Остывший пепел

      «Убил собственного брата и теперь спокойно живёшь?» – такие мысли преследуют во снах с момента победы над Хао. Йо уже потерял счёт ночам, когда он вскакивает с постели в холодном поту. Йо Асакура – весь из себя правильный, всегда против убийств и насилия, вот так просто убил родного брата.       «Но ведь так было правильно. Было же?»       Йо уже сам не понимает, что правильно, а что нет. Правильно ли было убить Хао? Да, он сотворил много плохого, но ведь и многие его друзья творили зло. Можно ли было сохранить ему жизнь? Но, в таком случае, было бы правильным обрекать невинных и не совсем людей на смерть? Нет. Человечество имеет право жить, а долг короля шаманов поддерживать то хрупкое равновесие между мирами, но никак не ценой уничтожения.       Все ждали от него этого. Ему на роду было написано остановить Хао. Остановить… Но ведь остановить и убить – совершенно разные понятия.       «Нельзя спасти мир и остаться хорошим», – всплывают в голове слова Лайсерга.       Что ж, хорошим он остался – убил великое зло. Только для кого он теперь хороший? Для других – да. Для себя? Для себя он стал братоубийцей. Тем, кто наступил на горло собственным принципам и лично похоронил их. Что теперь осталось от слов, которые он говорил тому же Лайсергу, когда тот был готов убить египетских шаманов?       «Забудь чепуху о правосудии, которой тебя накачивают. Забудь на секунду, что Хао ранил тебя и что он злой. Если ты сделаешь это, ты уничтожишь свой дух!» – звенят в голове его собственные слова, а перед глазами застывший кулон Лайсерга. Ещё секунда и тот шаман был бы мёртв. Морфин тогда остановила кулон, но, Марко ведь был прав, дух полностью подчиняется воле шамана. Значит и в душе Лайсерга что-то дрогнуло в тот момент, что заставило Морфин остановиться.       А что же он сам? Уничтожил ли он свой дух этим поступком? Йо не мог точно ответить на этот вопрос, но с уверенностью мог сказать, что в тот момент что-то дрогнуло. Где-то в области сердца как будто что-то треснуло и рассыпалось на тысячи осколков, но в то же время оставалось целым.       «Быть может, всё правда про связь близнецов и в тот момент треснула половинка моей души?», – подумал Йо, тихонько посмеиваясь собственным мыслям.       В конечном итоге ничего не изменить. Хао мёртв, а его приспешники, те, кто остались живы, разбежались.       – Йо, пора ужинать, – позвал шамана Манта. Йо даже не заметил, как тот вошёл в его комнату, настолько погрузился в свои мысли.       – Спасибо, Манта, уже иду, – как ни в чём не бывало улыбнулся парень и последовал за другом.       В столовой всё было как всегда. Анна спокойно преступила к трапезе, Рю что-то рассказывал Тамао, Амидамару пытался утихомирить Понти и Конти. Обычная обстановка в их доме.       – Если вы двое сейчас же не успокоитесь, – строго сказала Анна, обращаясь к духам Тамао. – Поздороваетесь с моими шикигами.       Духи тануки и кицунэ в ту же секунду побелели от страха и, извинившись, растворились в воздухе.       – Ты слишком долго, Йо, – направила свой гнев Кёяма уже на вошедшего шамана.       – Прости, задумался что-то, – поспешив смерить гнев своей невесты, Асакура быстро сел за стол и, пожелав всем приятного аппетита, принялся за еду. – Рю, это очень вкусно!       Сидевший рядом Умэмия, расплылся в улыбке.       – Господин Йо, я рад, что вам понра…       – Пересоленное, – перебила Анна. На лице повара отразилось огорчение.       – Да брось, Анна, вкусно же, – попытался успокоить её Йо.       Медиум бросила на парня испепеляющий взгляд и холодно ответила:       – Йо, я прекрасно знаю, что для тебя всё будет вкусным, если оно не из моего личного меню, которое я составляла для тебя. Только вот, позволь напомнить, при чём вам обоим, Рю, что турнир шаманов может возобновиться в любой момент. Вы всегда должны быть в форме, готовые хоть завтра вернуться в строй. Я понятно объясняю? – Последнюю фразу итако произнесла по словам, выделяя каждое.       Задорный настрой сразу пропал, как у Йо, так и у Рю с Мантой.       – Госпожа Анна, – тихо вклинилась в разговор Тамао. – Может быть, сейчас не время, но сегодня утром у меня было видение. Никак не могла подобрать время, чтобы рассказать.       За столом все сразу оживились. Тамао была коккури, то есть прорицателем. Пусть она не очень опытна, а её видения бывают расплывчатыми, они ещё ни разу не подвели. Если их, конечно, правильно и вовремя расшифровать, что у их компании получалось плохо. Даже Анна порой приходила в замешательство. К сожалению, сама Тамао также оставалась в неведении их значений.       – Что же ты видела? Надеюсь на этот раз будет более понятно. Видение о хорошем или о плохом? – Резко завалила девушку вопросами Анна.       – Если честно, я и сама плохо поняла, но в этот раз видение было белее чётким. Вечер и группа людей у ворот нашего дома. Они принесут важную весть. К сожалению, я не знаю плохая это новость или хорошая.       В комнате снова воцарилась тишина. Все стали обдумывать сказанное Тамао. Возможно, люди из предсказания – это друзья Йо, которые должны были заскочить к ним на днях, но тогда в этом нет никакого смысла. Тамао знает о визите, да и видения не приходят к прорицателю по таким пустякам.       Вдруг встрепенулся Амидамару. Что-то неожиданное появилось в воздухе и дух это сразу почувствовал.       – Йо, – обратился он к своему шаману.       – Знаю, – ответил парень. – Я тоже это чувствую.       – Похоже на скопление фурёку, – подытожил Рю.       – И довольно большое скопление, явно не один шаман, – закончила его мысль Анна.       Поднявшись с мест, все пошли в сторону входной двери. Чем ближе они подходили, тем сильнее ощущалось присутствие шаманов.       – Незванных гостей я лично выброшу за территорию нашего дома, кем бы они ни были, – отчеканила Анна перед тем, как открыть дверь.       За порогом стояли те, кого никто не ожидал увидеть. Команда Ханагами из числа приспешников Хао вместе с Лакистом, который держал на руках закутанного в плащ господина. Рядом стояла маленькая Опачо. Но, что более удивительно, они были в сопровождении трёх патчей – Силвы, Калима и Нихрома. Сказать, что жильцы и гости дома Асакура удивились, всё равно, что ничего не сказать.       Но больше всех удивился Йо. Он стоял в немом шоке, глядя на тело брата, которое казалось безжизненным. Только слабое дыхание говорило о том, что перед ними живой человек, а не труп. От этого становилось не по себе.       – Анна, – начал Силва. – Прежде чем ты выбросишь нас за ворота, пожалуйста, послушай.       – Какого. Чёрта. Здесь. Происходит?! – Анна выделяла каждое слово, закипая с каждой паузой между ними.       Что задумали патчи? Почему здесь Лакист, Опачо и Ханагами? И, что гораздо важнее, каким образом Хао выжил?       – Анна, мы можем обсудить это в доме? – Патч попытался пройти внутрь, но был остановлен.       – Стоять! – Возразила Анна, загораживая судье турнира путь. – Никто не войдёт в этот дом без моего позволения, а получите вы его, и это ещё не факт, когда объясните мне, что происходит. Жду объяснений от вас обоих, – указала девушка на Силву и Калима.       Третий патч, оскорбленный тем, что его игнорируют, хмыкнул себе под нос.       – Здесь вообще-то три патча, если ты не заметила, – грубо сказал Нихром.       Медиум перевела на него взгляд, буквально испепеляя на месте. Как смеет ОН что-либо говорить ей в её же доме?       – В объяснениях предателей не нуждаюсь, – отчеканила девушка.       А Нихрому как по сердцу ножом полоснуло. Да, предатель. Теперь в глазах других он именно такой. А вот почему он таким стал, никого не интересует. Даже Силва не попытался его выслушать. Да и чего говорить попусту? Всё равно его слова теперь пустой звук.       – Так, давайте все успокоимся, – понимая, что нужно что-то делать, вклинился Йо. – Анна, Силва прав, серьёзные вопросы не решаются на пороге дома. С тебя убудет, если мы просто пустим их?       – Йо, может мне стоит напомнить тебе, кого ты собираешься пустить в дом?       И Йо прекрасно понимал кого. Но также он понимал, что случилось что-то серьёзное, иначе бы к ним не пришли на ночь глядя, ещё и такой компанией. Продолжая сверлить свою невесту взглядом, он увидел, что она сдалась.       – Что ж, ладно, – согласилась итако. – Только дальше прихожей ни ногой. Силва и Калим, пройдите вместе со мной и Йо, остальные, последите за нашими гостями, – последнее слово она произнесла с такой злобой, словно влила в него бочку яда.       Как и было сказано, трое последовали за Анной в столовую, вместе с ними пошёл и Амидамару, все остальные не двинулись с места. Только Лакист опустил Хао на пол и прислонил его спиной к стене, чтобы тот не упал. На лицах Рю, Тамао и Манты отобразился самый настоящий ужас.       Это действительно Хао. Живой.       В это же время на кухне четверо человек сели вокруг стола, а Амидамару левитировал в воздухе рядом с Йо в своей уменьшенной форме.       – Итак, – на этот раз диалог начал Калим. – Как вы уже поняли, Хао жив.       – Да ты что? Чем ещё удивишь, мистер очевидность? – Съязвила Анна.       – И, полагаю, вам интересно узнать как, – игнорируя её замечание, продолжил патч. – После атаки Йо все мы полагали, что Хао погиб, только вот, в самый последний момент, дух огня передал Хао большое количество фурёку, что помогло ему выжить. Когда мы нашли его, он был в ужасном состоянии. В луже собственной крови с огромным шрамом, который рассекал лицо и дальше всё тело. Мы хотели убить его, но тут с нами связалась госпожа Голдва, сказав, что Хао нужно доставить в святилище короля духов. Так мы и сделали. В святилище Хао исцелили, вот только лишили почти всех шаманских способностей. Как сказала госпожа Голдва, король духов ещё не решил, что с ним делать, поэтому ему и его людям нужно где-то, скажем так, переконтоваться, пока не вынесен приговор. А, ещё одно, через несколько дней их станет на одного меньше. Х-Судьи хотят сами разобраться с Лакистом и им дали добро забрать его, но окончательное решение его судьбы всё равно примет король духов. Так что на днях к вам заглянут Жанна с Марко и, я так полагаю, Лайсерг.       Йо слушал всё в пол уха. Перед глазами у него предстала картина брата во всех красках, описанных патчем. И от этого ему с каждой секундой становилось дурно.       Это он допустил.       Анна же не разделяла чувств своего жениха. В ней кипели злоба и негодование.       – А в деревне Патчей всем им, разумеется, по важным и неизвестным причинам оставаться нельзя, – скрипя зубами, сказала медиум.       – Деревня Патчей закрыта для всех, кроме самих судей, до продолжения турнира и никаких исключений быть не может. Даже из ряда вон выходящих, – объяснил ей Силва. – Мы уже связались с господином Микихисой, он, в свою очередь, всё передал господину Йомею с госпожой Кино и госпоже Кейко. Господин Йомей дал своё согласие, при условии, что один из патчей будет в качестве наблюдателя.       Анна тут же переменилась в лице. Сами господин Йомей и госпожа Кино согласились на это. Только странно, что они не оповестили их. Впрочем, они делали так иногда, чтобы их внук и будущая невестка учились самостоятельно принимать решения, будучи не подготовленными к неожиданным моментам.       – Раз всё так серьёзно, – начал Йо. – То я не против того, чтобы они остались, если будет гарантия того, что они никому не навредят. Но кто из вас останется?       Силва и Калим нервно переглянулись.       – На счёт гарантии можете не переживать, большая часть их фурёку запечатана. Сейчас они максимум способны на простое единение и то с трудом. У самого Хао энергии настолько мало, что он без посторонней помощи встать не сможет, – успокоил их Силва. – А вот на счёт того, кто останется…       Патч тянул с ответом, что напрягало Йо и раздражало Анну.       – Ну? Ты можешь не тянуть? Нам и так ещё разбираться куда их всех расселить, – будущая хозяйка дома негодовала как никогда прежде. Даже Йо уже давно не видел её настолько злой и только одобрение его деда с бабушкой сдерживали внутреннего демона девушки.       – Это Нихром, таково его наказание от совета, – выпалил Силва, готовясь к новой порции гнева.       В комнате затянулась тишина. Очень гнетущая тишина. Все буквально ощущали всю злобу, исходившую от Кёямы, но сказать что-либо пока никто не решался. Даже великие патчи, зная характер этой девушки, лишний раз не хотели злить её.       – Я поняла, – спокойно сказала Анна. Все присутствующие тихо выдохнули. – Однако, пусть даже не надеется на то, что будет тут прохлаждаться. Я всех работой запрягу, здесь им не временный курорт.       – Об этом я хотел с тобой поговорить, – сказал Силва. – Нихром сильный и способный шаман, но ему не хватает дисциплины. Может быть ты сможешь тренировать его вместе с Йо?       – Силва, а я считал, что тебе его жаль, – чуть ли не плача отозвался Йо. Тренировок его невесты и врагу не пожелаешь.       – Что ж, я не против. Пусть будет так. Только тренироваться он будет по тем же нормам, что и Йо, а учитывая, что я сейчас очень зла, я увеличу нагрузки. И не надо так на меня смотреть, Йо! Передайте Нихрому, чтобы потом не жаловался.       Анна встала из-за стола и направилась в сторону прихожей, все остальные вышли за ней.       – Значит так, – командным голосом проговорила итако, стоило ей выйти из столовой. – Тамао, подготовь две комнаты. Рю и Манта можете быть свободны. Теперь вы, – она обвела взглядом «гостей». – Ханагами, с завтрашнего дня будете заниматься уборкой в доме и во дворе, как раз Манта уезжает и какое-то время его не будет. Лакист с Опачо пусть присматривают за Хао и помогают ему, если он вообще проснётся. Если нет, то я найду вам дело. Нихром, по просьбе Силвы завтра начнёшь тренировки вместе с Йо, подъём в 5 утра, дальше тебе объяснят. Патчей попрошу на выход, уже поздно, и я хочу спать.       Все сделали так, как и сказала Анна. Спорить с ней никто не стал, но девушки из команды «Ханагами» бросали на неё злые взгляды. В них так и читалось «кем это она себя возомнила?!». Патчи ушли, сказав, что ещё навестят их, когда прибудут Х-Судьи. А Йо, закрывшись в свой комнате, ещё долго не мог уснуть. Он всё думал о том, что произошло за последний час. Его брат жив и теперь чувство вины терзает его ещё больше. Как он теперь будет смотреть Хао в глаза, делая вид, что всё нормально и правильно, когда совсем недавно собственноручно убил его?       «Убийство никогда не станет правильным поступком», – с этими мыслями он наконец уснул.