Партбилет

      День рождения. И не просто день рождения, а знаменательная дата — восемнадцать лет. Кажется, что она открывает многие, ранее неизведанные, пути, и по сути так и есть.       Остался всего один день до того, как Владимир станет совершеннолетним. Только вот он даже ещё не знает как будет праздновать. Совсем никаких идей нет. Хоть ему и будет целых восемнадцать лет, но Макрон вряд ли отпустит его тусить и бродить по клубам. Тем более довольно печальный опыт уже был, не хотелось бы повторить уже пройденную программу, усвоенный на всю жизнь урок. Не желал Зеленский видеть депутата недовольным его поведением, и к тому же испытывать чувство опасения от того, что ему уж точно может хорошенько прилететь. Хотя иногда ему нравились эти издевательства, когда они не заходили слишком далеко, по крайней мере запросы в поисковике стали немного другими, однако тема была одна и та же.       Слишком часто Владимир оставлял свой телефон на столе, даже не подозревая, что мобильное устройство без каких-либо препятствий сможет взять незваный гость. Но незванным гостем Эммануэля было назвать трудно, всё-таки это Зеленский проживал в его квартире. Скорее всего было бы не совсем корректно трогать телефон юноши без его разрешения. Но разве это остановит депутата, обладающего внушительной властью? Без зазрения совести Эммануэль поднял устройство со стола, разблокировав главный экран, он зашёл в Google. Расположившись в широком кресле, Макрон пролистывал запросы вверх в поисках нужных. Вскоре информация была получена: как оказалось, почти каждый вечер юноша вбивал в поисковую строку одно и то же. Как выяснилось, не такой уж он и паинька, о чем способствовали запросы с тематикой «daddy…» и подобные им. В своих фантазиях малыш предпочитал, чтобы с ним были немножко грубы, чего совершенно нельзя сказать по его виду в жизни. Скромный, ласковый, милый юноша, который боится произнести слово «секс», и уж таких предпочтений у подростка Эммануэль ожидал меньше всего, хотя, как говорят, «в тихом омуте черти водятся». Сейчас эта цитата больше всего подходила под ситуацию. Связывание ремнём — обычное дело в предпочтениях мальчика, женственные образы актёров мужского пола тоже входили в состав всего безумия. — Сегодня он от меня никуда не спрячется. — пробормотал про себя депутат. Так вот, что делал юноша на втором этаже квартиры около десяти вечера — не уроки, школа уже подошла к концу, не изучал новые термины и идеологии, не читал книжки.       Что же это происходит? Он всё время хотел и молчал? Давно можно было бы всё рассказать, когда Эммануэль спрашивал о его желаниях.       Получалось так, что и Макрон терпел, и сам Владимир тоже. Просто кое-кто боялся признаться, слова о любви давались тяжело, а как только речь заходила о немного ином, но тесно связанным с глубокими чувствами, Зеленский стыдливо прятал глаза. Пусть только попробует сделать так ещё раз!       Наткнувшись на следующую страничку в браузере, Эммануэль уже рассматривал интернет-магазин, в который, видимо, часто заходил юноша. Захотелось перекреститься миллион раз, задать вопрос самому себе: «Тот ли телефон взял со стола?» Перевернув экраном вниз и затем снова вверх, депутат убедился в подлинности устройства. Различная одежда, розовые наручники с пушком и даже игрушки для взрослых — всё присутствовало в ассортименте этого магазина.       Переписка с лучшей подругой тоже была странного характера. «Я хочу лишится девственности в семнадцать. Наверное, неприкольно быть совершенолетним девственником» — гласило отправленное сообщение.       Сегодня вечером маленький проказник будет пойман, перестанет отрицать, что ему нравится быть пай-мальчиком для своего папочки.       Вооружившись всем необходимым для ублажения юноши, Макрон дождался вечера, того момента, когда Владимир снова тихо и незаметно уйдёт на второй этаж.       Поужинав вместе с Эммануэлем, подросток ожидаемо через несколько минут отправился уединяться. Ворваться неожиданно в комнату — бред, считать минуты, пока Владимир завершит сие действие — тоже плохая идея. Подловить момент, прийти в начале, самому возбудить и сделать то, о чём писал юноша в сообщении подруге — вот это прекрасно и будет исполнено. Его день рождения уже завтра, они должны успеть.       Зеленский обожал надевать на себя необычную для мужчин одежду во время того, как удовлетворял свою потребность. Выбор пал на белую юбку, приобретённую буквально на днях, футболку и такие же белоснежные чулки. Отражение в зеркале было по душе, Владимир знал толк в минимализме. Сев на кровать и начав рыскать в поисках тех самых видео с такими же мальчиками как он, юноша услышал, как отворяется дверь, шаги слышно уже в спальне, на пороге стоял он — Эммануэль. Испугавшись, Зеленский откинул телефон. В следующее мгновение наблюдал, как депутат садиться перед ним на колено, берёт его за запястье и целует тыльную сторону ладони. — Я же говорил, что ты принцесса. — прячет что-то за спиной Макрон. Владимир был немного шокирован происходящим. — Это не то, что вы подумали… — отнекивается, но уже поздно, и кажется, что юноша понял бессмысленность своего высказывания. — Малыш, я всё про тебя знаю. — Эммануэль намекает на то, что вычитал в телефоне. Он кладёт рядом все необходимые предметы, сваливая Владимира на кровать, отчего задирается юбочка. — Расслабься. Удивительно, но мальчишка послушался. Его руки прижаты к подушке, ножки раздвинуты, а между ними, сияющий от радости, Эммануэль.       Чудо, милейшее чудо, не сопротивляется, лежит спокойно, смотрит похотливым взглядом, видно, что сам хочет, но ещё не может сказать об этом прямо. Макрон отпускает его запястья, доверяя тому, что малыш не будет сильно дёргаться. Депутат, сам ещё одетый в костюм со своим фирменным пиджаком, поднимает футболку Владимира вверх, оглаживая живот, проводит пальцами по бусинкам на сосках, тянется к ним языком, посасывает. Блаженное удовольствие, возбуждение разливается по телу, даруя Зеленскому незабываемые ощущения. Его ладонь ложиться на голову Макрона, придерживает за волосы, он желает, чтобы тот не останавливался. Никогда мужчина не чувствовал таких смелых действий от юноши. Вывернувшись из-под руки Владимира, Эммануэль быстро чмокнул его в губы. — Ты же не хочешь быть восемнадцатилетним девственником, верно? — наклонив голову, спрашивает депутат с хитрой улыбкой на лице. Не дожидаясь ответа, включает вибратор, поднося его к половому органу юноши, совсем задирая белую юбку. — А… Да-а. — от неожиданности тот выгинается как струнка, начинает хныкать, возвращая к себе за плечи Эммануэля. — Котёночек… — мужчина понимал, что таким образом, его малыш закончит на раз-два, чтобы продлить его, так называемые, «мучения», Макрон закрепил на его члене кольцо, пережав у основания. Владимир весь дрожал, когда депутат хоть как-то шевелил вибратором, каждое движение — новое ощущение. Не может быть так приятно, что слёзы появляются на глазах, юноша чуть ли плакал от переполеяющих эмоций, молил Эммануэля отпустить его, а сам вцепился за плечи ещё крепче. Зеленскому нравилось то состояние, в котором он сейчас пребывает, пока что его не волновало ощущение стыда после произошедшего. И вообще будет ли теперь он так стесняться?       Темнота в углах помещения, тусклый источник света добавляли азарта. — Ты меня уже не боишься? — сквозь жужжание игрушки для взрослых слышит юноша. Пытается что-либо сказать, но выходит не очень. — Н-не… — выдыхает он, трясясь, сводя колени, не контролируя это, громко выстанывает обращение к старшему «Мисье Макрон». Наигравшись вдоволь, Эммануэль начал расстёгивать пуговицы на пиджаке. — Помоги мне с ремешком. — попросил мужчина. Владимир хорошо помнил этот ремешок, которым прилетело по пятой точке. Вряд ли Макрон сегодня воспользуется им, пока что подросток не совершал никаких пакостей, был покладистым, и как потребовал от него депутат, помог рассправиться с аксессуаром.       Ангел, святой мальчик — ровно таким образом хотел описать его Эммануэль. Белый цвет смотрится безупречно, особенно, когда происходит такое событие. Цвет непорочности, чистоты и невинности.       Владимир заметил напряжение в брюках Эммануэля, для него это был, пожалуй, самый лучший комплимент. Младший закусил губу, взглянул вверх на лицо Макрона, явно требуя поцеловать. Увидев новую очень милую провокацию со стороны Зеленского, депутат не сдержался, снова заставил того упасть на постель. Эммануэль предварительно закинул его ногу к себе на плечо, нагнувшись к губам юноши, он яростно посасывал нижнюю, проник в ротик языком, напоследок лизнув приоткрытые уста мальчишки. Благо у того была хорошая растяжка, занятия гимнастикой помогали, обычный человек вряд ли смог бы вытянуть так ногу и удерживать в таком положении, связки бы не выдержали. С Владимиром можно было экспериментировать, им были отворены некоторые позы, и с человеком, который может садиться на все шпагаты, секс явно будет интереснее и удобнее. — В этой юбке я тебя и трахну. — не постеснялся выразиться Макрон, до конца рассправляясь с застёжкой и снимая штаны вовсе, на пол были скинуты рубашка и галстук. Оставшись в одних боксерах, мужчина пока не желал расставаться с ними, чтобы не спугнуть невинного мальчика. Лизнув указательный и средний пальцы, он провел по дырочке, но неожиданно вспомнил, что взял с собой смазку. Уж лучше использовать её, с ней будет безболезненнее. Выдавив достаточно геля из маленького тюбика, Эммануэль аккуратно ввёл один палец. — Чшш, тише, солнышко, тише. — приговаривал Макрон, когда заметил, как юноша закрыл глаза, а его брови задрожали. Введя второй, несмотря на явное неприятное чувство внутри, которое испытывал Владимир, мужчина продолжал двигать уже двумя пальцами. — Маленький мой, ты такой красивый. — целовал Эммануэль уголок губ, опаляя дыханием. Он не хотел приносить боль, его малыш должен получить максимально возможное удовольствие. У самого, такое чувство, что колом стоит, но не стоит спешить.       Владимир притих, ждал пока депутат сделает всё необходимое. Когда тот понял, что малыш перестал нервно дышать добавил третий, вновь заслышав тихий стон. — Я люблю тебя, сладкий. Разрешишь мне хоть немного побыть в тебе? Эммануэль спросил разрешение только для того, чтобы не навредить психике мальчика, чтобы тот ещё раз убедился в правоте своего решения, что он отдаёт себя нужному человеку. — Да, папочка. — внезапно выкинул Владимир, явно пересмотрев видеороликов с подобным содержанием. — Как ты меня назвал? — вытащив пальцы, переспросил Макрон. Он отодвинул резинку боксеров, отчего она шлёпнула по его торсу, возвращаясь на то же место. Эммануэль постепенно отпускал её всё ниже и ниже, оголял ранее недоступную область. Спустив их вовсе и убрав, мужчина увидел лёгкий румянец на щёчках юноши. — Папочка… Смазав член, депутат протиснул головку сквозь сильно сжатые стенки. Ладонь Макрона легла на животик, отодвигая футболку, усмиряя дёрганья Владимира. От наступившего волнения, подросток сконфузился ещё больше, хорошо, что успокаивающие слова Эммануэля спасали положение. — Папочка… — юноша позвал мужчину, потянув к нему ручки. Старший не отказал в поцелуе, продвигаясь с каждым микродвижением дальше. Нежные ладошки малыша не давали повода отойти, Владимир целовал уже сам, как будто утихомиривал самого себя. — Я рядом, я здесь. — Эммануэль вошёл до конца, почти сразу медленно совершал фрикции. Зеленский уже не думал о своей безысходности, лишь наслаждался тем, что происходит. Надо сказать, что Макрон превосходно подготовил юношу, сделав всё практически безболезненно.       Подросток вздрогнул, когда старший задел заветную точку, и еле слышно заскулил. Он не мог до конца представить и осознать то, что он больше не девственник, его недовольство положением нетронутого мальчика ушло. «По-настоящему взрослый», Владимир мечтал об этом, но не думал, что это случиться так нежданно. Эммануэль читал его мысли… или… переписки… Но сейчас это неважно, только пусть его папочка прекратит сладкие мучения как можно скорее, терпеть уже нет сил.       Толчки становились рванными, местами грубыми, Макрон прижимал Зеленского к кровати, держа за тазовые косточки, при этом стараясь не переборщить с давлением, чтобы не принести физические увечья. Синяки малышу точно не нужны.       Эммануэль на грани, наконец он освобождает Владимира от кольца на половом органе, в его руках вновь оказывается вибратор, достаточно было несколько прикосновений, чтобы юноша, невероятно громко крикнув, кончил без помощи рук. Депутат продолжал делать поступательные движения, он уткнулся в шею Зеленского, время от времени покусывая её. — Хороший мальчик, хороший… Потерпи.       Владимир готов хоть на ещё один раз, он бы отдавался депутату именно тогда, когда тот это захочет. Юноша жаждет того, чтобы над ним осуществлялся сексуальный контроль, его тело больше не принадлежит ему, и он сам этого хочет.       Эммануэль кончает внутрь, что раззадоривает мальчишку ещё больше. Теперь уж точно, мужчина оставил свою метку. Макрон заваливается рядом, Зеленский ластится, требует, чтобы его погладили, похвалили. — Умница, малыш. — пытается отдышаться старший, оставляет поцелуй на щеке, чувствует, как мальчишка карабкается по нему, стараясь устроиться на груди. — Котёнок, надо сходить в душ. — прерывает его попытки мужчина. — А это обязательно? — возмущается порядком уставший Зеленский, нехотя отрываясь от горячего тела. — Конечно, гигиена необходима. *** Потрепав мальчика по влажным волосам, Эммануэль прижал его голову к груди. Юноша абсолютно без всякой одежды лежал, закинув одну ногу на партнёра. Макрон изредка прикасался губами ко лбу, гладил по лопатке. Святой малыш… Как же Эммануэль боялся случайно сделать больно, повредив красоту. До конца жизни бы себе этого не простил.