От порока к милосердию

Спустя мучительные недели спящая красавица распахнула очи под покровом ночи. Из открытого окна веяло свежестью и приятным холодком лесных массивов. Вид дремлющей природы напомнил ей о собственном доме в тайге. Возможно это первый момент покоя после всего вихря по ее вине. Искажение обычного порядка сделало девушку настоящим козлом отпущения. На роль эльфийки пришлась жертва, которая, как и ожидается, пыталась воплотить благие намерения, но оступилась о жестокую реальность бытия. На роль эльфийки пришлась жертва, которая, как и ожидается, пыталась воплотить благие намерения, но оступилась о жестокую реальность бытия Слабые звездочки зеленого цвета кружили среди деревьев, зазывая эльфийскую нимфу поддаться зову души. Клиффорд некоторое время колебалась, робко касаясь пола будто наступает на шипы. Усталость тяжелым грузом пульсировала во всем теле, подавляя порывы выбраться наружу. Собравшись с духом, она оторвалась от кровати, в тот же миг ощутив головокружение, сбивающее с ног. С тихим ворчанием кто-то обхватил ее талию, не давая коснуться пола с глухим звуком. - Осторожно.. не хватало, чтобы ты разбила голову после долгой дремы - пробормотал знакомый голос, но без ожидаемой резкости и насмешки. Эльфийка вздрогнула, посмотрев на своего спасителя. Сукуна сразу отвел взгляд, хмуря брови. Его рука все еще придерживала миниатюрное тело, на кончиках ушного хряща проскальзывал подлый жар, пока кадык дрогнул от нервного сглатывания. Мелкие детали в его холодной внешности выдавали некоторое волнение, делая этот миг совершенно особенным... и таким драгоценным. - Я.. я хочу взглянуть на светлячков... - выпалила Клиффорд, устремив на него ожидающий взгляд. Ее упертость и нахальство поразили Короля Проклятий, прямолинейность и детская просьба вызвали у него секундную усмешку, прежде чем он подавил смех, откашлявшись. Его руки легли на плечи девушки почти мягко и без давления, пока лицо не оказалось на уровне ее покрасневшего. - Не слишком ли нагло, спящая красавица, м? - с ноткой покровительства прошептали подрагивающие уста. Сложнее всего было отказать в ее просьбе, когда вместо привычного осуждающего взгляда мелкие искорки ослепляли его своей спонтанностью. Мягкий голос и ее мольба снова вспыхнули предательские порывы, чьи мотивы подавлялись над ее бессознательным телом ранее. Что может быть более абсурдным чем это желание удовлетворить невинную шалость... - Черт с тобой, но хрен ты отойдешь от меня хоть на шаг. Не хочу опять менять холодные тряпки для твоей пустой головки - фыркнул Сукуна, закрыв рот ладонью в попытке сохранить образ нетронутым. - А ты менял мне тряпочки? Как мило)) - подразнила эльфийка, усмехнувшись. - Заткнись! Ты явно бредишь от лихорадки - вскрикнул он, ущипнув за бледную щечку. Тихий смех разнесся в темной комнате, чьим светом послужила луна и редкие зеленые фонари. Прежний мороз сошел с грубоватой татуированной кожи, как и волнение и нервозность. Она будто сияла... Хрупкий цветок, чьи шипы стали его восхищением, а запах вечной симфонией уюта. Она так сияла... заставляла терять последние кусочки рассудка. - Тебе смешинка в рот попала? Пошли уже... - помотал головой мужчина, медленно введя его за талию к выходу. Шаткие ноги сбивали настрой, подкрепляя ее сомнения головной болью. Клиффорд в безмолвной мольбе пялилась на хмурого спутника. - Нет. Я не понесу твою упертую задницу и не мечтай. - Я так и знала, что ты хочешь моей смерти или обморока.) Сукуна разочаровано зарычал, присев на корточки. - Залезай, слабачка. Теперь две фигуры пробирались сквозь гущу лесного убранства, оставляя за собой шелест мокрой травы. Тихое стрекотание исчезало с каждым шагом мужчины, легкий ветерок развивал растрепанные розовые волосы, выдавая слабый запах шампуня. Сладкий аромат притягивал эльфийку ближе к мужской спине, пока ноги покачивались с двух сторон от мускулистого тела. По сравнению с прошлой неразберихой в голове лишь проводились две параллели - разума и сердца. Обе струны натягивались, сдавливая женскую грудь в выборе пути. А ведь уже казалось она давно приняла принципы за действительность своей горькой жизни. Но вот она идет по ночному лесу за светлячками, а Король Проклятий несет ее тело лишь из-за ее эгоистичной детской просьбы. Так близко предел мечтаний, но как далеко его свершение. Почему в жизни все цепляется за глупые предрассудки что можно и нельзя? *Как я могу желать его для себя? Как я могу желать его взаимных чувств? Почему такие мысли лезут мне в голову? Он Король Проклятий, не способный понять само понятие любовь в ее сокровенном смысле, а я как наивная дура цепляюсь за его плечи... Его волосы так приятно пахнут... а цвет поздней сакуры делает их похожими на сладкую вату. Его алые глаза словно рубины, а тепло... такое... притягательное* *Какого черта я потакаю этой эльфийке?... Она даже стоять без помощи не может. Почему мягкость ее кожи так опьяняет, что по телу проходит приятный озноб.. Она даже не представляет, каким страшным оружием обладает в своим маленьких ручонках... таких миниатюрных, мягких.. ее смех раздражает... он не дает ясно мыслить* Пробираясь через чащобу сумерек, тишина становилась все более невыносимой, напоминая о жестких принципах и убеждениях за древними существами. Полные противоречий сердца отдавались колким звуком об общее молчание. Порой самое правильное решение или слова стоят на чаше весов с собственной гордостью, не давая судьбе сделать важные стяжки. Наконец, шаги стихли по середине лесной поляны, и Сукуна опустил эльфийку на влажную траву. Некогда огненный хаус сменился свечением сотни светлячков, чье стрекотание отдавалось в остроконечных ушах. Зрелище затуманило все плохие мысли, оставив муки разума на потом. Неловкими от слабости, но верными шажками закружилось белоснежное платье, поднимая лунную росу. С легкой улыбкой на устах Клиффорд зацепилась за миг непринужденности, погружаясь в водоворот зеленых огней, чей свет напоминал былые собственные очи С легкой улыбкой на устах Клиффорд зацепилась за миг непринужденности, погружаясь в водоворот зеленых огней, чей свет напоминал былые собственные очи. Затаив дыхание, Король Проклятий наблюдал за легким танцем - столь небрежным и завораживающим, что уголки губ подергивались, готовые сдаться общей атмосфере мира и... надежды. В какой-то момент баланс потерялся с грузом мыслей, и эльфийка оступилась, упав в готовые объятья мужчины. К щекам тут же прильнула предательская краска, когда подняв глаза ее лицо оказалось в дюйме от его. Горячее дыхание на коже спровоцировало легкую дрожь и мурашки по спине. Эльфийкой охватило невольное желание коснуться его приоткрытых губ - столь глупо и без счета. Сукуна вздрогнул от прикосновения холодных пальцев к затылку, чьи мотивы распознать было легко. Прикрыв глаза, его руки сжали тонкую талию, притянув ее ближе. Соприкосновение мягких губ с голодными послало странную волну удовольствия и волнения. С течением тщетных секунд поцелуй, чья нежность и робость поразила обоих, вылился в страстное соитие языками. С течением тщетных секунд поцелуй, чья нежность и робость поразила обоих, вылился в страстное соитие языками Тихие стоны и хриплое рычание отдавались в тишине ночи, подначивая на продолжение слепых сердец. Одним движением Сукуна притянул раскрасневшуюся эльфийку на колени, завладев припухшими губами в очередном голодном поцелуе. Когтистые руки блуждали по женскому телу, изучая объект вожделения с новым импульсом. Клиффорд вцепилась в его кимоно, принимая новую атаку с большим наслаждением и страстью. Дрожащая рука запуталась в сладкой вате, оттягивая его голову назад для нового натиска необузданных чувств. Жаркими устами шея проклятья покрывалась еле заметными отметинами, вызывая жалостливое невнятное рычание из беспокойной груди. Сукуна сжал упругие бедра, притягивая нарушительницу его спокойствия ближе. Стиснув зубы, он смотрел в ночную синеву, предоставляя больший доступ для приятных ощущений. По рельефным мышцам скользили холодные пальцы, обводя каждую черную линию и контур. Алые глаза закатились в приторном удовольствии, умоляя о большем в тихой манере.