
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Романтика
Ангст
Экшн
Алкоголь
Любовь/Ненависть
Развитие отношений
Рейтинг за насилие и/или жестокость
Отношения втайне
Курение
Сложные отношения
Пытки
Смерть второстепенных персонажей
Жестокость
Упоминания жестокости
Неравные отношения
Ревность
Мелодрама
Первый раз
Сексуальная неопытность
Измена
Нежный секс
Трисам
Психологическое насилие
Исторические эпохи
Межэтнические отношения
Буллинг
Обреченные отношения
Любовь с первого взгляда
Плен
Характерная для канона жестокость
Первый поцелуй
Война
Леса
Впервые друг с другом
Борьба за отношения
1940-е годы
Любовный многоугольник
Фастберн
Эксперимент
Огнестрельное оружие
Запретные отношения
Дневники (стилизация)
Соперничество
Невзаимные чувства
Побег
Советский Союз
Вторая мировая
Партизаны
Описание
Май 1942 год. В военное время совершенно неуместны и даже аморальны всяческие проявления искренних, ничем не прикрытых Чувств между представителями двух враждующих наций…
Удастся ли Гансу и Полине в полной мере доказать обратное?..
Примечания
Метки всё ещё будут добавляться. Ребята, это «перезалив» данной работы спустя несколько месяцев. В теме ВОВ я очень «зелёная», так что исправляйте, ругайте и направляйте. Критику приму в любой форме в комментариях!
Автор ни в коем случае:
а) НЕ оправдывает идей фашизма/расизма и чего-то подобного.
б) Никого и ни к чему не призывает!
Первая, «вводная» часть работы: https://ficbook.net/readfic/0192a5d1-8d74-722f-bd66-f357ca013d53
ВНЕШНОСТЬ ПЕРСОНАЖЕЙ:
https://postimg.cc/HcfjLmKc Полина Орлова.
https://postimg.cc/4K0x8ZXL Ганс Кляйн.
https://postimg.cc/GTF3hyGV Татьяна Орлова.
https://postimg.cc/w3LjkSZ2 Фридрих Шульц.
https://postimg.cc/dL9QbGqT Григорий Смирнов.
https://postimg.cc/R6f4XHsh Николай Воропаев.
https://postimg.cc/q6T0YvSL Антонина Новикова.
https://postimg.cc/D87nPmqf Эмма Вальтер.
https://postimg.cc/gwLW2hPs Вера Ковалёва.
https://postimg.cc/hhBfND96 Аглая Варламова.
Посвящение
Читателям и всем, кого заинтересует данная работа!
Конец 1942-ого.
29 ноября 2024, 08:56
Встречи Полины и Ганса, в совершеннейшей тайне от родителей последнего, продолжались каждый Божий вечер. Полина Орлова-Кляйн и сама могла прекрасным образом созерцать то, что её любимый немецкий муж, а в последнее время — особенно, идёт на явную поправку, то, как радостно и тепло Ганс улыбается ей самой, и, наконец, то, как у мужа загораются глаза при каждом её новом появлении, с каким поистине неподдельным восторгом Кляйн смотрит на неё, с каким истинным обожанием…
Всё это, разумеется, совсем не осталось без пристального внимания хрупкой и юной Советской девушки.
— Видишь, Meine Liebe, только само твоё присутствие уже возвращает меня к жизни. И не только присутствие, а твоя истинная неизмеримая чистая Любовь, — шепнул Ганс Кляйн своей супруге по-немецки, по обыкновению ласково покрывая крайне нежными поцелуями её огромный беременный живот.
Полина, в свою очередь, обняла мужа за шею, а тот — тотчас же зарылся своим донельзя красивым лицом девушке во приятно пахнущие волосы, жадно вдыхая их запах, вдыхая таким образом, будто он живёт на этой Земле самую последнюю секунду, последний, действительно неповторимый миг…
Полина Орлова-Кляйн крайне трепетала именно от данных неповторимых, по праву волшебных мгновений уединения со своим Гансом. Иногда, разумеется, (а бывало это очень часто), беременная русская девушка улавливала слухом, слышала донельзя возбуждённое дыхание немца, и, сама того совсем не осознавая, в такого рода секунды находилась в состоянии лёгкого сексуального возбуждения…
Повышенное сексуальное либидо обоих супругов Кляйн объяснялось лишь тем, что молодые люди действительно искренне, безо всяких прикрас и любого другого притворства, по-настоящему любили друг друга, а также испытывали по отношению к друг другу поистине необъяснимую никакими словами и логическими умозаключениями, действительно магнетическую силу сексуального притяжения.
Ганс и Полина, вероятно, не могли оба понять до конца истинную природу такой сильной сексуальной тяги, влечения, притяжения к друг другу, однако молодые супруги и вправду испытывали обоюдное желание физической близости и физического контакта ровно каждую минуту, что проводили вдвоём, наедине.
Однажды, Ганс Кляйн, всё-таки, окончательно не выдержал:
— Я так сильно желаю тебя, милая… Безумно сильно. Ты окончательно и бесповоротно сводишь меня с ума, с каждой новой секундой… — порывисто зашептал немец, принявшись в очередной раз покрывать юное личико своей жены мокрыми, попросту пылающими от дикого, необузданного мужского желания поцелуями.
— Я тоже желаю только тебя на этом Свете, любимый мой… Но пойми, что прямо сейчас нам следует быть более осмотрительными. Ты ещё слишком слаб, а я — вынашиваю наших с тобой драгоценнейших будущих детей…
— Пообещай мне, что ты родишь мне третьего, — с чувством перебил Полину Ганс Кляйн, всё ещё оставляя на Советской девушке собственные поцелуи.
— Я обещаю, я клянусь тебе, мой милый…
Ганс Кляйн действительно любил обхватывать нежное юное личико собственной законной супруги в свои сильные крепкие ладони, а затем — исцеловывать Полину практически везде, во всех легкодоступных местах, разумеется, во всех, кроме самых интимных и то, только для того, чтобы лишний раз сексуально не возбуждаться, не испытывать лишний раз физической тяги, которая и без того омрачала ему существование.
До нового, 1943 года оставались всего какие-то полторы недели, и молодой немец почему-то стал чувствовать себя гораздо лучше: Ганс Кляйн принялся абсолютно самостоятельно обслуживать себя в плане гигиены тела, а практически в конце декабря 1942 года — внезапным образом поднялся со своей постели и не без труда, однако, также не без явного упорства, спустился на первый этаж, в огромнейшую залитую дневным светом столовую, чем до искренних слёз поразил собственную мать — Гертруду Кляйн. Слёз умиления и настоящей Гордости за своего сына, за родное Чадо.
Аккурат за три дня до наступления Нового, 1943 года, Полина Орлова и Ганс Кляйн совсем, действительно перестали скрывать тот факт, что они видят друг друга, каждый вечер встречаются, и в конце концов, Гертруде Кляйн пришлось окончательным и бесповоротным образом "уступить" собственному сыну и русской невестке, с также — их сильнейшим искренним неподдельным обоюдным чувствам.
Гертруда Кляйн в тот день абсолютно случайным образом обнаружила Полину Орлову в комнате Ганса, непосредственно, после наступления тёмной полуночи: пожилую женщину просто-напросто мучил очередной приступ бессонницы…
И именно поэтому, по этой самой причине, несчастной домработнице еврейского происхождения Саре, казалось бы, чья горькая Судьба уже давным-давно решена, в полной мере удалось избежать поистине сурового наказания.
Скрепя сердце, пожилая немка, всё же, дала своё непосредственное разрешение на то, чтобы её сын и юная беременная русская девушка виделись в комнате Ганса как можно чаще, поскольку Гертруда самолично не могла не отметить тот факт, какое чудодейственное, по праву чудотворное влияние оказывают данные встречи на самочувствие её дорогого сына.
Так завершился, канул в лету, в небытие 1942 год — тот год, когда Ганс Кляйн и Полина Орлова встретились и тотчас же полюбили друг друга, а также — обоюдно вступили в законный брак, в союз двух любящих Сердец; тот год, который полностью и навсегда переменил жизни Советской девушки и немца.