365 дней

      — Рота, подъем!       — Отъебись, я не служил.       Да уж, на какую еще реакцию рассчитывал Арсений, пытаясь разбудить Антона в половину пятого утра? Не будет же Шаст петь от счастья, в самом-то деле. Он же не диснеевская принцесса. Солнце за окном еще даже и не думало выходить, а столбик термометра колебался в районе отметки в ноль градусов по Цельсию: то падая на два градуса, то поднимаясь на три, покрывая иссохшуюся вялую траву инеем. Конец октября в средней полосе России уж никак не мог похвастаться высоким температурным режимом, а, на самом деле, очень жаль. Когда Антон вчера вечером думал о том, как ему в такую рань и по такому холоду придется тащиться в аэропорт, то лицо само собой искажалось в недовольной гримасе.       Вот и сейчас парень, вспоминая для чего его сейчас будят, всеми силами пытается отсрочить этот момент, огрызаясь и с головой укутываясь в теплое пуховое одеялко, которое бы он с удовольствием не бросал «на произвол судьбы» и остался под ним еще часиков так на пять, если не больше.       — Блять, Шастун, вставай! У нас самолет в шесть, я и так тебе дал лишних полчаса поспать, — недовольствовался таким положением дел Арсений, всеми силами пытаясь растормошить Антона. — Подъем!       — Ну Арс, ну ебаный в рот, — простонал русоволосый, приоткрывая один глаз. Попов перед ним стоял уже умытый и причесанный, в руках держал джинсы. Ну что за человек? Когда ему надо — собирается за двадцать-тридцать минут, а когда не хочется — хрен дождешься.       — Ты же понимаешь, что нас Стас отпиздит, если мы через полчаса не будем стоять с чемоданами внизу? — Парень тем временем вновь скрылся в одеяле, не желая сдвинуться ни на миллиметр от належанного места. — Антон!       Недовольно кряхтя, младший зашевелился, таки скидывая с себя свой пуховый «кокон» и усаживаясь на постель, свешивая ноги на пол и сразу же ныряя в тапочки, ёжась от контраста температур: под одеялом все-таки было значительно комфортнее.       — Иду я, чего так орать-то? — Глядя на удаляющегося в сторону ванной комнаты Антона, брюнет довольно закивал — не зря друзья ему регулярно говорят, что он и мертвого из-под земли достанет и заставит идти. Шастун-то, может быть, и не совсем мертвый, но расшевелить его с утра пораньше тоже задача не из легких.

***

      Аэропорт встретил команду импровизаторов огнями на взлетно-посадочной полосе и кислыми зевающими лицами работников и посетителей, чьё бодрствование также пришлось на такое раннее время. Глядя на них, в душе Антона взыграла острая смесь сочувствия и, на удивление, злорадства. Не только ж ему одному мучаться.       Арсений вообще выглядел так, будто спал не пять, а пятнадцать часов и следом бахнул кофе с коньяком. Иначе довольную мину мужчины Шастун не мог объяснить, от слова совсем. И как так получилось, что спать они ложились вместе, но один из них бодр и свеж, а другого как будто пожевали и выплюнули?       Причем выглядел так из всего коллектива, да и, пожалуй, аэропорта в целом, только один Попов. Сережа вот тихо дремал, сидя на своем чемодане, Поз зарылся носом в шарф и тоже пытался досмотреть свой сон. Оксана доспать не пыталась, но зевала стабильно через каждую минуту-две, прикрывая рот худой ладонью и медленно моргая. Шеминов, чьим именем Арсений Антона часом ранее пугал, выглядел до того заёбано и безобидно, что хотелось погладить его по макушке и насыпать ему в руку горсть завалявшейся в кармане пальто мелочи.       — Арс, скажи, а ты кому душу продал, что всегда так хорошо выглядишь? — не выдержала Оксана, в очередной раз зевая и потирая красные от недосыпа глаза. — Поделись контактом по-братски.       Попов недовольно закатил глаза, уставляясь на Суркову: вот уж от кого такого ехидства он не ожидал, так это от нее. Хотя девушка не прекращала удивлять команду никогда.       — Нет, ну правда, — оживился Матвиенко, нечаянно соскользнул со своего чемодана. — Ты чего так выглядишь хорошо? Это на тебя Антоха так хорошо влияет, что ли?       — Сережа, — протянул брюнет, морща нос и явно не желая отвечать на этот вопрос, благо, что в этот момент прозвучало сообщение о посадке. — Так, всё, хорош трындеть, идёмте. И вообще, меньше знаешь — крепче спишь.       Задрав вверх нос, мужчина подхватил свой багаж и бодро зашагал по залу ожидания, ловя на себе удивленные взгляды людей.

***

      — Эй, Арс, — шепнул Антон, толкая мужчину локтем в бок. Конечности за три часа полёта уже изрядно затекли, и размять их сейчас бы ой как не помешало, но это ещё даже не половина пути: до Москвы им ещё добрых четыре часа в воздухе и тесном кресле с поджатыми ногами.       — Чего? — Брюнет вытащил из ушей наушники и повернулся лицом к собеседнику. — Хотел что-то?       — Смотри, — хитро улыбнулся светловолосый, указывая пальцем меж рядов. — У Матвиенко во сне хвостик распустился. Фоткай быстрее, когда мы ещё такой шанс получим?       Попов удивленно поднял брови вверх и, не отводя взгляда от причёски Серёжи, нащупал в кармане мобильный, открывая камеру и нацелился на голову друга.       — Теперь нам есть, чем его шантажировать, — довольно потер ладони Арсений. — Таких кадров точно ни у кого нет! Арсений Попов, 9:03 *1 вложение* Смотрите, Рапунцель распустила свои волосы!       Уже через несколько минут пришёл ответ, и Арсений рассмеялся, показывая экран смартфона Шастуну.

      Сергей Матвиенко, 9:08

Хана тебе, Арсенька

Жди крем для депиляции в шампуне

      — О да, примерно этого я и ожидал, — закивал головой Шастун, укладываясь на плечо своей половинки и закрывая глаза: им ещё лететь и лететь, и свою возможность доспать несколько часов он упускать не намерен.

***

      — Наконец-то, мы дома, — устало стонет Арсений, заходя в их с Антоном квартиру. Из аэропорта они ехали молча в такси, очень уставшие и невыспавшиеся.       — Да, пошли скорее спать. — Не дожидаясь ответа Антон тянет за руку Попова в сторону спальни. Возле кровати он скидывает с себя всю одежду кроме трусов и помогает раздеться мужчине. Потом парень валится на посткль, будто мешок с картошкой и моментально отключается. Арсений улыбается и качает головой, вытаскивая из-под парня покрывала, чтобы они укрылись. Брюнет ложиться на свою половину постели и тоже засыпает, обнимая любимого.

***

      Арсений просыпается от какого-то шума. Потянувшись, он садится на кровати, понимая, что звуки идут с кухни, и их создаёт никто иной как Шастун. Накинув на себя футболку и натянув носки, как никак на дворе конец октября — холодно, жуть просто.       Попов заходит на кухню и, привалившись плечом к дверному косяку, глупо улыбается, наблюдая за Антоном, который танцует у плиты в одних трусах и наушниках. Из-за привычки всегда слушать музыку на высокой громкости, Шаст часто не слышит, что происходит вокруг. Так было и сейчас: Арс отталкивается от косяка и подходит со спины к парню, пугая неожидавшего танцора объятиями и поцелуем в шею.       — Тьфу ты, напугал, — подскакивает Шастун и снимает с головы огромные наушники. — Доброе утро, — уже мягче, и улыбаясь, говорит Антон, разворачиваясь лицом к любимому.       — Доброе. Выспался? — В ответ следует кивок и поцелуй в нос. — Чего голый стоишь? Замёрзнешь и простудишься ведь.       — Да не, нормально. Так удобнее, — подмигивает Антон и на ощупь отключает плиту, где была готова яичница. Парень закидывает руки на плечи Попова и целует в губы легко и быстро.       — У кого-то уже с утра игривое настроение? — посмеивается Арсений и сам тянется к губам напротив, в этот раз углубляя поцелуй.       — Кажется завтрак стоит немного отложить, — шепчет, отстранившись на секунду, Антон, хватая воздух ртом. Арсений ничего не отвечает, лишь кусает шею и плечи, заставляя Шаста вскрикивать и постанывать.       Попов подхватывает парня на руки и идёт к обеденному, укладывает Антона на столешницу, продолжая целовать его тело. Руки Шастуна цепляются то за плечи Арсения, то за скатерть, а спина гнется дугой от приятных прикосновений. Мужчина рычит, когда младший от нетерпения начинает ёрзать и поддаваться бедрами вверх, задевая своим уже приподнявшимся членом его торс.       — Не спеши. У нас целый день впереди, — издевается Арс, еле касаясь кончиками пальцев бедер парня. Ему безумно нравится сводит Антона с ума, видеть как он мечется от сладких мучений. Пусть Шастун это и пытался скрывать, но Арсений уже давно заметил, что он по-мазохистски наслаждается такими «пытками».       Антон скулит, когда его руки поднимают над головой и прижимают одной к столу, пока другая рука Попова гладит живот, очень редко задевая резинку белья.       — Арс, — бессовестно стонет Шастун, пытаясь сделать так, чтобы рука Арсения оказалась ниже. Мужчина ухмыляется и всё же кладёт руку на член парня, сильно сжимая сквозь ткань. — Боже, трахни меня уже, как последнюю шлюху. — Такого Антона старший ещё никогда не видел, и это заводило ещё сильнее. Дерзкий, горячий, ненасытный парень и весь его.       Попов резко хватает двумя руками Антона за бедра и стягивает ближе к краю стола, после рывком избавляя от трусов сначала Шаста, а потом себя. Арсений подносит пальцы к губам парня, который сразу понимает намёк и берет их в рот, обильно смачивая слюной. Когда зеленоглазый начинает ловить некий кайф от двигающихся пальцев, которые проходятся по верхнему небу, иногда доставая до глотки, Арсений убирает руку и проходится ей по своему члену.       Попов подставляет головку к пульсирующему анусу и толкается без промедления на половину, выбивая из груди Антона крик удовольствия.       — Да ты, я смотрю, подготовился, — замечает лёгкость в проталкивание члена в разгоряченное тело. — За такое и по рукам получить можно.       — Ты меня наказать собрался, папочка? — усмехается Антон и тут же удивлённо распахивает глаза и губы, чувствуя как член внутри задевает простату, а рука Арсения сжимает яйца.       — Однозначно займёмся твоим воспитание, — рычит Арс. Жалеть парня он точно не собирается, так что начинает сразу набирать скорость.

***

      — Арс, я уже есть хочу, — хнычет между стонами Антон, а потом вскрикивает получая очередной оргазм. Ноги уже трясутся и совсем не держат, из-за чего приходится улечься грудью на стул. Попов делает ещё несколько фрикций и кончает во внутрь парня.       — Люблю тебя, — шепчет он и целует взмокшую спину младшего. — Приподними ноги. — Антон недоуменно выполняет просьбу и чувствует как по икрам начинает скользить ткань трусов. Арсений натягивает бельё на задницу Шастуна и прикусывает кожу, прежде чем приняться за своё.       — Арс, блин. Это же не гигиенично, — возмущается Антон.       — Сейчас поедим и сходим в душ. Ничего страшного, — смеётся мужчина и подходит к плите, хлопнув перед этим Антона по бедру. — Да уж, придётся подогревать.       — Конечно придётся — целый час трахались, всё остыло, — бухтит Антон, усаживаясь на своё место, зашипев от, Арс уверен, приятной боли.       — Я уверен, что не захоти ты есть, то так бы и продолжал меня умолять не останавливаться. — Самодовольная улыбка расцвела на лице мужчины. — Признай, что я прав.       — Ни в этой жизни, Попов, — усмехается Шаст.       — Ага, от Попова слышу. — От этого Антон резко перестает смеяться и вскидывает брови.       — А с чего это я Попов? Почему ты не Шастун? — начинает по-детски перепалку Антон.       — Потому что я старше.       Оставшаяся часть дня точно будет веселой…