Другой мир

1

      Да летит здесь день за днём. Бог снова и снова умирает, на утро воскресая.       Лето с болью в глазах смотрело, слёзы вытерая рукавом, на Бога тоскливо глядело, надеясь, что цыкл повториться вновь.       — А чаму буслы прыляцелі?       Голос звучал тоскливо, негромко отбиваясь небольшим звоном от невидимых стен. Слёзы пытались вырваться на волю, тяжело им в темноте, но дверь никак не выбивалась, что тяжёлый камень злости на спину валило, а ему лишь дело есть до разговора.       — Le gru, figlia mia, volavano solo perché si annoiavano nella loro patria. Perché non vedono la loro terra natale da molto tempo.       Послышались тяжёлые железные шаги. Хруст ржавых не смазанных шестерёнок. И это медное горькое дыханье, как булыжник падающий кувырком.       — Hör auf zu lügen! Unterwegs erfindest du ständig etwas. Noch müde? Sag ihm die Wahrheit, warum schweigst du?       А Бог, будто в самом страшном сне, замер и не мог пошевелиться. Что ответить — он не знал. Бог хотел проснуться. Но, как жаль, что реальность это, а не выдумка сознания.

2

      Так летели ночи, а за ними и дни. Уже сливается оно всё воедино. Так было вчера, так было и месяц назад, и казалось, что будет и сегодня, но хриплым скрипом разкричалась дверь, открывая путь кому-то. Сердца валетов пик и треф остановились одновременно, а тела сплелись в объятьях.       — Что вы тут делаете? — Пролунал эхом слегка хриплый незнакомца. Вальты расслабились и невольно распустили бутон нежного страха и разошлись по сторонам.       — А, Пик это ты? Ты нас напугал!       Деревья выли, напевали всем известный мотив, а ветер танцевал, заставляя плакать. А где-то волк опять завоет, там снова кузнечики играют. Уют, спокойствие и что-то ещё непонятное эта песня в себе несла.       Смех, что раздавался эхом, был как блеск на душу, как белая полоса в жизненном пути.Хоть и неясно, скоро ли придёт реальная она. Всё же у нас всё ещё есть иллюзия, что нравится всем.       — Хех, трусишки вы, трусишки.       — А ты представь, я, ростом в 165 сантиметров, и Вару, ростом в 172 самтиметра, сидим никого не т—рогаем, как тут на тебе, дверь заскрипела и к нам идёт чудик двухметровый.       В голубых глазах трефого вальта читалось лишь бушующее море, а голос повысился на несколько тонов. Буря двигалась на Пик, который смотрел на меня в надежде, что я отвечу что-то, но молчание он лишь получал в ответ. Глаза его большие, серые. Они сменили удивление на спойствие.       — А теперь серьезно, что вы тут делаете, к тому же ночью.       Пик сложил руки у себя на груди. Зонтик и Вару говорили взглядами о том, кто оправдается сейчас.       — Ми вышли сюда, дабы рассвет встретить.       — Ты серьёзно?       Суровый взляд уставился на парня, что замявшись рукой держал руку.       — Прости нас, пожалуйста!       Серые серьёзные глаза вдруг мягкими стали и послышались добрые шаги. На тонких губах улыбнулся появилась, что прикрывали несколько тонких прядей волос.       — Ладно, но только чтобы такого больше не было!       — Хорошо!       Вару стал ближе к Пику и стал смотреть в серое небо. Потихоньку опускаясь ниже и ниже, доходя к груди и возвращаясь обратно, делая паузу на губах.       Пик смотрел на рыжие кудри. Он всматривался, надеясь снова увидеть те чудесные глаза. — Извините, но я всё ещё здесь.

3

      Ромео пошёл гулять со своей девой. Держась за руки крепко, они шли в прыгая немного.       На улице светило солнце, песни напевая, ослепляло своей красотой. Трава зелёная и якрая была. Она нежно щекотала ноги Ромео, но не Екатерине, так как юноша отдал свои галоши девушке.       — Спасибо тебе, Рома. Это так мило ч твоей стороны!       Ромео легко улыбнулся. Глаза были уставшие з синяками и мешками. Волосы трепал лёгкий ветер, раздувая их по лицу и попадая в глаза.       — Незачто, любимая.

4

      — Ура!       Кричал парень с салатовыми волосами и улыбкой до ушей. Колокольчики на его шляпке зазвинели, как будто сейчас первое сентября.       — Я наконец могу выполнить задуманное!       — Правда?       Спросил блондин, отвлекаясь от рисования очередного портрета Де’Карли. Глаза аж засияли.       — Не совсем. Мне нужно пожертвовать рукой, но не переживай, у меня, как-не-как, хорошая регенерация, так что она отрастёт.       Чарли сердито посмотрел голобыми глазами на Джокера. Он злился не на шутку.       Красный же в свою очередь повернулся на 180° и начал что-то шептать, после чего, он начал светиться поярче солнца, из-за чего Батлеру пришлось закрыть глаза.       Когда свечение прекратилось и веки поднялись, Джокера уже не было.

5

      Плачет матушка Земля. Снова её дети дерутся, нанося серьезные раны, кровью истекая и ссорясь всё сильнее каждый раз.       — Как же ты меня заебала! — Говорила Зима с блестящими от слёз глазами.       — Взаємно.— Отвечала Осень, в живот соперницу ударяя.       — 戦わないでください! — Кричала Весна от сестёр получая.

6

      Клоны и Екатерина сидели на кухне, как вдруг что-то засветилось, из-за чего все закрыли глаза, а когда смогли открыть, то увидели перед собой шута ростом около 190 сантиметров.       — Джокер?!       Вскочил рыжий кудрявый парень. Его голос был не то наруган, не то зол.       — Ага.       Раздался обезумевший смех, после которого последовала тишина.       — Кто хочет в реальный мир?       В ответ лишь тишина. Казалось, что на кладбище было бы и то громче, не же ли здесь.       — Тогда идём вместе.       Джокер открыл новый портал, который затянул клонов и Катю в себя.