We'll meet again

— Джейн. — жалобно протянул Джереми, открывая окно. Его лицо выражало отвращение с примесью негодования. Джейн Доу не любитель принимать ванную, а Джереми явно не фанат резкого запаха мужчины возле себя, хоть он и вырос в окружении семи парней, Джейн явно опережал всех их вместе взятых. Армейские привычки или этот парнишка сам по себе такой — до конца не ясно, но что бы то ни было, Джереми не хотел спать в комнате, где и так было жарко, душно, да ещё и пахло Доу, даже если его рядом не было. — Джейн, чувак, ты воняешь! — бостонец всеми силами старался открыть окно шире, хоть уже и начинал замерзать. — Так пахнет настоящий мужчина, личинка! — для пущей убедительности Джейн выпятил вперёд грудь и ударил по ней кулаком, стоя, конечно же, без майки, ведь перебирал вещи в своём шкафу. — Мужчины так не пахнут, они хотя бы моются! — голос Джереми переходил на жалобный крик, хоть он и понимал, насколько ситуация комична. — Откуда тебе знать, ты ещё совсем малыш. — отмахнувшись, Доу продолжил ровно, будто бы под линейку, складывать немногочисленные вещи из своего шкафа. — А ещё палец сосёшь, когда спишь. — Неправда! Со стороны Джейн послышался злорадно-игривый смех, намекающий, что Джереми не сможет придумать отговорку. — Зато я в душ хожу чаще, чем раз в две недели! — Клевета и провокация! — Джейн сразу направил взгляд в сторону крикливого собеседника. — Да, ты прав… — опустив глаза, Джереми пошёл взять с полки упаковку шампуня, а сделав это, повернул голову к Доу и усмехнулся. — Потому что ты это делаешь раз в три недели! С громким смехом Джереми вылетел из комнаты под возгласы «настоящего мужчины», направляясь в сторону душа, чтобы не повторять судьбу своего соседа. Эта эпопея продолжалась бы и дальше, как бы часто Джереми не сводил это всё в шутку — проблема присутствовала. Джейн принимал душ, боже правый, он не настолько сумасшедший! Но физические нагрузки, пренебрежение гигиеной и простая нехватка времени в сумме составляли то, что Джереми уже намеренно не появлялся надолго в комнате. А это, на минуточку, и его жилплощадь тоже, поэтому, раз Джейн не хочет предпринимать каких-либо попыток по устранению «запаха мужчины», то это придётся сделать бостонцу, причём способом, который он обдумывал несколько недель. — Я не готов. — проговорил себе под нос Джереми и отпрыгнул от двери чужой комнаты. Резко повернув голову в сторону длинного коридора, Джереми побежал уже к давно знакомой комнате, где он может появляться в любое время, если, конечно же, Томас не будет против. Французы победили, чёрт возьми. — Кенгуру! — влетев в комнату, бостонец, возможно, ожидал увидеть соседа Мика, но он ожидал увидеть и самого Манди, а не только Томаса. — Нет, не кенгуру. — повернув голову в сторону гостя, Томас положил книгу на стол. — Мик будет поздно. Джереми сжал челюсть и отвёл взгляд, обдумывая новый план действий. — О, да? Эм… — бостонец всё равно зашёл в комнату и закрыл за собой дверь, пряча руки за спину. — Я могу подождать его здесь? — Non. — отрезал Томас и взял книгу обратно в руки. — Пожалуйста! Я не хочу возвращаться в комнату, чувак! — Круто. — не отводя взгляда со страниц учебника, француз пожал плечами. — Но тревожить мой покой ты не будешь. — Аргх, чувак! — Джереми подошёл к столу и хлопнул в ладоши, как бы изображая молебную позу. — Прошу! Я просто подожду кен… Мика, поговорю с ним и уйду. Томас медленно перевернул страницу, продолжая читать и не обращать внимания на собеседника. — Хорошо, я понял. — юноша глубоко вздохнул и дёрнул плечом. — Я подожду Мика здесь, буду сидеть тихо, потом поговорю с ним и уйду. Томас опустил книгу, показывая, что заинтересован, но взгляд не поднял. — И буду стучать в дверь, чтобы войти в эту комнату. — на это француз что-то промычал и Джереми понял, что нужно ещё что-то. — Ладно-ладно, эм… Ещё я могу… — Купишь две пачки Мальборо в золотой упаковке. — Томас поднял глаза на Джереми и ухмыльнулся. — По рукам! — воскликнул бостонец, быстро кивая головой и протягивая руку. Встав с места, Томас достал из внутреннего кармана пиджака, висевшего на спинке стула, портсигар и зажал между зубов одну сигарету. — Тогда с тебя две пачки сигарет, а также маскировка под мебель, чтобы пока я учил, чем схожи испанский и французский языки, ты сидел тихо, а после того, как вернётся Мик, ты исчезнешь и отныне будешь стучаться, прежде чем войти. — поджигая сигарету, Томас пожал руку гостю, пока тот не успел отказаться. — Договорились, чувак! — бостонец широко улыбнулся и пошёл к кровати Мика, раз стул занят Томасом. — и чем же похожи французский с испанским? Закатывая глаза, француз подошёл к окну и оставил вопрос без ответа, намекая, что Джереми пора начинать выполнять свою часть уговора. Вечерело уже не так рано, как месяцы назад, весна начинала брать своё и холодные, мрачные вечера февраля превращались в уютные, но всё ещё тёмные сумерки марта. Джереми привык, что Мик возвращался достаточно поздно, за окном было темно, но сейчас ещё были видны намёки на мягкие облака в уже тусклом небе. — О, — протянул Мик, опуская сумку на пол. — Опять ты… — Кенгуру! — сонно сказал Джереми, вставая с кровати и поправляя на ней одеяло. Томас устало опустил учебник на кровать, пребывая в полудрёме и лёжа в постели. — А ты чего здесь-то? — подойдя к кровати, Манди взглянул в сторону своего соседа, поражаясь как тот не прогнал гостя. — Есть небольшая, — Джереми крутился возле австралийца, перекладывающего вещи с места на место. — но, типа, глупая проблема. — Как-будто у тебя бывают другие. — сонно произнёс Томас, складывая руки на животе и прикрывая глаза, проваливаясь медленно в сон. — Эй! Джереми обернулся на вмешивающегося в диалог соседа и надул щёки, пока Мик, засев в свой уголок, постарался вернуть разговор к сути. — Что за проблема? — Она связана с Джейн. — Джереми отвёл взгляд и вздохнул. Парнишка поставил стул возле кровати Мика и хлопнул в ладоши, надувая губы. — С Джейн? — по сведённым вместе бровям Манди можно было понять, что это не на шутку отразилось у него где-то внутри. — Что случилось? Он ещё больше с ума сошёл? — Эм, я даже не знаю, — неловко почесав затылок, бостонец зевнул. — Аргх, прости, чувак. Просто мне стало тяжело там находиться. Не та атмосфера, понимаешь? Натянутая улыбка не была убедительна, ни в коем случае, но Мик, при беглом взгляде на руки Джереми, вздохнул и поднял глаза. — И что ты думаешь с этим делать? — Я хотел спросить у Михаила, что с этим делать… — юноша держал неловкую улыбку на лице. — Но не дошёл. Повисла тянущая и неприятная тишина. Мик обдумывал сложившуюся ситуацию, изредка поглядывая на своего соседа, уже мирно сопящего со сложенными руками. Испанский оказался таким утомительным. — Сейчас будет поздно идти. Но ты не хочешь возвращаться в комнату из-за Джейн. Почему? — Манди сел ровно и потёр глаза. — Это немного глупо. — Знаешь, не сказал бы, что ожидаю чего-то ещё от Джейн. — голос австралийца становился грубее, то ли от большой усталости, то ли… а впрочем, ничего более. Джереми опустил взгляд и откинулся на спинку стула, тоже потирая глаза. В комнате Мика и Томаса было очень тихо, умиротворённо и пахло лёгким табаком или чем-то сладким, возможно, вишней. Одеколон Томаса, не иначе, ведь Мик больше предпочитал пахнуть своим шампунем из всевозможных трав, из-за чего от австралийца иногда сильно отдавало запахом хвои. — Джейн воняет. Несколько мгновений Мик не понимал смысл сказанного, всё больше сдвигая брови к переносице. — То есть? — У нас в комнате воняет из-за него и его грязных носков. — неосознанно Джереми поджал ноги под стул, как бы пряча свои собственные носки. — И я мог бы спать спокойно с этим, если бы мне было чем дышать, чувак. — Настолько всё плохо? — Чёрт, представь, — зевнув, парнишка потянул руки вверх и резким движением опустился к кровати Манди, ладонями опираясь на матрас. — улочки с бомжами в Нью-Йорке. Но только это маленькая комната и воняет от одного человека. Скривившись, Мик посмотрел на положение бостонца и немного подвинулся, намекая, что тот может сесть рядом. Джереми, недолго думая, перебрался на кровать поближе к собеседнику и зевнул. В этой комнате так тепло, так уютно, удивительно, как Томас и Мик просыпались к ранним занятиям… — Дерьмо. — Вот именно, ситуация то ещё дерьмо. — как же соблазнительно выглядела подушка на кровати Манди для уставшего Джереми, протирающего раскрасневшиеся глаза и раскачивающегося из стороны в сторону. — Весна наступила. — как-то саркастично добавил австралиец, наблюдая, как собеседник медленно проваливался в сон, но вовремя одёргивал себя. — И, как понимаю, ночевать тебе негде? Джереми отрицательно покачал головой, хлопая себя по щекам, лишь бы не уснуть. Возможно, баночка энергетика ему бы не помешала, а может две. — А Пиро? — Мик нехотя встал с кровати и поставил стул поближе к столу. Пока гость обдумывал заданный вопрос, Манди начал проводить какие-то махинации с предметами в комнате, то передвигая, то убирая их подальше. — Пиро? — сонными глазами Джереми следил за телодвижениями друга, решившего резко навести порядок. — Он спит. — Ты проверял? Приятный запах кофе окутал и без того уютную комнату, заставляя вспомнить приготовление этого напитка матерью с утра перед работой. Ещё тихо, свет только от ламп на кухне, а в кружке настолько же тёмная субстанция, как и небо за окном. Это было похоже на дом. — Да. — неловко признался бостонец и всё-таки прикрыл глаза. Отдохнуть пару минут, от этого ничего не будет. Послышался вздох со стороны Мика, отпивающего свежезаваренный кофе и чешущего вновь свои запястья. С одной стороны, ситуация настолько абсурдна, что хочется смеяться до резкой боли в животе, а после ещё долго подкалывать бостонца, что тот буквально сбежал от вонючего соседа, но с другой стороны, он же не выбирал себе сожителя, так ведь? Хихикнув, Манди обернулся на Томаса и отпил ещё немного кофе. Этот загадочный парень всегда пахнет чем-то удушающе сладким, от него, возможно, ещё пахнет багетом из местной пекарни, но пока такого не было замечено за «французским аристократом». Покрутив эту мысль в голове, австралиец принюхался к своей рубашке и пожал плечами. Нет ничего такого, чтобы пахнуть, чисто логически. Почему такая ситуация так вывела из себя Джереми? Мик же был у них в комнате и там, мягко говоря, никак не пахло, было душно и складывалось ощущение, что они оба не любили проветривать помещение. Может этот малец просто хотел найти повод прийти к Мику? А зачем? Он и так приходил к нему каждый божий день, с поводом и без, тем более, вонючий Джейн — так себе причина для встречи. Почему Джереми вообще так тянется к Манди? В нём нет ничего особенного, от него даже пахнет не лучше, чем от Доу. Мик редко поддерживал разговор, особенно те длинные монологи друга, которые перетекали из одной сумасшедшей темы в другую, он не был так эмоционален, как тот же Пиро, он не поддерживал, как Михаил или Делл, он не был громким, как Тавиш и не был таким же безбашенным, как Джейн, да он даже был не так привлекателен, как Томас. Манди был скучным, несуразным, слегка неловким, но колким на шутки, он был таким обычным. И это так сильно отличало Мика от Джереми, почему он вообще с ним водится? — Спишь? — Манди подошёл к кровати и взглянул на парнишку, компактно устроившегося в уголке кровати, сложившись в позу эмбриона. Хмыкнув, австралиец сел на передвинутый к столу стул и закинул одну ногу на другую. На его вопрос не последовало ответа, и Мик, предположив, что Джереми действительно уснул, решил не беспокоить его и оставить всё как есть. Он не хотел прогонять друга, это казалось ему таким неправильным, таким чужим. «Он опять сосёт палец, боже.» — подметил Мик, вставая, чтобы выключить свет и не мешать двум уснувшим парням. Ночь казалась бесконечной. Мик не мог уснуть, сколько бы поз он не менял, сидя на стуле. И нет, он не собирался прогонять Джереми или как-то тревожить его покой, этому неугомонному парню нужно было набраться сил и, в конце-концов, поспать в проветренной комнате. Удивительно, что в этом помещении окно открывалось только для того, чтобы покурить, но одновременно с этим оно впускало и чистый воздух внутрь. Почему-то не хотелось, чтобы Джереми было плохо, как-будто не такое должен испытывать этот мальчишка. Поэтому мысль сходить к Михаилу за поддержкой была изначально правильна, но, из-за непонятных для Мика причин, бостонец отступил и ждал в комнате Манди несколько часов наедине с Томасом, а также с его язвительными комментариями. Уже утром, неспешно открывая глаза и поворачиваясь на более удобный бок, Джереми осознаёт, что эта кровать явно не его. Подняв взгляд, он также понимает, что и комната не принадлежит ему. Перед взором бостонца престал спящий сидя и сложа руки Манди, слегка посапывающий из-за неудобного положения головы. — О чёрт… — прошептал Джереми, принимая вертикальное положение. Но он быстро пожалел о данном действии, подтверждая это вымученным стоном из-за затёкших конечностей. — Что я делаю в кровати Мика? Джереми с тревогой осмотрел себя на наличие одежды, и с каждым дюймом ткани на теле его душе становилось легче. — И тебе доброе утро. — грубо процедил Томас, перебирая тихо вещи в шкафу. Ахнув, бостонец повернул голову к ещё одному человеку в этой комнате. Он не сразу услышал шелест бумаги в папках, заострив внимание на австралийце, совсем позабыв о существовании соседа. Кажется, Томас слегка раздражён, но чем? Что Джереми сделал не так? — Доброе… — бостонец встал с кровати и размял шею. — Плохо сдерживаешь обещания. — перебирая какие-то фотографии в толстой папке, Томас поправил ворот серого свитера, не обращая внимания на пристальный взгляд позади него. — А значит и доверять тебе нельзя. Поднимая бровь, Джереми покачал головой и заметил краем глаза, что Мик начал шевелиться. Не очень-то и лёгкое пробуждение, особенно после нескольких часов сидя, но будто бы и терпимо. — Хей, я просто уснул, так бы я честно ушёл! — Ты вполне себе можешь сделать это сейчас. — Томас сложил папки в коробку, а коробку в шкаф. — У вас уже был какой-то уговор? — Мик закинул руку за спинку стула, поворачиваясь лицом к соседу по комнате. Его тёмные брови свелись к переносице, смотря на француза. С Томасом точно не надо заключать сделки. — Я обещал, что уйду, как только мы поговорим после твоего возвращения. — бостонец оглядел свой помятый внешний вид, подмечая красные пятна после долгого пребывания в одной позе. — Но я уснул. — Да, я заметил. — Манди повернул голову обратно к Джереми. — Слушай, может ты попробуешь всё-таки обратиться к Михаилу? Сводя вместе лопатки, позвоночник австралийца издал громкий хруст, тревожа и без того неприятную обстановку. — Это глупая причина. — Но она же есть. Думаю, Михаил поймёт. — он пожал плечами и устало потёр щетину, вздыхая. — Ведёшь себя, как ребёнок. — хмыкнул Томас, подходя к ним. — От того, что ты попросишь помощи у Михаила, он тебя не съест. Только Джереми хотел возразить в своей привычной манере «я не ребёнок!», как заметил лёгкий кивок со стороны Мика. Что ж, возможно, они правы и попросить помощи у Михаила будет правильнее, нежели бегать по комнатам и ночевать под боком у друзей, будто крохотный мальчишка. Выпятив грудь, бостонец поджал губы и кивнул, смотря в уже расслабленные глаза Томаса. Француз, закатывая уставшие глаза, усмехнулся и позволил Джереми пройти к выходу. — Иногда ему просто нужен толчок, чтобы начать что-либо делать. — подытожил Томас, как только захлопнулась дверь за ночным гостем. Мик ухмыльнулся и взял в руки кружку с недопитым кофе на дне. Какой же Джереми ещё ребёнок, боже правый. Насколько логические цепочки в голове Джереми отличаются от остальных в силу жизненного опыта, как столько мыслей помещается в одной этой голове? Может поэтому он и болтает без умолку, лишь бы в черепной коробке попросторнее было? По крайней мере, в момент, как он стучал в дверь и просил войти, мысли окутывали его с ног до головы. — Эм… Михаил, у меня проблема… — тихо говорил Джереми, опустив глаза в пол. — Мне нужна помощь… ой, нет-нет-нет, совет! Мне нужен совет от тебя. Махая руками, Джереми поднял голову на русского, медленно помешивающего сахар в кружке. Джереми пришёл за помощью? Ох, точно, за советом. Не похоже на его нрав, но, возможно, тот разговор здорово повлиял на бостонца и его отношение к помощи. Михаил посмотрел в глаза паренька и сложил руки вместе, чем стал похож на молодого преподавателя. — Я слушаю. Набравшись смелости, Джереми хлопнул в ладони, тяжело выдохнув. — У меня сосед воняет. — Умер что-ли? — Умер?! — вскрикнул недавно вышедший из полусна Тавиш, сразу спрыгивая с кровати. Парни не успели сказать что-либо, как шотландец, сильно шатаясь, побежал в сторону комнаты его друга, попутно врезаясь во все стены общежития. Влетев в комнату без стука, Тавиш застал спящего на спине Джейн и, обхватив своё лицо руками, упал перед кроватью друга на колени. — Ты не должен был умирать! Боже, ты не увидишь, как мне вручают диплом! — Тавиш положил голову на простынь, начиная хныкать. Чёрт возьми, этот парень точно был пьян, что можно было понять не только по его поведению, но и по тому, что он был одет, ведь обычно Тавиш спал голым, не смущаясь ни капли. — Дружище, за что ты оставил нас. — через слёзы проговаривал Тавиш, иногда ударяя кулаком по кровати. — Я не сплю, я притворялся! Джейн резко принял сидячее положение, случайно ударив шотландца в нос и тот, громко ахнув, сразу начал кричать. — Живой! — Конечно живой, чёрт подери! — Джейн быстро протёр глаза. — Что ты здесь делаешь? Началась война? Нас захватили коммунисты? Спасай женщин и детей, мы… И тут в комнату ворвались Михаил с Джереми, наблюдая за столь прекрасной картиной, как шмыгающий полу-пьяный Тавиш лежал на полу, а только что проснувшийся Джейн, похожий на воробья, стоял над ним, готовый к бою. — Где ты был, рядовой? — переключив внимание со своего друга, Доу указал пальцем на Джереми. — Прятался от вони, чувак. Надувая губы и сводя вместе брови, Джереми скрестил руки перед грудью, надеясь, что хотя бы Михаил как-то повлияет на вонючего соседа. — О боже… — протянул Михаил, закатывая глаза. — Авгиевы конюшни. Не обращая внимания на слова русского, Джейн продолжил: — Настоящий мужчина не прячется за юбкой матери, настоящий мужчина идёт в бой без страха! — преодолев небольшое расстояние между ними, Доу ткнул пальцем в грудь Джереми и нахмурился. — Да-да, а ещё мужчины воняют, как помойка. — бостонец отошёл немного назад, но встретился спиной с Михаилом. — Джейн. Обращение по имени было достаточно громким, чтобы парень поднял взгляд и стал слушать. — Вы сейчас оба спорите из-за того, как должен пахнуть мужчина? — Я не спорю, а чётко говорю, что мужчины пахнут тяжёлым трудом, бесстрашием и американским духом. — Джейн стоял ровно, выпятив грудь вперёд, чтобы показать твёрдость своих убеждений. — Тогда мы не мужчины? — поднимая бровь, Михаил скрестил руки перед грудью. — Да! — То есть, по твоему мнению, ни Джереми, ни я, ни Делл, или кто-нибудь ещё — не мужчины? — Вы… — Джейн открыл рот и закрыл его обратно. Чёрт, а ведь что сказать этому русскому амбалу, против него так просто не пойдёшь, тем более, он прав. А Джейн не любил оказываться лжецом. — Джейн, твоя зона комфорта заканчивается там, где начинается зона комфорта другого человека. И запах к этому тоже относится. Удивительно было только то, что Михаил не смеялся, а ведь он даже улыбку с трудом сдерживал. Нет, сейчас надо показаться серьёзным перед мальчишками, хоть и разница между ними всего несколько лет, чтобы читать нотации о личной гигиене. Джейн молча смотрел прямо и слушал, что ему говорят. Он не любил, когда им командуют, он не любил, когда оказывался неправ, он не любил менять своё мнение. — Тавиш. — парень, к которому обратился Михаил, сразу повернул голову. — Своди Джейн в душ. Тебе тоже не помешало бы освежиться. — И стирку пусть устроят. — шёпотом добавил Джереми, толкая в бок Михаила. — И постирайте вместе одежду. — не сумев сдержать улыбку, сказал русский, прикрывая рот большой ладонью. — Почему я должен это делать, не ты здесь командир. — Джейн приподнял бровь и показал оскал. — Душ не порочит честь и достоинство солдата, Джейн. Тем более, представь, что у тебя встреча с самим президентом, — Михаил наклонился корпусом к собеседнику и убрал улыбку с лица. — а мундир пахнет, волосы грязные и сапоги не начищены до блеска. На сказанные в конце полушёпотом слова, Доу, развернувшись к Тавишу, показал максимум своего недовольства и его шотландский друг лишь усмехнулся, положив руку на плечо. — Ну, дружище, собирай все свои грязные носки с трусами, будем прихорашиваться. — Чистый четверг у вас будет. — проговорил под нос Михаил, наблюдая, как Джереми всем своим видом благодарил русского, буквально сияя изнутри. Они все ещё такие идиоты, но, кажется, некоторые такими останутся и до конца жизни. Эта абсурдная новость разлетелась, как пух от одуванчика над полем, об этом знали все, конечно же, благодаря Джереми, никогда не замолкающем вовремя, и Джейн, гордо заявляющем, что моется два раза в день, чтобы при встрече с президентом быть самым чистым человеком с самыми блестящими сапогами. Удивительно, но Доу хватило всего одной профилактической беседы с Михаилом и быстрой стирки носков вместе с Тавишем, чтобы больше не издеваться над своим соседом и его носом. Теперь возможно было пригласить кого-то к себе в комнату, и Джереми больше не приходилось засиживаться допоздна у соседей. Делл и Пиро были очень рады компании, особенно этому сорванцу, который знал все последние сплетни и новости университета. У них даже появилась традиция пить горячий шоколад или чай, есть хлопья, обсуждать комиксы и готовить тосты, пока Делл корпел над чертежами с деталями механизмов. В один из таких вечеров Пиро, подмечая забавное положение друга на стуле, попросил не двигаться и, достав толстый блокнот, начал быстрые зарисовки. — А говорить можно? — спросил бостонец, с трудом сдерживая желание изменить позу на более удобную. — Можно. — А можешь нарисовать меня таким? — ухмыльнувшись, Джереми согнул руку и продемонстрировал бицепс. — Сиди ровно, мачо. — хихикая, произнёс Делл из-под стола, ища упавшую детальку. Пиро слегка улыбнулся, встал с места и подошёл к неудавшейся натуре. — Это я? Чувак, — протянул бостонец, ухмыляясь. — ты обязан нарисовать меня ещё раз. — Честно говоря, я бы хотел нарисовать всех вас. — как-то стыдливо признался парнишка, пряча взгляд. — Меня ты можешь рисовать сколь… Внезапный удар о поверхность стола заставил всех обратить внимание на Делла, уже потирающего макушку. — Аргх, чёрт. — техасец встал на ноги и бросил на стол потерянную деталь. — Сильно ударился? — Пиро поджал губы, затаив дыхание. — Порядок. Я хотел сказать, что ты можешь рисовать меня сколько угодно. — улыбаясь, Делл потирал ушибленное место, пока Джереми разглядывал набросок со всех сторон. Идея зарисовать каждого из своих друзей не покидала голову Пиро на протяжении нескольких дней, но он решил, что лучше не противиться этой идее, ведь, чисто логически, рисование с натуры ещё пригодится ему, а когда под рукой столько отличных друг от друга людей, грех не попробовать. Следующей жертвой зарисовок юноши стал Мик, к которому он пришёл вместе с Джереми. — Можно я сделаю зарисовки, Мик? — Меня? — Манди свёл брови к переносице и поправил квадратные очки на носу. — Да, ты круто выглядишь. — скрывая улыбку за маской, проговорил Пиро, крепко сжав блокнот. Мик и Джереми обменялись взглядами, и последний, слегка подтолкнув скромного австралийца в плечо, намекнул ему согласиться. Сложнее было договориться с Томасом, который смотрел на подобные идеи с прищуром. Однако Пиро, даже не получив прямого согласия на зарисовки, всё равно продолжал делать их, причём настолько незаметно, что Томас даже не подозревал о том, что уже несколько дней появлялся на желтоватых страницах блокнота. Четыре человека уже были зарисованы, и Пиро с нетерпением ждал, когда же он сможет приступить к рисованию остальных. Он сидел за столом на обеденном перерыве и обдумывал, к кому обратиться в следующий раз. Неожиданно его внимание привлекли Михаил и Людвиг, сидевшие рядом. Пиро тихонько подсел к ним и спросил разрешения на зарисовки. Он понимал, что рисунки должны быть внезапными, и он планировал рисовать буквально исподтишка, но ему хотелось предупредить своих друзей, чтобы они не боялись, если вдруг застанут его за рисованием их профиля. — Да, конечно, — кивнул Михаил и взглянул на своего возлюбленного, который явно заинтересовался этой идеей. — Oh, ja-ja! — Людвиг широко улыбнулся и наклонил голову набок. — А ты сможешь нарисовать Архимеда? — Архимеда? Гипсовую скульптуру? — Нет, глупенький, — Людвиг отмахнулся, хихикая. — Я про моего белого голубя. — А-а… — Пиро медленно опустил взгляд на свой блокнот и кивнул. — Конечно. Он подумал, что если и рисовать этих двоих, то исключительно вместе. Это было бы отличным упражнением по многофигурной композиции, особенно учитывая, что Людвиг и Михаил не отлипают друг от друга во время обеденного перерыва. Листая свой блокнот, Пиро улыбался, осознавая, что на протяжении месяца он делал зарисовки всех своих друзей. Особенно ему нравились изображения спящего Тавиша и его миллионов поз для сна, когда Михаил, создавая атмосферу, накрывал соседа, словно тот сошёл с полотен Ренессанса. Но не доставало одного человека, чтобы считать работу завершённой. — Джейн! Этот парень жил достаточно близко, буквально за стенкой, и, чисто логически, он должен был быть нарисован ещё в первой четвёрке, но у Пиро никак не получалось подловить момент спокойствия такого неугомонного человека во время обеда. Каждую секунду Джейн менял позу, эмоции, он попросту не мог сидеть на месте без разговора. — М? — Джейн повернул голову к человеку напротив, закрывая рот, наполненный едой. — Можно тебя нарисовать? — Пиро сразу же достал из сумки блокнот и щёлкнул механическим карандашом. Все направили свой взгляд на Пиро, а затем на Джейн, быстро проглотившего кусок мяса и севшего ровно. — Тогда покажи всё моё мужество, салага! — выпятив грудь и подняв голову, Доу посмотрел в одну точку где-то вдали, позируя, будто на парадный портрет. Лёгкие штрихи, перерастающие в чёткие линии, создавали узнаваемый портрет и через пару минут совсем лёгкий, без особых деталей рисунок был готов и представлен на всеобщее обозрение. Джейн взял рассмотреть портрет при условии, что он не будет листать страницы, но подключились и другие парни, сидящие за столом. — Пиро, можно нам взглянуть и на наши портреты? — Делл ласково улыбнулся и протянул руку к Доу, намекая, чтобы тот отдал ему блокнот. — Я думаю да. Но не все сразу, аккуратно, хорошо? — встревоженно проговорил Бёрнс, переворачивая на самые первые страницы полученных зарисовок. В нём бушевали эмоции, ведь друзья редко обращали внимание на его рисунки, а тут сразу восемь, или, по крайней мере, семь человек были заинтересованы в своих портретах. Пиро боялся, что кто-то скажет о несхожести, некрасивом штрихе или ещё что похуже, но все тревоги сразу же прошли, когда Джереми, положив руку на плечо друга, сказал: — Вы все круто получились, я уверен в этом, ведь Пиро самый крутой художник, которого я только знаю! Все лишь кивнули и стали подтверждать сказанное, задаривая художника комплиментами. Даже Томас, изначально незаинтересованный в подобном, просмотрел пару эскизов себя и кивнул. Ему точно понравилось, как он получился, но не понравилось, что Пиро делал это тайком. Вернув блокнот владельцу, парни ещё долго обсуждали увиденное, и это вызывало у Пиро приятное тепло в сердце, как если бы он выпил горячий шоколад после холодной улицы. — Джейн, — протянул Джереми и достал из сумки тетрадь. — мне он раньше обещал рисунок. — Нет уж! Пусть сначала нарисует настоящего мужчину, а после такую девчонку, как ты! — Доу усмехнулся и скрестил руки перед грудью. — Бе-бе-бе. — Дети малые… — закатывая глаза, произнёс Томас. Что-то должно оставаться вечным — будь то споры Джереми с Джейн, то вечное недовольство Томаса насчёт поведения всех вокруг. Насколько же разные люди могут уживаться вместе, переживая и радость, и горе, портреты и вонь. Какие они всё-таки придурки…