Оживить твоё сердце, принц

      Он жался к оконной раме, пытаясь не оказаться на улице в мороз, но при этом явно боясь Кима. Скорее, это был котёнок или совсем молоденький котик — едва ли ему был год, хотя, может, слегка больше. Он был тощий и абсолютно чёрный, без единого пятнышка.       Чонгук застыл, не зная, что делать. — Юкито?.. — пробормотал он, но котёнок никак не отреагировал. Парень медленно достал сосиску. — Кис-кис-кис…       Котик вперился взглядом в сосику, но подходить не решался. Гук понимал, что одно неверное движение — и этого чёрного создания и след простынет, настолько напуганным выглядел кот. Хотя, он ведь запрыгнул на окно, чтобы погреться? Значит, не совсем трусливый.       Кареглазый разломал сосиску на несколько кусочков, положил на пол, пододвигая в его сторону, и отошел. — Кис-кис-кис… Иди, покушай…       Зверёнок поднял ушки, но все еще сидел на окне. Спустя нескольких минут бездействия Чонгука он очень осторожно спрыгнул и подкрался к сосиске, обнюхивая ее. Парень молниеносно схватил котёнка, прижимая к себе, тот начал сразу вырываться, царапаться и громко возмущаться с шипением и мяуканьем. Но Гук держал его крепко, ценой своих рук и толстовки. — Чонгук, что там происходит? — Ма-а-ам!       Он практически прилетел на кухню, показывая маме котика. — Давай оставим?! — Где ты его вообще взял? Не мучай бедное животное!       Животное явно было согласно, что его мучают. — Ну, давай оставим! Ну, пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!       Мама замялась. — Нужно твоего папу дождаться… — Ну, а ты разрешаешь, ма-а-ам?.. — Я не против…       С радостным кличем Гук убежал в комнату, кот уже орал не так громко, но все равно царапался. Чонгук сначала закрыл окно и дверь, а потом посадил котёнка на пол. Тот молниеносно улетел к сосиске, схватил кусочек и скрылся под кроватью. Кареглазый улыбнулся и сел на пол, оперевшись спиной на кровать. — Прости, но… Ты напомнил мне Юкито…       Котик никак не отреагировал, слышалось лишь жевание сосиски.       Гук вспомнил, как просил кошек отыскать Юкито — чёрноволосый, зелёноглазый, сутулый и не слишком толстый… Может, раз призраки есть, то кошки разумны и могут привести кота по описанию?.. Нет, кажется, он уже уходит в абсурд. — Кис-кис-кис… — парень заглянул под кровать и попытался вытащить котёнка. Тот сразу зашипел и попытался его царапнуть. — Эй! Я вообще-то только лучше тебе делаю! Разве ты хочешь оставаться на улице? — возмутился он. Котёнок всё равно шипел и махал лапкой на приближение руки. Чонгук вздохнул, прекращая попытки, потом остаток сосиски передвинул ближе к кровати и отошёл на безопасное расстояние, с которого не мог дотянуться. Кот в этот раз ещё дольше ждал и наблюдал, чем в первый. Видимо, совсем не хотел попаться снова.       Хлопула входная дверь, и раздался папин голос: — Я дома!       Родители о чём-то начали говорить, причём довольно воодушевлённо, Гук не прислушивался, наблюдая за котом. Тот всё-таки очень осторожно начал подкрадываться к еде, потом молниеносно схватил кусок и снова скрылся, очень быстро жуя. Увидев бездействие парня, он гораздо увереннее начал есть, но всё равно как-то нервно и быстро — может, он просто был очень голодный.       В дверь постучали. — Открыто, — ответил Ким, и в проёме показался папа. — Как дела? Мама сказала… — он на секунду запнулся. — Что ты где-то взял кота. — Да, он ест, — парень показал на последний кусочек сосиски на полу, из-под кровати снова быстро появился кот, хватая её, и скрылся, рассмотреть его не представлялось возможным. — Только он боится. — Он чёрный? А откуда ты его принёс? — Он сам запрыгнул на окно, я уходил гулять и забыл закрыть. Там холодно, а он тощий и маленький… Я подумал, что лучше его оставить в доме… — Быстрый… Голодный, видимо. Придумал, как назвать? — А ты не против? — посмотрел на отца парень. Чончхоль улыбнулся и мотнул головой. — Мы с мамой подумали, что забота о коте пойдёт тебе на пользу.       Гук просиял, а потом задумался, переводя взгляд в окно. — Пока не знаю… Что-нибудь придумаю… — Мама приготовила ужин. Пойдешь есть?       Чонгук кивнул, и Ким-старший улыбнулся и ушёл.       Гук снова посмотрел на котёнка. Тот дожёвывал сосиску, потом поднял голову, смотря на него в ответ, зелёные глаза светились в темноте. Даже оттенок похож — болотного цвета…       Спустя полминуты переглядок кот отошёл дальше к стене, выглядя довольно враждебно и не сводя взгляда. Ким вспомнил, что животные не любят, когда им смотрят в глаза, и быстро отвернулся обратно к окну.       Там всё ещё медленно шёл снег. Котёнок появился в снегопад…       А если… — Юки. Я назову тебя Юки.       Котёнок не отреагировал, начиная умываться под кроватью. Гук посмотрел на него и фыркнул. — Ну и ладно… Всё равно рано или поздно выйдешь!       Ноль внимания.       Вздохнув, парень поднялся и пошел на кухню.       Еда уже стояла на столе, родители ждали только сына. Когда он пришёл, приступили к ужину. О чём-то потёк неспешный разговор. — Гуки, решил, как назвать кота?       Вопрос мамы вырвал Чонгука из раздумий. — А?.. Ну… Юки.       После его ответа повисла гнетущая тишина, родители перекинулись обеспокоенными взглядами. — Чонгук, понимаешь… — начал отец. — Нельзя жить прошлым… — Не из-за этого, — поспешно прервал его кареглазый. — Он появился в снегопад.

«Но, может, частично — именно потому…»

      Родителей это вроде бы успокоило. По крайней мере, если нет, то они сделали вид.

***

      Кот обосновался под кроватью и за весь вечер так и не вылез. На утро тоже. Чонгук, пробурчав что-то про его строптивость, начал собираться в школу и вскоре ушёл. К моменту, когда он вернулся, котёнок всё ещё сидел — точнее, спал, — под кроватью. Гук оставил сумку и ушёл на кухню, откуда вернулся с небольшим кусочком колбасы. — Кис-кис-кис… — заглядывая туда, позвал парень. Котик дёрнул ушком, но глаз не открыл. — Кис-кис… Юки, выходи… У меня тут колбаса… Мясо.       Последнее слово он выразительно произнёс на японском вместо корейского. Кот заинтересованно открыл один глаз. Ким понял, что японский, в отличие от корейского, кот более-менее понимает. — Кис-кис-кис… Котик, выходи… Юки, иди ко мне…       Или не понимает. Снова закрыл глаза, собираясь дремать дальше. — Ну, раз не хочешь по-хорошему!.. — парень протянул к нему руку, отчего кот сразу вскочил, зашипев и чуть не царапнув, и отскочил в угол, чтобы его было сложнее достать, откуда продолжил угрожающе шипеть. Парень фыркнул и оставил кусочек колбасы под кроватью, после поднимаясь и направляясь к столу, чтобы попытаться сделать уроки.       Спустя меньше чем полминуты кот зачавкал колбасой под кроватью. — И зачем выделывается… — закатил глаза Чонгук. Потом, вздохнув, продолжил делать. Юкито так себя не вел. Да, иногда был, может быть, вредным — но, по крайней мере, он ведь не вёл себя так строптиво, нагло и грубо.

Или вёл?

      После их первой встречи — той, когда Юкито остановил избиения, — Чонгук бы определенно сказал, что он именно такой — дерзкий, уверенный в себе и острый на язык. Хотя сразу после того, как впервые его увидел, сказал бы, что он стеснительный и кроткий (если бы вспомнил про него, все-таки что-то было в Юкито такое, что делало его серой мышкой). Но не может же быть человек и наглым, и кротким одновременно…       Но Юкито не считал себя человеком.       Стеснительный, но дерзкий. Ленился, но ставил высокую планку. Технарь, но обожал творить. Незаметный? Запоминающийся? Жестокий? Добрый? Оптимист? Пессимист? Какой он?       Каким он был?       Почему Гук даже не может сказать, каким был человек, с которым он был так близок?       Почему он не понимает, каким он был?       В человеке не может быть столько противоречий. Но в Юкито…       Неужели он был прав?

И неужели Чонгук его совсем не знал?

***

      Так как кот ни в какую не хотел вылезать, Гук поставил ему под кровать миску с водой и рядом положил колбасы. Но на следующее утро питомец выбрался. Хотя лучше бы не вылезал. — Ай, бл… — шёпотом вырвалось у кареглазого, когда он почувствовал что-то мокрое в его старых кедах. Что же это такое мокрое он понял почти сразу. — Вот чёрт! — Что случилось? — выглянула в коридор мама. С кухни чёрной молнией метнулся кот и юркнул в комнату Чонгука. — Кот нассал в мои кеды! — полёт чёрной животинки сопровождался грозным взглядом Кима. — Потому что надо было ему купить лоток, — наставительно сказала мама. — Или газетку постелить хотя бы. Все равно твои кеды старые, я тебе говорила — надо их выкинуть.       Парень недовольно заворчал, стягивая носки. Потом прошлёпал в комнату — благо, время до школы ещё было, он пока не опаздывал, — и начал искать другие носки. — Я твои новые ботинки поставила возле двери, а кеды выкинула! — крикнула из коридора мама. — Что-о?! Но их же постирать можно! — на ходу нацепляя второй носок, высунулся в коридор парень. Послышался звук выбрасивания чего-то — кед — в ведро. — Они до конца порвутся! У них уже подошва отрывается!       Гук вздохнул, решив смириться с этой потерей, и глянул на кровать. Кота под ней видно не было — опять в угол забился. — Ну, я же тебе окно оставил… — тихо и страдальчески пробормотал он. — Пошёл бы на улицу…       И тут он вдруг понял.       Кот ни разу не попытался сбежать.       Сегодня даже пришёл на кухню, хоть и не пытался просить еду. Просто сел под столом в уголке.       Но, видимо…

Значит, котёнку всё-таки здесь нравилось.