Этот вкус любви

Чонгук никогда не видел, чтобы кто-то настолько быстро поглощал попкорн со вкусом солёной карамели. СанМун жевала, подносила руку к пачке, жевала, снова тянулась, жевала — и всё за пару секунд. Она хрустела у него над ухом, безотрывно глядя на господина Квона, который очень медленно перекладывал кимчи в тарелку, потом так же медленно нарезал, выкладывал побольше соуса и вообще вёл себя как ленивец в это утро. Чонгук объяснял такое его поведение тем, что старик не хотел их отпускать. Он и так обижался, что они не смогли приехать в пятницу и провели на Кохадо всего день, но они обещали приезжать почаще, если будет такая возможность. — Прекращай есть сладкое перед едой. Чонгук выхватил у неё оранжевую пачку, шурша ею и пряча за спину. — А ну верни! — пригрозила СанМун кулаком, говоря с набитыми, как у бурундука, щеками. — Сладкое тоже еда, чтоб ты знал. — Не веди себя как ребёнок, — продолжил Чонгук нотации, убирая попкорн подальше, чтобы СанМун не могла до него дотянуться, — получишь его по дороге домой. Она нахмурилась, одним взглядом спрашивая у него, какого чёрта он мнит себя главным. Чонгук тут же нашёлся с ответом на её немой вопрос, напоминая: — Господин Ким сказал мне позаботиться о тебе, а помня наш последний опыт, когда ты перебрала со сладким… — он поморщился, передёргивая плечами, хотя такая реакция обычно была у СанМун, стоило ей где-то увидеть тирамису или просто услышать о нём. — Так что сначала суп, потом всё остальное. — Правильно, — поддакнул господин Квон, — сначала суп. Я добавил много тофу и водорослей, так что он вышел наваристый. — Сначала суп, а потом попкорн не влезет, — передразнила СанМун Чонгука, после бросая испуганный взгляд на старика напротив, боясь, что он нечаянно мог принять это на свой счёт, но он только посмеивался, чуть опуская голову. Чонгук уткнулся пальцем в её подбородок, надавливая несильно, чтобы она отвернулась и смотрела в свою тарелку. Иногда она была настолько вредной, что у него сил не хватало с ней спорить, и проще было сделать вид, что не услышал, не заметил, не обиделся. — Возможно, в следующий раз вы захотите остановиться в мотеле, в котором работает мой сын? — он добродушно улыбнулся, подставляя тарелки поближе к гостям. — Там всё прилично и в номерах есть душ. — Мне и здешний душ нормальный, — пожал плечами Чонгук, вылавливая из супа водоросли и развешивая их по кромке тарелки. — Ещё пару визитов на Кохадо сразу после работы и СанМун научится тоже тут в душ ходить… Она облизала ложку после супа и сделала вид, что замахивается, чтобы стукнуть его, а он и не пошелохнулся, зная точно, что она этого не сделает. — Тогда в следующий раз покатать вас на лодке? — господин Квон махнул рукой. — У моего друга есть одна. — Там наверняка будет ещё больше пауков, — вздрогнула СанМун, с большим аппетитом опустошая тарелку. — Может, в следующий раз снова поиграем в «Hali Gali» или на скорость судоку порешаем? Чонгук театрально вздохнул, делая страдальческое лицо и три часа разжёвывая вареный тофу. — Можно вам судоку, а мне лодку? — взмолился он. — Клянусь, она уже все журналы в Мокпо со своим судоку прорешала… Что-то он не был так возмущён, когда потратил несколько часов на создание идеального грушевого соуса под мясо, а СанМун, чтобы не мешать, тихо сидела в его кухне и решала судоку. Он планировал продавать свой рецепт на курсах, и при этом был недоволен тем, что она не отвлекала его? СанМун хмыкнула, первой доедая суп и приступая к картофельно-луковым блинчикам, в которые заворачивала кимчи. Она радовала господина Квона своим прекрасным аппетитом куда больше Чонгука, что ни сладкое не ел, ни солёное. Он, как обычно, колупал еду в своей тарелке, словно впервые видел эти соевые брусочки и не понимал, как вся эта трава оказалась в тарелке и зачем она там нужна. — Чонгук, — господин Квон обратился к нему с хитрой улыбкой, — а когда твоя доставка начнёт уже работать, она будет распространяться на Кохадо? СанМун затаила дыхание, а когда увидела, что Чонгук откладывает ложку, готовясь болтать, шумно выдохнула. В последнее время разговоры о работе превращались в катастрофу, потому что Чонгук без конца хвастался количеством клиентов, фотографией с Тэхёном из шоу, что висело в пиццерии в рамке и за стеклом, и доставкой. До последнего он додумался не сам, а благодаря Чарли. Без курсов тому нечем было заняться, и он стал стонать, как классно было бы ввести Чонгуку доставку пиццы по Мокпо и нанять для этого его. К тому же, Чарли прекрасно катался на велосипеде, а у его матери был мопед. И как-то так вышло, что они договорились о подработке, и вот теперь Чонгук все уши прожужжал об этом отцу СанМун, Джину, своим родным и собирался сделать то же самое с господином Квоном. — Обычно нет, но ради вас можно сделать исключение и отправить Чарли в пешую прогулку, — расплылся в улыбке Чонгук. — А туда можно будет добавить персиковый пирог СанМун? Она подняла голову из-за упоминания своего имени, бросая взгляд на Чонгука. — Возможно, если ей удастся со мной договориться, — он поиграл бровями, поджимая губы в сдержанной улыбке. Лето не просто подходило к концу, оно официально закончилось с наступлением сентября, но яркое солнце всё так же возвышалось над Кохадо, а море издалека так и манило искупаться. Не будь у Чонгука планов на воскресенье, и он смог бы как-нибудь уболтать СанМун на пляж, вкусную еду и ленивые объятия прямо на Кохадо. А так им двоим нужно было поторапливаться, чтобы не пропустить первую кабинку в Мокпо. — Просто приезжайте за пирогом сами, — попросила СанМун, дотягиваясь до морщинистой руки господина Квона и накрывая её своей маленькой ладошкой, — а я обеспечу бесплатные кремовые булочки. — Надеюсь, мне тоже полагается? — уточнил Чонгук. Он бы сейчас не отказался от одной такой вместо супа с утра пораньше. Его день рождения уже прошёл, так почему все продолжают кормить его супом с водорослями? Он и так еле пережил порцию в доме Кимов, осилив её почти без помощи СанМун. И он надеялся не сталкиваться с этим супом вплоть до следующего дня рождения. — Если ты, наконец, заберёшь стулья наверх. Как и обещал. Чонгук всё собирался сделать это, но как-то руки не доходили. Сначала сам упрашивал СанМун и господина Кима перекупить столики из пекарни, потому что хозяйка решила, что они там только место занимают и почти никто всё равно за ними не сидит, а теперь перетаскивал к себе мебель по стулу или столу за раз. Но у Чонгука было оправдание — до работы он старался влиться в привычный график с пробежками, заготовками для пиццы и мытьём посуды, которая частенько оставалась с вечера, а после работы он спешил провести время с СанМун. Вот и получалось, что некогда ему было возиться с мебелью. — Я перенесу сегодня, — пообещал он, скрещивая пальцы под столом. — Тогда булочки сразу после, — огласила СанМун, зачерпнув блинчиком побольше острого соуса. Видимо, сегодняшние поцелуи будут по-настоящему горячими.

***

Без столов и стульев в пекарне стало довольно просторно. «Целый танцевальный зал», — заявил Чонгук. Он притянул СанМун к себе, проскальзывая своей чистой ладонью в её, в муке, и напевая какую-то песню на итальянском. Он передвигался легко и быстро, как будто то, как он переставлял ноги и наклонял корпус, было просто, в то время как СанМун переминалась в туфлях по плитке, всё боясь нечаянно оттоптать Чонгуку ноги и цепляясь мёртвой хваткой за его руку и плечо, чтобы не загреметь. — Расслабься, — промурчал Чонгук ей на ухо, одной рукой придерживая её за талию и тщетно пытаясь закружить в танце. СанМун была напряжённой, деревянной и не хотела признавать, что Чонгук снова оказался в чём-то гораздо лучше неё. Так что она расцепила их руки и легонько оттолкнула его в сторону. — Меня там пироги ждут, — сослалась на работу она. Ей хотелось добавить что-нибудь про клиентов, как своих, так и Чонгука, но у них выходил какой-то гиблый рабочий день. У Чонгука было три доставки и четыре человека в обед, а у СанМун разобрали только плетёнки с яблоками и заказали два персиковых пирога, над которыми она и работала последние полчаса. Зато Чонгуку досталось много кремовых булочек и он всё ещё периодически мелькал на лестнице с ними, объедая тесто по кругу и всё норовя испачкать себе футболку кремом. — Давай закроемся сразу после того, как заберут пироги? — Чонгук подошёл вместе с СанМун к стойке, опираясь на неё руками и заглядываясь на очищенные от кожуры персики. — Можем поехать ко мне и выпить вина. Я приберёг одну бутылку из Италии. Звучало очень заманчиво. Было бы хорошо расслабиться после работы, развалившись в постели Чонгука с бокалом и сырной нарезкой. Поиграть во что-нибудь или послушать вместе новые альбомы групп, за которыми СанМун следила одним глазком. — Ладно, если никто… Она не успела закончить мысль, когда на пороге пекарни появились люди. Девушка юркнула внутрь скорее, опережая руку парня, который старался открыть и придержать для неё дверь. Он от этого нахмурился, одёрнул рукав джинсовой куртки и отвёл взгляд в сторону именно тогда, когда его подруга расплылась в широкой улыбке, глядя исключительно на него и спотыкаясь на ровном месте. — Мамочки! — СанМун хлопнула рядом стоящего Чонгука по груди, оставляя на синей футболке белый отпечаток своей ладони. — Мамочки, ущипни меня! Это что, Ким Тэхён? Визгливые нотки в её голосе, полушёпот и широко открытые от удивления и восторга глаза моментально отозвались в Чонгуке уколом ревности. Он как-то неосознанно подбоченился, за что СанМун сама его ущипнула. — Привет, — Тэхён неловким взглядом сканировал пекарню и лестницу, ведущую наверх, — вы и правда здесь. — Привет! — просияла СанМун, разглядывая Тэхёна, пока была такая возможность, потому что Чонгук всё пытался загородить ей вид. — Вы пришли. Поверить не могу! — Да, — Тэхён почесал затылок, подходя ближе, а его спутница ни на шаг не отставала, — я привёл с собой подругу. Это вот СанМун и Чонгук, о которых я тебе говорил… Он, видимо, и правда говорил, потому что девушка закивала головой, кланяясь двоим владельцам. Она уделила больше внимания СанМун, потому что Тэхён упоминал, что она его фанатка, а Чонгука не удостоила и секундного взгляда, на что ему очень хотелось фыркнуть. Он чувствовал себя четвёртым лишним, и ему это не нравилось. — Здравствуйте, я Джи ХёнЭ, — она представилась звонко и бодро, подогревая интерес СанМун и как-то нечаянно вызывая у Тэхёна подобие улыбки. Он смотрел на неё снисходительно, как на малого ребёнка, которому собирался потакать и поддерживать, но в случае чего мог и отругать. — Ты ведь меня угощаешь? — ХёнЭ сложила руки у лица, начиная разглядывать выпечку под стеклом. Ей казались очень вкусными булочки с толчёным миндалём с сахаром или кремовой начинкой, но в то же время она не отказалась бы от чего-то с кислинкой, вроде слоек с вишнями или апельсиновым джемом, которые были красиво украшены цукатами и цедрой. — Угощаю, — подтвердил Тэхён. Он потянулся левой рукой к заднему карману штанов, заставляя рукав джинсовки подскочить. Переплетения витков бинта внахлёст чуть ниже кисти привлекли внимание не только Чонгука, но и СанМун. Её улыбка померкла и растерянный взгляд переместился вниз. Из-за этого она прослушала вопрос ХёнЭ о том, насколько большой по размеру персиковый пирог. — СанМун, — её позвал Чонгук, — покажи гостям размер формы. И не беспокойтесь об оплате, мы ведь обещали угостить. Не только в пекарне. Он попятился в сторону лестницы, указывая наверх руками. — Как выберете что-нибудь здесь, поднимайтесь ко мне и я приготовлю для вас пиццу. К тому же, у меня есть столики. СанМун провела Чонгука досадным взглядом, потому что она впервые с тех пор, как загорелась идеей избавиться от столиков, всерьёз пожалела об этом. Она хотела, чтобы Чонгук сейчас же снёс один вниз и, пока она готовила бы или собирала заказ, могла бы любоваться Тэхёном. — Тогда персиковый пирог здесь, — сказала ХёнЭ, полностью удовлётворённая вероятным совмещением кислинки и сладости, — а над пиццей мне нужно подумать. Я люблю очень-очень сырную. — Что-то никогда не меняется, — буркнул Тэхён себе под нос. — СанМун, ты же сможешь принести пирог наверх, пожалуйста? — уже на лестнице спросил Чонгук. Он повёл Тэхёна и его знакомую в пиццерию, предлагая им любой из столиков, потому что все они пустовали. Поскольку выбирала в основном ХёнЭ, а Тэхён кивал на все её требования, Чонгуку тоже приходилось кивать, хотя ему хотелось сказать, что добавлять столько начинки на тонкий пласт теста нежелательно. Когда он уходил в кухню, ХёнЭ попросила Тэхёна наклониться к ней поближе, чтобы она смогла поправить ему чёлку и воротник джинсовки, попутно пробежавшись кончиками пальцев по его шее чуть ниже кадыка. Пока она всё это делала, Тэхён оставался терпеливым и спокойным. — По-моему, СанМун могла неправильно понять, — сказал он не слишком громко, но Чонгук расслышал, — нужно было объяснить, что я руку потянул. — Почему ты думаешь, что она неправильно поняла? ХёнЭ взяла из салфетницы одну из кремовых салфеток с логотипом «La pizza di Dante», начиная разворачивать и сворачивать её, потому что не могла не нервничать, когда Тэхён поднимал эту тему. — Она так смотрела, — вздохнул он, раздувая чёлку в стороны, — наверняка решила, что я суицидник. Он знал, что она знала, на каком сайте он сидел. Это беспокоило его некоторое время, и вот снова, когда СанМун посмотрела на него расстроено, словно была разочарована тем, чего он не совершал, он почувствовал себя очень неуютно. Он сомневался, что она станет писать об этом в интернете, потому что она даже их общее фото не запостила, хотя он ждал, но её неправильное восприятие отчего-то волновало его. — Ещё какой суицидник, — с лёгкой насмешкой в голосе подтвердила ХёнЭ, — лучше и не назовёшь микс твоего безрассудства и бесстрашия. Это ей сейчас было смешно. Она нервно хохотала уже который день, а на щеках её проявлялся румянец. Господин Джи назвал это защитной реакцией и сказал, что ХёнЭ так справляется со стрессом, тогда как Тэхён предпочёл бы, чтобы она поплакала, а не смеялась, приуменьшая серьёзность произошедшего и превращая всё в шутку. — Это она ещё не видела твоей шеи, — ХёнЭ приложила салфетку ко лбу, затем к носу, желая убедиться в стойкости тонального крема и временно спрятаться от взгляда Тэхёна. Её вечно словно током прошибало, когда он смотрел так внимательно, как будто читал её мысли бегущей строкой. — Закажем какой-нибудь лимонад, — сказал он впоследствии, меняя тему. Чтобы взять напитки у занятого готовкой Чонгука, Тэхён встал со стула и подошёл к кассе. Ему снова хотелось потянуться к бумажнику, потому что он уже немного устал получать всё бесплатно. Он почти забыл, каково это — расплачиваться где-то самостоятельно. — Можно нам, пожалуйста, два лимонада? Он указал рукой на холодильник, и Чонгук попросил дать ему минуту. Он как раз был занят тестом, оставалось раскатать совсем чуть-чуть, чтобы можно было помыть руки. Тэхён ждал две банки, но Чонгук достал для них сразу четыре и пообещал поднести стаканы через пару минут. — Да нет, не нужно, спасибо, — благодарно кланялся Тэхён, отступая на шаг назад, и ещё на один и ещё… — Осторожно! — расслышал он за спиной восклицание ХёнЭ, но прислушиваться к нему не осталось времени — он уже врезался спиной в СанМун с пирогом. Бумажная коробка смялась, крем показался через небольшой просвет между ручками и попал на джинсовую куртку. СанМун так и замерла с выражением благоговения на лице, когда Тэхён обернулся через плечо, первым поглядывая на мятую коробку. Как ему казалось, у пирога были все шансы уцелеть, но немного смяться. Наверняка не очень страшно. Сущий пустяк. — Поздравляю, — нараспев произнёс Чонгук, то ли шутя, то ли откровенно злорадствуя, — кажется, ты только что потерял фанатку.