Полина

Ориджиналы
Гет
В процессе
NC-21
Полина
автор
Описание
Май 1942 год. В военное время совершенно неуместны и даже аморальны всяческие проявления искренних, ничем не прикрытых Чувств между представителями двух враждующих наций… Удастся ли Гансу и Полине в полной мере доказать обратное?..
Примечания
Метки всё ещё будут добавляться. Ребята, это «перезалив» данной работы спустя несколько месяцев. В теме ВОВ я очень «зелёная», так что исправляйте, ругайте и направляйте. Критику приму в любой форме в комментариях! Автор ни в коем случае: а) НЕ оправдывает идей фашизма/расизма и чего-то подобного. б) Никого и ни к чему не призывает! Первая, «вводная» часть работы: https://ficbook.net/readfic/0192a5d1-8d74-722f-bd66-f357ca013d53 ВНЕШНОСТЬ ПЕРСОНАЖЕЙ: https://postimg.cc/HcfjLmKc Полина Орлова. https://postimg.cc/4K0x8ZXL Ганс Кляйн. https://postimg.cc/GTF3hyGV Татьяна Орлова. https://postimg.cc/w3LjkSZ2 Фридрих Шульц. https://postimg.cc/dL9QbGqT Григорий Смирнов. https://postimg.cc/R6f4XHsh Николай Воропаев. https://postimg.cc/q6T0YvSL Антонина Новикова. https://postimg.cc/D87nPmqf Эмма Вальтер. https://postimg.cc/gwLW2hPs Вера Ковалёва. https://postimg.cc/hhBfND96 Аглая Варламова.
Посвящение
Читателям и всем, кого заинтересует данная работа!
Содержание Вперед

Убитые чувства.

Берлин, Германия.  С того самого дня Полина Орлова более не видела Ричарда. И сама девушка испытывала крайнюю степень благодарности за то, что молодой немец больше не навещал тихую уютную обитель, домашний очаг пожилой четы Кляйнов, непосредственных немецких родственников Полины.  Ведь с каждым новым наступающим днём юная беременная блондинка пуще прежнего думала о своём немецком муже. О своём Гансе — действительно любимом и крайне желанном мужчине лично для неё. В одно из серых пасмурных и морозных дней самого начала декабря, Полина Орлова изъявила мысленное желание написать письмо своему драгоценнейшему мужу. Только вот незадача: уровень её немецкого языка лишь отчасти был годен на то, чтобы писать подробные, крайне проникновенные тексты любовного содержания. А точнее — языковой уровень красивой беременной блондинки совсем был не годен конкретно для этой цели.  Полине банально не хватало замысловатых языковых навыков, чтобы чётко, лаконично, а главное — очень полно выразить свои мысли Гансу, донести до мужчины всё обилие своей бесконечной искренней Любви. Именно поэтому Орлова самолично попросила домработницу семьи Кляйнов — еврейку Сару всецело поспособствовать ей в написании письма Гансу. Разумеется, молодая домработница еврейского происхождения никак не могла отказать русской фрау Кляйн, по сути, своей второй хозяйке, в такого рода просьбе. Да не просто не могла отказать, а попросту не имела на это никакого права. Более того, Сара с неимоверной радостью, кстати, совершенно ей доселе несвойственной, взялась за написание данного письма, под непосредственную немецкую диктовку самой Полины, пусть даже со множеством фонетических, лексических и грамматических ошибок: Сара улавливала лишь общий смысл того, что непосредственно хотела сказать юная русская, а затем — просто переделывала предложение на правильный грамматический манер. Невиданный раннее энтузиазм Сары и её горящие от непомерного счастья глаза, очень и очень насторожили молодую фрау Кляйн… Однако Полина решила, что всё это — ей попросту показалось, что в период беременности по максимуму обостряются все, ну практически все имеющиеся чувства и эмоции женщины; и что её личная тревога насчёт Сары — просто-напросто игра её обострённого, в связи с беременностью, воображения. Но, нет. Отнюдь. Хорошо развитое шестое чувство совершенно не обмануло беременную русскую блондинку: Сара действительно таила один, очень значимый скелет в своём шкафу…  По правде говоря, домработница давным-давно начала испытывать К Гансу Кляйну гораздо больший спектр чувств и эмоций, нежели простое благоволение, как перед обыкновенным немецким хозяином… Всё началось ещё несколько лет тому назад, когда Ганс Кляйн ещё не ушёл на Восточный фронт, а был дома. Саре тогда всецело показалось, что она каждый Божий день видит перед собой практически идеального мужчину. Идеального во всех возможных отношениях. И отчасти, для восприятия юной на тот самый момент домработницы-еврейки, так оно всё и было… Тогда Сара несколько недель кряду жила в своих личных фантазиях, всецело окрашенных в розовый цвет, строила «воздушные замки» по поводу сына своих господ, попросту витала в облаках, если уж говорить коротко и просто. Девушка даже мечтала, вернее, несколько раз осмеливалась мечтать об их совместном будущем, которому, разумеется, никогда не дано наступить. Умом-то еврейская девушка прекрасно понимала данный факт. Прекрасно понимала, что Ганс Кляйн никогда даже и не посмотрит в её сторону, а не то, чтобы что-то начать. Так Сара и вздыхала по молодому немцу. Исключительно на небольшом, но всё же, расстоянии. А потом — Ганс Кляйн ушёл на Восточный фронт. Ушёл на войну с русскими. Добровольно.  Сара погоревала-погоревала, исключительно в Душе, да и смирилась со своей нелёгкой долей. Появление Полины в доме своих господ, Сара восприняла уже совершенно спокойно: Любовь в её кротком сердечке к тому времени уже давно «перегорела» и всецело «отболела». Новости о том, что Ганс теперь официально обручён с русской Орловой, и влюбленная пара ожидает пополнения — еврейка  восприняла также довольно хладнокровно: девушка вообще решила раз и навсегда забыть Ганса Кляйна, выкинуть его из недр своего прекрасного сердца. И всё же, ей это удалось. Однако сильнейшие искренние чувства не могли не оставить свой особый след в Душе и разуме Сары, поэтому при написании письма Гансу Кляйну, еврейская девушка совершенно не могла сдержать своей неподдельной улыбки, что опять же — очень сильно насторожило беременную Полину Орлову. Тем не менее, спустя минут тридцать семь, объёмное любовное письмо на немецком языке, было полностью дописано и даже — запечатано в конверт. Что же касается чувств Сары к Гансу: девушка окончательно и бесповоротно приняла решение подавить их, полностью умертвить, оставить навсегда под семью замками, чтобы не дай Бог не помешать настоящему счастью своих молодых господ.  И жизнь вскоре покажет, что однажды домработница почтенной семьи Кляйнов сделала самый правильный выбор из всех возможных.                          ***                  Советский Союз. В тот самый день, когда Ганс Кляйн, всё-таки, получил письмо от своей любимейшей русской жены, прямиком в свои руки, немец, аккурат после прочтения оного, принялся горячо и страстно целовать листок, исписанный с двух сторон аккуратным бисерным почерком, исписанный целиком и полностью родными для него немецкими словами. «Любимая моя! Милая! Желанная моя! Единственная!» — пылко шептал мужчина по-немецки, не переставая целовать исписанный листок. Поскольку штрафная рота являлась полностью офицерской, а значит — по определению не такой уж и строгой, письма сюда доходили. Да и самим «штрафным офицерам» всецело позволяли общаться со своими непосредственными родственниками. Вот и сейчас Ганс Кляйн был занят тем, что писал ответ своей законной русской супруге. Разумеется, ответ всецело носил любовный характер. В письме он рассказал жене о том, что попал в штрафную роту для офицеров, однако о причине решил совсем умолчать; буквально тысячу раз сызнова признался Полине Орловой в искренней и вечной Любви, тридцать раз справился о самочувствии любимой, спросил о своих родителях и передал им привет и только тогда — совсем закончил письмо. Сейчас на Душе у молодого немца стало гораздо легче: Ганс всецело понял — ему действительно есть ради кого бороться дальше — ради жены и своих будущих детей: ведь Орлова сообщила ему о том, что носит двойню.  Ганс пребывал на седьмом небе от данной новости, и у немца буквально выросли крылья за спиной. Кляйн знал, знал наверняка: вот теперь он преодолеет всё. Абсолютным образом всё…
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.