Остывший пепел

      Ночью Йо так и не смог уснуть. Из головы никак не выходили слова Лакиста, как сказанные утром, так и вечером. Ему казалось, будто бы бывший Х-Судья видел в нём спасение для Хао. Только как можно видеть спасителя в убийце?       «Теперь я вижу, почему вас не понимал господин Хао и чем вы были ему так интересны. Вы не такой, как он. Это удивительная способность, вот так влиять на людей. Проникать в их сердца и души, изгоняя тьму»,– звучали в голове слова мужчины. Неужели даже люди Хао видели это в нём? Видели, слышали и не понимали?       Йо знал почему. Их прошлое было полно лишений и страданий и только Хао протянул им руку. На счёт остальных Асакура не мог сказать уверенно, но те, кто сейчас здесь, рядом со своим господином, поистине верны и благодарны ему. Вспомнить ту же Опачо, которая со слезами на глазах говорила, что лучше умрёт сама, чем позволит убить Хао.       Что ж, нет смысла горевать и рассуждать о прошлом, раз судьба столь великодушно предоставила ему возможность исправить свою ошибку. И он её ни за что не упустит, пусть хоть весь мир наречёт его своим врагом.

***

      Все хлопотали с раннего утра, от чего в доме стоял сильный шум. Ханагами что-то кричали друг другу из комнаты в комнату; Анна ругала Тамао за медлительность, хотя сама, как обычно, смотрела телевизор и ела крекеры; Фауст и Элиза готовили чай. Нихрома Йо застал с огромной кучей коробок, которые явно были тяжелы для патча.       – Ну наконец-то ты проснулся, – нервно буркнул индеец. – Столько работы и лишь ты один спишь! Быстро помоги мне с этими коробками. И что только твоя невеста в них хранит?       Только проснувшийся Асакура сперва растерялся от гневного взгляда и быстрого потока информации, но мгновенно собрался с мыслями и взял половину груза у патча. Как он и сказал, они действительно были тяжёлыми. Проходя мимо кухни, в которую была открыта дверь, их окликнула Анна.       – Не вздумайте их уронить, – строго сказала итако, даже не взглянув на парней. – Там много ценных сувениров.       Молодые шаманы опешили от подобного, но молча продолжили свой путь. Коробки нужно было отнести на чердак, и они дружно молились великому духу, чтобы их не завалило картоном и разными безделушками.       – И для чего только ей столько хлама? – Негодовал патч.       – Знаешь, я сам часто задаюсь этим вопросом, – ответил Йо.       – Все девушки что ли любят коллекционировать столь бесполезные вещи? Ханагами тоже любительницы подобного, в особенности Марион. Я как-то по ошибке заглянул в их комнату во время турнира, искал Хао, так там было столько сувениров, ты бы видел! Казалось, они ограбили все лавки в деревне, – увлечённо рассказывал Нихром. Йо удивился такой разговорчивости с его стороны, поэтому старался не перебивать. – Хотя, кажется, твоя невеста в этом их переплюнула.       На лице парня появилась небольшая улыбка – добрая и солнечная. Йо никогда не видел, чтобы Нихром так улыбался. Обычно на его лице была гримаса гнева или, что было чаще всего, самодовольная ухмылка, которую так и хотелось стереть в порошок. Асакура решил хоть как-то поддержать разговор, всё же наладить отношения с патчем было бы неплохо.       – Не знаю, на счёт всех девчонок, но Анна точно в этом мастер. Хотя Рен как-то сказал, что Джун тоже любит собирать, как он говорил, «мусор и хлам, который потом просто пылится на полках», – шаман слегка посмеялся, вспоминая с каким лицом это рассказывал китаец. А вот Нихром снова помрачнел. – Ой, извини, ляпнул не подумав.       – Забей, – сухо ответил индеец.       «И как я мог забыть, что упоминать Рена при Нихроме плохая идея? Да, Анна определённо права, сначала говорю, потом думаю»,– корил себя Йо.       Оставшийся путь шаманы провели молча.       На обратном пути с чердака, им навстречу вышел Лакист. Вид у него был мрачнее тучи. Оно и понятно, радоваться тут не чему. Увидев парочку, мужчина остановился и сказал им:       – Они здесь.       Рано или поздно этот момент настал бы.       Втроём они спустились в гостиную, в которой их ждали Анна, Фауст, Лайсерг, Жанна с Марко и, на удивление, Силва и Калим. Йо вспомнил, что Силва обещал навестить их, когда прибудут судьи. Ханагами и Опачо нигде не было видно. Должно быть они заперлись в своей комнате или в комнате Хао.       – Здравствуй, Лакист, – первой нарушила тишину Жанна. В глазах девы была видна грусть и скорбь за того, кто нашёл и вырастил её. Не такой судьбы для них она хотела.       Лакист же, не разделявший её душевных терзаний, молча прошёл за стол и сел напротив судей.       – Давайте не будем развозить это на несколько часов, проводя время за бессмысленными разговорами, – отрезал он. – Вы приехали, чтобы забрать меня, так давайте покончим с этим поскорее.       Жанна ничего на это не ответила, лишь мотнула головой в знак согласия, пусть ей и было тяжело слышать такое.       – Как ты можешь так говорить с госпожой Железной Девой?! – Взревел Марко. Он уважал девушку и такое отношение к ней уже приравнивал к личному оскорблению.       – Не надо, Марко, – успокоила его Жанна. – Что ж, если патчи не имеют ничего против, то мы – Х-Судьи – забираем Лакиста до вынесения окончательного приговора короля духов.       Присутствующие патчи переглянулись друг с другом и кивнули.       – Как только от короля духов станет что-нибудь известно, с вами свяжется совет, – проинструктировал Калим.       – Хорошо, мы будет на связи, – ответила дева. – Марко, проводи Лаксита в машину, пожалуйста. Я скоро подойду.       – Как скажете, госпожа, – поклонившись, Марко вместе с «пленником» вышли из дома.       Йо проводил их грустным взглядом. В голове всё ещё крутился их вчерашний разговор и теперь парень убедился, что выполнит его, несмотря ни на что.       – Лайсерг, полагаю, мне нужно извиниться перед тобой, – обратилась Жанна к своему подчинённому. – Я не хотела говорить тебе о Хао, потому что боялась за тебя. Боялась, что в одиночку тебя ещё больше потрясёт эта новость. Я знаю, насколько это важно для тебя. Если сможешь, прости, – Железная Дева склонила голову в знак извинений, на что зеленоволосый подпрыгнул и мигом подошёл к ней.       – Госпожа, что вы, поднимите голову, – залепетал Дител. – Хорошо, я вас прощаю, только поднимите голову.       Выполнив просьбу Лайсерга, Жанна улыбнулась и обратилась к Анне:       – Я могу увидеть Хао?       Кёяма не успела даже открыть рот, как была перебита Йо.       – Зачем?       Асакура сам не заметил, насколько грубо и холодно прозвучал его вопрос. Понял это лишь по удивлённым взглядам окружающих, которые явно не ожидали подобной резкости от парня.       – Простите, если прозвучал грубо, – извинился шаман. – Просто зачем тебе это? Вы приехали за Лакистом и вам отдали его без лишних слов. Хао сейчас без сознания и неизвестно, когда очнётся, он не представляет никакой угрозы. А если бы и представлял, то это уже забота клана Асакура и совета патчей, а не ваша.       Анна нервно выдохнула. Нынешнее положение дел ей не нравилось и, если бы Х-Судьи захотели, она бы с удовольствием предоставила присмотр за Хао им. Однако, видя, как Йо пытается защитить его и самолично со всем разобраться, ей совсем не хотелось вмешиваться или как-то образумить его.       – Что ж, вот как, – спокойно ответила Жанна. – Полагаю ты прав.       Поднявшись с места, дева попрощалась с судьями и остальными шаманами. Лайсерг пошёл за ней, поскольку его обещали подбросить до дома.       – Лайсерг, – окликнул того Асакура. – Рен и Хоро-Хоро хотели заскочить на днях, присоединяйся. Чоколав сейчас в Америке, работает в каком-то баре, так что он завален работой до продолжения турнира; Рю уехал со своей бандой покататься по Японии; Морти отправился путешествовать с семьёй. Помимо вас троих, тут лишь мы с Фаустом. Приходи, будет весело.       – Спасибо, Йо, – ответил Дител. – Обязательно приду, до встречи. Пока, Фауст, – махнув на прощание рукой, даузер вышел вслед за Железной Девой.       Тамао выглянула в коридор и пошла провожать гостей. В комнате остались лишь патчи, двое участников турнира и итако.       – Раз уж мы заговорили о Хао, – начал Силва. – Как он?       – Состояние стабильное. Чувствуется большой упадок фурёку, полагаю, работа короля духов. Пусть его и исцелили от шрамов, боюсь, что это были не единственные травмы. К сожалению, сейчас трудно что-либо сказать, остаётся лишь ждать его пробуждения, чтобы я смог поставить точный диагноз, – отрапортовал Фауст.       – Понятно, – вздохнул Силва. – Нихром, как тренировки?       – Нор…       – Ужасно, – перебила Анна. – Оба бездельничают; болтают на пробежке; отдыхают во дворе, когда меня нет. Не спорю, нормативы они, чаще всего, выполняют, но стоит мне выйти за ворота, как они про всё забывают, – с каждым её словом парней будто прижимало всё ближе и ближе к земле. Хотелось и вовсе провалиться сквозь неё. – Но, в целом, прогресс от тренировок есть.       Йо и Нихром спокойно выдохнули и немного расслабились. Если Анна говорит, что прогресс есть, значит они могут рассчитывать на небольшие поблажки в виде перерывов или выходные.       – Рад слышать, – улыбнулся патч. – Что ж, нам уже пора, спасибо за приём. Как только Хао очнётся, дайте знать. Не думаю, что мы в ту же секунду появимся, но знать о его пробуждении мы должны.       – Вот и славно, что ещё долго не появитесь, а то этот дом уже превратился в проходной двор.       – Ты, как всегда, гостеприимна, Анна. – Сказал Силва, выходя из комнаты. Следом за ним направился Калим.       Кёяма решила проводить последних готей, как подобает хозяйке дома. Оставшиеся трое шаманов, уж в тихой и спокойной обстановке, пили чай.       – Фауст, – позвал некроманта Йо. – Слушай, я был не слишком грубым с Жанной? А то неловко как-то вышло.       – Если только чуть-чуть, – ответил блондин. – Но ты звучал очень решительно. К слову, гораздо решительнее с нашей последней встречи. Думаю, это все заметили, вот и не стали спорить.       – Вот как, – смотря в свою чашку, сказал Асакура. – Ладно, вы пейте чай или чем-нибудь там ещё позанимайтесь, а я пойду к Опачо и Ханагами. Всё-таки надо им казать, что их товарища уже забрали.       Йо покинул гостиную, оставляя патча и повелителя мёртвых вдвоём. Нихрому было как-то не по себе наедине с некромантом. Всё же, темная аура смерти, исходившая от него, немного пугала и отталкивала.       – Как тебе Йо? – Неожиданно спросил Фауст. – Ты ведь раньше не общался с ним на прямую, а теперь вы живёте под одной крышей и вместе тренируетесь. Какие мысли?       Нихром немного удивился, что этот «странный тип» вдруг начал с ним разговор, но противиться не стал и задумчиво ответил:       – Он не такой, каким я его себе представлял.       – В плане?       – Даже не знаю, как объяснить, – уныло произнёс индеец. – Ожидал, что он будет сторониться нас, а он, наоборот, пытается найти с нами общий язык. Что не так с этим парнем? Его головой в детстве не роняли?       Фауст лишь тихонько посмеялся на это.       – Ну, я не знаком с ним настолько долго, чтобы знать роняли или нет, – шутя уточнил он. – Но в другом я с тобой согласен, он странноват, хотя не мне это говорить. Просто, если Йо видит, что человек пытается измениться, то он не отвернётся, как было со мной. А если видит, что человек, совершивший много плохого, может измениться в лучшую сторону, то он поможет ему и даст второй шанс, как, например, Рену.       Юный патч ударил кулаком по столу. Он стиснул зубы от злости, а в глазах бушевал шторм.       – Рен, Рен, Рен, что вы заладили одно и то же! – Прорычал Нихром. – Что в этом Тао такого особенного, что вы все, как один, постоянно твердите о нём?!       Что такого они все в нём нашли? Почему стоит кому-нибудь из них привести кого-то в пример или вспомнить какой-либо случай, как обязательно проскользнёт имя китайца? Как вообще такой жизнерадостный человек, как Йо, смог подружиться с таким мрачным типом, как Рен?       – Я понимаю твоё негодование и злость, – прошептал Фауст. – Рен убил твоего брата и ничто это не изменит. Уверен, Йо тоже это понимает. Но, всё же, ответь мне на один вопрос. Как долго ты ещё будешь вынашивать свою жажду мести?       – Что?       – Я спрашиваю, как долго ты собираешься продолжать так жить? Разве жизнь, что наполнена одной лишь ненавистью можно назвать жизнью? Поверь, я уж точно знаю, что говорю. Мою возлюбленную Элизу убили, когда меня не было рядом. С того самого дня я посвятил себя изучению некромантии, веря, что однажды я смогу вернуть её и мы снова будем вместе. Только вот у меня ничего не вышло, но Анна помогла мне. Именно она призвала Элизу в этот мир. Во время первого тура турнира шаманов я чуть не убил её жениха и убил бы, если бы Рен не вмешался, но она вернула мне мою любовь. Я обязан всем этим двоим, – не спеша рассказывал мужчина. – Никто не будет просить тебя простить Рена, все понимают, что это невозможно. Но попытаться дать ему второй шанс можно и без прощения. Тебе самому станет гораздо легче, когда ты отпустишь эту ненависть.       Не желая больше слушать шамана, Нихром рывком поднялся с места и направился во двор. Невыносимо хотелось подышать свежим воздухом. Выйдя на улицу, он устремил свой взгляд в небо, откуда на него смотрели мириады звёзд. Быть может, оттуда за ним наблюдал старший брат. Гордился бы Хром, видя кем он стал? Предал племя, перешёл на сторону Хао, напал на совет и это меньшее, что он сделал за всё это время.       «Не о таком младшем брате он мечтал».       Хром явно не желал, чтобы он встал на сторону зла и предал своих сородичей. Интересно, если бы сейчас перед ним возник дух бывшего патча, как бы он на него смотрел? С сожалением, грустью, тоской или, наоборот, с призрением и ненавистью? Сказал бы, что он всё равно на его стороне или что Нихром предатель, заслуживающий казни?       Парень ещё долго стоял под открытым небом и смотрел на луну, словно она единственная его понимала и могла утешить. Впервые, после смерти брата, Нихром позволил себе слабость. Отчего-то казалось, что, если его застанут плачущим в этом доме, то никто не осудит.