На лестничной клетке

Утро субботы началось для Катерины в привычном режиме: пробуждение, гигиенические процедуры, зарядка вместе с папой, и вкусный завтрак из блестящих от сливочного масла блинчиков на залитой солнцем кухне. Настроение было отменным, сердце предвкушало скорую прогулку с ним. — Пап, — осторожно спросила она, еле пряча довольную улыбку, — можно мне немного денег? Меня одноклассники погулять позвали. — Какие одноклассники? — не отрываясь от телевизора, спросил Валерий Сергеевич. — Андрей с Ромой. — Это шпана вот эта? — нахмурился он, обратившись к Кате. — Хорошая компания! Мать про них рассказывала, что ни родительское собрание, то про подвиги этой парочки говорят! Лен, это не они тогда на биологии цветы огнетушителем «полили»? — Валер, — вмешалась мама, — ну ладно тебе. Может они наоборот с Катюши пример брать будут. — А без денег они с тобой что, дружить не хотят? — вопросил он строго. — Пап, ну у них всегда есть деньги. А я чем хуже? — Причем тут хуже? — возмутился он не на шутку. — Да у нас бы в классе засмеяли пацана, который за девочку заплатить не может! — Да ладно тебе, па, а как же независимость? — Вот, — поддакнула Елена Александровна и мягко опустила руки Кате на плечи, — Катюша у нас независимая. Валер, ну дай ты ей сто рублей, что мы, обеднеем, что ли? — Сто рублей… — пробурчал отец недовольно, поднимаясь со стула. — Не дочь, а сто рублей убытку! — воскликнул из прихожей, доставая купюру из кошелька. Вообще-то, папа никогда не жадничал, а ворчал просто для вида. Это Катя понимала даже слишком хорошо. Взять, к примеру, прошлый год, когда она попросила велосипед. Отец тогда целую неделю возмущался и говорил, как это травмоопасно, потом и вовсе делал вид, что слышать ничего об этом не хочет. А сам, как выяснилось, деньги копил, и на дочкин день рождения взял и вкатил его прямо на кухню. И не какой-нибудь там, а крутой, с шипованными колесами и десятью скоростями! Радостного визгу тогда в квартире было — хоть уши затыкай. Весь двор ребят обзавидовался и буквально вставал в очередь, чтобы прокатиться на Катькином велике. — А уроки сделала? — с деланной строгостью спросил он, отняв руку с деньгами в последний момент. — Конечно сделала, па! Еще вчера! — Что с тобой делать, — вздохнул он и протянул купюру дочери. Схватив деньги, Катя чмокнула отца в щеку и упрыгала в свою комнату собираться. Наконец можно было закинуть школьную форму подальше и надеть новенький белый джинсовый костюм, который уже четыре дня дожидался ее в шкафу. «Целых три тысячи рублей!» — как недавно восклицал папа на полрынка, хватаясь за голову, но уже протягивая руку в нагрудный карман за деньгами. Когда Катя смотрела на него такими горящими глазами, отказать он ей не мог. Постоянно ругал себя за то, что стал слишком мягок, но продолжал баловать единственную и самую любимую на свете дочь. Собрав волосики в премилый хвостик на макушке, Катя крутилась у шкафа перед зеркалом, оценивая покупку. В комнату заглянула мама и сразу же ахнула: — Ну какая хорошенькая! Валер, иди сюда! — Ну ма! — засмущалась она. Тут весь двор разрезал невероятно звонкий крик двух мальчишеских голосов: — Ка-а-тя!!! Пуш-ка-ре-ва! — Это за мной! — взвилась она, аж подпрыгнув от радости и понеслась в сторону кухни на балкон. Рома и Андрей стояли под окнами и кричали, сложив руки у рта лодочкой для пущей громкости. — Вы-хо-ди! — Иду! — крикнула она с балкона и нырнула обратно в квартиру. Вихрем пронеслась к прихожей, чуть не сбив отца с ног, и, молниеносно обувшись, выскочила в подъезд, даже не захлопнув дверь. Хрипло выругавшись, Валерий Сергеевич дверь закрыл, а затем из любопытства тоже выглянул с балкона, посмотреть на сорванцов. Тот, что с черными волосами, стоял с огромной пачкой чипсов в руках. Спустя пару мгновений к ним выбежала Катя; по очереди ее обнял сначала один, потом второй, и втроем они двинулись по тропинке прочь из двора. — Ты пос-с-смотри на них, — процедил отец, провожая ребят взглядом, — они уже обниматься лезут! — Так не целоваться же. — тихо сказала Елена Александровна из-за его плеча. — Ну дружат они так, что теперь? — Лен, ей-Богу, тебе б не домохозяйкой, а адвокатом! Хоть бы в подоле не принесла… — Наша Катя? Валер, ну ты скажешь тоже…