365 дней

      — Анто-ош, мы кушать хотим. — Девочка легонько погладила Шастуна по плечу, вынуждая его перевернуться лицом к краю кровати и открыть глаза.       У постели стояла одетая в пижамку с зайчиками Кьяра, а рядом с ней — Люк. В руках у девочки был розовый плюшевый медведь, привезенный с собой из Питера, на боку же кота еще со вчерашнего дня блестела розовая заколка. Видимо, он так и не смог ее отцепить, бедолага. А может быть, Попова уже успела прицепить ее заново.       — Анто-о-ош, — протянула Кьяра, настойчивее трепя Антонову руку.       — Да, лучик, сейчас, — сонно пробормотал парень, потягиваясь и сбрасывая с себя одеяло, нечаянно задевая локтем спящего Арсения. Тот лишь фыркнул и накрылся с головой, переворачиваясь на другой бок.       Интересно, почему девочка решила разбудить его, а не отца? И можно ли это считать абсолютным доверием?       Антон поднялся, касаясь ногами пола. Хвала тому дню, когда он решил сделать его с подогревом, иначе бы сейчас у него были бы все шансы превратиться в сосульку или остаться с простуженными почками.       — Идемте, мои хорошие, — махнул рукой в сторону кухни, двигаясь к двери и плотно закрывая ее за собой — пусть Арс ещё поспит.       Первым к холодильнику метнулся Люк, за ним — весело хохочущая Кьяра, не выпускающая из рук медведя, на котором Шастун только сейчас рассмотрел бантик. Значит, не медведя, а медведицу.       Люку Антон насыпал корма в миску, всё по классике, и тот довольно приступил к трапезе. С завтраком же для девочки все было несколько сложнее. Шаст знал, что брюнет старается следить за питанием дочери и не дает ей всякую дрянь. Но и расстраивать девочку какой-нибудь манкой, которую он еще и не умеет готовить, не хотелось. Хотя, наверное, следует спросить о предпочтениях в еде у нее самой.       — Солнце, скажи, а чего бы тебе хотелось? — спросил Антон, убирая пакет с кошачьим кормом обратно в шкаф. Девочка к этому моменту уже уселась за стол и сложила ручки так, как обычно складывают в школах — одна на одну. Ну да, она же первоклассница, и, судя по всему, учится она хорошо.       — Тош, я хочу яичницу. — Кьяра потерла глазки кулаками и усадила медведицу себе на колени.       Антон согласно кивнул. Во всяком случае, в этом блюде нет ничего настолько уж плохого, хотя… Арсений, наверняка, на эту тему с ним поспорил: «Это же масло, Антон, это же еще и жарится!». Но Арсений спит, и пока его здесь нет — можно всё.       — А чаю?       — И чаю тоже хочу, — активно замахала головой девочка. — А мёд есть?       Шаст открыл один из шкафчиков, разыскивая заветную баночку с янтарным содержимым. Он точно помнил, что мама привозила ему ее из Воронежа, добавляя, что купила этот мёд у одного знакомого пчеловода, и что он (мёд) натуральный, а не вот эта вот ваша магазинная химия из сахара и красителей. А это, кстати, даже и лучше — меньше будет ворчать Попов.       — Есть, солнышко, — улыбнулся Антон и достал из дальнего угла небольшую баночку, уже наполовину пустую. Он и сам любил холодным зимним вечером заварить чашечку чая и добавить в него чайную ложечку этого лакомства. И сладко, и полезно. А когда горло болело — так вообще находка, помогающая еще лучше всяких спреев и аптечных леденцов.       — А ты будешь? — Кьяра резво болтала не достающими до пола ножками, придерживая игрушку, чтобы та не свалилась под стол и не пришлось туда лезть и ее доставать.       — Буду, — улыбнулся парень, доставая еще и две кружки. — Слушай, а что это у тебя за медвежонок у тебя на коленках? Красота какая!       — А, это. — Кьяра пересадила игрушку на стол, чтобы ее было лучше видно Антону. — Это мне папа подарил. Ее Дина зовут, это девочка.       — Да, я понял, у нее вот какие бантики красивые. — На сковороду отправились сразу несколько яиц — не стоит забывать, что и сам Шастун по утрам голоднее стаи бродячих псов.       — Ты ее, наверное, любишь очень, если даже в Москву с собой взяла? — Девочка кивнула.       — Мы с папой редко видимся, у него работы много, а Дина мне о нем всегда напоминает. — Кьяра покрепче прижала медведя к груди. — Я по нему скучаю всегда.       За скворчащим на сковороде маслом и яйцами, Антон с Кьярой не заметили, как на кухню вошел растрёпанный и сонный Арсений, потирая рукой щетинистую щеку.       — А чего это вы тут делаете? — спросил он, ловя на ходу подбежавшую в момент Кьяру.       — Па-апа, — взвизгнула малышка, обнимая шею родителя, на которой висел маленький серебряный голубок.       Как Антон уже успел заметить, с украшением Попов не расставался никогда: даже спал и мылся с птичкой на груди. Это вызывало в груди моментальный прилив нежности.       Брюнету действительно понравился его подарок.       — А мы завтракать садимся. — Шастун накрыл сковороду крышкой и выключил плиту. — Будешь?       — Не, я только кофе выпью. — Арсений чмокнул дочь в щеку и уселся вместе с ней на стул. — Чайник вскипел?       — Да, — кивок. — Только дальше сам, я ответственный только за чай в этом доме.       Попов встал со стула, опустил Кьяру и направился к столешнице, занимаясь приготовлением излюбленного напитка. Антон же переложил яичницу в тарелки, разлил по чашкам чаи и, расставив это все на столе, уселся на стул напротив Кьяры.       Девочка, взобравшись вновь на свое место, посадила на колени медведицу и принялась за еду.       — Какие на сегодняшний день планы? — спросил с набитым ртом Шастун, за что словил на себе недовольный взгляд Попова.       — Я думаю, мы, как и собирались вчера, пойдём в парк.       — Ура-а, — захлопала в ладоши Кьяра, только чудом не опрокидывая чашку чая на себя.       — Значит, точно в парк, — подтвердил Арсений и отодвинул кружку подальше от края, мало ли.

***

      Сразу после завтрака, не желая терять драгоценное время, наша компания дружно собралась и вышла из дома. Сегодня четверг, будний день, и народа должно быть не очень много. Ну, во всяком случае, меньше, чем в выходные.       Антон с Кьярой неизменно дурачились, пока Арсений, как самый ответственный, вызывал такси. В машине Шастуна не было детского кресла, и поехать на ней они не могли — безопасность превыше всего. Как Попов не отказался ехать с вокзала — загадка.       Когда же, наконец, нужное авто подъехало к дому, вся наша троица загрузилась в неё, — Поповы сзади, а Антон спереди, — и водитель тронулся с места.       В парке действительно было немноголюдно. Кое-где гуляли женщины с колясками, местами на лавочках сидели влюблённые пары. Глядя на них, Арсений тихонько дотронулся мизинчиком до руки возлюбленного, и тот расплылся в улыбке.       — А хотите сладкой ваты? — спросил мужчина, оглядываясь по сторонам и выиск вая нужную палатку.       — Да-а, хотим! — восторженно захлопала в ладоши девочка и взяла сначала за руку отца, а затем и Антона.       Выглядело это, на самом деле, очень мило и одновременно странно. Все-таки к однополым отношениям многие люди в нашей стране относятся крайне скептически и даже негативно, и парней сразу окутали десятки удивленных глаз. Им, вроде как, было и наплевать, потому что они друг с другом счастливы, и вроде как, не комфортно — личности они медийные, а говорить о своей жизни на публику они не хотели, и то, что сейчас их запросто могли сфоткать и выложить в интернет, немного настораживало.       Тем не менее, держась за руки и обсуждая все подряд, они добрались до лавки со сладкой ватой, и Кьяра, как, на самом деле и Шаст, завороженно прикипела взглядом к витрине и чудо-аппарату, который создавал этот десерт.       — Мне, пожалуйста, одну… — мужчина посмотрел на Антона, — две. Две сладких ваты, будьте добры. Спасибо.       Довольный таким поворотом событий, парень сжал пальцы Попова и улыбнулся, потирая в предвкушении руки.       — Спасибо, — шепнул светловолосый и улыбнулся. Сладкое он любил просто до безумия, мог с легкостью съесть за один присест коробку конфет.       Арсений протянул вперёд руки, расплачиваясь и забирая заказ. Кьяра подскочила к отцу, забирая палочку с лакомством. Антон же долго ждать себя не заставил и подошёл следом.       — Спасибо, папочка! — Девочка обняла родителя свободной рукой и неспеша двинулись вперёд, туда, где располагалась детская площадка.       — Пожалуйста, солнце, — улыбнулся Попов и ласково посмотрел на дочь. Какая же она славная!       — И тебе спасибо, папочка, — шепнул на ухо Антон, акцентируя на последнем слове. Мужчина ухмыльнулся, как бы невзначай касаясь бедра Шастуна.       — Спасибо на хлеб не намажешь, Антон Андреевич, — ехидно протянул он. — Потом отработаешь.       Парень лишь улыбнулся, подмигивая собеседнику левым глазом, и, широко открыв рот, оторвал с палочки кусочек ваты.       — Посмотрим, Арсюш, — прожевав, ответил он и поспешил догнать Кьяру, отдаляясь от Арсения и виляя худым бёдрами.       Ишь какой хитрый!

***

      Счастливые и уставшие, они вернулись домой только к вечеру. Кьяра, наигравшись и набегавшись с другими детьми на детской площадке, заснула уже в такси, и Арс, аккуратно взяв её на руки, перенёс дочку в квартиру. Антон помог снять с девочки куртку и обувь, и Попов перенес её в кровать, укладывая посередине.       — Спит? — спросил Шастун, когда мужчина вышел из спальни и закрыл дверь?       — Спит, — кивнул. — Ужинать будешь?       — Что-то не хочется, — поморщился парень и устало вздохнул. — Ладно, я быстро в душ и спать, — Арсений кивнул и вернулся в комнату за чистыми вещами. Да уж, насыщенный выдался денёк, ничего не скажешь.       Поочерёдно приняв душ, парни погасили в квартире свет и улеглись в кровать. Кьяра крепко спала, сопя носом-кнопкой и зарывшись в одеяло. Где-то в ногах свернулся клубком Люк.       — Мы сегодня даже не читали на ночь, — раздосадованно выдал в темноту спальни Арсений.       — Знаешь, мне кажется, мы немного упустили. Завтра почитаем. Сегодня все равно уже устали и сил нет, да и малая уже спит, — шепотом ответил Шастун. — Кстати интересная книга, не знаю, почему я её раньше в руки не брал.       — Мне тоже нравится, это моя любимая, — тихо произнес брюнет, переворачиваясь на бок, — Спокойной ночи?       — Спокойной ночи, Арсень.