Watch me fade away

Whole world's dying don't it make you proud? Black smog falling like a funeral shroud These hot summer days have sure been cold I've learned too much I done got old

Френсис чувствовал себя омерзительно с самого момента пробуждения. Не то чтобы у него часто бывало отличное состояние здоровья (возраст, всё-таки), но и называть себя старой развалиной он бы тоже не стал. Першение в горле и лёгкая заложенность носа — так себе симптомы, обычные спутники после выхода на мороз и отдачи приказов. Позже появилась ломота в суставах и общая слабость. Крозье прошёлся по палубе, щурясь на ослепительно яркое солнце и опираясь на борт. Погода стояла прекрасная, если таковая вообще возможна в Арктике, однако не было никакого желания задерживаться снаружи дольше необходимого. Убедившись, что жизнь на корабле идёт своим чередом, Френсис уполз в каюту, напоминая себе огромного, неповоротливого раненого зверя, загнанного охотниками в свою нору и несущего в продырявленной шкуре с десяток стрел. Угля пока что хватало на обогрев жилых помещений, но Френсис будто остался на верхней палубе, ощущая пронизывающий холод каждой клеточкой тела. Налив полный стакан виски, он выпил мелкими глотками, надеясь, что хоть немного согреется. Эффекта от алкоголя хватило на несколько минут, затем озноб накатил снова, вызывая дрожь в конечностях. — Твою мать, — пробормотал Френсис, завернувшись в одеяло и сев на постель. Дурацкая простуда совершенно не входила в его планы. Да ещё так быстро прогрессирующая. — Сэр, там возникло несколько вопросов… — вошедший Джопсон запнулся на полуслове, увидев, как плохо выглядит его капитан. — Что случилось? — Приболел немного, — неожиданно хрипло отозвался Крозье, осознавший, что рабочий день отправится псу под хвост. — Немного? — Томас коснулся его лба. — Я позову врача. У вас сильный жар. Посмотрев стремглав умчавшемуся стюарду вслед, Френсис вздохнул. Чувствовать себя слабым неприятно, но иногда устаёшь держать всё под контролем и хочешь получить заботы от кого-то другого. Возможно, звучит эгоистично, хотя, в конце концов, не специально же он заболел! Прогноз вышел неутешительный: на два дня как минимум выбыть из строя, видано ли дело! — Я прослежу, чтобы вы соблюдали постельный режим, сэр, — строго произнёс Джопсон, знающий о любви капитана к подвигам на благо команды. — Мне не удастся уйти от твоего всевидящего ока, — с напускным драматизмом ответил Крозье, пытающийся согреть дыханием ледяные ладони. — Даже не думайте, — Томас сел рядом и подоткнул поплотнее одеяло. — Лекарство обязательно поможет, доктор Макдональд обещал. — Судя по тому, насколько оно горькое, несомненно поможет, — поморщился Френсис. — Мне побыть рядом? — поинтересовался стюард, с тревогой его оглядывая. — Если нет никаких неотложных дел, то останься, — пробормотал Крозье, отчаянно не желающий оказаться в одиночестве. — Сейчас нет ничего важнее, чем присматривать за вами, сэр, — почти что ласково заметил Джопсон. — Может, поспите? — Наверное, не помешает, — Френсис прикрыл слезящиеся глаза и провалился в некрепкий, порывистый сон. Как бывает в моменты болезни, тело не могло найти покоя ни в одной доступной позе, особенно на узкой койке. Переплывая с одной волны жара на другую, слушая набат колотящегося о грудную клетку сердца, судорожно ворочаясь, Крозье провалялся в бреду неизвестное количество времени. Очнувшись, он жадно выпил стакан воды, предусмотрительно оставленный Джопсоном на столе, и осмотрелся. При слабом трепещущем огоньке свечи предметы выглядели совсем не такими, как при дневном свете. Тени плясали на стенах, причудливо извиваясь и перетекая одна в другую. Френсис поежился, то ли от озноба, то ли от неприятного тревожного чувства, обосновавшегося в затылке. — Френсис, — услышал он вдруг шипящий голос из дальнего угла каюты. Тут никого нет, подумал про себя Крозье. Это мне кажется. — Не пытайся сделать вид, что ничего не слышишь, — раздался скрип досок и звук волочения чего-то тяжёлого. — Кто ты… — прошептал Френсис, к своему величайшему ужасу, заранее зная ответ. — Неужели успел позабыть меня? — режущий уши смешок прозвучал совсем близко. — Джон, прекрати, ты мёртв уже пять месяцев, — Крозье мотнул головой, пытаясь отогнать наваждение. — Ты так в этом уверен? — в поле зрения появился бледный, полупрозрачный Франклин, оставляющий обрубком ноги кровавый след на полу. В мутных, будто рыбьих глазах, не отражался отблеск свечи. Френсис цветисто выругался по-ирландски и обхватил колени руками, стараясь отодвинуться как можно дальше от края койки. — Ты виноват в моей смерти, Френсис, — прохрипел призрак, хватаясь за край одеяла, свесившийся вниз. — Ты это знаешь. — Неправда! — рявкнул Крозье, зажмурившись. — Ты сам решил остаться в палатке, забыв про опасность! И тебя здесь не должно быть! Пошёл прочь! — Френсис, с кем ты разговаривал? — другой голос прорвался сквозь галлюцинации, превратив их в жалкие обрывки видений на задворках подсознания. — Ни с кем, — тяжело выдохнул Френсис, откинувшись на подушку, и только потом осознал, кто к нему явился. — Джеймс, а ты тут что забыл? — Пришёл навестить разболевшегося командира, — хмыкнул Фитцджеймс, сидящий довольно близко. — Тебя три дня уже нет с нами, вот я и… Забеспокоился. — Очень мило с твоей стороны, — проворчал Крозье, хотя в глубине души он был рад видеть коммандера. — Есть какие-нибудь новости? — Медведь не появлялся, если ты об этом, — фыркнул Джеймс. — На кораблях всё относительно спокойно. Но пусто. Без тебя. — Тренируйся, дорогой мой. Быть может, ты насовсем останешься за старшего, — криво усмехнулся Френсис. — Перестань, — отрезал коммандер, сжав его ладонь. — Ты обязательно поправишься и вернёшься на пост. — Если уж ты так уверен… — Крозье посмотрел на друга и ощутил приятное тепло в груди. Ледяная когтистая рука страха отпустила его сердце. — Я тебя из-под земли достану, — шутливо пригрозил Фитцджеймс. — Позову леди Безмолвную, и она тебя воскресит. — Не очень-то по-христиански, Джеймс, не находишь? — ухмыльнулся Френсис. — Я не думаю, что Богу есть до нас дело. Поэтому придётся справляться самим, — серьёзно произнёс тот. — В первую очередь, нам с тобой. — Ты прав, — кивнул Крозье. Ему временами очень хотелось просто взять и исчезнуть без следа, чтобы сбросить груз ответственности, но потом он вспоминал, сколько людей погибнут в таком случае, и собирал силы в кулак. Ради Джеймса. Ради Томаса. Ради всех остальных. Интересно, думал Френсис, поглядывая на Джеймса и слушая одну из его историй, а видел ли он мертвого наставника? Ясное дело, коммандер никогда не признается в подобном. И все же?..