До Вас. III Навсегда?

Следующий день начался с утренней беготни по квартире, Басманов, не учтя того факта, что женщине необходимо, как минимум часа два в запасе, разбудил кротким поцелуем около восьми часов. Людмила, выпроводив министра из своей квартиры, рассеянно собирала сумку, кидая в неё всё, что попадется под руку.

******

— Анатолий Ефремович? — подходя к лифту, глаза наткнулись на знакомый силуэт, он обернулся. — Людмила Прокофьевна? — пародировал мужчина, видимо жизненные силы успели восстановиться за ночь. — Опаздываете? — они поравнялись, испорченное настроение побуждало отпустить колкость. — Я бы сказал, опаздываем. — створки распахнулись, пара зашла в лифт. — Но официально у меня выходной, поэтому сегодня проштрафились только вы. — голос был холоднее, чем вчера, мужчина снова вернулся к образу. — Если у вас выходной, что вы здесь делаете? Вашу благородную жертву никто не оценит, поверьте. — Я очень люблю свою работу, просто жить без неё не могу! — ерничал он, глядя в глаза. — Что вы говорите?! — Людмила, желающая кого-нибудь придушить, нашла жертву, однако в раздраженном состоянии был виноват другой, она осеклась, сменив тон. — Как ваша рука? — Бывало и лучше, но спасибо. Василий проводил меня до самого подъезда, хороший парень. — Новосельцев усмехнулся, вспоминая заботливого, как курица-наседка, молодого человека. — Скажу вам по секрету, вы ему тоже нравитесь. — женщина улыбнулась, стреляя глазами по собеседнику, искренне рассмеявшемуся признанию. В это мгновение он был собой, искренний смех породил шквал воспоминаний, мысленно перемещающих в сентябрьский вечер: ужасный, просто вопиющий гул истерического смеха, кухня, усыпанная мукой и его мастер-класс по приготовлению пельменей. — Взаимность — лучшая вещь на свете. — он улыбнулся, выходя из лифта. — Хорошего дня. — Не подходите к зеркалам! — крикнула она вслед. Рабочий день медленно, но верно подходил к логическому завершению. Новосельцев, собрав вещи, медленно направлялся к лифту, который с нетерпением ожидала одинокая фигура. — Анна Николаевна? — женщина, обернувшись на голос, качнула головой, принимая добродушный вид. — Давно ждете? — Дольше, чем положено. — её охрипший голос и угрожающая внешность контрастировала с добрыми глазами и легкой, почти невесомой улыбкой, действительно, редкий женский экспонат. — На такой случай всегда есть лестница. — хмыкнул мужчина, подходя ближе. — Вы правы, физическая нагрузка никому не повредит. — новоиспеченная начальница последовала вперед, не дождавшись утвердительного ответа от собеседника, впрочем он был не нужен, Новосельцев, будучи ярым ненавистником замкнутого ящика на тросах, последовал за ней. — Вчерашний инцидент ввел меня в ступор, буду честна. — обратив взгляд на руку, она перевела глаза на него. — Вам повезло, особенно если учесть, что это был ваш первый рабочий день. — усмехнулся он. — И как часто в учреждении происходят кровавые побоища? — Чаще, чем вы можете себе представить. — ерничал Новосельцев, вспоминая, как Шура чуть не похоронила Бубликова. — Скучать не приходиться. — Я это заметила. — с ноткой иронии сказала женщина, выходя на улицу. — Анатолий Ефремович, не приближайтесь к зеркалам, вы им не нравитесь. — последняя колкость прозвучала так легко, что её вполне можно было списать на товарищеское беспокойство. Мысль о том, что эта фраза сегодня уже звучала, понеслась в голове. Анатолий Ефремович, сбавив шаг, поводил взглядом силуэт, садившийся в Волгу. Анна Николаевна пополнила ряды владельцев дорогостоящего автомобиля, эта новость была обмусолена ещё накануне утром. Подчиненные, преимущественно женщины, недоумевали откуда у простой начальницы отдела, к тому же приезжей, столько средств. Следом посыпались теории о богатом муже, однако кольца на пальце не наблюдалось, затем догадке о личности тайного покровителя, который, по всей видимости, перевез женщину в столицу, были и предположения о родителях, балующих единственную дочь, однако прийти к единому мнению не представлялось возможным, Анна Николаевна пока что оставалась одной сплошной загадкой, всё более заинтересовывая мужскую половину и раздражая женскую.

******

Людмила, не заставив себя долго ждать, накинула пальто и собиралась покинуть кабинет до завтрашнего утра. Мысль о возлюбленном поразила голову, она, остановившись, вернулась к столу, быстро крутя барабан. — Ало. — послышалось на том конце. — Привет, это я. Ко скольки тебя ждать? — силы почти закончились, хотелось поскорее уснуть в мужских объятьях. — Я сегодня не приеду, очень много работы, прости. — Я могу приехать к тебе. — Вернусь очень поздно. — мужчина неосознанно посмотрел на кипу бумаг, лежащую на столе. — К тому же я ещё не обедал. — он устало усмехнулся, облокачиваясь на кресло. — Я поняла. — настроение слегка испортилось от мысли, что сегодня она заснет на пустой постеле. — Встретимся завтра, не обижайся, я тебя люблю. — первое признание поразило сердце, женщина растаяла, не скрывая улыбки. — Буду ждать, пока. — рука положила трубку. От переизбытка нахлынувших чувств она заметалась на месте, будто позабыв обо всем. Три волшебных слова, способных спасти любую ситуацию. Людмила легкой походкой вышла из помещения, следуя по безжизненному залу. Неожиданно вдали сверкнул маленький отблеск от искусственного освещения, обратив женское внимание на один из сотни столов. Подойдя ближе, директор приметила часы, мирно лежавшие на поверхности, если учесть убранство рабочего места, которое полностью выдавало принадлежность к женщине, массивный мужской аксессуар явно выбивался из импровизированного интерьера этого маленького уголка. Она, поколебавшись с секунду и полностью убедившись в отсутствии свидетелей, взяла часы в руки. На задней металической крышке были выбиты инициалы владельца, личность которого мгновенно была определена. Решив не проверять уборщиц и шахтеров на добросовестность, она незаметно положила предмет в карман пальто, удаляясь из здания. — Добрый вечер, Людмила Прокофьевна, домой? — в связи с появлением нового мужчины, Василий стал уточнять, куда именно нужно ехать. — Добрый вечер… — она замолчала, бегая глазами по салону. — К Новосельцеву. — наконец, вымолвил голос. Водитель, не скрывая удивления, перемешанного с радостью, активно кивнул головой, давя на газ. Честно говоря, мужчина был настроен нейтрально ко всем, даже доброжелательно, таковы издержки его профессии, однако кандидатура Анатолия Ефремовича, человека порядочного, к тому же веселого, была более приятной сердцу. Более того нельзя же отдавать такого красивого директора в лапы министерства, перспектива возить занудливого старичка совсем не радовала. Меньше, чем через полчаса машина остановилась у двухэтажного дома. — Подождите, пожалуйста, я скоро. — Людмила направилась к подъезду, однако окна, просматриваемые с улицы, ясно намекали на отсутствие кого-либо своей кромешной темнотой. Женщина, развернувшись, подумала о глупости вечерней затеи, и кто её дернул ехать к нему домой, если часы вполне логичнее отдать завтра на работе? Порыв, которому она пыталась придумать оправдание, способствовал бегать глазами по пустой, заснеженной тропинке, уводящей глубже во дворы. Поддавшись интересу, она пошла по узкой протоптанной калее, в надежде встретить его, возвращающегося с магазина в одиночку или с детьми. Поворот направо, затем налево, дома, дома, дома, теплый свет из окон позволял не упасть в темноте. Наконец-то фонарь, один единственный на густо населенный квартал, неужели государство начало экономить и на этом? Людмила, остановившись, потеряла счет и времени, и пространству, будто в тумане, она шла вперед, не задумываясь, как будет возвращаться обратно. Отчаявшись, она опустила голову, взгляд упал на лежащий на снегу окурок импортного происхождения, который ещё не успел засыпаться снегом. Значит догадка верна? Женские ноги понеслись вперед, буквально через двести метров глаза наткнулись на деревянную вывеску, на которой красной краской было написано: «Спорт-зал». Сомнений практически не оставалось, однако не исключая варианта опрометчивого вывода. Женщина потянула за ручку, дверь с большим усилием поддалась. Ноги бесшумно ступали по полу, усланного деревянными полосками, как в школах. Приглушенные, монотонные звуки, повторяющиеся с секундной периодичностью, сигнализировали, что она движется в правильном направлении. Тусклый свет, исходящий из помещения, освещал темный, неприветливый и длинный, как рабочий день, коридор. Людмила остановились у проема, обнажающего весь зал. Мужчина, бьющий по груше, попутно огибая её то справа, то слева, был абсолютно один. Калугина, не в силах прервать процесс, наблюдала за обнаженной спиной. Вдруг половица издала противно скрипучий звук, от неожиданности и потенциального обнаружения скрытого наблюдения, тело дернулось. — Людмила Прокофьевна? — громко произнес он, не отрываясь от процесса. Женщина активно закачала головой, сделав шаг назад. — Я вас вижу. — мужчина неосознанного улыбнулся, наблюдая за странным поведением директора через зеркало. — А-А-Анатолий Ефремович. — наконец, она подала голос, осознав глупость положения. — Не ожидал вас здесь увидеть. — Новосельцев сделал последний удар, который отличался от других, груша отклонилась, позволяя ему пройти. Захватив по пути полотенце, он направился к ней, обтирая лицо от пота. Грудная клетка часто вздымалась, а оголенный и влажный торс заставил женщину окончательно потеряться. Подойдя вплотную, Анатолий Ефремович внимательно посмотрел в глаза, продолжая попытки отдышаться. Лицо выражало обеспокоенность и холодную уверенность. — Как вы меня нашли? — меленькое полотенце упало на правое плечо. — Затрудняюсь ответить. — тело, пышущее жаром, не давало покоя, став ещё лучше, чем при их последнем разе. — Что-то случилось? Простите, голова к вечеру ничего не соображает. Людмила Прокофьевна, не томите, говорите же! — взволнованный взгляд порождал волну паники и готовность спешить на помощь. — Всё в порядке. Я привезлда ваши часы. — Людмила бесшумно положил предмет на парту, стоящую при входе. — Я их уже обыскался, вот спасибо. — улыбка озарила лицо. Мужчина, сняв перчатки, взял в руки часы. — Они мне очень дороги. — повисла пауза. Людмила изучала лицо, пока он был занят изучением находки. — Мама подарила мне эти часы на восемнадцатилетие, после её смерти я их практически не снимаю. — они встретились глазами, Новосельцев, сам от себя не ожидая, поделился самым сокровенным, разговоры о маме были абсолютно неприкосновенной темой, которая не поднималась даже с Ольгой. — Уже поздно, давайте я вас провожу до машины. — Анатолий Ефремович усмехнулся, наблюдая за сумбурными действиями. — Правда, в этом нет никакой необходимости. — внимание привлекли мужские атрибуты, она, опустив глаза, машинально надела перчатку на правую руку, видимо желание ударить начальника легкой промышленности присутствует на подсознательном уровне. Подметив забавную деталь, мужчина улыбнулся женской заинтересованности. — Они вам большие. — Новосельцев, обхватив тонкое запястье, затянул резинку потуже. — Бить нужно сюда. — он поднес её руку к правой щеке, ловя горячий взгляд. — Либо сюда. — перчатка уже упиралась в напряженный пресс. — Ниже — при крайней необходимости. — уголки губ неосознанно поднялись. Не долго думая, перчатка врезалась в правое плечо, от неожиданности мужчина попятился назад. — Людмила Прокофьевна… — не успел он сказать, как второй удар попал в ту же точку. На женском лице застыло удовольствие с ноткой безумства, неужели эта та самая секунда блаженства, когда она в силах отыграться за всё. — Людмила Прокофьевна, что ж вы делаете? — через смех сказал голос. — Пользуюсь случаем, вы же не ударите женщину? — довольно усмехнулась она, ударяя снова. — Подраться это, действительно, последнее, чего нам не хватало. — мужчина увернулся, присев ниже, схватил её за ноги, закинув на плечо. — Правда, Людмила Прокофьевна? — Отпустите немедленно. — от испуга она сменила тон на раздраженный. — Не могу, вы деретесь. — смеялся он, расхаживая по залу с женщиной на плече. — Новосельцев, вас убить мало! — кричала она от безысходности. — Тогда тем более не опущу! У мня дети, мне ещё рано. — Тогда, тогда, я вас уволю! — Толя, наконец, отпустил её на землю. — Может я этого и добиваюсь. — игривое настроение сразу испарилось. Людмила, придя в себя, ударила его еще раз. — А я вас не отпускаю! Так и знайте! — глаза, налитые кровью и возбуждением, пожирали оппонента, брови съехались выдавая некоторое недовольство после встряски. — Необычный способ удержать сотрудника. — он сделал шаг навстречу, качая головой. — Какой есть! — кинула она, не желая уступать в разгоряченной борьбе многозначительных взглядов. — Я останусь при одном условии — если вы больше не будете меня бить. — он хмыкнул, приблизившись вплотную. — Я очень постараюсь. — через зубы сказала она, подняв голову. Между губами оставались считанные сантименты, атмосфера была накалена до предела, любовь и ненависть читались в обоих, смешиваясь в гремучую смесь. Сложно сказать чего более хотело женское нутро — ударить ниже пояса или поцеловать в губы. Мужчина, глубоко дыша, чувствовал женское колебание, несмотря на внешнюю уверенность. Кто из них сорвется первым? Он был уже готов, поддавшись нахлынувшим чувствам из-за её близкого присутствия, однако вовремя пришел в себя. — Вы уж постарайтесь, Людмила Прокофьевна. — фраза показалась до жути интимной, его томный, глубокий голос, частое дыхание и это фирменное «Людмила Прокофьевна» с придыханием. Женщина, приоткрыв рот, прикрыла глаза, щурясь от смущения. Видимо не в силах более сопротивляться будоражащим флюидам, Новосельцев опустил взгляд, взяв за руку, освобождая от перчатки. Ладонь случайно или всё-таки намеренно проскользнула по запястью, заставляя покрыться мурашками. — Я всё-таки провожу вас, я быстро. — фигура скрылась за дверью, оставляя женщину в растерянности. Произошедшее несколько минут назад не поддавалось логическому объяснению, какая магнитная буря смогла снова притянуть эти две полярные противоположности. Как ни странно, Людмила даже не хотела искать причину, возможно потому, что истина вероятно докажет неверность принятого ранее решения. Женщина медленно ходила по помещению в ожидании мужчины. Приятный трепет заставлял сердце биться через раз, тем самым захватывая дыхание при каждом воспоминании о его губах, на которых она позволила себе остановиться дольше, чем это было позволительно для почти замужней женщины. — Пойдемте? — одевшийся сотрудник слегка разочаровал, но только слегка. Пара вышла из здания, медленно шагая по узкой заснеженной тропинке, заставляя прижиматься плечами друг к другу. Повисла тишина, прерываемая хрустом снега под ногами, сложно представить себе момента более уютного, чем этот. Мужчина, наблюдая за укутанной женщиной, идущей рядом, погрузился в воспоминания. Москва, вечер и в этом шумном городе они только вдвоем, казалось, до зимы ещё целая жизнь, а она так же прекрасна, как и в то время. — Вы с Василием? — подметив знакомую Волгу, он прервал молчание. — Он, наверное, меня заждался. — она улыбнулась, подняв взгляд. — Добрый вечер. — мужчины обменялись рукопожатием. — Как ваша рука? — Ничего. — Новосельцев одобрительно кивнул головой. — Отвезите Людмилу Прокофьевну домой, она замерзла. — Анатолий Ефремович открыл заднюю дверь, сажая женщину в салон. — Вы не с нами? — шепотом спросил водитель, убедившись, что директор прикрыла дверь. — Не в этот раз, хорошего пути. — мужчина, отйдя от проезжей части, проводил взглядом авто. Её взгляд снова засел в голове, которая пыталась разгадать истинный посыл. Новосельцев, кивая, пытался поддержать диалог за ужином, однако был далеко от увлекательной истории драки Вовы с соседом по парке на переменке. Вопросы всплывали сами собой, хозяин не мог остановить эту бесконечную вереницу, всё глубже погружаясь в себя. Зачем она пришла? Он машинально взглянул на часы, которые, как ему казалось, вполне разумнее было отдать завтра, нежели чем тащиться через всю Москву вечером после работы. Видимо, причина была более веская, чем он предполагал. Увидеться? На это есть целый рабочий день, к тому же вызвать его к себе не составит никакого труда. Но треснуть посильнее за все фокусы, исключив свидетелей, кажется вполне разумной идеей. Он улыбнулся, опуская голову. Воображение закончилось, а женские мотивы остались тайной, она сама по себе до сих пор представлялась загадкой, на разгадку которой казалось на хватит и трех жизней, может поэтому его так к ней тянет?