Неженка.

Упрямый. Наглый. Сосредоточенный. Прекрасный. Исаги мог бы подобрать этому человеку уйму описаний и он сомневается, что хотя бы один эпитет обозначит его в полной мере так точно и ярко, как видит он своими глазами. Итоши Рин был интересным. Он был на другом уровне. Своём, непостижимом. Юноша был тем, чью тьму хотелось не только поглотить, но и отдать часть своей. Отдать часть самого себя. Немного погеройствовать. Это определенно было странным. Было странно смотреть в чужие глаза дольше позволенного, подвисать, осматривая линию подбородка и вздыхать совсем тихо. Так, чтобы никто не услышал. Не догадался. Это стыдно совсем чуть-чуть. Больше смущающе. Исаги Йоичи и не представлял, что эта чертовщина может стать ещё более неловкой. Итоши Рин ведь не глупый и точно не слепой. Поэтому он прожигает в нём дыру своим взглядом, поднимая одну бровь. Поэтому он думает о нем больше позволенного. Юноша считает, что может позволить себе такую вольность, после того, как он неделями ощущал на себе раздражающий взгляд. А изначально ведь даже не догадался. Однако, недолго музыка играла. Потому что ощущения того, что за ним смотрят, усиливалось с каждым днем. Не пугало, нет, просто раздражало. Как почти всё вокруг него. Но осознать и поймать с поличным того, кто именно за ним смотрит — не было чем-то шокирующим. Оценивающий взгляд, пробегающий по нему от головы до ног, синие глаза следят за каждым движением рук и ног, внимательно наблюдают за глубокими вдохами грудью после того, как он напрягается сильнее обычного. Раздражало. Раздражало то, что этот глубокий взгляд ощущался на нём до жути приятно и уже знакомо. Привычно, что ли. Раздражали уже приевшиеся мысли об этом назойливом, прилипчивом и ужасно интересном бесящем, Исаги. Который заполнял его голову почти всё свободное время. Но у Итоши Рина нервы не железные. Выдержка? Да. Сила воли? Определенно. Терпение? Возможно. Но не ебучие, блять, нервы. Поэтому решение поговорить, застав Исаги за тренировкой — было хорошим по его мнению. Просто наилучшим, учитывая тот факт, что говорить о том, что беспокоит его — не было фишкой Рина. Удобным было то, что вне официальных тренировок занимались лишь они двое. Конечно, Йоичи иногда таскал за собой своих друзей и не очень. Однако абсолютными психами, желающими заниматься ещё после изнурительных тренировок были лишь они двое. — Исаги. — Рин? Итоши запинается, понимая, что они начали говорить одновременно. Запинается, смотря в этот прожигающий насквозь взгляд и то, как юноша наклоняет голову в бок, уступая и давая возможность начать говорить первым. Запинается, понимая, что все мысли вылетели из головы или же превратились в единый запутанный ком. — Рин? Что-то случилось? У него немного сбивается дыхание, но в груди поднимается уже родное раздражение, потому что поверить в то, что этот чёртов кретин серьёзно беспокоится о нём равно ступить на эшафот по собственному желанию. — Прекращай на меня пялиться. Ты мешаешь и к тому же бесишь, — Исаги в ответ на это хмурит брови, после чего лишь ухмыляется. — Если не прекращу? — Рин возмущенно поднимает брови, подвисая на несколько секунд. Он действительно ведь ничего не сделает, черт возьми? Изобьет его? Рин предпочитает отогнать от себя мысль, что портить это симпатичное лицо будет жалко. — Значит просто пожалеешь об этом, кретин. — Йоичи в ответ смотрит заинтересованно и с насмешкой. Почти как обычно. Однако во взгляде можно заметить что-то другое, чего прежде там не было. Совсем чуть-чуть манящее и будоражащее его сознание. Исаги Йоичи бросал вызов. Всегда и абсолютно всему, чему можно. Он бросал вызов самому себе, своим возможностям, миру. Итоши Рину. Сейчас он тоже бросает вызов, однако юноша ещё не понял чему. Этого человека априори было сложно понять, но так чертовски хотелось. Узнать его мысли, мечты и то, что его движет к своей цели. Он спрашивал одним лишь взглядом. «Ну, Итоши Рин, сможешь справиться со мной?» У Итоши Рина нет чувства самосохранения, поэтому кто он такой, чтобы не принять это вызов? — Возможно, я пожалею лишь об этом, но это будет потом, — Итоши не успевает даже спросить «Какого черта?» Исаги целует резко и придерживая за затылок, вплетая пальцы в волосы. Это действие не было смущающим и даже не стало чем-то шокирующим. Возможно, это из-за того, что Рин этого ждал. Ждал, скрывая желание где-то в глубине своей души, держа для определенного момента. Поэтому сейчас он отвечает на этот поцелуй так, как будто от этого зависит всё его будущее. И Рин не может не подумать о том, что его будущее в какой-либо степени зависит от юноши перед ним. Йоичи покусывает за нижнюю губу, проводит языком по дёснам и жмётся ближе. Итоши думает, что не забудет этот поцелуй никогда в своей чертовой жизни. Однако ему приходится прервать свой поток мыслей, когда Исаги кусает его чуть сильнее обычного, и он отстраняется, смотря немного возмущенно, но убрать из взгляда наслаждение — пиздец, как сложно. Синеглазый опять смеется чуть высокомерно. — Неженка. — Когда я буду тебя уничтожать, посмотрим, кто из нас неженка. Рин Итоши не умеет говорить о том, что его беспокоит и не хочет держаться подальше от чего-то потенциально опасного. Поэтому он обнимает Исаги, цепляясь за его руки, как за что-то жизненно необходимое, прислушиваясь к его дыханию в тишине. Странно. Но так ужасно интересно, что он не откажется от этого вызова.