Второстепенное и не очень

Малина уже и вспомнить не мог, что его так выбесило. То ли, наконец, оформил пьяную обиженную мысль: «Она меня не любит, она любит только мои деньги», то ли ещё что, но факт оставался фактом: он облажался. Зря он так, конечно… Распсиховался, ключи от хаты потребовал… И от тачки… Ещё и заявил, мол, забирай шубу, шмотки, цацки и вали отсюда к чертям собачьим, чтобы когда приехал завтра — тебя тут не было. Потом уже, как ярость схлынула, он проспался, пришёл стыд — кто ж подарки забирает? Это уж совсем… Не по-мужски. С другой стороны — это все его! И дура эта тоже его! Была. Уснул он тогда в кровати, после того, как проорался. Киса орала в ответ — он не помнил что, но точно не ревела, он бы запомнил. Малина не выносил этих крокодиловых слез. И терпеть не мог ревущих баб. Вспоминал отрывочно. «Почему ты так со мной говоришь?» «Не кричи на меня, я же на тебя не кричу!» «Рома, ты с ума сошёл?» В общем, когда Малина встал с гудящей от похмелья головой, то Кисы дома не было. Он проинспектировал хату. На зеркале в прихожей красной губной помадой было жирно выведено: «Козёл», в спальне все на первый взгляд лежало на своих местах. На второй — все-таки недоставало одежды и вещей. Почему-то она не все забрала, даже те, с которыми переехала… Из всех подарков, что Малина покупал, Киса забрала только шубу да одно-единственное колечко из белого золота. Шкаф стоял, забитый шмотьем. Шкатулка была полная. На столике лежали ключи от хаты — со смешным брелоком-лисичкой — и ключи от тачки. Малина почесал затылок. И че за херня? Он опять распалился. Погрузил часть шмоток в машину, сам нырнул за руль, и, не обращая внимания на виски, в которые будто перфоратором долбили, поехал в общагу. Где Киса жила до него он знал, сам её забирал оттуда пару раз в самом начале их… Отношений. Однако тучная сердитая тётка-комендантша на её имя только непонимающе моргнула. Зелёная банкнота простимулировала её память, и тётка спешно припомнила, что да, была тут одна Ева, но с февраля-месяца не живёт, а сейчас лето, всех выселили, все разъехались, ремонт, все дела… Малина купил холодной минералки и выхлестал за пару минут. Покумекал. И куда… Куда она пошла на ночь глядя?! К кому? Со стыдом — тот стал уже привычным — понял, что подружек её особо не знает, одну только… Тётка тоже ничем ему не помогла. Малина бесполезно прокатался целый день, а вечером нажрался ещё раз. Во-первых, он не понимал, куда Киса делась. Во-вторых… А во-вторых он не придумал. Трубку она не брала. На пейджер не отвечала. Где её искать, Малина не знал. Нет, он в курсе был, что родня у неё в Воронеже живёт, но адреса не знал… Он разбил зеркало. Сломал столик. Так сильно хлопнул дверью в спальню, что та беспомощно скрипнула и повисла на петлях. На вторые сутки Малина обречённо понял, что ужасно скучает. Обычно он приезжал к Кисе после работы и оставался на ночь. Ужинал с ней, трахался (она смешно называла это «заниматься любовью») и долго лежал в обнимку, пока сон не сморит. Слушал болтовню обо все и ни о чем одновременно. Поглаживал по шелковистой коже голой спинки. А утром — тоже «любовь», завтрак и на работу. Бывало, подкидывал её до универа, если к первой паре надо было… Теперь же в хате только и остался, что её запах. Что-то сладкое, цветочное. Малина было распсиховался снова, но уже как-то без огонька. Он правда скучал — и по тому, как они изредка прогуливались по набережной, и по тому, как она закидывала на него ногу ночью, и по тому… Короче, херово ему было. На работу он вернулся, но Кисы как не бывало — ни в общаге, ни в универе (хотя сессия у неё ещё не закончилась), ни у этой самой подруги, которую Малина таки нарыл… Нигде. На звонки она не отвечала. В итоге Малина вызвал Комара и Щегла — сунул им под нос красивую яркую карточку с Кисой и велел искать. Ну, не совсем так… — Хоть из-под земли её достаньте! — А че, — Комар сосредоточенно нахмурился, — украла че-то? Малина едва сдержал желание шмальнуть. — Да, — отрезал он. Сердечко его стырила и была такова, — чтобы через три дня она вот тут была. И… Ни царапинки! Ясно?! Щегол и Комар понимающе переглянулись. Они справились за два дня. На исходе второго припёрся Комар, показал Малине «мультик» — там Киса сидела с каким-то козлом в мелкой кафешке и дал накарябанный адрес. — Мы того, — смущённо сказал Щегол, — пытались её сюда… Ну, к вам… Но она короче это… Сказали же, без царапинки! А она дверь не открыла. Соседи там ещё… Короче, мы ушли. Но адрес есть! Но она ломается. Малина покивал. Пообещал обоим премию, а потом помчался к Кисе. Она встретила его при параде, что называется: одетая в какое-то маловразумительное платье, которое скорее показывало, чем прятало, расчесанная, приятно пахнущая… Малине аж поплохело. — Ты это… Кис, поехали домой! Киса сложила руки на груди. Легче не стало. Там и грудь, в принципе, была видна. А ещё видно было то, что белья нет. — Никуда я с тобой не поеду. Малина моргнул. Уставился на ноги. Потом на грудь. Нахмурился, потревоженный неприятной догадкой: — Это ты куда так намылилась? К мужику? Киса закатила глаза. Даже накрашена была! Губы, глаза… — А если и к мужику, то что? Малина почувствовал, как закипает кровь. Значит, пока он её искал, пока спать без неё нормально не мог, эта коза с кем-то снюхалась?! Вот же… Вертихвостка! И угораздило же его… — Ты че, попутала? Забыла, с кем говоришь? Гульнуть от меня решила? Киса вдруг взорвалась. — А мне надоело тебя обхаживать! Царь, блин, нашёлся! Ты все равно нихера не ценишь. Как должное оно у тебя. Будь я на самом деле с тобой из-за бабла — не чесалась бы даже! Просто по пятнадцать минут под тобой лежала и все. А хер там! Ромочка то, Ромочка это… А Ромочке похер! Он пришёл, пожрал, потрахался, денег отвалил с барского плеча и все, помчал! Что я там, как я — на это Ромочке все равно. Не царское это дело! Ты че, решил, что раз я тебя ублажаю, то что угодно схаваю? — она разрумянилась от гнева. Очень красивая, — Че молчишь?! Ты кто такой вообще?! Ты кто, а? Муж мне, может? Отец? Брат? Правильно. Ты мне никто. Я с тобой спала, потому что ты мне нравился, а ты как хер знает кто… Выставил меня, как… Да не знаю даже! Отработавших шлюх в сауне и то пивом угощают, а ты меня как котёнка! Мол, все отдавай, вот это забирай, я ж щедрый, и вали! Вот я и свалила! Что тебе ещё от меня нужно?! Малина то краснел, то бледнел. По итогу решил просто — втолкнул испуганно вскрикнувшую Кису в непонятную хату (че, там её новый мужик? щас он ему устроит), захлопнул дверь (чтобы любопытные соседи не глазели), наклонился, хватанул её ладонью за подбородок, больно сжал щеки и жадно поцеловал. Она укусила его за нижнюю губу. Но ответила.