неё всё было новое. Может быть, она зря пошла на эту авантюру? — Хей! — раздался какой-то хриплый голос возле девушки, стоявшей в оцепенении посреди коридора со сведёнными к переносице бровями и сжатой челюстью. — Хух, Господи! Жанна покачала головой и наклонила её в сторону, откуда исходили частые вздохи и явно хриплый кашель. — Привет? — девушка подняла бровь, пока мужчина возле неё пытался отдышаться. Возможно, он очень долго бежал, что сейчас с трудом мог сконцентрироваться на диалоге. Мужчина сразу же выпрямился и глубоко вдохнул, а затем выдохнул. Поставив руки по бокам, он приподнял голову. — Жанна, да? — Да? — со скепсисом ответила Жанна, сразу же складывая руки перед грудью. — Еле нашёл тебя! — мужчина улыбнулся. — Я Делл, четверокурсник с инженерного, и твой брат сказал показать тебе всё тут. Какое-то время Жанна даже не верила своим ушам. О, всё-таки Михаил позаботился о том, чтобы его сестра не сама разбиралась во всём этом дерьме, как приходилось ему четыре года назад. — Вы друг Миши? — Да-да, а ты его сестра, это слышно и видно. — он провёл взглядом по всему росту девушки. — Пойдём, я покажу тебе все места, где тебе предстоит учиться. Мужчина, который, по меркам Жанны и друзей Михаила, был невысокого роста, направился к лестнице, постоянно оглядываясь, чтобы удостовериться, что она следует за ним. — О, и да, не стесняйся обращаться ко мне за помощью, я всегда готов помочь. При мысли о том, как Михаил договаривался со своим другом… кажется, Деллом, да?.. О помощи Жанне, девушка невольно улыбнулась. Стараясь не потерять Делла в толпе и не заблудиться в своих мыслях, она спешила изо всех сил, пока мужчина рассказывал о том, что находится на каждом этаже именно этого корпуса, а их было ещё несколько. — Пока мы идём до нужного нам этажа, расскажи о себе. — Делл остановился на лестничном пролёте, проверяя, следует ли за ним девушка. — О, Боже, я снова пишу резюме для поступления? — она закатила глаза, за два шага преодолев расстояние до техасца. — Вступление с именем и возрастом можешь пропустить, это я уже узнал от Михаила. — кивнув самому себе, Конагер продолжил идти, но быстрее Жанны, ведь у неё оказался широкий шаг, как и у её брата. — Хорошо. — девушке было тяжело подбирать выражения и говорить настолько свободно, поэтому она, прокручивая ладонь в такт своим мыслям, иногда запиналась. — В России я окончила колледж, и моё первое образование — сварщик, так что эта часть работы в инженерии для меня не нова. Он одобрительно покачал головой, поднимая брови. Глядя на Жанну, можно было сказать, что она выбрала тяжёлую в физическом плане работу. Ей даже подходит. — Как интересно… — Делл улыбнулся. — Ты решила поступать сюда после окончания колледжа или во время учёбы? — Я задумалась об этом на втором курсе. Миша как раз помогал с английским. Я удивлена, что мой диплом приняли. — девушка устало огляделась по сторонам. Сколько им ещё идти, ей-Богу! — Думаю, я ещё успею убедиться в твоей компетентности. — А ты? — М? — техасец остановился посреди коридора, осматриваясь. — Это твоё первое образование? — Нет, не первое, до этого я учился на физика-ядерщика в своём штате. — широко улыбнулся Делл, глядя на озадаченный вид Жанны, пытающейся перевести знакомое слово, которое вылетело из головы в самый неподходящий момент. — Так вот, мы на месте. Здесь этаж с лабораториями и мастерскими, где ты сможешь проходить практические задания. Для лекционных заданий тебе нужно подняться на два этажа выше, там часто есть таблички возле аудиторий. Жанна с изумлением оглядывалась вокруг, не забыв проронить пару нецензурных слов на родном языке. Она гордо подняла голову и расставила руки по бокам. — Как же приятно удивлять первокурсников, особенно иностранцев. — усмехнулся Делл, глядя на сияющее лицо девушки. Она была полна изумления и решительности, словно видела что-то новое и ей это нравилось. Она была в своей стихии — это Делл мог сказать наверняка, вздыхая и вспоминая свои собственные студенческие годы. Как давно ему было столько же, сколько и Жанне сейчас? Как давно он смотрел с таким восторгом на мастерские, инструменты, детали и чертежи? Тёплая улыбка промелькнула на лице техасца. Он и не переставал так смотреть на инженерное дело. — А ты успела познакомиться ещё с кем-нибудь? — спросил Делл, выводя Жанну из задумчивости. Опустив глаза на собеседника, девушка кивнула и, поставив руки по бокам, произнесла: — Да, например, с супер-лучшим другом Миши. — с ухмылкой произнесла она. — Его парень Людвиг? — уточнил техасец, поднимая брови. — Нет-нет-нет, супер-лучший друг! — улыбка девушки становилась всё шире, и она еле сдерживала смех. Делл открыл рот, будто бы хотел что-то сказать, но промолчал, улыбнувшись. — А вообще, я ещё познакомилась с этим… — девушка прокрутила рукой. — Знаешь худенького мальчика? Я случайно зашла к нему в комнату в общежитии. Он маленький такой, крикливый и живёт с таким странным парнем, который, кажется, никогда женщин не видел. — Маленький, крикливый и со странным соседом? Джереми, что ли? — было видно, как у техасца расплывается улыбка, словно он вот-вот разразится смехом. — Точно! Как понимаю, вы знакомы? — Он остановил меня в дверях, чтобы познакомиться, его невозможно не знать! — хихикая, Делл стал делать медленные шаги по коридору. — Кстати, не хочешь кофе? Кивнув, Жанна последовала за быстрыми шагами собеседника, осматриваясь по сторонам. Возможно, что-то было схожее в Джереми и Тавише. Оба были известны своими поступками, оба были на слуху у половины университета, оба были не прочь познакомиться с новыми людьми и были громкими, очень яркими звёздами социальной жизни. Но часто такие громкие люди любят тишину. Или проводить время с людьми, живущими в тишине большую часть жизни. Сентябрь в их регионе всегда был тёплым, листья желтели на глазах, создавая в парках сказочную атмосферу. Как к этому можно привыкнуть даже спустя годы? И как можно не любить такую красоту? Тихая прогулка в разноцветном парке, лёгкие разговоры ни о чём, запах выпечки неподалёку и слабый аромат хвои от нелюдимого австралийца — это казалось таким правильным и таким красивым. — Сколько, по словам психотерапевта, тебе нужно гулять? — Джереми, шагая чуть впереди Мика, слегка покачивал головой, словно в такт какой-то мелодии. Широкая улыбка на лице бостонца излучала тепло, согревая душу его подавленного друга. Мик, вздохнув, спрятал руки в карманы брюк, наблюдая за тем, как Джереми путается в собственных ногах и едва не падает лицом на асфальт. — Ну, час, но лучше два, если с друзьями. — Мик хихикнул, заметив, как его друг, чертыхаясь, отряхивает ткань длинных шорт после падения. — Ого, — Джереми поднял голову. — Два часа? Где ты найдёшь столько времени? У тебя и учёба, и работа, да и спать ещё нужно! — Да… И диплом ещё в этом году писать. Мик медленно шёл дальше, даже не сразу заметив, как Джереми остановился, словно потерял сигнал. «Диплом?» — в глазах бостонца пропал блеск, и улыбка сползла с его лица. Нет, это не может быть правдой! Диплом? Это же пишут все, кто выпускается и уезжает обратно, оставляя студенческих друзей в прошлом. Разве Мик уже на четвёртом курсе? Разве все эти разговоры по вечерам были не навсегда? — А ты как дальше? — Джереми повернул голову к Манди, его голос не выражал никаких эмоций. — Останешься здесь или… — Нет, конечно… — усмехнулся Мик. — Вернусь в Австралию, отдохну может… Остановившись, австралиец заметил, что Джереми не следует за ним. За жёлтыми стёклами очков-авиаторов не было видно, как с досадой Мик смотрел на своего друга, вздыхая. — Я много думал об этом. — Манди огляделся по сторонам и сделал несколько шагов к Джереми. — У меня есть ощущение, что я сильно устал за все эти годы. Морально, физически, и мне нужно наконец-таки отдохнуть. Вокруг них было тихо. Только ветер, бьющийся о жёлто-красные листья в кронах деревьев и перегоняющий воду на пруду в центре парка, напоминал юношам об их присутствии в реальности. — Я ощущаю постоянную пустоту внутри себя, но… — Мик вновь начал чесать свои запястья, опуская взгляд. — Она заглушается, когда рядом друзья. И ты в том числе. Джереми, сам того не осознавая, снял кепку с головы и прижал её к своей груди. Казалось, что он перестал дышать на время всего откровения собеседника. — Но мне действительно нужно отдохнуть. Наконец-то повидаться с родителями, увидеть настоящее австралийское лето, а также просто… — Мик пожал плечами, начиная смотреть по сторонам. — расслабиться, понимаешь? Бостонец отрывисто кивнул, надевая кепку обратно на голову, но взгляд на Мика не поднял. Он был потрясён, внутри него бурлили противоречивые чувства. Он счастлив, что Мик отдохнёт, он действительно заслужил это. Но почему он покидает его? То есть… Нет, это очень грубо звучит, но ведь это правда. Мик улетает обратно в Австралию и это далеко. Чертовски далеко. Их отделяет шестнадцать часов, они всё лето не могли выкроить время на сон, ведь всё время общались, но ведь если Мик вернётся, то он найдёт работу, а это ещё меньше часов в день на общение! — Я очень рад, что познакомился с вами. — Мик улыбнулся и взглянул на своего говорливого собеседника, ожидая, что тот хотя бы глаза поднимет. Кивая, Джереми посмотрел на жёлтые стёкла авиаторов, будто пытался рассмотреть эмоции в глазах австралийца. Он не может запрещать ему. Он уважает его выбор. Сильный порыв ветра сорвал кепку с головы парня, и он ринулся за ней, пока Мик, тихо хихикая, наблюдал со стороны. Что-то было в Джереми такое загадочное, что не поддавалось законам логики. Он был будто бы на своей волне и мысли, которые таились в его голове, оставались загадкой лишь до момента диалога. Мик знал, что Джереми его точно понимает, каждое его откровение он слушал внимательно и кивал. В его голубых глазах сразу отражались печаль, гнев или зажигались самые яркие звёзды. Как бы Мик ненавидел смотреть чужим людям в глаза — Джереми не был чужим, его душа, отражающаяся через большие глаза, стала ближе, чем многие из знакомых Манди. Вздыхая, австралиец поднял с земли улетевшую кепку и отдал её другу, слегка оттряхнув от грязи. — Ещё часок и по домам? — Мы в одном общежитии, кузнечик. — усмехнулся Мик, поправляя очки. — Да… И то верно… Джереми не подал больше голоса, его ответы были сухими и незаинтересованными. До общежития парни шли уже молча, боясь проронить хоть слово. Что-то изменилось в Джереми за время разговора и Мика это настораживало, но какие слова подобрать, чтобы спросить? Неужели это задело бостонца? Но почему? Уже поднимаясь по лестнице до нужного этажа, Манди не спускал глаз с раздосадованного Джереми, витающего в облаках. Он не казался совсем уж грустным или злым, он был больше… — Ты напуган? — подойдя к комнате громких парней общежития, спросил Мик и прикусил губу. — Что? — Джереми поднял глаза, рыская по карманам своих шорт в поисках ключей. — Ты сам не свой после моего разговора. Ты напуган? Послышался тяжёлый вздох и бостонец звякнул ключами с различными брелками. — Да. — парень сглотнул, смотря на собеседника. — Я понимаю, почему ты улетаешь. Я же не могу держать тебя, да? Чувак, я… Я буду чертовски скучать. Скажи, ты будешь писать мне хотя бы раз в год? — Я улетаю не завтра, так что у нас ещё полно времени поболтать. И да, я буду писать каждый день, кузнечик. Мик попытался поднять настроение Джереми своей улыбкой, и это сработало. В расстроенных глазах бостонца вспыхнула искра надежды, уголки губ поползли вверх, а руки затряслись, когда он подносил ключи к замку. — Чем планируешь заниматься? — казалось, что юноша вот-вот расплачется, но он хорошо держался, открывая дверь. — Мне на работу скоро, но я могу поболтать с тобой ещё. — Мик сложил перед грудью руки и устало опустил глаза. Разговоры бывают такими утомительными, особенно когда нужно выговориться о наболевшем, а собеседник внимательно слушает и переживает больше говорящего. — Не нужно. Сегодня моя очередь убираться. — Джереми украдкой взглянул на беспорядок возле кроватей и поставленные посреди комнаты ведро со шваброй и закатил глаза. — Тогда не буду отвлекать. Мик кивнул и пошёл в сторону своей комнаты, но услышал: — Но я ещё напишу тебе, кенгуру! Хихикая, Манди вытянул вверх руку с поднятым большим пальцем и открыл дверь в свою комнату. В последний раз он взглянул в сторону Джереми и зашёл внутрь, его собеседник сделал то же самое и сразу пошёл за большими наушниками, чтобы начать ненавистную уборку. Тяжело расставаться с людьми и с тем, что было привычно долгое время, к чему приходилось адаптироваться и ломать собственные устои. Но ещё тяжелее взять и отпустить переживания. Это можно пережить, но это настолько больно, что может разрываться сердце и пропадать дыхание. Или как там ещё описывал такое состояние Людвиг? Друзья — это не навсегда. Ничто не бывает навсегда, а значит, нужно уметь ценить моменты, но ведь рано или поздно всё закончится. И что дальше? Больше никогда не будет, как раньше, и в будущем не будет лучше, ведь лучше было когда-то. Как люди отпускают друзей и семью? Что они делают, чтобы не сойти с ума? Громкая музыка перебивала неприятные мысли, пока каждый дюйм комнаты не становился чистым. Руки работали уже машинально, проводя шваброй по полу, а взгляд не фокусировался на грязи вокруг, предпочитая оставаться в мыслях. — Cause there’s nothing like it locking my eyes with you… — Джереми подпевал себе под нос, пританцовывая на месте. — I can’t fight it splitting my mind in two… Парню было плевать, насколько хорошо слышно его за стенкой, он продолжал подпевать и танцевать со шваброй в руках, забывая на время обо всём, что гложет душу. — Cause I can’t wait for you… — поднимая ноту, Джереми открыл глаза и, всё ещё качаясь из стороны в сторону, перестал улыбаться. — I can’t wait for you… Музыка из объёмных наушников обволакивала, но одна неприятная мысль глушила всё. Подняв голову и посмотрев в окно, Джереми вздохнул, наблюдая за тёплым закатом. Вечерело, Мик, наверное, уже ушёл на работу, а Джейн скоро вернётся с занятий — Это же не только Мик уходит, да? — вопрос, обращённый к пустоте, эхом отразился от стен, со стекающим по ним солнцем. — Томас, Тавиш, Делл… А через год ещё и Пиро с Джейн. Джереми опустил наушники, чтобы они свободно болтались на шее, подошёл к окну и распахнул его, вдыхая свежий вечерний воздух. Поставив швабру рядом, он высунулся из окна и, сам не осознавая, почему, посмотрел вдаль. Листья на деревьях уже были полностью жёлтыми, и вскоре они совсем опадут, обнажив голые и неприметные стволы. Все его друзья рано или поздно уйдут, у них будет своя жизнь, в которой, возможно, не найдётся места для такого говорливого придурка, как Джереми. После осени наступает зима — промозглая, ветреная и безжизненная. А что, если все его друзья забудут о нём? Если они общаются с ним только потому, что терпят все его выходки? Придёт ли кто-нибудь на его выпускной, когда он увидит, как каждый из его друзей уходит в неизвестное будущее? Джереми поморщил нос, когда бодрящий ветер вечернего города ударил в лицо сильным порывом, принося в комнату пару жёлтых листочков. После зимы всегда наступает весна, и природа оживает. Это закон природы, который никогда не нарушится. Становится сухо, но всё ещё зябко, и без шарфа не выйти на улицу. Может быть, даже если кто-то из его друзей и перестанет общаться с ним, то парочка точно останется. Михаил никогда не откажет в общении, Пиро всегда готов поддержать идеи своего друга, а Делл никогда не держит зла и будет рад поболтать на отстранённые темы. Всё расцветает в конце весны, и наступает лето — жаркое, долгожданное и свободное. Может быть, Мик не будет против общения с Джереми и дальше? Бостонец улыбнулся при мысли о том, что Мик, возможно, будет писать ему каждый день. Ему точно есть, что рассказать в любой ситуации. Тяжёлые времена нужно лишь пережить, дальше всегда будет лучше. Ведь жизнь не может идти только белой полосой, в ней должно быть что-то плохое, чтобы ценить хорошее. И даже если друзья остаются позади, всегда есть шанс, что появятся новые. Они могут быть не такими, как старые, но на то они и новые друзья, чтобы получать новый жизненный опыт, который ценнее всяких богатств. Найдя телефон в кармане, Джереми пролистал несколько чатов вниз, написал Мику и спросил, когда они могут погулять ещё. Если и наслаждаться каждым моментом своей жизни, то точно вместе с тем, у кого самая тёплая и долгожданная улыбка на свете.