(Не)правильно.

      Я летела головой вниз с огромной скоростью. Холодный ветер мощно бил по моему нагревающемуся корпусу, и я впитывала это новое для себя ощущение. Оно пугало меня в равной степени, как и восхищало. Я умышленно терпела с трансформацией, проходя свой своеобразный обряд посвящения.       Вентилировать было так же сложно, как и дышать из-за потоков ветра, но в данный момент тут было достаточно холодно, чтобы «не дышать». И, когда я уже не могла терпеть, трансформация запустилась, перемещая каждую деталь моего корпуса на новое место. Потоки воздуха ударили по крыльям, подкидывая меня вверх, двигатели загудели, я «прощупала» своим сознанием каждый из них, каждое изменение.       Черт, а это куда мощнее, чем мне представлялось.       Мысли словно вышибло из процессора, когда меня подкинуло. Я сделала неловкий кульбит, но в итоге выровнялась и замедлила скорость, паря над городом, но не смотря на него. Я больше наслаждалась самим ощущением полета и редким моментом свободы.       Холодные потоки воздуха ласкали меня, как нежные руки, а искра пульсировала в унисон с ритмом моторов. Я ощутила, как каждый сегмент моего корпуса наполняется энергией, и вдруг всё, что беспокоило меня на земле, стало неважным.       Я пронзала пространство, словно стрела, и в этом полете нашла свою экзистенциальную правду. Город, когда-то казавшийся огромным и непривычным, теперь выглядел крошечным. Летать — великолепно, и это словно мой последний оплот свободы. Я могла управлять своим движением, выбирать направление. Взлеты и падения, зигзаги среди облаков, я была словно в другой реальности, где только я и небо.       Но за радостью полета зудела притаившаяся мысль — что ждет меня, когда я снова опущусь на землю? Времена перемен всегда были страшны и чарующи одновременно. Я заставила себя не смотреть назад, туда, где крошечной точкой осталась станция, и сосредоточила мысли на своем полете, позволяя каждому мгновению соединиться и растянуться в одну цельную вечность.       Резкий маневр вправо, и я кувыркнулась в свободном пространстве. Это совсем не то же самое, что плавать под водой. Совсем. Ветер врывался в каждую щель, вызывая непривычные ощущения. Я знала, что этот полет — лишь мгновение, коих просто обязано быть много, но каждое из них было наполнено жизнью. Да, я жива — это самое важное. Это реальность, и нужно… нужно поговорить с Саундом. И это означало возвращение туда, чего делать не хотелось. Но не останусь же я где-то — сама не знаю где. Как удобно, что теперь я хорошо ориентируюсь благодаря внутренним картам, сохраненному маршруту и куче датчиков.       Сделав в воздухе петлю, устремилась вниз. В полете трансформировалась и уверенно бахнулась обоими серво на землю. Когда пыль улеглась, я с интересом осмотрелась.       Город остался позади, но огни виднелись даже отсюда. Под ногами твердая пыльная земля, а вокруг кристаллические горы и более ничего. Но даже так было интересно, ведь это что-то новое, инопланетное, а с недавних пор ставшее домом до конца жизни.       Я немного побродила вокруг, пощупала разные камни, сравнивая новые тактильные ощущения со старыми. Всё ощущается намного более конкретно и точно, но… Всё такое твердое. Наверное, это одна из самых печальных вещей, которая будет сопровождать меня всё последующее существование.       Пнув какой-то камешек, который ещё не так давно показался бы мне валуном неподъемным, я подпрыгнула и трансформировалась. Всё же это приятное чувство.       И полетела обратно.

***

      В этот раз я плавно приземлилась на балкон, аки фея, спустившаяся к принцессе выполнить её сокровенное желание. Было бы забавнее, будь тут Саундвейв в этот момент, но его нет.       Что ж… Это всё нервное.       Собравшись с духом, я связалась с Саундвейвом, чтобы узнать, куда идти, но он сообщил, чтобы я ждала его. Причем он не говорил, а отправлял информацию текстом, это так странно — ощущать в себе телефон. Я буквально видела сообщение «перед глазами», зачитывала голосом своего разума.       Переступив с «ноги на ногу», развернулась спиной к двери и снова облокотилась о перила. Вдруг накатило волнение. Сейчас произойдет наша «первая» встреча, и что бы я ни узнала ранее от Шоквейва, связной всё ещё остаётся моим… партнером. И мне правда важно, что он подумает обо мне теперь. Раз уж всё так складывается, решаю попробовать. Почему бы нет, если местный «Тиндер» просчитал высокую совместимость? И борьбу я как будто не рассматриваю.       Хм. Что же, кажется, я понемногу влюбляюсь. Удивительно, как очевидно это мне сейчас, вспоминая прошлое. Хоть и под конец, но я явно стала интересоваться им. Очень надеюсь, что это не самовнушение.       Почувствовав нечто до боли знакомое, раскрыла ладони и обнаружила на них капли воды. Я удивилась, увидев что-то настолько похожее на потные ладошки. Такого у меня с самого детства не было. Даже забавно. Но как это возможно?..       Я покрутила ладони перед визором, неосознанно запустив диагностику… Ах, ясно, конденсат. Моя искра от волнения нагревается, а металл реагирует на температуру окружающей среды. Но ладошки? Так странно. Я встряхнула кистями, сбрасывая доказательства своих чувств, и чуть усилила вентиляцию. Скорее для морального успокоения, чем для практической пользы.       Я методично обдумывала, что сказать или с чего начать, когда он придет, как себя представить. Хм, а я ведь даже не думала о том, чтобы сменить имя. «Фем Марго» звучит как-то… странно? Возможно, в моем имени должно быть что-то про полет и визор…       Я так сильно погрузилась в свои мысли, что не услышала, как кто-то пришел, и пришла в себя только в тот момент, когда почувствовала что-то на своем плече.       Вздрогнув, я обернулась, сразу упираясь взглядом в него, в Саундвейва. Он стоял близко и был всё ещё выше и больше, но, конечно, не так, как раньше. Он коснулся меня своим щупом, его манипуляторы висели вдоль тела.       — Ах, вот и ты, — произнесла я с легкой дрожью в голосе и попыталась опереться на перила, но промахнулась и чуть не упала. Он вовремя подхватил меня за талию своими длинными пальцами. — Прости, я что-то перенервничала, — выдохнула я и, дернув крыльями, встала прямо.       Он убрал манипуляторы и встал рядом. Похоже, он ждал начала разговора от меня. Но я всё ещё не могла подобрать слов. Почему, когда в голове так много мыслей, не можешь выбрать нужную и стоишь только клювом щелкаешь?       — А ну-у… и как тебе я? — произнеся это, я не смогла от стыда посмотреть в его сторону, упорно разглядывая что-то внизу на земле. Когда через пару секунд он погладил меня по пояснице, я еле заметно вздрогнула, ведь подобного точно не ожидала.       Но это явно положительный ответ! Или он меня подбодрил, мол, «нормально-нормально»?..       Я посмотрела на него, его маска была повернута в мою сторону, пальцы он не убрал, а продолжил перебирать ими по моей пояснице, иногда касаясь нижнего края крепления крыльев. Совсем бы не подумала, что Саундвейв тактильный. Надеюсь, он не перебарывает себя ради этого.       — Знаешь, ты можешь показать просто жестами, если тебе не нравится касаться, — попыталась я, сводя крылья вместе от неловкости. Почувствовав это, он убрал манипулятор, хотя я, глубоко внутри, не хотела, чтобы он так поступал.       — /Нравится/, — повторил он, и я бы покраснела, если бы могла. А может и могу, но проверить пока не могу. Только если по датчикам, а они фиксируют… легкое повышение температуры лицевой пластины! Ох, ясно…       — А, ну, тогда ладно, — я почти что шлепнула себя по лбу. Боже, Марго, что ты несешь, соберись!       Так, настроение у него вроде нормальное, я «нравлюсь», атмосфера романтичная. Что делать-то? А надо что-то делать? А хочется что-то сделать!       Я ощутила сильное желание спросить: «А можно потрогать твой щуп?» Но, слава всевышнему! Похоже, перенос даровал мне невозможно задумываться перед тем, как ляпать! Я бы сразу сбросилась с балкона, если бы озвучила это.       — Рада, /партнерство/? — спросил он.       — Пока не знаю, — честно ответила я. — Будет ли это знакомо мне или же что-то новое? Только пережив, смогу понять, что чувствую. Но пока я… заинтригована, — я усмехнулась. — Я даже не знаю, есть ли у трансформеров обряды ухаживания или что-то подобное. По крайней мере, мне бы хотелось узнать это, попробовать, — я облизала губы. — Как насчет свидания? Начать лучше с чего попроще. Ты же знаешь, о чем я? — Он медленно кивнул. — И ну, мы могли бы обняться, да? Хотя не думаю, что вы так делаете, — я сцепила пальцы между собой.       — /Не. Делаете. Но. Могли бы/, — ответил он, сильно удивив меня этим. Я вскинула голову, и он подошел ближе. Его манипуляторы неестественно длинные, но он смог сместить локти назад и положить ладони мне под крыльями. Искра в груди волнительно запульсировала, когда он придвинул меня ближе. Я положила ладони на его плечи сверху, а грудью уперлась в, похоже, Лазербика. Это ощущалось так странно и непривычно, я не знала, куда деть «взгляд».       Когда я попыталась абстрагироваться от своего волнения, то вдруг почувствовала его. И это так странно, что секунду назад я этого не замечала, но так близко это очевидно. Он тоже испытывает волнение, прижимаясь ко мне. Это нечто новое, это даже пугает его.       Я положила шлем на, вероятно, крыло Лазербика и выключила зрение. Сосредоточившись, я даже смогла отделить сигнатуру миникона от связного. По-настоящему ощутить их отдельными друг от друга. Хм, я ведь даже ни разу не видела их по отдельности.       Я услышала слабую вентиляцию связного, далекий шелест его механизмов и пульсацию, будто биение сердца. Это поразило меня, как будто только сейчас я осознала, что он живой, хотя и знала это с самого начала.       Вернув зрение, я приподняла голову. Не знаю даже, что хотела увидеть, но снова уперлась взглядом в его шею, более прикрытую, нежели в тот раз. Это лишь пробудило смущающие воспоминания, которые вызвали у меня чувства, усилившиеся от осознания того, что я могу воплотить некоторые из своих фантазий в реальность. Тогда я дотронулась, сейчас могу больше, но точно не рискну, хотя очень хочется.       Какая-то жидкость скопилась во рту, и мне даже стыдно обдумать это.       Я опустила манипуляторы к его талии и приобняла, а затем мягко отстранилась.       — Думаю, для первого раза более чем… — прошептала я.       — …удовлетворительно, — закончил он фразу задумчиво, его голос звучал таким же, как я запомнила. Я всё же почувствовала, как щеки ощутимо потеплели. Было странно и в то же время волнующе так открыто обсуждать нашу связь. Но дальше будет намного больше смущающих вещей, и лучше бы мне быть готовой к этому.       — Я… — начала было я, но меня прервали металлические пальцы, которые нежно коснулись моего запястья. Его прикосновение было неожиданно теплым, чего от связного точно не ожидаешь. Это смутило меня, создавая новую волну тепла от искры.       — /Нет. Стеснение/. — произнес он.       Чувства внутри меня заколебались, и я поняла, что пересекла границу между обыденностью и чем-то новым, неизведанным. Я снова обняла его, позволяя себе забыть о стеснении и неловкости. Каждый механический звук, который издавал его корпус, будто бы создавал некий ритм, который гипнотизировал меня.       — Я хочу, чтобы ты знал… — начала я, собираясь с мыслями. — Я не знаю, что нас ждет впереди, но мне нравится и то, что есть сейчас.       Он кивнул, в его хладнокровной маске мне почудился намек на понимание и принятие; и даже на каплю удивления, наверняка он ожидал другого.       В этот момент я поняла, что то, что между нами появляется, — это не просто игра или фантазия. Это начало чего-то значимого, которое требовало от нас обоих смелости и большой работы. И я очень надеюсь, что старания окупятся нам сполна. В хорошем смысле, конечно же.       Оставалось, правда, обсудить ещё одну острую тему…

***

      Саундвейв терпеливо ждал, когда новая фем сама позовёт его, он должен был получить хотя бы каплю уверенности в том, что она не планирует бросить эту затею. Проигнорировать приказ и сбежать. Сбежать от него. Конечно, такой поступок глуп и не продуман, но надежда толкает людей на самые сумасшедшие поступки. Будь связной на её месте, он бы рассматривал такой вариант только после того, как обнаружил бы корабль, на котором можно было бы улететь. Такие есть, но если фем сбежит сейчас, то никогда не узнает об этом, прячась в пустынной местности, и будет поймана очень быстро.       Поэтому, когда она связалась с ним первая, его настроение поднялось на несколько пунктов. Он решил встретиться вне рабочего отсека — в нём они и так проводили много времени…       Увидев её узкую спину, он испытал нечто интересное, приятное. Не зря не смотрел на её корпус заранее. Он эстетически приятен, и касаться его не отталкивающе. Когда она предложила обряды ухаживания, он попытался вспомнить что-то об этом и даже, кажется, смог. Но не все из них удастся осуществить.       А затем она предложила объятия. Да, это и правда странно, но он и сам странный. Их пара странная. Так что почему бы и нет… Он даже не помнит, чтобы обнимал кого-то не с целью сломать.       Он решил долго не думать, а просто сделать. Проснувшееся любопытство помогло в этом.       Он шагнул к ней. Объятия были вне его опыта, но они манили, как очередная загадка, связанная с этой фем. В его процессоре крутились неопределенные мысли: «Что, если это не то, чем должно быть?» Но в конечном итоге именно неопределенность придавала этому моменту особое очарование.       Он осторожно обнял её, его механические руки нежно охватили её корпус. Это было необычно: холодный металл соприкасался с её ровной гладкой поверхностью, и в этот миг он почувствовал совершенно незнакомое тепло, словно соединение двух электронных потоков, создаваемых их внутренними системами.       Она ответила на объятие, прижавшись к нему, что вызвало у него странное ощущение завершенности. «Это… интересно», — подумал он.       Насколько глубоко они могут понять друг друга? Его системы анализировали, пытались уловить суть момента. Внезапно он осознал, что это было чем-то большим, чем просто механическое взаимодействие. Словно первый этап эмоционального интерфейса.       «Может быть, в этой странности есть своя красота», — подумал он, и фем отступила на шаг, но он уже не ощущал себя настолько одиноким.       Они перебросились смущающими, но необходимыми фразами, и в тот момент, когда он подумал увести её внутрь, она сказала:       — Я хочу, чтобы ты знал… Я не знаю, что нас ждет впереди, но мне нравится и то, что есть сейчас.       Он удивился, услышав это, но в то же время… Саундвейв мог согласиться с ней. Его процессор генерировал тысячи вариантов развития событий, и у всех них общий момент — настоящее, и оно на редкость приятное.