Оживить твоё сердце, принц

      Я поднял голову, прижмурился, глядя на солнце, и чихнул. Потер нос и вновь опустил глаза к воде. — Ну, блин, да где он?.. — негромко пробурчал я, болтая ногами.       Обычно ведь опаздываю везде я. Но его не было уже минут десять или пятнадцать, без учета, что я пришел раньше. И чего мы только договорились на кладбище встретиться? Идея, конечно, была моя, но я мог встретить его возле дома, и потом пошли бы…       Я вздохнул и, подняв лежащий рядом камушек, попытался запустить «блинчики». Ну, конечно, он утонул… А теперь еще и блины захотелось.       Сегодня было очень жарко, хотя уже был сентябрь, пусть и первый день. Я перевел глаза на подарок, заглянул внутрь и вздохнул. Вот щас начну загоняться, что ему не понравится… Еще и переделывать пришлось, потому что он знал, что я ему собирался дарить… А еще потому что я не умер, так что мангу и все остальное оставил себе. Но все-таки, вдруг не понравится?..       Я поднялся, разминая затекшие ноги, ойкнул, чуть не упав, подождал, пока начну их чувствовать. Потом посмотрел на статую. Она всегда напоминала мне Эви, хотя я знал, что это не ее могила.       После того, как я отмотал время и разделил миры, я все ждал, когда она вернется. Хотя, конечно, это произойдет нескоро. Скорее всего, она тоже все забудет, как и другие. Может быть, я ее и не узнаю — но это неважно. На самом деле, я надеюсь, что она встретит Широ снова, и у них наконец-то все будет хорошо.       Я потянулся и размял затекшую шею. Если его не будет еще пять минут, я пойду по его душу! Твердо решив это, я плюхнулся обратно у воды, ожидая, пока это время пройдет.       Река была красивой. В принципе, мне очень нравилась природа, и я прикрыл глаза, подставляя лицо солнечным лучам. Но вскоре снова чихнул от этого. — Да что ж такое-то… — Бу!       Я чуть не шмякнулся в воду от испуга. Если бы я все еще был котом, то подскочил бы метра на три как минимум.       Чонгук начал смеяться, а я обернулся на него, хмурясь, и фыркнул: — Ты меня испугал! — Я это и делал.       Из-за этих слов я задохнулся от возмущения и не знал, что сказать. Увидев мое выражение, этот бесстыжий крольчара засмеялся пуще прежнего. — Ты!.. Да я же!.. Сейчас уйду! — с этими словами я отвернулся, скрестив руки на груди и обиженно надув щеки. — Ну, чаги-и-и… — протянул он, сразу состроив грустную мордочку. — Я принес тебе блинчики. Неужели это не загладит мою вину?       Он что, мысли читает? Связи между нами вроде больше нет, хотя и она не позволяла лезть в чужой мозг, только красные ленты на запястьях. Потом я припомнил, что не так давно мы проходили возле ларька с блинчиками, и тогда я сказал, что оттуда очень вкусно пахнет.       Я вздохнул, посмотрел на него и увидел корзинку, которую он поставил рядом с собой. — Ладно… — смирился я. — Больше не пугай меня. — Хорошо, моя принцесса~       Я фыркнул, надеясь, что не покраснел, но он не обратил внимание, с довольным видом начиная устраивать все для пикника. — Пикник?.. — удивленно спросил я, глядя на то, как он раскладывает плед, который в углу подъела моль. Чонгук кивнул. — Ты не против?       Я помотал головой. — А почему должен быть? Я никогда не был на пикнике. — Я тоже. Давай, садись сюда.       Я послушно пересел, а Гук пока доставал еду в контейнерах. Глядя на него, я немного улыбнулся.       На самом деле, я знал, что никогда его не оставлю. Даже если умер бы, то нашел бы способ вернуться с того света, а если не вышло бы — следовал за ним, как тень. А уж если бы не умер, то и подавно бы вернулся.       Я сражался изо всех сил, чтобы выжить, ведь он об этом просил. А уж когда я почувствовал, что он погиб, и ко мне вернулись полные силы… Это было… Ужасно. Наверное, подходящее слово, не знаю. Я чувствовал что-то, что, наверное, называют отчаянием. Сначала ни о чем не думал, получил кучу ран и еле не проиграл, только в ушах стоял шум, в горле — комок, а зрение расплывалось. Потом думал о том, что теперь я тем более не могу проиграть, злился на слова короля и пытался победить. Когда Чонгук появился, я пережил это все снова, еще сильнее. Какое-то странное и очень неприятное чувство было внутри, которое мне не получится описать.       Наверное, я слишком сильно влюблен в него. Даже не знаю, что и делать. На самом деле, я не против. Для человека, в чьем существовании не было смысла, найти смысл в другом — это очень неплохо. Пока он жив, я буду с ним. Если что-то случится, я тоже умру. И я правда хочу его любить.       Если так подумать… Я ведь не говорил этого ему прямо.       Он сел рядом, закончив с раскладыванием пищи. Я посмотрел на него, недолго собираясь с силами. Щеки опять горят… — …Я люблю тебя.       Я постарался говорить это не шепотом, чтобы он слышал. Я хочу, чтобы он знал. Но… Черт подери, да почему это так смущает?!       Он ошарашенно на меня уставился. Я не смог выдержать его взгляда и отвел, начиная теребить концы ленточки на руке. — Я… Я… П-просто… Ну… Никогда не говорил тебе… То есть вот так в лицо… Так что… Я… Э…       Вместо ответа он притянул меня за затылок и поцеловал прямо в губы. Я в шоке распахнул глаза, но внутри будто что-то трепыхнулось. Бабочки в животе это что-то вроде этого? А это был живот или грудь? Или вообще солнечное сплетение?       Опомнившись, я попытался его отпихнуть, чувствуя, как все лицо начинает гореть похлеще костра. И так жарко, а он еще!..       Он все-таки отпустил, напоследок бессовестно лизнув мои губы, и широко улыбнулся. — Наконец-то я забрал твой первый поцелуй.       Я отлетел от него, как ошпаренный, не зная, куда смотреть, глупо хватая ртом воздух, которого резко стало катастрофически мало, и начиная беспорядочно размахивать руками. — Ты!.. Я!.. Ты!.. Д-д-дурак!!! — смог наконец вымолвить я. — Т-ты!.. Это было слишком резко!!! Я был не готов!!! Это!.. Ч-черт подери, ты должен спрашивать?! — Когда я спрашиваю, ты отказываешься. Если бы так и дальше продолжалось, ты бы никогда не решился. А теперь можно? — он обезоруживающе улыбнулся, но я отвернулся, фыркая и прикрывая щеки руками в попытках их остудить. — Н-нет… — пробурчал я. — Не сейчас. Потом… — Если ты снова будешь тянуть, я опять сделаю это без разрешения. — Я сказал «потом» — значит, «потом»! — пробурчал я, садясь подальше от него и поближе к блинчикам. Но он все равно пересел ближе. — У тебя вкусная гигиеничка, — Гук произнес это таким тоном, каким говорят «сегодня хорошая погода», и перехватил прямо у меня из-под рук контейнер, в котором лежали красиво завернутые блины с шоколадным соусом, сливками и свежими фруктами, открывая его. — Открой ротик и скажи «ам»! — Х-хрен тебе! — только щеки остыли — и снова начали гореть! Нет, ну, он издевается! — Я не маленький, чтобы есть с рук!       Он надул губы и поднял на меня погрустневшие глаза. — Может, тогда меня покормишь?       Это заставило меня заколебаться, бегая глазами по его лицу и еде. Но все-таки спустя секундное замешательство я твердо отрезал: — Нет.       Он обиженно надулся и достал сам, после протягивая мне контейнер. — Ты жестокий. — Конечно, — подтвердил я, беря тоже, но откусить не успел — он быстро наклонился и оттяпал кусок прямо с моего блина. Я издал возмущенное «а!..» и грозно на него посмотрел, но он захихикал и с довольным видом съел. — И все-таки я поел с твоих рук~ — Д-да иди ты!.. — фыркнул я, отворачиваясь и пытаясь есть маленькими укусами. Держался я недолго — Акеми-сан готовила очень даже хорошо. Гук откинулся назад, посмеиваясь и начиная есть наконец-то свой блин. — Кстати, мои друзья приехали. Не хочешь с ними познакомиться?       Я пораженно на него уставился, а потом быстро замотал головой. — Вообще нет. — Почему? — Угадай с трех раз! Я как бы боюсь людей до паники, ты это помнишь?! Да и корейского я не знаю!       Он вздохнул и приблизился, кладя голову мне на плечо. Я застыл, будто на меня надвигалась ядовитая змея, и наверняка это выглядело странно. Но я правда не знаю, что нужно делать… — Я буду рядом, — он произнес это негромко, наверняка ради успокаивающего эффекта. И от него это срабатывало. — Если что-то произойдет, мы сразу уйдем. Но, я уверен, ты им понравишься. К тому же, они частично знают японский.       Я вздохнул. — А если нет? — Тогда я разочаруюсь во вкусах моих друзей, и мы с тобой уйдем.       Я негромко посмеялся. — А они мне понравятся? — Тебе все нравятся.       Все, кто не делает ему больно. Да, это так. Как и любить я могу лишь одного, так и ненавидеть или чувствовать неприязнь лишь к немногим. Обычно я просто знаю, что я кому-то не нравлюсь, и стараюсь не мозолить глаза. Как, например, некоторым учителям.       Если он меня будет любить, то я могу себя ненавидеть. Остальному миру плевать на мое существование, я это знаю, но все равно их боюсь. Боюсь, что я слишком отличаюсь, и потому меня просто отвергнут от общества, без которого человек существовать не может. Глупо, конечно, если я не понравлюсь одному или двум, то мне не вынесут приговор. Но этот страх уже слишком въелся в мое сознание, и вывести его не так просто.       На самом деле, я буду рад, даже если Чонгук посадит меня в подвал, если он будет рядом. Хоть на десять замков запрет, хоть привяжет к себе и запретит мне кого-либо видеть — я буду счастлив просто быть с ним и все для него сделаю.       Но я знаю, что он никогда не посадит меня в клетку. Он будет тянуть меня к свету и стараться сделать счастливым, даже если все мое счастье — это он. И я сделаю также. Я знал, что, с моей нечувствительностью и отсутствием эмоций, если я влюблюсь, то на всю жизнь. Совершенно неважно, сколько времени пройдет — мои чувства будут только крепнуть.       Гук посмотрел на меня, а потом быстро лизнул в уголок губ. Я отпрянул, смотря на него, как будто он неожиданно откусил мне щеку. Кстати, о щеках: только побледнели — и снова стали красными! Да он издевается! — У тебя был шоколад там, — улыбнулся он, а я отвернулся, фыркая. — А обязательно так убирать?       Он сделал серьезное выражение и кивнул: — Разумеется.       Я фыркнул еще раз и оглядел еду. — Мы столько не съедим… — Тогда просто отнесем домой. Скормлю своим друзьям. Но блинчики ешь сам, я старался.       Я удивленно посмотрел на него, а внутри снова что-то приятно трепыхнулось. Кроме мамы, никто для меня не готовил. Да и обычно у меня не было особого выбора в еде. — Ты сам готовил?.. — Ну, ты ведь хотел. Надеюсь, тебе нравится?       Я активно закивал и начал есть с еще большим аппетитом. Если Гуки это сам готовил, то это же еще лучше!.. — Ты так хорошо готовишь!.. — Это просто блины, — улыбнулся он. — Я уверен, ты такие приготовишь не хуже. — Я не умею готовить блинчики… — Серьезно? Тебе же нравится, да? Я буду для тебя готовить.       Я уставился на него, чувствуя, что такими темпами я буду целовать землю, по которой он ходил. — Господи… — Что?       Я откусил блинчик и намеренно очень невнятно и тихо сказал: — Я флюпляюфь ффе польфе…       Черт бы его побрал, он понял! Он удивленно посмотрел, а потом начал смеяться. Я зафыркал и отвернулся. — Люблю тебя~ — отсмеявшись, ласково произнес он.       Я попытался спрятать щеки, но было особо нечем — блинчик кончился. — Мгм… И я… Тебя тоже… — тихо ответил я, потом пересилил себя и добавил: — …Люблю…       Я быстро отвернулся, хватая второй блин и закрывая рот, чтобы он опять не поцеловал меня от переизбытка эмоций. Он шокированно посмотрел на меня, но — это чудо какое-то! — покраснел и отвернулся, неловко улыбаясь. — Это так приятно, когда ты это говоришь… — тихо произнес он, и я покраснел сильнее. — Вот и цени это!.. — фыркнул я, не показывая, что он опять меня смутил. Он, конечно все понял.       Он посмеялся, а потом что-то вспомнил: — Кстати! — М?       Я посмотрел на Чонгука — у него прямо горели глаза. — Я буду старшим братом, представляешь?! — Ч… Чего?! — это было не по прошлой линии времени, поэтому я так удивился. До этого все шло почти также в остальном, если не считать, что меня не убило. — Ты серьезно?!       Он активно закивал. Выглядел он счастливым, и я не мог не порадоваться за него. — Да! Похоже, мы что-то еще изменили, и мама сегодня утром сказала, что беременна! Будешь помогать мне? — А? С чем? — не понял я. — Ну… Быть хорошим старшим братом.       Я отшатнулся, смотря на него широко раскрытыми глазами. Я что? Быть кем? Да я же о детях не имею ни малейшего понятия! — Нет! Я вообще ничего о детях не знаю.       Он закатил глаза. — Ты знаешь Эви. Я уверен, это она, она говорила, что мы скоро встретимся. — Почему ты так уверен?.. — вздохнул я. — Просто хочу, чтобы так было. Я уже поспорил с родителями, что это будет голубоглазая девочка. Папа поставил, что это будет мальчик, а мама тоже сказала, что девочка, только оба сказали, что глаза будут карие, потому что у них обоих карие, только у моей бабушки по маминой линии были голубые.       Я вздохнул, а потом прислушался к своим ощущениям. — Ладно-ладно… Ты выиграешь.       Он улыбнулся, прекрасно зная о моей невероятной интуиции, о которой я рассказал после раздела миров. — Но я не уверен, что это будет Эви, — добавил я. — Будем надеяться! — широко улыбнулся он, а потом чмокнул меня в щеку. — В конце-концов, мы с тобой наконец-то вместе. Все будет хорошо.       Я посмотрел на него и улыбнулся. Мы были вдвоем — а остальное было неважно. Мы получили свой шанс на счастливый конец.

Не все истории имеют окончание…

Но наша история не такая, верно?