Белое небо

Вэй Ина вырвали из состояния полусна чьи-то невесомые прикосновения к лицу, но глаза он открыл только тогда, когда почувствовал нежнейшие поцелуи на своих щеках и трепещущих веках. Это было до того приятно, что он издал полный удовольствия вздох и подался ближе к нетрепливому и до ужаса настойчивому человеку, не дающему бедному ему поспать еще немного, спокойно, в безопасности и любви… — Лань Чжань, — блаженно прошептал Вэй Ин, сладко потягиваясь и подставляясь губам другого мужчины. — Лань Чжань, пожалуйста, давай поспим еще чуть-чуть. Почему ты не спишь?.. — Уже утро. Пора вставать. Вэй Ин прищурился и осмотрелся. Часы на стене указывали на пять часов и двадцать две минуты, то есть раннее утро. Через зашторенные окна едва ли проникал свет. Солнце еще даже не встало. Зимой светало только ближе к девяти утра, и потому не было смысла пытаться разглядеть что-либо вокруг без ламп или иных дополнительных источников света. Хрипло вздохнув, Вэй Ин неловко потянулся рукой к примитивному светильнику над кроватью и дернул за веревочку. С негромким щелчком светильник загорелся, и он с шипением зажмурился из-за резкого и чересчур яркого для привыкших к темноте глаз света и, проморгавшись, взглянул на своего милого возлюбленного. Лань Чжань выглядел непривычно растрепанным и сонным, однако для только что проснувшегося человека глаза у него были слишком ясными и понимающими. Он ровно дышал и гладил его по плечам и спине. Его руки действовали удивительно мягко и плавно, скользя вдоль задней части шеи вниз, по изогнутой линии позвоночника, к скрытым под одеялом ногам. Вэй Ин мог бы снова заснуть вот так, убаюканный теплыми прикосновениями Лань Чжаня, если бы не потребность смотреть на то, как медленно вздымается от дыхания крепкая грудь, как соблазнительно приоткрываются совершенные губы, которые преданно его целовали и дарили удовольствие, и как золотистые глаза наблюдали за ним и, кажется, не были способны оторваться от него ни на миг. Вэй Ин отчаянно не хотел вставать. — Лань Чжань, — беззвучно позвал он, одними губами произнес его имя в надежде, что тот все поймет и не будет спрашивать. Задавать лишние вопросы — нехарактерно для данного мужчины. Лань Чжань — человек действия. Вдобавок, он очень добрый и вдумчивый человек. Сто раз подумает, прежде чем что-то сказать или сделать. — Да, Вэй Ин, — заведомое согласие на все. «Да, Вэй Ин, все, что пожелаешь», — вот что скрывалось за этими словами. Вэй Ин испытывал ужасный голод, голод по прикосновениям, — его кожа зудела и умоляла о ласках, кончики пальцев покалывало от желания, сердце трепетало в груди и разгоняло по телу приятный жар, дыхание перестало быть ровным и теперь стало прерывистым и слишком громким, почти мучительным. Знакомая дрожь прокатилась вдоль спины. Руки затряслись от тревоги — от того что он собирался попросить. — Лань Чжань, прикоснись ко мне, — прошептал Вэй Ин. Говорить громче шепота казалось кощунством. Между ними повисло нечто такое, чему он не мог найти толковое объяснение, нечто хрупкое и невероятно прекрасное; он не мог это объяснить. В нем разгоралось желание такое мощное, что справиться с ним не являлось чем-то возможным. Подобного рода желанию оставалось лишь подчиниться и молиться, чтобы оно поскорее прошло и не оставило после себя бесплодное пепелище. — Где? — так же прошептал Лань Чжань и сжал его талию руками. Вэй Ин на секунду задохнулся от силы объятия, но не отстранился, тайно наслаждаясь этим — мыслью о том, что в нем нуждались и поэтому так сильно обнимали. Быть желанным для кого-то было восхитительно. Знать, что его любили и ценили, было ни с чем не сравнимо, — знание, сравнимое с божественным откровением, не меньше. О, почему они не занимались этим раньше? — Шея, — слабо произнес он, и Лань Чжань, как будто только этого и ждал, склонился над ним и прильнул губами к его шее. Вэй Ин длинно выдохнул, наслаждаясь теплом мягких ласковых губ, целующих его и не пропускающих, кажется, ни один свободный миллиметр его кожи. «Приятно, — подумал он, — как же это приятно». Вэй Ин прикрыл глаза от наслаждения и выгнулся в ответ на особенно чувствительный поцелуй, пришедшийся на место, ровно за ухом. Это получилось совершенно случайно. Скорее, даже непроизвольно, инстинктивно. Вэй Ин не контролировал и половины реакций в собственном теле и перестал пытаться что-либо с этим сделать. — Лань Чжань, — снова позвал он. — М? — Поцелуй меня. — Целую тебя, — с придыханием ответил Лань Чжань. — Поцелуй меня в губы, — уточнил Вэй Ин, у него заплетался язык и говорить почему-то стало тяжело, — хочу твои губы. Лань Чжань не заставил долго ждать — его губы прильнули к губам Вэй Ина в нежном поцелуе, который вскоре стал до головокружения глубоким и влажным, таким, что все внутри него сжималось в сладостном предвкушении. И Вэй Ин, с жадностью принимая ласки возлюбленного, пробормотал что-то в этот греховный рот и приглушенно застонал. Даже сейчас он не мог прекратить разговаривать и извергать из себя романтичную чушь. Признания сами собой слетали с его языка. Ведь Лань Чжань, он же такой потрясающий, заботливый и любящий. Вот кто действительно достоин всего самого наилучшего. — Тише, — шепнул Лань Чжань, и Вэй Ин с пониманием кивнул и с прерывистым вздохом вновь припал к отзывчивым губам возлюбленного, заглушая все звуки, которые они оба могли издавать. Шуметь нельзя, да, но и отстраниться друг от друга было невозможно. Жарко. В комнате определенно стало намного жарче, чем раньше. Кожа покрылась испариной, и ткань неприятно липла к телу. Одежда мешала и сковывала движения. Избавиться бы от нее полностью. — Позволь мне кое-что сделать, — в момент ясности Вэй Ин остановился, тяжело дыша, посмотрел на Лань Чжаня, заглянул ему прямо в глаза и, не разрывая зрительного контакта, привстал и перекинул ногу через бедра возлюбленного, уверенно оседлав их и тем самым придавив его к постели собственным весом. Новая поза наводила на размышления. Вид, который открылся Вэй Ину сверху, завораживал — Лань Чжань, лежащий на спине, с покорно откинутой на подушки головой, открытой шеей и пылающим взглядом, напряженный и разгоряченный. Ему пришлось сдержать еще один непристойный стон, когда любимый вздрогнул под ним, а его большие и горячие ладони легли на его задницу. Пальцы Лань Чжаня тут же на пробу сжали упругую плоть. Мышцы его рук напряглись в попытке притянуть Вэй Ина ближе к себе, и оба синхронно ахнули, почувствовав сквозь одежду, насколько на самом деле они вдвоем были твердыми и мокрыми, на грани совершения чего-то безумного. «На Лань Чжане нет нижнего белья», — краснея до корней волос, понял Вэй Ин, практически видя очертания чужого члена — члена Лань Чжаня! — через тонкую ткань спортивных штанов, которые абсолютно ничего не скрывали. Да и откуда бы ему, этому нижнему белью, взяться, если он его не положил, когда Лань Чжань мылся? Откуда, если он даже не подумал об этом? — Любовь моя, — тихо произнес Лань Чжань, приподнявшись на локтях. Черные волосы красиво рассыпались по плечам. В глазах появился блеск, манящий, заманивающий… Лань Чжань сел и помог ему с удобством устроиться на своих коленях. Его губы с мягким звуком коснулись губ Вэй Ина, а его руки проникли под футболку, исследуя и оглаживая обнаженную спину. Всхлипнув, Вэй Ин плавно, неуверенно качнул бедрами, чтобы еще раз почувствовать возлюбленного через одежду, и зарылся пальцами в шелковые волосы. Лань Чжань запрокинул голову назад и довольно застонал в его рот. Вэй Ин хотел бы услышать это еще раз, но прежде… — Лань Чжань? — вопросительно прошептал он. — Да? — Лань Чжань, я… ах… — Что ты хотел сделать? — напомнил Лань Чжань, шепча в его губы и обдавая нежную кожу своим дыханием. Многое. Вэй Ин хотел сделать многое. Вздохнув с разочарованием, он повернул голову вправо, собрался с силами, заставил себя высвободить пальцы из волос Лань Чжаня и взялся за край собственной футболки. Было облегчением наконец избавиться от нее. Вэй Ин повел плечами, ощутив долгожданную свободу, не обратив внимания на то, как пристальный взгляд Лань Чжаня остановился на нем, на его голой груди. Кажется, он забыл упомянуть об еще одной татуировке в этом месте и поэтому подвергся такому всепоглощающему вниманию со стороны возлюбленного. Вэй Ин не мог судить непредвзято, но что-то ему подсказывало, что Лань Чжаню очень нравились его татуировки. И… и не только они. Лань Чжань отследил пальцами четкие контуры узоров и спустился вниз, накрыв ладонью живот, почти проникая под пояс штанов и дразняще поглаживая отзывчивый участок кожи у выступающей тазовой кости. Вэй Ин резко выдохнул и накрыл руку Лань Чжаня сверху своей, дрожащей. Жар, исходящий от ладони другого мужчины, проник внутрь него и заставил задышать чаще. Хотя, казалось бы, куда еще чаще. Вэй Ин и так задыхался вовсю и не знал, куда деть свои же руки. Однако его глупые руки, кажется, сами знали, что будет для него лучше, и потянулись к одежде Лань Чжаня. — Ты тоже, — прохрипел вполголоса Вэй Ин. — Сними. — Мгм. Сглотнув, Лань Чжань снял футболку в сторону и отбросил ее куда-то в сторону. В другой день Вэй Ин посмеялся бы над ним и его новообретенной небрежностью, но сейчас он мог только хватать ртом воздух от того, как это было чувственно и сексуально. Безумно, невероятно сексуально. Вэй Ин поглощал глазами каждое его движение, смотрел на то, как перекатывались под кожей натренированные мышцы, любовался бледной кожей в теплом свете лампы, которая слегка блестела от пота и которую хотелось попробовать на вкус. Лань Чжань всегда был красив и статен, но под одеждой он оказался в тысячу раз красивее. Вэй Ин, повторяя за возлюбленным, раскрытой ладонью накрыл его рельефный живот и, облизнувшись, двинулся выше, к груди и роскошным плечам. Теперь он подключил и вторую руку, безнаказанно прикасаясь ко всему, до чего только мог дотянуться. Особенно ему понравились выделяющиеся ключицы. Мечтая поцеловать их, он провел по ним большими пальцами и вздохнул от восторга, услышав, как Лань Чжань протяжно выдохнул его имя и прижался к нему в стремлении быть как можно ближе. Когда они соприкоснулись грудными клетками, Вэй Ина всего окатило мощной волной возбуждения и он прохрипел что-то нечленораздельное Лань Чжаню на ухо. Это оказалось приятнее, чем он думал, — прикасаться друг к другу без каких-либо преград, — почти подавляюще. Вэй Ин наклонился и припал ртом к тонкой ключице Лань Чжаня. Солоновато-пряный вкус растекся по его языку. Голова закружилась. Вэй Ин вновь почувствовал себя пьяным и дезориентированным. — У тебя красивые ключицы, — прошелестел он, — и руки — тоже. Лань Чжань что, тягает железо в зале? Откуда у него такие великолепные мышцы? — Хм? — Никто не говорил тебе, какой ты красивый? Какой ты умный и сильный? — Кто бы посмел? — сказал Лань Чжань, и Вэй Ин едва не разрушил потрясающе хрупкую атмосферу, витающую над ними, своим ужасным громким смехом. — Я много раз говорил тебе это, раньше и сейчас. Ты такой идеальный, Лань Чжань, что я не знаю, что с тобой делать. — Что угодно, — откровенно произнес Лань Чжань. «О, боже». Когда-нибудь у него точно откажет сердце. Он уже не выдерживал этого натиска, и с каждой секундой становилось очевидным, в каком отчаянии Вэй Ин пребывал. — М-мх, гэгэ, я не умею, не знаю как, — с легким стыдом признался Вэй Ин, плавясь изнутри от неутихающего жара и жмурясь от все нарастающего и нарастающего удовольствия. Говорить с Лань Чжанем и делиться с ним такими откровенными подробностями было для него в новинку. И ему нравилось это. Очень-очень нравилось. — Мгм. Приняв новую информацию к сведенью, Лань Чжань кивнул и обхватил его бедра с двух сторон. Вэй Ин напрягся и обнял возлюбленного за шею, боясь, что его лицо выдаст то, насколько сильно это простое действие повлияло на него. В таком положении у Лань Чжаня никак не получится не то что подсмотреть, но и поцеловать. Сейчас Вэй Ин не готов был встретиться с ним лицом к лицу. Все же он впервые собирался заняться с кем-то любовью. — Мы попробуем, и ты скажешь, если тебе не понравится, — произнес Лань Чжань. — Если будет неприятно, скажи мне. — С тобой мне не будет неприятно, — прошептал Вэй Ин и в качестве доказательства страстно поцеловал возлюбленного в шею. — Вэй Ин, ты скажешь мне? — Может быть? Неправильный ответ. Лань Чжань мягко коснулся его щеки и заставил посмотреть на себя. И глядя на него, Вэй Ин понял, что А-Чжань, как и он, был так же взволнован, так же возбужден и, возможно, даже немного напуган. — Вэй Ин? До чего же упрямый и порядочный этот человек, его Лань Чжань. Только удивляться остается, почему над чужой головой до сих пор не парит священный нимб, такой, как в глупых детских мультиках А-Юаня. — Я скажу, мой ангел, — пообещал он, начиная терять терпение. — А теперь, пожалуйста, будь добр, верни свои прекрасные руки на мою задницу. Лань Чжань хмыкнул, бормоча что-то о том, каким Вэй Ин был все-таки нетерпеливым и бесстыдным, и послушно разместил свои руки на его бедрах и заднице. А потом, спустя пару минут, в течение которых они, потеряв голову, предавались разнузданным сумасводящим поцелуям, произошло кое-что странное, из-за чего Вэй Ин захлебнулся вздохом и до побелевших костяшек пальцев вцепился в плечи своего возлюбленного. Но тот, кажется совсем не возражал. Сосредоточившись, Лань Чжань медленно покачивал бедрами и направлял его напряженное тело навстречу собственному так, чтобы их затвердевшие члены осторожно терлись друг о друга. И даже через ткань это ощущалось божественно хорошо. Нестерпимо приятно. Горячо до боли. Вэй Ин зажмурился и позволил себе отдаться этим рукам, позволил себе довериться, позволил Лань Чжаню направлять его и задавать темп, гладить и целовать. Однако никто не сказал, что при этом он должен сохранять молчание. — Лань Чжань… мх… Всегда внимательный. Всегда добрый, он услышал его, как и всегда, готовый ответить на любые вопросы и дать ему все, о чем бы Вэй Ин ни попросил. — В-вэй Ин? Лань Чжань отвлекся, чтобы взглянуть на него и, видимо, спросить, все ли правильно, и Вэй Ин поклялся бы кем и чем угодно, что ничего правильнее этого и быть не могло. Так к чему опять сомнения?.. — Мне так нравится, — дрожаще выдохнул он и прижался плотнее, плавно двигая бедрами, самостоятельно ища тот утраченный, совершенный ритм, который приносил им обоим незабываемое наслаждение, — не останавливайся. Лань Чжань, почему… почему ты остановился? — Ты позвал меня, — низко проговорил Лань Чжань и на несколько секунд задержал дыхание. Затем он выдохнул и погладил его по спине и покалывающей пояснице, на что Вэй Ин закатил глаза и приоткрыл губы в беззвучном стоне. — Мне просто нравится звучание твоего имени, — с придыханием сказал он. — Думаю только о тебе. — Ох, — сладко вздохнул Лань Чжань, признательно поцеловав Вэй Ина в оголенное плечо, в изгиб шеи, в щеку, в губы. Вэй Ину послышалось ответное: «Думаю о тебе». Наверное, только послышалось. — Мне продолжить? Вэй Ин почти засмеялся: — «Продолжить? Он еще спрашивает!» — но сдержался и, обольстительно улыбнувшись, с желанием направил руки возлюбленного обратно к своим бедрам. В глазах Лань Чжаня запылала страсть. На невозмутимом лице проглядывали признаки смятения, нетерпения и восторженного изумления. Скулы и кончики ушей очаровательно покраснели. У виска собралась капля пота и скатилась вниз, к подбородку. — Продолжай, милый, — с любовью усмехнулся Вэй Ин, подаваясь вперед и жадно слизывая выступившую влагу языком, — ты же видишь, что мне приятно. Боги, я сейчас сгорю, Лань Чжань. Мне так жарко. Почему никто не говорил, что это будет так жарко?.. — Мгм. — И все тело еще так странно покалывает. Клянусь, я умру, если ты перестанешь прикасаться ко мне. — Никогда. Сказав это, Лань Чжань продолжил их прерванные движения и вновь взял ситуацию под контроль, направляя, ответственно ища, как будет лучше для них обоих, пробуя двигаться сильнее, быстрее, под разными углами, медленно, мягко, резко, грубо, и, сам того не желая, сводил его с ума, бесповоротно. В конце концов он решил придерживаться проверенного размеренного ритма, от которого у Вэй Ина поджимались пальцы на ногах, а из груди рвались неприличные звуки. Приходилось рот на замке и до крови прикусывать губы, поскольку он не хотел беспокоить домашних и выдавать то, чем они, полуобнаженные и охваченные лихорадочным огнем, занимались здесь, в темноте. Лань Чжань явно справлялся с этим лучше, полностью сосредоточенный на нем и его удовольствии. Иногда Лань Чжань что-то шептал или бормотал в бреду, но на этом все. Лишь его утяжеленное дыхание и вздохи по-настоящему свидетельствовали о том, что не только Вэй Ин тут наслаждался происходящим. И если вначале он думал, что будет стесняться и закрываться, что не сможет посмотреть Лань Чжаню в глаза и сказать, что ему нравится или не нравится, боясь спугнуть неопытностью, то потом уверенность и преданность возлюбленного, — его яростное стремление сделать им обоим хорошо, — быстро разубедили Вэй Ина в обратном и пробудили в нем форменное бесстыдство. Вэй Ин обнял Лань Чжаня за плечи и заглянул вглубь золотистых глаз, которые застил туман наслаждения. И он утонул в них — он тонул в упоении, разливающемуся по всему его телу, начиная с низа живота и бьющегося сердца и заканчивая собственными конечностями, тонул в любви, которую ему безвозмездно дарили, тонул… Оказывается, делить с кем то удовольствие — не то же самое, что разделять удовольствие наедине с самим собой. Вэй Ин чувствовал себя во всех отношениях лучше. Он чувствовал себя сексуальнее и притягательнее. Он чувствовал себя более желанным и любимым, по сравнению с тем острым ощущением пустоты и болезненного одиночества, которые настигали его после вымученного оргазма, полученного в результате самоудовлетворения. «Здесь я не один, — подумал Вэй Ин. — Он со мной, мой Лань Чжань». Вэй Ин не смог долго оставаться податливым и безынициативным, и Лань Чжань каким-то волшебным образом понял его. Непонятно, в какой момент, но Лань Чжань позволил Вэй Ину перехватить инициативу, и теперь он с энтузиазмом и горячностью двигался самостоятельно, пользуясь вновь обретенной неподвижностью тела своего любимого человека и выжимая из них обоих удовольствие по капле, пока не показалось, что скоро оно выльется через край. Лань Чжань вцепился в него мертвой хваткой и накрыл шею открытым ртом, глуша все звуки на корню, сладко напрягаясь и исходя на дрожь. — Ты тоже, Лань Чжань, — не устроило Вэй Ина чужое поведение — так просто отдать все в его руки и ничего не сказать по этому поводу, что за абсурд, — двигайся со мной. Разве так не будет лучше? — Как бы приятно Вэй Ину ни было, он тоже хотел помочь возлюбленному и попытаться дать ему больше… Лань Чжань кивнул, и дело и правда пошло лучше. Они быстро отыскали нужный темп и степень нажатия и с единовременным стоном, которого не удалось избежать, крупно вздрогнули в отчаянной попытке продержаться еще немного и продлить их общее удовольствие хотя бы на несколько минут. Да хоть на минутку. Плавясь в нежном и размеренном жаре, Вэй Ин удачно качнул бедрами и пояс штанов Лань Чжаня сполз вниз, обнажая красную, истекающую предэякулятом головку каменно-твердого члена возлюбленного. Вэй Ин хотел дотронуться до него, и, не став себе в этом отказывать, он просунул меж ними руку, лаская налитое кровью естество Лань Чжаня. Этот член было приятно держать в руках. Кожа бархатистая и гладкая, и такая чувствительная, судя по тому, как возлюбленный реагировал на малейшее касание. — А ты большой мальчик, — дразнящим шепотом произнес Вэй Ин, — еле помещаешься у меня в руке. — Вэй Ин! — Тш-ш-ш, любимый, я здесь. — Вэй Ин, — слабее позвал Лань Чжань, тихо хныкнув в горле и дернувшись у него в ладони, кажется, очень близкий к оргазму. От того, как он произнес его имя, у Вэй Ина на секунду размылось зрение и закружилась голова. Шум крови в ушах стал громче. Тело требовало облегчения. — Я здесь, — повторил Вэй Ин, продолжая ласкать и сжимать член возлюбленного так, как ему нравилось по его собственному опыту, — Давай же, сладкий, кончи для меня. Ты такой замечательный, такой красивый, я едва сдерживаюсь, так тебя хочу… ах… пожалуйста… — Вэй Ин, — вполголоса простонал он, водя губами по его губам, как околдованный. Почти готовый сдаться. Надо было лишь немного нажать. Опустив руку ниже, Вэй Ин медленно поднял ее вверх по массивной длине и крутанул запястьем, большим пальцем обведя влажную головку члена. «Я люблю тебя», — прошептал он в алое ушко, и Лань Чжань кончил первым. Мощно содрогнувшись в в его объятиях и дрожа, он что-то низко простонал в последний раз, а затем притих, рвано и тяжело дыша. Вэй Ин ничем не отличался по состоянию от своего возлюбленного, такой же разбитый и нуждающийся во внимании и заботе. Вот только его тело все еще умоляло о разрядке — он был тверд и чертовски возбужден. Лань Чжань, конечно же, это заметил. Уперевшись в дрожащие руки, мужчина ловко уложил Вэй Ина на спину — он даже пикнуть не успел — и потянулся к поясу его штанов. Но потом Лань Чжань неуверенно остановился и взглянул на него исподлобья, как бы спрашивая, все ли нормально. Что ж. У Вэй Ина не было ответа на этот вопрос. Вэй Ин толком не соображал. Как тут прикажешь думать, если секунду назад он довел до оргазма самого великолепного мужчину на свете и теперь этот великолепный мужчина спрашивал разрешения прикоснуться к нему? — Вэй Ин? — Да, — выдохнул он, — да, раздень меня. Разденься сам. Вэй Ин давно хотел избавиться от мешающей одежды. Пусть это будет сейчас. Лань Чжань, ломано кивнув, снял с себя штаны, и не успел Вэй Ин полюбоваться им, как тот уже стягивал штаны с него вместе с нижним бельем. Медленно. Как какой-то подарок. И когда на нем ничего не осталось и прикрываться стало бесполезно, Лань Чжань замер над ним и сложил руки на коленях, будто непослушный ученик. Вэй Ин фыркнул с данного сравнения, положил голову на подушку и приглашающе раздвинул ноги, чуть выгнувшись в пояснице. Одного этого простого действия оказалось достаточно, чтобы Лань Чжань, забывшись, рванул вперед и утянул их обоих в долгий поцелуй. Вэй Ин застонал в горячий ненасытный рот и обнял возлюбленного за плечи: — Лань Чжань, — протянул он, — ты нужен мне, пожалуйста, боже, ты… ах… такой горячий… Изучающими поцелуями Лань Чжань, не прекращая гладить Вэй Ина, спустился вниз по его шее к груди, животу, пульсирующему в такт быстрому сердцебиению, текущему члену. Одно прикосновение — И Вэй Ина нет. Близость губ и дыхания возлюбленного к сверхчувствительной коже уже подвели его невозможно близко к краю и ощущались они чересчур остро для того, кто целоваться научился буквально на днях. — Ты не должен, — прошипел Вэй Ин, пытаясь отстраниться и терпя в этом неудачу. Лань Чжань держал крепко и основательно, с явным намерением. — Хочу, — нежно прошептал он и жарко коснулся его члена губами, а потом скользким языком. Вэй Ин выгнулся и впился ногтями в мускулистые плечи, на что Лань Чжань в ответ лишь довольно промычал и, почти что замурлыкав, продолжил мучать его без того замученный член. Мелкие влажные поцелуи прошлись по всей длине, тоже немаленькой, надо сказать, и почему-то очутились на внутренней стороне бедра, что дало им обоим необходимую передышку. — Хотя бы презерватив, ну, Лань Чжань, — простонал Вэй Ин, забыв о кое-какой важной детали. У него не было презервативов. Черт возьми. — Хочу так, — сказал Лань Чжань и голодно, слишком талантливо и умело, заглотил его ровно наполовину. Вэй Ин резко выхватил подушку из-под своей головой и громко, прерывисто застонал, молясь, чтобы ткань и пух заглушили все возможные звуки. Боги, ну, почему жизнь испытывала его на прочность? Что он такого сделал?.. Вэй Ин хмурился и с трудом сохранял неподвижность, опасаясь навредить или сделать Лань Чжаню больно. От удовольствия у него совсем помутился рассудок. В уголках глаз выступили слезы. Из сжатого горла рвались уже не стоны, а крики, при виде той картины, что предстала перед ним. Голый Лань Чжань между его ног, чьи припухшие мягкие губы идеально обхватывали его член. Вэй Ин не понимал как до этого дошло, но решил не думать вовсе. Протяжно застонав в подушку, он полностью отдался ощущениям, позволяя Лань Чжаню делать все, что ему вздумается. Со стыдом Вэй Ин понял, что надолго его не хватит. Поэтому, хлопнув возлюбленного по плечу, он попытался сказать, чтобы тот поскорее ушел и позволил довершить начатое дело руками, проверенным методом, но тот подло ущипнул его за бедро и, вместо этого, насадился еще глубже. Рот Лань Чжаня и его язык заставили Вэй Ина увидеть перед глазами мириады звезд. Ему не потребовалось много времени, чтобы наконец-то кончить следом за своим возлюбленным, приставив подушку, которой чуть позже следовало бы поставить памятник, плотно к лицу и испуская в нее громкий, выворачивающий душу вскрик. Вэй Ин еще долго после не мог отдышаться и прийти в себя. В теле гуляла пугающая легкость и эйфория. Лань Чжань, закашлявшись, отстранился и устало прислонился лбом к бедру вздрогнувшего от случайной стимуляции Вэй Ина. Минуту он не шевелился вовсе, а после беспомощно взглянул на него и указал на свой рот. — О, Лань Чжань, сейчас, подожди немного, — пробормотал Вэй Ин и с легкой паникой огляделся вокруг. Полотенце висело далеко, поэтому он выправил уголок простыни из-под матраса. — Выплюнь сюда. — Мгм. Лань Чжань послушно схватился за предложенный угол и вытер рот. Не начисто, но зато с пользой. Опустившаяся на комнату тишина оглушала. Старинные часы, стоявшие у стены, тикали, обозначая движение секундной стрелки, и это был единственный звук, помимо звука их сбитого и едва ли восстановленного дыхания, который нарушал воцарившееся между ними безмолвие. — Я же предупреждал, — проворковал Вэй Ин, укладывая возлюбленного рядом с собой и нежными пальцами касаясь измученных губ. — Почему ты не отстранился, когда я просил? — Хотел почувствовать. — Оу? Почувствовать? — Хотел почувствовать тебя внутри себя, попробовать тебя на вкус, — ответил он. И Вэй Ин покраснел. Лань Чжань был слишком откровенен для своего же блага и, кажись, слишком уверен в себе. — И как, вкусно? — с насмешкой спросил он. — Горько. — После алкоголя немудрено, — тихо догадался Вэй Ин, пряча выражение лица в чужом плече и покрывая его ленивыми ласковыми поцелуями. — Прости. — Мне понравилось, — прохрипел Лань Чжань, что наводило на некоторые мысли. Например, это возвращало его в обратно в воспоминание, где это самое горло сжималось вокруг него и вибрировало от стонов. — Вэй Ину не за что извиняться. — Мне тоже понравилось, — с долей облегчения признался Вэй Ин и решил задать точащий душу вопрос: — Лань Чжань? — Что? — Откуда ты этого набрался? Кончики ушей Лань Чжаня заалели, и Вэй Ин захотел его поддразнить: — Не ты ли говорил, что я у тебя единственный? Ну же, почеши мое эго! — Я просто долго и очень много думал о тебе, и… хотел быть готовым, — смешался Лань Чжань. Интересно, каким это образом он собирался быть готов… Нет. Нет-нет-нет-нет-нет. Быть не может. Вэй Ин расширил глаза в смутной догадке, одновременно пребывая в ужасе и восхищении. — У тебя дома игрушки? — просипел Вэй Ин, смотря на своего возлюбленного как на восьмое чудо света. Кто бы мог подумать, что порядочный и ледяной, словно айсберг в океане, Лань Ванцзи когда-нибудь свихнется по травмированной лисице и приобретет секс игрушки ради… ради обучения?! Во имя бога! Это не могло быть правдой! — Мгм. Это правда. — Блять, — на выдохе произнес Вэй Ин. Если бы он не кончил ранее, то сейчас бы у него совершенно точно встал. — Ты больше, — добил его Лань Чжань с этой своей маленькой ухмылочкой и чертями в чистых, будто озера, глазах. Чудовище. — Блять, Лань Чжань. — Не ругайся. — Тебе нравится, когда я ругаюсь. — Все равно не ругайся. — А то что? Какие еще таланты ты хранишь в секрете от меня, а? — с шутливым недовольством спросил Вэй Ин, кусая Лань Чжаня в зацелованное плечо. — Секрет тогда хорош, когда он раскрывается неожиданно. Надо же, хитрый какой. — Ладно, мистер, храни свои секреты, — рассмеялся Вэй Ин. — И раз уж ты меня разбудил, отнеси меня в душ? Лань Чжань насмешливо приподнял бровь: — Серьезно? — Ты должен загладить передо мной свою вину, — пожал плечами Вэй Ин и нагло ухмыльнулся. — Это твой долг — позаботиться обо мне в минуты нужды. — Мгм. — То есть отнесешь? — Только если ты пообещаешь впустить меня к себе, — мягко проговорил Лань Чжань, целуя Вэй Ина в щеку.