Кровавый свет благословения

      Я устала. Я правда очень, очень устала! Все эти задания, войны, политика, люди, которым всегда нужна помощь, а я - единственная путешественница, на которую все это можно свалить. Зато никто не поможет мне, потому что мой братец – вот это поворот, мать моя Селестия! – глава Ордена Бездны. Прекрасно. Лучше и быть не может! Когда в детстве он пытался занимать сильные позиции, я не думала, что он в принципе сумеет выбрать темную сторону в качестве этой самой сильной позиции. Итэр, просто дай мне сил. Остановись уже где-нибудь, чтобы я тоже могла остановиться. Я устала бежать за тобой сквозь огонь и воду, обдирая все свои оставшиеся нервы, лишь бы снова тебя увидеть. Хотя бы дотронуться. Просто дотронуться, я уже даже не прошу меня обнять, хотя, ты бы ударился в рыдания, если бы узнал, насколько сильно мне этого не хватает. Я все здесь ненавижу. Уже все начинает бесить! Вернись уже, блять, наконец!!! Люмин поежилась во сне, то ли от холода, то ли от невыносимой духоты, и до нее кое-как дошло, что рядом с ней в обнимку лежит Альбедо, тепленьким носом утыкаясь путешественнице в голую спину. – Путешественница! – воскликнула Паймон, влетев в спальню, словно маленькая торпеда. – Доброе утро, путешественница! – Чш-ш-ш! – Люмин приложила палец к губам, призывая спутницу заткнуться, затем показала на Альбедо, мирно спящего за ней. – А, ой, извините. – Паймон поспешила удалиться из комнаты, несмотря на то, что оба были более-менее одеты, и явно ничего непристойного до этого не происходило. Путешественница буквально приползла из Снежной, ей хватило сил только переодеться, и Альбедо на руках отнес ее получать долгожданный отдых. А сейчас он и сам тихо спал, вдыхая с кожи ауру звезд. Люмин даже усмехнулась, насколько сильно алхимик получал удовольствие от изучения девушки, что даже во сне он был готов наполнять легкие объектом своего обожания. – Милашка… – шепнула Люмин, легонько погладив его теплую руку, обнимающую ее за талию. – Кто…? – сквозь сон пробормотал Альбедо. – Ты-ты. Альбедо сонно промычал, потеревшись о спину подруги щекой. – Сколько сейчас…? – спросил он, жмурясь от едва попадающего в комнату солнечного света. – Не знаю, это не важно. – Действительно. Время не имеет смысла, когда рядом моя звездочка. Люмин издала звук умиления. – Ты не выспался еще? – Да как тут не выспишься. Я, конечно, привык к холодному Хребту, – он зевнул. – но это исследование показало, что качество сна зависит не только от удобства ночлега и температуры, но и от того, кто находится рядом. – И что, как тебе исследование? – Я доволен. Люмин рассмеялась: – Я рада. – А ты как? – Мне уже лучше, спасибо. – Тогда вообще замечательно. – Альбедо слегка приподнялся и поцеловал Люмин в щечку. – Дел по горло, но что-то мне совсем никуда не хочется. – Охо-хо, это не к добру. – Люмин села в кровати и потянулась. – Ведь наш главный алхимик Ордо Фавониус до сих пор ищет время, чтобы успеть все, и даже получаса не может провести без какого-либо эксперимента. Что-то на тебя не похоже, мой принц мела, ты точно в порядке? – Я же не говорил, что не буду проводить эксперименты, пока нахожусь в твоем чайнике. Я лишь сказал, что уходить из него не планирую. И…о, Архонты, ты назвала меня принцем… – Пхе-хе, мой маленький пятисотлетний принц. – девушка коварно улыбнулась. – Тебе приготовить солнечную рыбку, м? – Я бы не против и сам. – Альбедо коварно улыбнулся в ответ, пытаясь Люмин переиграть, но с его "излишней эмоциональностью" это выходило с натягом. Люмин это даже смешило. – До кухни я добегу быстрее! – девушка вскочила с кровати и понеслась к стулу в углу комнаты, где она оставила свою одежду. – Это мы еще посмотрим! – алхимик перекинул ноги через край кровати и тоже помчался за своими вещами. Ему нравилось, когда Люмин была столь энергична и игрива, потому что обычно он видит ее измученную и обессилившую. Ее смех ласкал уши, а улыбка была бальзамом на сердце. И вот сейчас она второпях напяливает на себя свое такое обыденное, но такое красивое белое платье, неуклюже пытается просунуть голову в ворот и наскоро завязать корсет сзади. На ботинки она забила и босиком побежала вон из комнаты. – Эй, так не честно! – парень хватает свой плащ, тот звенит цепями и колбочками в карманах, и блондин несется по коридору вслед за убегающей звездой, ловко обежав дверь, а по дороге он надеялся, что не до конца напяленный сапог во время бега стопчется и встанет как надо. – Не догонишь, не догонишь! – Люмин выбежала в гостиную, очень нездорово приземлив ногу на ковре, что тот съехал, согнувшись бугорками, и она едва не потеряла равновесие. Благо, Альбедо успел ее поймать. – Еще немного и убилась бы! – Меня даже Царица не смогла убить, а какой-то там ковер сможет, что ли? Не смеши меня! – Как дети, ей Богу. – перед ними появилась Паймон с недовольной гримасой и позой руки в боки. – Сказала летающая консерва. – усмехнулась Люмин. – Да ну тебя! – Паймон не хотела обижаться только из-за того, что очень за путешественницу переживала в Снежной. Да она везде о ней переживала, но русские снега оказались самыми тревожными. И события в этих самым русских снегах, казалось, выбили Люмин и колеи. – Вы на кухню бежали? Я бы тоже с вами посоревновалась! – Ну, мы соревнуемся, кто готовить будет, а ты бы соревновалась только в "кто быстрее все съест". – Кстати, я первый. – Альбедо махнул рукой, уже стоя возле кухонного стола. Люмин совсем забылась, пока разговаривала со своей спутницей, и теперь стояла с надутыми щеками и скрещенными руками на груди. – Ладно, в этот раз ты выиграл. – Люмин прошла за ним и села за стол. – Остановился на солнечной рыбке, или придумал еще чего вкусненького? – О-о-о, дорогая, сейчас будет такой эксперимент, какого ты в жизни не видела. – О, правда? И что за эксперимент? – девушка оперлась щекой о кулак. – Я вся во внимании. – Давай приготовим нашу летающую консерву? – он хитро глянул в сторону Паймон. – Ишь чего удумал, алхимичек! – нахмурилась летающая девочка. – Паймон - не консерва! – Па-а-аймон - не консе-е-ерва! – передразнил ее Альбедо, как-то почти монотонно, на что мелкая обиженно отвернулась. Это было вообще не в его манере. В иной ситуации он бы просто промолчал, что-нибудь надумал у себя в мыслях, да так бы и не произнес вслух. Он человек, по природе своей, тихий, не особенно горящий энтузиазмом, как та же Люмин, и уж точно не стремящийся передразнить, так что, даже путешественница слегка удивилась. – Да ладно, Паймон, Альбедо же шутит! – Люмин хихикнула. – Ну и шуточки у вас обоих! – она яростно вскинула ручки, резко дернув их вниз. – Вот когда я найду эликсир для увеличения роста, тогда посмотрим, кому здесь будет смешно! – Вот это уже интересно. – блондин уже возился с продуктами за соседним столом для готовки. – Ладно, я вас прощу. – сказала Паймон, вздернув носик. – В особенности, тебя, Аль-бе-до, – его имя она произнесла медленно и язвительно, – если вкусно накормишь Паймон и путешественницу. – Не сомневайся, летающая приятельница. Люмин широко улыбалась, и с тихим восхищением смотрела на любимого человека, который так хорошо умел поддержать, согреть и накормить сверху, что не влюбиться в него было невозможно. Он и близкий друг - рука помощи, и теплая Каэнри'ахская звездочка. Руки его чудные, да он весь словно подарок. Иногда путешественница мысленно благодарила Рейндоттир за такое сокровище. Мел он там - не мел, а для Люмин он навсегда настоящее золото. После сытного вкусного завтрака (Паймон уже ничего не могла возразить) Альбедо, по своему обыкновению, берет записную книжку, альбом для рисования и торжественно выходит из большой уютной хаты. Люмин вылетает вслед за ним, все так же тепло улыбаясь. Она любила сопровождать Альбедо, пока тот занимался своей любимой рутиной. Его ежедневная задача - изучить все вокруг, найти смысл, саму суть жизни. Хотя, конечно, свою собственную суть в виде Люмин он уже нашел. – Звездочка, когда ты успела это построить? – осторожно спросил блондин, глядя на маленький сад высоких мощных Инадзумских деревьев, где вся полянка была усеяна Сесилиями, и посреди этой красоты стоял аккуратный садовый столик с табуреточками. – Когда-то. – хитро посмеялась Люмин. – Я и без того от тебя в восторге, но иногда ты только сильнее меня удивляешь. – Альбедо положил руку на сердце, с большим восторгом оглядывая это дивное место. Люмин прошла вперед, присела на одно колено и стала разглядывать цветок Сесилии, нежными теплыми пальчиками гладя листья. – Альбедо? – спросила она в пол-оборота, но тут же застыла: его пепельно-золотистые волосы колеблются от ветра, слегка потрепанные после сладкого сна, нежного голубого цвета глаза блестят и отражают солнечный свет. Ее парень прекрасен, самое лучшее искусство из всех произведений искусств. – М? – коротко спрашивает он, вскинув аккуратные брови. – Найдется ножичек? – Конечно, звездочка. – парень порылся в своих глубоких карманах, надыбал легенький серебристый складной нож и подал его девушке. – Благодарю. – сказала Люмин, поднося его к цветочку. – Ты не против, малыш? – нежно спрашивает она и осторожно срезает бутончик, стараясь не задеть ничего лишнего. Она встает, складывает ножик, подходит к Альбедо и, глядя в его глаза, кладет инструмент обратно в его карман. – Не переживай, он и дальше будет расти. Парень хмыкнул, улыбнувшись чуть шире: – Конечно, корень ведь ты не трогала. Люмин осторожно обняла его за плечи, легким движением руки прицепив бутончик за его ушком. – Тебе идут Сесилии, мой принц мела. – ласково произнесла она, наклонив голову. – Да, красиво? – Альбедо гладит щечку Люмин, любуясь ее довольным лицом, хотя перед глазами у него до сих пор стоит та страшная картина… Крик сотрясает воздух, горячие слезы текут по красному уставшему лицу из воспаленных блестящих, как взрывающиеся звезды, глазах. Из них плещется печаль и самая сильная, что Альбедо видел за всю свою жизнь, болезненная непреодолимая тоска. Словно сердце девочки вот-вот расколется. – Я так хочу найти братика! – она трясется от безысходности и усталости, зато руки ее демонстрируют все свои остатки сил. Они до побеления костяшек сжимают подолы платья, больно царапают ногтями колени, что на тех остаются шершавые красные следы. Это путешественница. Самая сильная девушка в Тейвате. Она позволила вырваться маленькой уставшей напуганной девочке, потерявшей последнего близкого человека в своей жизни. Брата. Паймон своей маленькой детской ладошкой осторожно гладит ее красное горячее плечо и приговаривает что-то ободряющее, хотя, конечно, она далеко не психолог, и Люмин лишь сильнее ударяется в терзающий плач. Тогда девочка ее обнимает, так крепко, как только летающая кроха способна. Альбедо присоединяется к ней, и вместе они обнимают Люмин. Маленький лучик света все еще дрожит, но теперь уже хотя бы дышит носом и дает уставшим глазам передышку от горьких слез. Альбедо видел грусть Кли, ее плач, когда она вдруг потеряет Додоко, или еще чего хуже, но ему еще не приходилось видеть таких истерик у взрослых. Они были сильнее, громче, больнее. Это была по-настоящему взрослая истерика. Это как сравнивать игру в войнушки и падение Каэнри'ах, с детской печалью эта травма просто несопоставима. – Ты сама как Сесилия, Люми. – сказал алхимик, глядя в счастливые глаза девушки и гладя ее мягкую щеку. Она стоит, переминаясь с ножки на ножку, затем плавно встает на носочки и целует парня, запуская пальцы в его мягкие волосы, трется носиком о его и тихо произносит: – Я так тебя люблю. – она молчит еще с секунд десять, после чего добавляет: – И даже если я уйду, даже если вдруг не попрощавшись с тобой, знай, я обязательно вернусь. – Не волнуйся, даже если так, я постараюсь не переживать то время, пока тебя не будет. – Альбедо соприкасает их лбы, прикрывает глаза, его ресницы дрожат. Он почти заставляет нелюбящего показывать эмоции себя произнести: – Я до невозможности сильно тебя люблю. Ну, привет, что ли…? Говорят, что если начать писать так, будто ты пишешь человеку, то становится легче. Знаешь, я до сих пор по тебе скучаю. Пускай пройдет хоть еще пятьсот лет, ты всегда в моем сердце. Ты мой самый близкий, родной человечек, Итэр. Уже не столь важно, что ты глава Ордена Бездны, ты наверняка добился высот, которых хотел. О, и еще кое-что… Тебе, кстати, не идет без меня. – Люми! – зовет Альбедо, машет рукой, что-то в ней держа, и бросает, когда Люмин с готовностью вытягивает руки. – Зелье гидро сопротивления? Ты серьезно? – смеется она, затем открывает флакончик. – Мы, кажется, договаривались не жульничать. – Тарталья скрестил руки на груди. – Вообще-то, – вытянул палец Альбедо. – мы договаривались не есть ничего, что повышает силу и активность. – Так, мальчики, – начала Люмин и бросила уже опустошенный флакон своему блондинчику. – Вообще-то, тут дерусь я, и я сама решаю, что мне пить, есть, что не пить и не есть. – она потянулась, прохрустев позвонками. – Ну-ну, Люми. – Чайльд хищно улыбнулся, постукивая пальцами по локтю, словно предвкушая самое настоящее мясо. – Почему же ты выбрала в качестве спутничка этого зануду? – Это я ее спутник! – недовольство вскрикнула Паймон. – Эй, че за шум? – Люмин развела руками, оглядываясь на всех. – Вы меня порвать решили словесно? Я, конечно, понимаю, что я всем в Тейвате нравлюсь… – Путешественница, если бы ты могла отвечать ВСЕМ в Тейвате такой же любовью, боюсь, в нашем чайнике образовался бы гарем. А теперь порви этого Фатуи в клочья! – Кто еще тут кого порвет, хах? – Тарталья взмахнул рукой, демонстрируя длинное двустороннее копье. – Я люблю Люмин, но когда дело доходит до сражения, я никогда не бываю милостив! Он медленной высокой стеной, громовой тучей стал надвигаться на девушку. Альбедо крикнул ей что-то ободряющее, и это заставило ее улыбнуться, схватить меч нисхождения в обе руки, но нападать она первой не собиралась. Теперь Аякс и Люмин медленно, словно звери перед схваткой, ходят кругом, хитро улыбаясь друг-другу в глаза. – Люмин, если я ударю первым, ты улетишь в Мору. – слащаво протянул он. – Поваляюсь в деньгах, за всю свою жизнь наконец себе позволю. – отшутилась путешественница, покрепче обхватив рукоять. Она в который раз убеждалась в том, что меч из другого мира идеально лежит в руке и словно был создан специально для нее. – Ты же не будешь в этот раз пускать в ход глаз порчи? – Спасибо, воздержусь~ Удар. Жесткий и дерзкий. Рыжик словно готовил все свои силы только ради этого конкретного удара, хотя, конечно, последовали удары еще. Люмин отбивалась. Ей хотелось видеть во всех этих сражениях незатейливую игру, будто ее товарищ и правда не Одиннадцатый Предвестник, самый опасный из Фатуи, а лучший продавец игрушек в Тейвате, который просто любит порезвиться в перерывах между работой и зализыванием ран. Ладно, продавец игрушек и зализывание ран вообще не клеятся, это жестокий убийца, следующий идеалам Царицы. И, наверное, еще и своим собственным. Садист и мазохист, великолепный кровавый коктейль. – Ну же, Люми! – воскликнул Чайльд, пытаясь говорить членораздельно между быстрыми вдохами-выдохами. – Куда же ты запрятала всю свою энергию!? – Терпение - добродетель, Аякс! В этот раз она отбилась порывом анемо стихии, чувствуя, как растут ее силы. Во время таких несерьезных сражений, – которые Чайльд с агрессией просит воспринимать серьезно, – она и правда чувствует всю ту силу, что она долго копила во время всего своего путешествия. Когда на кону жизнь, и тебя не собираются щадить, потому что ты им не друг, силу оценивать не получается. Все мысли только в руках, мече, чужих действиях, а не в "о, а я стала сильнее!". Она разогналась, с одной стороны опалила жгучим огнем - отвлекающий маневр, с другой - создала волну. И все это только для того, чтобы потом заморозить руку товарища, держащую буквально водное оружие. – Дьявол! – шикнул Тарталья, резким движением второй нетронутой руки разделить копье на мечи. Люмин тут же отбила его с ноги. Гидро меч с металлическим лязгом отлетел в другой конец Золотой Палаты. Аякс засуетился: – А ты выросла, путешественница! – и взрывом своей стихии разбил в осколки остывший на руке лед. Тот попал в девушку, больно, но терпимо царапнув щеку. Она тихо усмехнулась. – Любитель языком работать! Ты уже потерял половинку! – сильный удар мужской рукой она стальным "ДЗЫНЬ!" отбила снова, но не подпускала рыжего в сторону, где валялось отброшенное оружие и, чтобы уж точно не пустить, стала наступать, почти касаясь носков русских сапог своими собственными. – Мерзавка. – посмеялся Тарталья. – Теперь это твое поле боя, да? – О-о-о, да-а-а! – янтарные глаза сверкнули красной искоркой. Люмин начала входить во вкус, пока ее любимец безмолвно наблюдал в сторонке. Альбедо действительно нравилось не лезть в эти дикие отношения и молча смотреть на них со стороны. Оценивать эту существенную разницу и даже периодически что-то записывать. Что-то о Предвестнике, мелкие очерки резких уверенных движений, что-то о Люмин, в груди которой в определенное время менялись цвета элементов, и она ловко управлялась с одним только мечом. Сравнивать этих двоих смысла не было: оба сильны по-своему, хотя смысл их сражения был несколько схож. Люмин тут же отлетела, стоило Альбедо немного отвлечься, но он не позволял себе переживать, потому что она ему так сказала. Битва принадлежит ей, и если она проиграет, это только ее проигрыш, не принца мела. Пускай Альбедо, почти подкожно, все равно знал, что его половинка никогда не проигрывает. – Э-хэй, Лю-ю-юми! – смеялся Тарталья, хотя все еще ходил с одним мечом вместо двух. Альбедо даже нравилось наблюдать за тем, как тот получает удары от Люмин, как его живое тело реагирует на них, с какой досадой он шипит, если вдруг девушка берет верх, но лицо его все еще держит улыбку. Его лицо в принципе было лучше всякой маски, в особенности той, что красуется у него на голове. Она была такая же улыбающаяся. Люмин накопила силы. Улыбка одиннадцатого предвестника впервые была сорвана, как наклейка. – ТВОЮ Ж..! – коротко выругался он, шустро, будто телепортируясь, сваливая почти зигзагом от несущегося на него торнадо из дикой примеси разных элементов. Как такое Люмин вообще сумела провернуть он не знал, и у него язык не поворачивался даже предположить. Огонь глушил воду, потом вода глушила огонь, она становилась электрической и ядовитой от дендро сразу. Альбедо выронил ручку. Лезть ему не то, что не хотелось, а даже было запрещено, хотя сейчас был самый подходящий момент вскрикнуть "Расцветай!" и снести это бешеное торнадо. Люмин была слишком сильна, и его это даже пугало. Паймон же наблюдала с самой довольной рожицей в Тейвате, как бы говоря "смотри, алхимичек, как моя путешественница может!", но вместо этого она сказала: – Ручку стоило бы поднять, а то ее сейчас унесет, и больше ты ее не увидишь. Альбедо не отрывал изумленных глаз, полностью сосредоточившись на сражении, поэтому без единого слова просто наступил носком высокого ботинка на ручку, дабы ее действительно не потерять. Тарталья создал щит, который задержал это торнадо ненадолго, и чуть только он развалился, огромный выброс энергии растворился в воздухе. Расслабляться Чайльд и не думал, но одного вздоха было достаточно, чтобы Люмин со спины повалила его на пол, с силой цокнула золотым каблуком совсем рядом с головой и пригрозила тонким острым лезвием своего длинного меча нисхождения. Она победно улыбнулась. – Я выиграла, Аякс. – Да ладно, я не принимаю поражени-ЙА-А-А! – ему больно надавили каблуком под лопаткой, и он сильнее вжался щекой в отполированный пол. – Больно-больно-больно, Люми, убери ножку! Девушка хмыкнула, закинула меч за плечо и только после этого убрала ногу. Чайльд облегченно выдохнул. – Чистая безоговорочная победа! – воскликнула Паймон, захлопав в ладошки от всплеска дофамина. – Захватывающее зрелище! – Чайльд, – обратился к Фатуи Альбедо, глядя в свою записную книжку, пока тот с хмурым лицом поднимался с пола. Его ошибкой было подходить ближе. – ты слишком много сил вложил в первый удар, я лично посоветовал бы сохранить все силы на последний. – Ты меня за мальчишку неумелого держишь, малец? – на что Альбедо с совершенно спокойным лицом глянул предвестнику в глаза. – Нет, вовсе нет. – Так, – сказала запыхавшаяся Люмин, пытаясь пригладить растрепавшиеся от боя волосы. – я пойду проветрюсь, никто не против? – Это опасное решение, путешественница! – воскликнула Паймон, размахивая руками. – Эти двое убьют друг-друга! Люмин лишь улыбнулась и покинула помещение. Альбедо этому значения не придал, в то время как Паймон уже начала пытаться увести его подальше, что-то быстро и непонятно лепеча. – Так у вас с ней серьезные отношения, хах. – Фатуи скрестил руки на груди. – Ты, насколько я понимаю, знал об этом. – Альбедо поднял глаза. Он был спокоен, как камень, разница в росте его совсем не смущала. – Просто любопытно. – пожал плечами Тарталья. – Мне казалось, что с ее буйным характером ей по душе придется кто-то такой же. Альбедо молча его слушал, прекрасно понимая, к чему тот клонит. – Ну-у-у… – Паймон неловко мяла пальцы на руках. – Путешественница непредсказуемая, к тому же…она везде ищет мир и спокойствие! Думаю, ей самой положено решать, с кем ей…э-э-э…общаться, да. Чайльд, ты ее хороший друг, несмотря на некоторые разногласия! Разве этого недостаточно, чтобы радоваться? – Верно. – рыжий поразмышлял над словами Паймон, и в его голове созрел план. Летающая спутница поняла это по его глазам. – О-о-о, – сказала она наконец. – я знаю этот взгляд, что ты задумал? Аякс? АЯКС!? – Раз ты рядом с Люмин, – он наклонился к Альбедо, чтобы быть с его лицом на одном уровне. – а я за нее очень беспокоюсь, я бы хотел проверить тебя. – Помериться…силами со мной? – голос алхимика был таким же спокойным. – Именно. – Тарталья выпрямился, расставив руки на поясе. – Я должен быть уверен, что ты сможешь защитить путешественницу. – Что ж. – Альбедо стер пальцем последние следы ботинка с ручки и положил ее в карман. Туда же сунул и блокнот. – Я вижу, что ты за нее переживаешь, так что я ничего не имею против этой проверки. – Альбедо, не надо. Он просто ищет лишний повод подраться. – твердо, но с нотками страха сказала Паймон, схватив его под локоть, все еще пытаясь утащить. – Альбедо не надо. Не надо, Альбедо, ты меня слышишь? – Не переживай, мой маленький летающий друг, это не надолго. Просто проверка. – но спокойный тон алхимика ее лишь сильнее пугал. – Тогда давай не будем терять время. – Чайльд вытянул руку, и только сейчас выпавшее оружие прилетело к нему в ладонь. – Покажи мне, что можешь защитить Люмин. Он тут же оказался на другом конце Золотой Палаты, и Паймон моргнуть не успела, как из пола в потолок устремился огроменный водяной кит. Девочка завизжала, вцепившись за плащ Альбедо и спрятав в нем свое лицо, дабы не видеть этот падающий смертоносный ужас. А смерть бы была моментальной. Алхимик со всей силы ударил рукой в пол, впечатав в него цветок солнца, и прочный купол закрыл его вместе с Паймон. Кит ударился о щит и расплескался по всему помещению. Полы блестели от влаги, но ни летающая кроха, ни Альбедо затронуты не были. – Эй, малышка, ты так сильно напугалась? – Альбедо посмеялся, потрепав Паймон по голове. – К-конечно нет! – она тут же отцепилась от парня, "встав" в уверенную позу. – Паймон ничего не боится. Мы и не такие ужасы повидали. Она может бояться только за путешественницу, вот! – Ну-ну. – он усмехнулся, но тут же к щиту подлетел Тарталья. – Эй, ты серьезно? – рыжий дважды постучал по щиту, будто в дверь, и только сейчас он развалился, словно он ожидал этого стука, как просьбу. – Интересный…опыт. – решил отозваться алхимик. – Я, честно говоря, не сильно то сомневался в прочности своего щита, но и не знал, что ты умеешь вызывать китов более крупных. – И никого из вас двоих при этом не задело. – Чайльд скрестил руки на груди. – Хах, это похвально, хоть я и хотел бы сразиться с тобой, как с Люмин. – Уж если Тарталья хвалит…– Паймон схватилась за голову ручонками. – то это ж как надо заслужить то! Альбедо улыбнулся уголками губ, немного помотал головой, но тут же отвлекся от какой-то приятно-странной мысли из-за шума открытия тяжелой двери Палаты. Он, конечно, не раз удивлялся Люмин: ее поразительным способностям, очаровательной внешности и буйным характером. Однако, когда вот так просто, на секунду, это золотое торнадо становится тихим Мондштадским ветерком, а за спиной светит солнце, подчеркивая весь блеск ее шелковистых волос, мысли улетают куда-то немного не туда. – О, уже вернулась. – он еле нашел хоть какие-то слова, адекватные слова, а не что-нибудь вроде "хм, я бы хотел взять локон твоих волос для научной экспертизы, ты не против?". – Я же надеюсь, вы не успели разнести пол Тейвата, пока меня тут не было. – Люмин уперлась руками в боки – совсем как Паймон, и в этом они были похожи – оглядывая Альбедо и Чайльда по-очереди. – Да? – Да-да! – летающая кроха энергично закивала, да так, что ее парящая розовая коронка едва не слетела. – Мы просто разговаривали! – Славно. – девушка спустилась вниз по небольшой лестнице, стуча золотистыми каблучками, и подошла к ребятам ближе. – Мы можем идти домой? – спросил Альбедо. – Ты это у меня спрашиваешь, или у него? – Люмин похлопала глазами. – Ему мое разрешение к Архонтам не сдалось. – Тарталья махнул рукой. – Поэтому вопрос был к тебе. Аякс был единственным, кто знал об отношениях путешественницы и главного алхимика Ордо Фавониус. Остальным знать не стоило по двум причинам: первая - а зачем, вторая - чтоб завидно не было. Хотя даже с Одиннадцатым Предвестником в этом плане не фортануло. Он бы все равно узнал рано или поздно. Альбедо ведь всегда сопровождает Люмин, когда та идет сразиться с Чайльдом. Для своей выгоды в том числе. Научный интерес и, в некотором роде, саморазвитие. Альбедо, при этом, во время боя старался быть тихим. С первого же дня его сопровождения Люмин строго-настрого запретила вмешиваться, даже в самой критичной ситуации. Для нее это была встреча с другом, и только во вторую очередь - звериная грызня. Аякс даже немного Альбедо уважал, пускай и не хотел этого признавать. Если бы он был парнем Люмин, вытерпеть такое зрелище и не вмешаться он бы не сдюжил. Влез бы посреди драки, жестоко всех покромсал, так сказать, лакомый кусочек битвы присвоил себе, крикнул что-нибудь в духе "Еще раз коснетесь ее…!" и гордо стоял, ждал бы, пока участники этого события трусливо не свалят, поджав хвосты. В этом весь Тарталья, и он это знал сам. – Ты прямо в настроении упал. – Люмин склонила голову набок, глядя на друга. – Никогда тебя таким не видела. – Задумался просто, не бери в голову. – отмахнулся Чайльд, снова натягивая на себя улыбку. – С чего такие переживани…!!! – ему не дали закончить фразу, резко обняв. Рыжий глянул на Альбедо, глазами будто пытаясь вычленить хоть каплю ревности в чужом взгляде, но тщетно: алхимик ничего не имел против. И только убедившись в этом, Чайльд дал себе маленькую свободу и легонько погладил светловолосое чудо по голове. Он ее и правда любил, а уважал ее еще больше. Она сделала разумный выбор в лице надежного, умного, и довольно понимающего человека. Уважение к ней только росло. С каждой секундой, как она втискивается в его сильное, но израненное тело, цепляется за одежду на спине, будто хочет отдать все свое тепло, что она имеет. Если бы она что-то сказала, то это точно было бы: "Я тебя люблю, Чайльд. И ты люби себя, пожалуйста. Ты очень добрый человек, заботливый и трепетный, и я знаю, я уверена, что уж если вдруг Альбедо не будет рядом, то рядом окажешься ТЫ". – Я тоже тебя люблю и могу на тебя положиться, Люми. – Чайльд ответил на молчаливые слова. – Буду рада встретить тебя в своем чайнике! Приходи, как захочешь! – Да я всегда с радостью, девчуль. Люмин с какой-то неуверенностью отпрянула, потерев локоть другой руки, заставила себя улыбнуться, попрощаться и покинуть помещение. Паймон тоже помахала ручкой, хотя в душе, наконец, облегченно вздохнула, и полетела вслед за ней. – А вы чудно вместе смотритесь, должен признать. – Альбедо посмеялся. – Ишь мне, шутник нашелся. – Чайльд толкнул алхимика в плечо. – Давай, что ли, до встречи. – До встречи! И дверь Золотой Палаты закрылась.