Белый жрец

Сколько бы я ни старался вспомнить, как мы оказались в Белом Храме и почему мой друг связал дело о марракотовой бездне с тем мрачным жрецом, передо мной встает только полоса белого тумана. Как ни пытаюсь я восстановить события той ночи, перед глазами у меня снова и снова возникает тот ужас, свидетелем которому я стал, и ничего больше. Мой друг тогда сказал: «Что бы ни случилось, Моран, стойте на месте, не пытайтесь мне помочь, поняли? Даже если вам покажется, что я умираю, стойте на месте». Я сделал так, хотя всей душой противился чудовищной просьбе. Когда я попытался сделать шаг, выхватить ружье, закричать, я остался недвижим и нем. В Белом храме повсюду был туман. Он оседал на лице, и я вдыхал его испарения с запахом гнили и козьего молока. Тум-тум-тум — стучали молотки неведомых рудокопов. На стенах были вырезаны удивительные барельефы, но даже мое любопытство не заставило меня подойти к ним. Я потерялся в белом тумане, а когда снова увидел моего друга, тот уже разговаривал со жрецом, чей лик был скрыт белой вуалью. Я хотел сделать шаг, но не сумел. Сквозь мутное стекло я наблюдал за их беседой. Они использовали телепатию, потому что я не слышал ни звука. А потом… Я хотел бы забыть то, что увидел. Из-под ослепительно-белого одеяния жреца показались бескостные конечности с присосками, на концах которых виднелись острые как бритва черные когти. И сейчас эти когти впились в моего друга, порвали на нем одежду в лоскуты. Щупальца оплели его и подвесили над полом, выложенным мозаикой из бирюзы и белых опалов. Потом жрец выпростал из-под шелковой вуали еще одно щупальце. Оно было больше тех, и на нем не было когтей. Жрец вонзил щупальце меж разведенных ног моего друга. Я услышал крик, крик прошел сквозь мутное стекло моего восприятия и затерялся в белом тумане. Раз за разом белый жрец погружал свое щупальце в моего друга, острые когти царапали бледное тело, длинные багровые отметины покрыли бедра, спину, грудь, капала кровь, белые опалы стали багряными. Но мой друг больше не кричал. Я видел его лицо: оно казалось умиротворенным. Сначала я подумал, что он потерял сознание от боли, но нет, дело было в другом. Он смиренно принимал это мерзкое соитие, словно то был дар божества. И тогда я понял, что ведь это и правда был дар божества. Ибо Хозяином Храма был тот, чье имя было известно, как Король-под вуалью. *** Я нес моего друга на себе, я смывал с него кровь, я ухаживал за ним те долгие дни, пока он метался в белой лихорадке. И все это время — тум-тум-тум — стучали у меня в голове молотки неведомых рудокопов. А когда он очнулся, то не помнил, что произошло в Храме. Он помнил только, что потерял меня в белом тумане, а дальше? — А потом я вас нашел в ужасном состоянии, — сказал ему я..— Вы были в крови и черной вязкой жидкости, похожей на нефть. — А Жрец в белой вуали? Вы видели его? Тум-тум-тум, стучали у меня в голове молотки неведомых рудокопов. Острые черные когти тянулись ко мне из-под ослепительно-белого. Щупальце в крови моего друга тянулось ко мне. — Нет, — сказал я. — Я видел только белый туман. И молотки смолкли.