Играй, детка

— Ну не знаю. А разве такие бывают? — Бывают. Вот же они перед тобой, блять. — Ну хер знает. Похоже на фотошоп. — Кёджуро, я сейчас тебя ёбну. — И кто тогда привезет тебе этот камешек? — Камешек? Этот камешек стоит как три тебя. — То есть получается, что для тебя Зеницу — это как три меня? — Да. По одному на каждый год совместной жизни. — Это одновременно очень мило и в то же время обидно, Узуй. — Ну не дуйся, Ренгоку. Когда ты вернешься? — Командировка должна закончиться через две недели. Если всё успеем вовремя. — Самое главное не забудь про камень. Купишь и положишь в сейф сразу же. — Да знаю, ты уже раз десять повторил. — И не перепутай. Мне нужен именно этот. Я нашел отличного ювелира, он сделает в точности по моим эскизам. — А готовое кольцо нельзя купить? — Ренгоку, ты вообще нормальный? Готовое кольцо. Пфф… — Все нормальные люди покупают кольца в ювелирных магазинах и ничего. Счастливо живут. — Мы ненормальные люди. — Ах да, всё время, блять, забываю. — Всё, вали уже. Мой лимит терпения тебя ограничен. И только попробуй что-нибудь перепутать и купить другой камень. — Тенген, ты так заебал меня этим брюликом, что он мне уже снится в кошмарах. Это страшно, знаешь ли. А я лечу в Австралию. Там пауки, змеи, скорпионы, кенгуру отпиздить могут. — Я тоже отпизжу тебя, если что-то напутаешь, забудешь, накосячишь или не успеешь, Кёджуро. — Будет тебе этот жёлтый бриллиант. Fancy vivid yellow. 3 карата. Ну наконец-то, запомнил. Теперь остается только ждать его возвращения. Еще раз бросаю взгляд на экран, когда Кёджуро уходит из моего кабинета. И любуюсь фотографией драгоценного камня насыщенного желтого цвета. Почти янтарного оттенка. Похожего на твои глаза. Надеюсь, что всё сложится хорошо: Ренгоку купит и привезет камень из Австралии, ювелир создаст кольцо в точности по моим эскизам, и ты скажешь «да». Ренгоку был прав, все нормальные люди могут выбрать красивое кольцо в ювелирном и будут счастливы. И ты был бы рад, даже если бы я тебе пластиковое вручил. С карамелькой вместо камня. Но ты достоин самого лучшего и ни в коем случае не меньше. Поэтому я сам набросал эскиз. Квадратный камень в центре на тонкой полоске белого золота. Оно показалось мне идеальным, подходящим тебе. Когда я искал нужный камень параллельно рисовал и другие эскизы, добавлял желтое золото, окаймление белыми камнями, даже бусину жемчуга. Но в итоге вернулся к первоначальному варианту. Самому простому и в то же время уникальному. Мы живем вместе в нашей общей квартире уже три года. Скоро пойдет четвертый. Да, фактически мы вместе гораздо дольше, но ты запретил мне считать то время. Для меня отсчет начался с моего признания. Поэтому годовщину отмечаем в последнюю неделю лета. Но предложение я хочу сделать в день первого товарищеского матча. В раздевалке после игры. Думаю, ты оценишь выбор места и времени. Скоро закончатся летние каникулы, и ты перейдешь на пятый курс. Ты стал взрослее, умнее, мудрее. Хитрее, я бы еще добавил. Но сохранил свою детскую непосредственность. И как и я не особенно держишься за учебу. Потому что теперь ты востребованный художник в первую очередь. У тебя за плечами сотни работ для известных брендов, изданий, блогеров. Ты иллюстрировал книги, журналы и рекламные проекты. В прошлом году была твоя первая выставка. Пиздец как я горжусь тобой. Слова подобрать сложно, чтобы описать это чувство. Гордость, радость за тебя и твой успех, восхищение, вдохновение. Ведь ты и до сих пор моя муза, Зеницу. Сейчас ты гостишь у деда. Сказал, что вернешься через пару дней. У меня тьма работы, поэтому выпиваю очередную чашку кофе и снова сажусь за рабочий стол. Откладываю папку с названием «помолвочное кольцо Зеницу» и погружаюсь в рабочие дела. Спустя три часа непрерывного процесса потягиваюсь в кресле. В пустом коридоре офиса слышатся шаги. Странно, сегодня уборщица была утром. Дверная ручка дергается и в проеме появляешься ты. — Привет. — Очередной сюрприз, Зеницу? Встаю и иду навстречу. Обвиваешь руками талию и тянешься губами к моим. — Да. Сначала хотел приготовить ужин дома. Но потом вспомнил, что давно не отсасывал тебе в твоем кабинете. Давай как будто ты большой босс, а я — нашкодивший подчиненный. — Ну если так, то только минетом не обойдется. Нужно еще и выпороть тебя и поиметь на столе. — Звучит соблазнительно. — Что значит соблазнительно, Агацума? Вы как позволяете себе разговаривать с начальством? Сначала накосячили, теперь это. Совсем совесть потеряли? — О, простите меня Тенген-сан. Я сделаю что угодно чтобы загладить свою вину! Невинно хлопаешь ресницами и покусываешь нижнюю губу. Мне нравится твоя любовь к ролевым играм. И озабоченный безумный взгляд. Я так быстро и легко ведусь на это, что даже страшно. Когда-нибудь мы оба окончательно спятим. — Вам придется постараться. Это очень большой косяк. — О да. Он огромный. Он такой огромный Тенген-сан. Опускаешься на колени и потираешь ладонью мой уже каменный стояк. — Такой большой. Я хочу взять его в рот. Пожалуйста, умоляю, позвольте мне. — Без рук, Агацума. Только рот. Послушно заводишь руки за спину и выставляешь язык. Расстегиваю ширинку и освобождаю член. Сразу тянешься к нему губами. Ох, хорошо. Тебя не было почти неделю, а мне некогда было даже подрочить. Поэтому готов взорваться в любой момент от одного твоего блядского вида на коленях передо мной. Вылизываешь и целуешь со всех сторон, по всей длине. Погружаешь в рот и берешь глубоко. Медленно. Дразнишь меня мучительной лаской. Провоцируешь на срыв. Вижу это в твоих распутных глазах. Как будто кричишь мне взглядом: «Ну же, Узуй, мы оба знаем, что ты хочешь оттрахать мои гланды. Долго еще будешь сдерживаться? Давай уже, имей меня в рот так, как мы оба это любим». И когда я начинаю быстро вдалбливаться в тебя, то сразу вижу это выражение. Бегущей строкой в твоих глазах: «Ну наконец-то». Да, детка. Получай. Давишься и захлебываешься. Слезы уже собираются в зажмуренных глазах. Оттягиваю тебя за волосы назад и сплевываю в твой раскрытый рот. Снова вставляю и вколачиваюсь в твою глотку. В слюняво-хлюпающих звуках тонут мои стоны. Я почти на грани. Надавливаю носком на твой пах. Трешься членом через ткань о мой ботинок и подставляешь широко раскрытый рот. Закатываешь глаза, мычишь и содрогаешься. Останавливаюсь и оглядываю твою блаженную слюнявую физиономию. Надо же, кончил от моего ботинка и члена во рту. Зеницу, обожаю тебя. — Я испортил шорты. Но у меня с собой сумка с одеждой. — Не выходи из роли. — Простите Тенген-сан. Я продолжу отсасывать прощение? Или вы хотите, чтобы я заслужил его по-другому? Поднимаю тебя на ноги и рву твою рубашку. Пуговицы разлетаются по полу. Смотришь со смесью восхищения и возмущения. — Что? У тебя же есть сменная одежда. — Не выходи из роли! Смахиваю рукой бумаги со стола и прижимаю тебя животом к столешнице. — Давно хотел так сделать. Но потом нужно будет все аккуратно сложить обратно. — Не порти момент, оттрахай меня уже. Стягиваю с тебя рубашку, спускаю вниз шорты. Ты что так по городу шел? Без трусов и с анальными шариками в анусе. Тяну за кольцо и достаю звенья. Стонешь и выгибаешься от каждого движения, пока я фиксирую рукой твою поясницу. Хватаю за волосы и тяну на себя. Шепчу на ухо и сразу прикусываю мочку. — Не смей больше играть этими игрушками без меня. — Я только ради тебя, Узуй. До этого ничего. — Честно? Тру членом между ягодиц, и ты скулишь и поддаешь навстречу. — Д-да, честно. — Думал обо мне, когда засовывал их? — Мм… даа. — Попроси. — Пожалуйста, Тенген-сан, вставьте в меня. — Хочешь его внутри? — Хочу. Очень хочу. Пожалуйста. Вставляю наполовину и ты насаживаешься до конца сам. Убираю руки и позволяю тебе медленно работать попкой. Двигать бедрами, подмахивать. Одобрительно глажу твою спину, ямочки на крестце. Оглаживаю бедра и впиваюсь в них с остервенением. Впечатываю тебя головой в стол и вколачиваюсь. Громкие шлепки и твои сдавленные стоны. Надрачиваешь себе рукой под столом. Тяну за волосы, и ты поднимаешься. Выгибаешься дугой. Одной рукой опираешься о край стола, второй продолжаешь дрочить. Пока я вбиваюсь сзади. Я кончаю первый и ты поворачиваешь голову ко мне. Целуешь. Я убираю твою руку и сам дрочу тебе. Вот так. Ты близок. Вскрикиваешь мое имя и расслабляешься. Только тогда выхожу из тебя. Целую сведенные лопатки, плечи, шею. Вдыхаю запах волос. Сумасшествие чистой воды. — Я скучал. — Я тоже. Поэтому приехал пораньше. Где салфетки? — В ящике стола. Вытираемся, возимся и смеемся. Собираешь свои вещи и подходишь к сумке у двери, пока я нагибаюсь, чтобы собрать рассыпанные документы, наброски, эскизы и папки. Бросаю быстрый взгляд на тебя. — Опять она? Сколько можно? Она же уже вся вылиняла. — Это моя любимая худи. Меня в ней похоронят однажды. — Если я не сожгу её раньше. — Ты не посмеешь. Иначе тебя точно похоронят. — Что в ней особенного? Да, когда-то она была классной. Когда была насыщенного лимонного цвета, а не тусклой тряпкой как сейчас. И принт почти стерся. — Я на нее смотрю и чувствую себя счастливым. — А я на что тогда? — Узуй, всё взаимосвязано. Загадочно лыбишься, а я закатываю глаза и продолжаю дальше структурировать листы по стопкам. Ты присаживаешься рядом и помогаешь. — О, красиво. Не знал, что ты делаешь дизайн ювелирки. Особый заказ? — Ээ. Да. Отдай, это очень важный заказ. — Да дай посмотреть, интересно так. Очень красиво. Мне больше всего нравится вот это кольцо. Ты показываешь самый первый эскиз. Квадратный желтый камень на полоске белого золота. И у меня руки опускаются. И трясутся. Сглатываю и смотрю на тебя. Ты сложил все эскизы колец в аккуратную стопку. Еще раз любовно глянул на верхний, мой и теперь твой любимый дизайн и поднял на меня взгляд. — А в какую папку их сложить? — Вот в эту. Подаю тебе папку. Ты протягиваешь руку и только потом вглядываешься в название на ней. «Помолвочное кольцо Зеницу». Снова смотришь на меня. Бледнеешь и открываешь рот. Не веришь в то, что происходит. И я не верю, что скажу это сейчас. — Ты выйдешь за меня? Проходит минута. Может две. Но ты даже не моргнул. Так и сидим друг перед другом на коленях среди разбросанных на полу документов в моем кабинете. Я не выдерживаю и улыбаюсь. — Зеницу. — Аа? — Мне повторить вопрос? — Нет. То есть да. В смысле — я согласен. Я согласен, Узуй. Ползу к тебе навстречу, и ты виснешь на моей шее и целуешь. Долго, пока не начинаем задыхаться. А поцелуй не становится соленым от твоих слез. Отстраняемся, ты смеешься и вытираешь глаза. — Я не так планировал это сделать. И камня еще даже нет. Но обязательно будет. Иначе людей в мире станет меньше на одного Кёджуро. — Ты же знаешь, что это неважно, да? — Я хотел, чтобы было красиво и символично. Как ты любишь. Ты бы оценил. — Я бы согласился, даже если бы ты предложил в туалете сидя на унитазе. — Близко. В раздевалке после товарищеского матча. Усмехаешься. Ты понял. — Там всё началось. — Нет. Не совсем. Там началось у тебя. Я же говорил, что влюбился в тебя намного раньше. — На первой тренировке? Мы там встретились впервые. — Еще раньше. Ты приезжал в нашу школу для презентации вашего ВУЗа. Ты был в этой самой худи. Там была толпа народа, ты меня не заметил даже. Рассказывал про факультет и про студенческую жизнь. А я глаз от тебя отвести не мог. А потом ты ушел и ждал своих товарищей возле стадиона, а я поплелся следом за тобой. Стоял с открытым ртом и любовался. Ты думал, что был один на поле. Чеканил старенький футбольный мяч. В какой-то момент снял свою худи и оставил на скамейке. А потом ушел, позабыв про нее. — Точно. Я совсем забыл. Блин, ведь узнал же ее сразу, но не мог понять, как она оказалась у тебя. — Тогда я понял, что попал. Что не смогу дальше жить как раньше. Я пообещал себе сделать всё, чтобы заполучить тебя. — Зеницу… — Это правда. Ты мне веришь? — Верю. Конечно верю. Целую и прижимаю к себе. Сумасшедший. Совершенно отбитый. Мой. Ты добился своего. Заполучил меня. Подсадил на себя и теперь я без тебя не смогу. Потому что ты мой желток, а я твой белок. А вместе мы — яичница.