Держи союзников близко, а одержимого врага ещё ближе

      Небольшая комнатка на последнем этаже башни. Окно, выходящее на Междумирье, открывало вид на странный, завораживающий пейзаж, а в ней, с выражением глубочайшего негодования на лице, сидел Лололошка.       — «Что это, черт возьми, значит?!» — единственная мысль, что не оставляла его в покое.       Последнее, что он помнил, — это пари с Эбардо, в котором шатен потерпел сокрушительное поражение. Он отчетливо видел себя перед золотой статуей Бога Времени, рядом с зеленоглазым, спокойно ожидая, когда тот достанет скинтонит и заберет его Искру. Лололошка не сопротивлялся: он проиграл, и теперь оставалось лишь выполнить свою часть уговора. Мироходец ожидал, что это будет конец его жизни, но сейчас он оказался в этом странном месте: каменное помещение с темным деревянным шкафом, зеркалом в полный рост и бархатной кроватью, в которой он только что очнулся. Однако юношу больше волновал пейзаж за окном. С первого взгляда это могло показаться обычным Междумирьем, но Поэны поблизости не было, а единственное, что мог увидеть парень, кроме привычного леса, — это огромный золото-зеленый замок, который, казалось, находился очень далеко, хотя его силуэт все еще выглядел внушительно. У Лололошки дрожали легкие, жадно вдыхающие воздух. Шатен сгорбился, его сердце колотилось в груди, словно предчувствуя беду: неужели Эбардо решил убить его медленной и мучительной смертью? Это было бы в его стиле. Но почему тогда Лололошка находился в уютной комнатке, а не в сыром и темном подвале, привязанном к цепям? Это уже не походило на зеленоглазого...       Бывший герой моргнул, отвлекаясь от своих мрачных мыслей, и только сейчас заметил, как его разбитая кожа болела. Колотилась. Он сжался еще больше, словно пытаясь спрятаться от боли, и сделал несколько глубоких вдохов холодным, бодрым воздухом, прежде чем направиться к зеркалу. Лололошка снял белый свитшот и тихо ахнул: он сильно исхудал, настолько, что кости стали просвечиваться сквозь тонкую, изможденную плоть. На его теле виднелись раны, словно следы жестоких сражений: ожоги и шрамы, происхождение которых он не знал. Сняв клетчатый шарф, он обнаружил свежие синяки на шее, которые напоминали о том, что его явно пытались задушить. При более внимательном взгляде сквозь новые синяки можно было заметить более старые, как печать страха и боли. Да уж... его явно душили не раз. Сколько же он здесь спал? Кто-то точно воспользовался его беспомощностью, и Лололошка уже знал, кто это.       Сняв солнцезащитные очки, в зеркале вместо привычных черных, как глухая тьма, глаз, он увидел серые с желтым белком. Внутри него разгорелось чувство ярости и отчаяния.       — «Я — даск...» — подумал Ло, не удивляясь, но его сердце сжалось от осознания. Вдруг послышался шум за дверью. Ло подошел к ней и попытался открыть, но, конечно, она оказалась заперта. Кто бы там ни был, парень хотел ответов, поэтому стал стучать хрупкими костяшками кулаков по двери, его нетерпение нарастало с каждым ударом. Шум, а точнее, шаги, стали приближаться. Лололошка отступил от двери, чтобы не столкнуться с незнакомцем. Дверной проем постепенно открывался, издавая скрип. И там оказался... Стоп? ФРАН?       Погасший неподвижно смотрел на эльфа, его золотые глаза светились радостью. Однако беловолосый скривился при виде парня, и златоглазый ощутил, как напряжение растёт в воздухе.       — «Фран, неужели ты живой? Но что ты здесь делаешь?» — взволнованно проговорил бывший мироходец, его голос дрожал от радости и ожидания.       — «Погоди! Откуда ты знаешь мое сокращённое имя, грязный погасший?!» — недоверчиво и упрямо ответил Франческо, презрительно глядя на хрупкого юношу. — «Ах! Неужели все это время я охранял ничтожного даска?»       — «Ф-фран... Ты о чем?» — тихо спросил Лололошка, и лучик надежды в его глазах потускнел, оставив лишь горькое послевкусие. Лицо Сан-Франа исказилось в немом отвращении: «Не смей так меня называть! Для тебя я — Капитан Франческо!»       Эльф начал нерешительно чесать шею, пока шатен молчал, опуская ресницы с легкой горечью.       — «Все же, как ты добился такого расположения от Господина? Тебе построили личную башню, в которой ты спал целых несколько столетий?» — спросил Фран с любопытством, чуть прищурив глаза.       — «Сколько я спал?! Подожди, то есть все это здание было возведено для меня? Тогда зачем ты здесь?!» — суетливо проговорил немироходец, его смятение нарастало.       — «Мда... ты не только мерзкий, но и глупый…» — монотонно произнес эльф, вздыхая, его выражение лица стало более сдержанным. — «Ну, судя по твоему внешнему виду, теперь понятно, что Эбардо делал каждую неделю, приходя сюда...»       Лололошка лишь хлопал глазами, впитывая тяжёлую информацию, как губка.       — «Ладно уж, отвечу. Я, Франческо, один из лучших Мироходцев, был вынужден работать в этой пыльной башне. Здесь я нахожусь уже почти 93 года. Моя главная задача — следить за тобой,» — пояснил эльф, ткнув пальцем в даска. — «А также за другими работниками. Здесь совсем недавно было так пусто, но Господин почему-то наполнил здание различными комнатами, а также добавил охрану с прислугой…»       На мгновение Фран замер, словно осознав, что сказал лишнее, и стукнул себя по лицу, как будто пытаясь прогнать ненужные мысли.       — «Черт... Зачем я тебе так много рассказываю? Видимо, мне совсем не хватает общения. Все работники довольно молчаливы и не любят, когда я их отвлекаю. Мне нужно срочно доложить, что ты проснулся!» — произнес эльф в спешке, скомкав свои слова, и, закрыв дверь, убежал, его длинные белые волосы развевались за ним, как флаг, оставленный без присмотра.       — «Пока, Капитан Франческо...» — произнес Лололошка уже закрытой двери, его голос звучал подавленно.

***

      Лололошка снова надел свитшот, шарф и очки, сидя на кровати в ожидании «Господина». Мысли о побеге мелькали в его голове, но любопытство взяло верх, и он остался на месте, пока знакомая фигура не вошла в комнату.       — «Привет, Лололошка! Как спалось? Тебе понравилась комната?» — произнес Эбардо, смотря на сидящего парня сверху вниз своим воинственным взглядом, который мог бы испугать даже самых смелых.       Лололошка поднял золотые глаза на Нового Бога. На нем уже не была надета зеленая куртка, а вместо этого он был в черном дорогом костюме с изумрудными вставками, а за спиной развевался неоновый плащ, подчеркивающий его яркие глаза. На голове красовалась драгоценная корона, сверкающая в тусклом свете комнаты.       — «Я прекрасно спал, а комнатка и вправду отличная, спасибо, что спросил.» — ответил Ло, стараясь скрыть свое изумление и интерес. Ухмылка Эбардо перешла в оскал, и Лололошка почувствовал, как пульс забился в его шее и груди, но он оставался безразличным, а выражение его лица — пустым.       — «Ну же, кролик! Мы оба знаем, какой вопрос крутится у тебя на язычке.» — произнес Эбардо, все еще нависая над Ло, аккуратно приложив свою холодную руку к нежной щеке шатена. От неожиданности тот вздрогнул, его сердце забилось быстрее.       — «Почему я еще жив?» — шепотом произнес юноша, его голос звучал подавленно. Оскал Эбардо сменился на теплую улыбку, что удивило Лололошку. Эбардо присел на кровать рядом с ним, пристально смотря на линзы голубых очков, не убирая руки с теплой щеки.       Лололошка замер, его дыхание остановилось, а по телу пробежал рой мурашек, но он старался сохранить хладнокровие. Эбардо перенес свою руку со щеки на очки и, вырвав их с блёклого лица, бросил на пол, где они разбились вдребезги.       — «Здесь тебе они больше не понадобятся». — произнес мужчина в короне, всматриваясь в ошарашенные глаза оппонента.       Лололошка стиснул зубы, по венам пробежал беспомощный гнев, но он молчал: не стоит показывать, что его это задело. Он жадно вздохнул и отстранился от собеседника, стараясь вернуть контроль над собой.       — «Я жду ответ».— отчеканил парень, безразлично оценивая лицо зеленоглазого.       — «Эх... и опять сразу к делу, а мы ведь не виделись несколько столетий...» — с наигранной грустью промурлыкал Эбардо, его голос звучал как мелодия, полная лукавства.       — «Судя по моему разбитому телу и синей шее, ты приходил сюда довольно часто...» — Лоб Лололошки немного сморщился, вспоминая о боли, которая все еще терзала его.       К неожиданности Ло, Эбардо занервничал, опуская неоновые глаза с даска.       — «Это будет трудно объяснить, но я попытаюсь». — вздохнул зеленоглазый, и в его голосе прозвучала искренность, которая привлекла внимание Лололошки.       — «Когда я предлагал тебе присоединиться ко мне, я это объяснил чувством ностальгии, однако это была не совсем правда... Понимаешь, помимо памяти старого меня мне передались и его чувства, которые повлияли на меня... — Эбардо сделал паузу, набирая в легкие воздух. — Этот старик и вправду считал тебя чуть ли не племянником; и теперь я чувствую к тебе странную привязанность, будто бы ты ближе мне, чем мой родной брат... Я надеялся, что эта связь между пустотными магами исчезнет, когда я заберу у тебя искру. Но сейчас ты бессилен и беспомощен, но эти ощущения лишь стали крепче...»       — «Ты хотел избавиться от этой слабости, поэтому пытался убить меня, пока я был во сне, но у тебя так и не получилось, я прав?» — перебил его Лололошка, его голос звучал уверенно, но внутри все бурлило. Эта ситуация была слишком странной, слишком неприятной.       — «Да,» — кратко ответил Эбардо, его взгляд стал жестче.       Эбардо резким движением крепко схватился за хрупкие плечи Ло, заставив того поморщиться от боли; он смотрел прямо в серые глаза, повышенным веселым тоном произнес: «Но я решил принять эти эмоции! Стать частью их! Поэтому я и снял заклинание сна! Я не могу представить свою дальнейшую жизнь без тебя! И теперь ты должен принять роль самого близкого ко мне человека!»       Лололошка почувствовал отвращение и ненависть по отношению к зеленоглазому. Он не хотел становиться родным для этого тирана. Пусть Эбардо и был искренним в своих чувствах, Ло не мог простить ему все страдания, которые тот причинил. Однако это предложение звучало заманчиво. Бывший герой мог использовать эту незащищенность в своих целях и, в конце концов, вернуть историю, победив Эбардо, играя на его чувствах. Тем более, Эбардо привык получать то, что хочет, и даже если Ло отказался бы, рисковал быть принужденным к этому. Поэтому согласиться и разработать план было самым разумным решением.       — «Хорошо», — произнес Лололошка, убирая крепкие руки с плеч. Он старался сделать свой тон как можно более побежденным, и, казалось, это сработало: сердце Эбардо наполнилось теплым трепетом.       — «Я рад, что ты не стал устраивать ненужные сцены, а сразу принял верное решение», — удовлетворенно отметил Новый Король Вселенной, вставая с кровати, и его взгляд светился как никогда.       — «Мы оба знаем, что выбора у меня не было», — искоса бросил Ло, его голос звучал слабо, словно он только что пришел в себя, и все еще боролся с внутренними противоречиями.       Эбардо, чувствуя свою победу, лукаво усмехнулся, смотря на опустившего голову собеседника, который, казалось, терялся под весом своих мыслей.       — «Ты какой-то бледненький? Не проголодался?» — с мнимой заботой спросил человек в плаще, его тон был обманчиво беззаботным.       Лололошка промолчал, его сердце стучало в унисон с резко возрастающим напряжением.       — «Ой! Да я знаю, что ты проголодался. Все же ты не ел столько времени. Хоть я и приказал Франческо вкалывать тебе различные питательные вещества, все же этого было слишком мало...» — добавил Эбардо, его голос звучал практически игриво.       — «Погоди, так ты поддерживал мою жизнь все это время, даже когда пытался убить? Тогда почему ты просто не оставил меня погибать от голода и жажды или не приказал Франческо убить меня?» — с подозрением поинтересовался шатен, его голос дрожал от смятения.       — «Ну, думаю, я просто хотел сам с тобой покончить; чтобы раз и навсегда избавиться от этой увлеченности к тебе». — сказал Эбардо ровным тоном.       — «Пх! Неожиданная забота для тебя», — засмеялся юноша, однако ухмылка быстро исчезла, сменившись чем-то задумчивым и меланхоличным.       Эбардо тяжело вдохнул: «В любом случае, я буду ждать тебя в зале; этот белобрысый эльф доведет тебя туда и даст все необходимые инструкции.»       Сказав это, Эбардо вышел из помещения, оставив шатена наедине с удушающими мыслями. Мысли о том, как Эбардо нельзя злить, и о том, как следует вести себя, заполнили его голову. Полное подчинение было бы слишком подозрительным, но демонстрировать неподатливость тоже нельзя — это могло привести к проблемам. Лучший план состоял в том, чтобы изображать сломленного и отчаянного человека, который, несмотря на всю свою безнадежность, все еще пытается контролировать ситуацию. Да, именно так и поступит Лололошка. В голове он придумал собственный девиз: «Держи союзников близко, а одержимого врага еще ближе».

***

      Стук в дверь отвлек Даска от его мрачных мыслей.       — «Эмм... Войдите?» — нерешительно произнес Ло, его голос дрожал от неопределенности.       В проеме показался Сан-Фран, в руках у которого находился бордовый костюм, словно вырванный из какого-то роскошного бала.       — «Надевай!» — скомандовал эльф, бросив одежду на колени Ло и скрестив руки на груди, его выражение лица было холодным и презрительным.       Даск посмотрел на лицо бывшего друга: оно ничего не выражало, кроме презрения. Бывший мироходец, не имея другого выбора, выполнил команду и взглянул в зеркало. На нем был одет темно-красный дорогой костюм, который напоминал наряд Эбардо. Единственное, что выделялось, была изумрудная вышивка прямо под сердцем, изображающая букву «Э».       Догадавшись, что это своеобразная маркировка, Ло прикрыл рукой глаза и томно вздохнул: «Чтож... хорошо, что хотя бы не клеймение».       Юноша завязал шарф на шее, стараясь скрыть синяки, оставшиеся от недавних событий.       — «Вообще-то, этот глупый аксессуар не подходит к этому костюму; ты, небрежный Даск, только ухудшаешь и так свой ничтожный внешний вид,» — цокнув, недовольно произнес эльф.       Златоглазый стиснул зубы. Конечно, злить Эо явно нельзя, но терпеть такое отношение от бывшего друга он явно не собирался. Шатен, подойдя к капитану, резко дал ему пощечину. От неожиданности тот покачнулся, а его глаза наполнились возмущением и гневом. Белобрысый прикрыл свежий отпечаток рукой, тот гудел и пульсировал, отдавая холодом.       — «Да! Как ты посмел! Ты хоть знаешь, что... — тут эльф резко замолчал и стал почесывать шею. Было слышно, как скребутся его зубы, но он, прикусив губу, проговорил: «Ладно, неважно. Будь ты правда обычным погасшим, Господин тобой б не заинтересовался.»       Резкая смена настроения Франа была весьма подозрительной, но Ло промолчал, не желая углубляться в эту тему.       — «Хорошо. Нам пора, нельзя заставлять его ждать,» — произнес эльф, использовав заклинание, которое вылечило недоразумение на его лице, и его выражение стало более нейтральным.       Выходя из комнаты, уже полностью спокойный Франческо добавил: «И давай не будем говорить об этом инциденте Эбардо.»

***

      Остроушастый и шатен спускались по темным лестницам и шли по аристократичным коридорам. Ло всматривался в каждую деталь интерьера, подмечая интересные ресурсы, которые позже можно будет украсть. Однако коридоры не были пусты: повсюду ходили различные слуги — от горничных и поваров до охранников. Каждый из них косо поглядывал на Лололошку, видимо, их тоже, как и Франа, не устраивала причина его присутствия в этом пыльном и всеми забытом месте. Но Лололошка и его спутник игнорировали их.       — «Эм... Капитан Франческо, прошу прощения за ту пощечину, мне не нужно было так вспыхивать...» — попытался начать диалог Ло.       — «Не бери в голову. Я сам был слишком гордым, общаясь с тобой таким образом; на твоем месте я бы также поступил. Я просто был слишком зол, взволнован и расстроен, когда узнал, что я здесь из-за жалкого погасшего». — неловко ответил эльф.       — «Хех... ну уж простите, что не оправдал ваши ожидания,» — прикрыв рот рукой, хихикнул Лошка.       — «Слушай... А тебя хоть как зовут? Просто постоянно называть тебя даском будет немного неудобно и неловко...»       — «Лололошка.»       — «Приятно познакомиться, Лололошка. Но откуда ты знал мое сокращенное имя? Когда я родился, ты уже был в башне...»       — «Это долгая история, и я не думаю, что вы мне поверите, но, может быть, я когда-нибудь расскажу вам,» — аккуратно подмигнул юноша.       — «Пришли.» — Фран указал на огромную крепкую дверь из темного дуба. — «Заходи, Господин Эбардо наверняка тебя уже ждет, а мне пора идти,» — сказал белобрысый, поворачиваясь спиной к погасшему и уходя в другую комнату.       Лололошка остался наедине с собой. Он тяжело вздохнул, нервно провел рукой по волосам и медленно открыл тяжелую дверь, готовый к тому, что его ждет.

***

      Перед Лололошкой предстал знакомый зал, тот самый, где Эбардо впервые предложил ему присоединиться к нему. Ничего не изменилось: серые, скучные стены, красные знамена на панорамных окнах, звук трескающихся в камине бревен, длинный стол с белоснежной скатертью, даже расположение свечей на нем оставалось прежним. Лололошка бросил взгляд на еду, находившуюся на столе: две тарелки напротив друг друга; на одной — приготовленная курятина, на другой — крольчатина. Возле блюд стояли бокалы с красным вином.       Только сейчас парень решился перевести свой хмурый взгляд на сидящего за столом улыбающегося зеленоглазого. Тот жестом пригласил Ло сесть рядом с тарелкой с курицей. Парень поджал губы, но, в конце концов, выполнил немой приказ.       — «Я так рад, что вы с Франческо поладили,» — начал диалог Эбардо.       — «Угу, неплохой ход — поставить следить за мной того, кто был для меня очень дорог; это вполне в духе такого негодяя, как ты,» — мрачно ответил Ло, глядя прямо в светящиеся неоном глаза оппонента. Когда тот расплылся в широкой улыбке, бывший герой не смог сдержать гримасу.       — «Ой! Да ладно тебе! Я же волнуюсь, давай просто начнем нашу трапезу,» — Эбардо начал жадно поглощать свое блюдо из кролика, в то время как Ло с дрожью рассматривал курятину. Он ненавидел курятину, и от одного только запаха ко рту поднималась вязкая жидкость.       Парень в короне отвлекся от своей тарелки и стал наблюдать за действиями юноши, положив голову на одну руку, опершись локтем на стол, и отбивая тихий ритм пальцами другой руки.       — «Это тест!» — догадался Лололошка. — «Он ждет, смогу ли я пойти против своих принципов ради выживания или нет. Что ж... тогда мне нужно пройти эту проверку.»       Погасший аккуратно взял в руки столовый прибор и отрезал кусочек мяса, стараясь не вдыхать аромат. Он положил его в рот и сразу проглотил, не жуя, чтобы не почувствовать омерзительного вкуса. Сразу после этого он поднял бокал с вином и выпил немного, чтобы убрать послевкусие.       После этого шатен взглянул на Эбардо, который был весьма рад прогрессу. Зеленоглазый продолжал поедать свое блюдо, давая понять, что юноше нужно доесть. Лололошка повторял алгоритм поглощения ненавистной курятины, хотя Новый Бог иногда отвлекался от еды, поглядывая на покорную, уступчивую позицию Ло, которая, тем не менее, оставалась такой же дерзкой, как и всегда. Когда тарелки и бокалы оказались пусты, демиург встал со своего места и подошел к шатену сзади.       — «Ты молодец, кролик. Я тобой очень горжусь,» — с какой-то странной лаской сказал Эбардо, играясь с темно-молочными волосами бывшего мироходца. От таких действий со стороны зеленоглазого Ло качнул головой, пытаясь убрать ледяную руку со своих волос. Однако тот лишь усилил хватку, из-за чего парень сморщился и еле слышно прошипел.       — «Ладно. Думаю, ты очень устал. Тебе пора возвращаться в комнату,» — сказал молодой монарх, дважды хлопнув в ладоши. В зал зашел один из сторожей, отдавая честь своему господину.       — «Ты! Проводи моего драгоценного друга в его комнату,» — сказал Эо зашедшему мироходцу.       — «Есть!» — взволнованно и, потея, ответил охранник. Лололошка встал со стула и вышел в коридор вместе с охранником, в последний раз бросая недовольный взгляд на Эбардо, который по-детски махал юноше рукой в знак прощания и невинно улыбался.

***

      Они прошли небольшое количество коридоров, как вдруг Лололошка сконфузился. Весь ссутулившись, он сказал своему надзирателю: «Извините, но мне очень нужно в уборную!»       Тот лишь недовольно цокнул языком и указал на дверь рядом. Лололошка, не раздумывая, забежал внутрь.       Парень сполз на колени перед сортиром, отчаянно схватившись за край унитаза. Его желудок уже давно поднимал восстание, и теперь он не мог сдерживаться. Внезапно хлынула рвота — это был не просто сгусток неприятного вещества, а настоящая буря, разрывающая его изнутри.       Жижа, вырывающаяся из его горла, казалась бесконечной. Густая смесь, состоявшая из остатков той проклятой курицы и дорогого алкоголя, забурлила, как кипящее варево. Она шла с ужасным звуком, похожим на глухое бульканье, и, наконец, выбросилась на поверхность с силой, будто хотела избавиться от всего ненавистного, что он употребил.       Запах был невыносимым. Подсохшие кусочки пищи, смешанные с желчью, превратились в зловонную массу, которая ползла по стенкам унитаза и расползалась по полу, добавляя еще больше отвращения в эту сцену. Он не мог держать это в себе; каждое спазматическое сокращение желудка вырывалось из него, как будто этот процесс не оставлял ему выбора.       Его рот наполнился горьким кислым вкусом, и, морщась от ужаса, он снова и снова выплёвывал эту мерзость. Выход рвоты вызывал сопутствующие звуки, которые напоминали нечто среднее между всхлипыванием и глубоким, подавленным рыданием. В его ухе звенело, как будто он находился далеко от реальности, и лишь освобождающаяся жижа возвращала его в жестокую действительность.       Густое содержимое рвоты моментально обволокло его губы, а тяжелый запах заполнил всё вокруг, обжигая его ноздри и оседая в горле. Лололошка задыхался, но не мог остановить этот поток, который расплылся по нему, оставляя только горечь и стыд. Каждый новый порыв был смесью борьбы с самим собой и непрекращающимся отвращением к тому, что он выпил и съел.       Когда тошнота наконец утихла, он почувствовал себя измученным, как если бы его высосали до дна. Он встал, полагаясь на края унитаза, и взглянул на себя в поврежденное зеркальце над раковиной. Его лицо выглядело бледным и изможденным, а глаза выдавали внутреннее смятение и недовольство.       Лололошка вытер рот рукавом, стараясь не обращать внимания на то, какая непростительная ситуация сложилась.       Собравшись с мыслями, он снова поглядел в зеркало, на этот раз с более решительным выражением лица. Он был не просто жертвой обстоятельств; он был Лололошкой, человеком, готовым бороться, несмотря ни на что. «Эбардо не сломает меня», — подумал он, прежде чем распрямить плечи и уверенно выйти из уборной, готовый к новым испытаниям.