На грани

Прошло несколько недель с того момента, как Джимин и Минджон работали вместе над проектом, который завершился с таким же резонансом, как и начался. После того дня их пути разошлись. Джимин снова погрузилась в свои дела, а Минджон вернулась к своему обычному ритму, словно ничего не произошло. Отношения между ними стали ещё более холодными и отстранёнными, а время показало, что тот один случай не изменил их привычной динамики. Они редко пересекались, и если и общались, то исключительно по делу, не выходя за рамки формальности. На факультете между тем появилась новенькая студентка, которая буквально за несколько дней привлекла внимание всех вокруг новенькой — Учинаги Эри. Светло-розовые длинные волосы, тонкие черты лица, пухлые губы и стройная фигура, всё это придавало ей загадочность и одновременно некую лёгкость. Она была красивой, но её привлекательность была лишена какого-либо вызывающего или излишне заметного акцента — она словно была создана таким образом, чтобы гармонично вписываться в любой контекст, не выделяясь, но привлекая к себе взгляды. Эри быстро вошла в коллектив и не заставила себя долго ждать с первым шагом к успешной адаптации. Джимин и Минджон продолжали избегать лишних встреч, и их дни проходили как обычно — без особых событий. Но однажды, когда их внимание было рассеяно на мелкие дела, преподаватель неожиданно объявил, что назначает новый проект. — Это будет финальный проект на этом семестре, — сказал преподаватель, держа список в руках. — Я распределил вас по новым группам. Уверен, что этот проект будет интересным и позволит вам проявить себя. Минджон сидела в своём кресле, по-прежнему слегка раздражённая тем, что ей снова нужно работать с кем-то, но уже подготовленная к тому, что, возможно, придётся проявить терпимость. Она не ждала ничего особенного. Работы будет много, а потом, как всегда, можно будет уйти в свою зону комфорта. Джимин, как и всегда, не проявляла интереса к тому, что происходит вокруг. Минджон видела, как она взглядом проводит по списку, затем снова погружается в свои записи. Преподаватель начал зачитывать имена, и Минджон приготовилась услышать своё. Но вдруг прозвучало имя Эри. — Учинага, ты будешь работать вместе с Минджон и Джимин, — сказал преподаватель, не обращая внимания на слегка напряжённое молчание в классе. — Уверен, что ваш проект будет успешным. Минджон едва заметила, как её глаза встретились с глазами Джимин, но та не отреагировала. Всё это было так непривычно — будто всё вернулось на круги своя. Эри, в свою очередь, не казалась удивлённой. Она подняла глаза от своей тетради и с лёгкой улыбкой посмотрела на обеих. — Привет, рада работать с вами, — сказала она с абсолютно спокойным тоном, словно не было никакой напряжённости, даже несмотря на то, что они совершенно не знали друг друга. Минджон ответила ей лишь кивком головы. Она не чувствовала нужды в лишних словах. Джимин, по-прежнему не меняя выражения лица, просто молча взглянула на Эри и вернулась к своему блокноту. Минджон заметила, что Эри не пыталась сразу влезть в их обсуждения. Она села рядом, откинулась в кресле и начала не спеша разбирать проект. Была в её действиях какая-то лёгкость и естественность, которая раздражала Минджон. Всё казалось слишком… правильным, слишком идеальным. Эри не выделялась, но как-то очень гармонично вливалась в их пространство. Процесс работы начался без особых конфликтов, но всё равно оставалось странное чувство, что в группе чего-то не хватало. Минджон пыталась сосредоточиться на проекте, не давая себе волноваться по поводу происходящего. Джимин работала молча, почти не проявляя инициативы, а Эри продолжала предлагать идеи, не давая в своей манере ничего лишнего, но каждый её шаг был точным и уверенным. Она вела работу с какой-то изяществом, будто всё происходило по заранее прописанному сценарию. Минджон даже начала думать, что, возможно, работа с Эри не будет такой уж неприятной. Но внутри неё всё равно оставалась какая-то пустота. Не было той привычной, знакомой динамики. Всё было слишком гладко, слишком спокойно. И хотя проект двигался с каждым часом вперёд, у Минджон не уходило ощущение, что на самом деле она просто наблюдает за чем-то, что не имеет к ней никакого отношения. И всё-таки Эри оставалась такой, какой она была — почти идеальной. Минджон продолжала работать с Джимин и Эри, но с каждым днём ощущение странности усиливалось. Внешне ничего не менялось: проект шёл по плану, все в группе были вовлечены, и казалось, что всё идёт гладко. Но у Минджон оставалось непреодолимое чувство, что что-то не так. Всё было слишком… правильно. Эри, казалось, не сталкивалась с трудностями в процессе работы. Она всегда была на высоте, предлагала идеи в самый нужный момент, и её предложения почти всегда оказывались полезными. Но она не пыталась быть лидером, не пыталась доминировать. Всё казалось лёгким и непринуждённым, что раздражало Минджон, несмотря на её старания не придавать этому значения. Джимин продолжала быть в своей привычной оболочке молчаливой и отстранённой. Она не вмешивалась в процесс, но при этом всегда была рядом, словно наблюдала со стороны. Иногда Минджон ловила её взгляд, и ей казалось, что что-то в этих взглядах изменилось, что Джимин стала воспринимать происходящее чуть иначе. Но Минджон не могла точно понять, в чём дело. Джимин всегда была такой — отстранённой, скрытной. Но что-то изменилось. Может быть, это было в её молчании или в том, как она реагировала на слова Эри. Минджон чувствовала, как её терпение начинает иссякать. Она не была человеком, который мог оставаться в ситуации, где всё слишком гладко. Она привыкла к напряжению, к мелким конфликтам, к моментам, когда всё могло сорваться, и каждый день был новым испытанием. Но в этой группе не было ни малейшего напряжения. Это было как если бы они работали как идеально настроенная машина, и Минджон не могла не чувствовать, что что-то не так. Однажды, когда проект подходил к завершению, Эри предложила: — Может, пойдём выпить кофе? Это будет хорошая возможность немного расслабиться после работы. Минджон, хотя и не планировала этого, почувствовала, что это может быть хорошей идеей. Работа была напряжённой, и ей нужно было время, чтобы выдохнуть. Она не могла понять, что именно в предложении Эри заставило её согласиться. Может, это был её ровный, уверенный голос, а может — сама необходимость перемен в этом странном спокойствии. Они зашли в маленькую кофейню, уютно расположенную в углу улицы. Здесь было спокойно, почти пусто, и этот момент расслабления должен был казаться благословением. Но для Минджон он стал чем-то странным. Эри сидела напротив неё, улыбаясь, и казалась настолько спокойной, что это начинало её раздражать. Каждое слово, которое она говорила, звучало так, как будто она уже видела всё это, как будто она контролировала ситуацию, не ставя на карту ничего лишнего. Минджон ощущала, как её раздражение нарастает. Эри не пыталась быть хорошей, не пыталась угодить — она просто была. И это было как-то странно, потому что Минджон чувствовала себя не в своей тарелке. Джимин, как всегда, молчала. Но сегодня её молчание было как-то особенно явным. Минджон заметила, что она несколько раз поглядывала на Эри. Эти взгляды были не такие, как обычно. Это было не любопытство. Это было что-то другое, неуловимое, что-то, что Минджон не могла описать, но что заставляло её чувствовать себя неловко. Эри продолжала говорить, её голос плавно перемещался от одной темы к другой, не нарушая общей гармонии разговора. Всё казалось лёгким и естественным. Она говорила о чём-то незначительном, и всё это звучало так, как будто каждый её шаг был тщательно продуман. Минджон не могла оторвать от неё глаз, пытаясь понять, что в её присутствии так завораживает. Эри казалась такой уверенной, такой невозмутимой. И это был момент, когда Минджон поняла, что она, вероятно, никогда не будет такой. — Я рада, что мы так хорошо справляемся, — сказала Эри, когда наступила пауза в разговоре. — Мне нравится работать с вами обеими. Вы такие разные, но это как-то… гармонично. Минджон не ответила сразу. Она почувствовала, как на неё накатывает ощущение лёгкого раздражения, хотя она и не могла точно сказать, что её раздражало. Джимин, как всегда, молчала, поглощённая своими мыслями. Минджон, почувствовав себя не в своей тарелке, лишь сухо ответила: — Да, проект идёт хорошо, проблем нет. Эри кивнула и продолжила говорить, но Минджон заметила, как её голос слегка замедлился, как будто она чувствовала, что что-то происходит. Минджон почти могла почувствовать это напряжение, которое нарастало в воздухе. Оно не исходило от Эри. Оно было внутри неё самой. Минджон пыталась сосредоточиться на чашке кофе, но её мысли метались. Всё казалось слишком идеальным. И это заставляло её беспокоиться. Потому что идеальность означала, что что-то скрывается. Может, она просто пыталась найти проблему там, где её нет, но она не могла избавиться от этого чувства неопределённости. Когда разговор подошёл к концу, Минджон встала, не дождавшись, пока кто-то что-то скажет. — Ну, наверное, на сегодня всё, — произнесла она, её голос звучал нейтрально. — Мне нужно идти. Джимин сразу же поднялась, а Эри, улыбаясь, последовала за ними. Минджон заметила, как Эри взглянула на Джимин с лёгкой настороженностью в глазах. Минджон скрыла своё беспокойство, но это ощущение не покидало её. Когда они прощались на выходе, Минджон почувствовала, что её жизнь снова вступает в фазу неопределённости. Она всё ещё не могла понять, что происходило. В её голове звучал только один вопрос: что не так с этим идеальным спокойствием? Новый день пришёл тихо, словно ничего не изменилось. Но для Минджон что-то было не так. Всё, что происходило вокруг, казалось ей одновременно знакомым и чуждым. Студия, обычно наполненная их голосами и смехом, теперь была тиха, как будто все ожидали какого-то важного шага, но не решались его сделать. Трудно было освободиться от ощущения неопределённости, которое не покидало Минджон, несмотря на то, что проект был завершён. Она и Джимин, и Эри покинули студию, отправившись в кафе на короткий перерыв. Это был момент, когда нужно было отвлечься и дать себе шанс перевести дыхание. Но даже сидя за столом, Минджон ощущала лёгкое напряжение в воздухе. Эри, как всегда, была спокойна и уверена в себе. Она едва ли замечала тревогу, которая висела в комнате, продолжая разговаривать на лёгкие темы, иногда подшучивая над чем-то. Минджон не могла успокоиться. Её тело словно стремилось расслабиться, но внутри всё было напряжено. Она наблюдала за Эри, которая, с её неподдельной харизмой и непринуждённостью, как всегда, казалась неуловимой и в какой-то степени даже идеальной. Всё это казалось слишком правильным. И, чем больше Минджон пыталась расслабиться, тем сильнее ощущала, как всё вокруг становится чужим. Когда Эри, наконец, встала и направилась в уборную, оставив их с Джимин одних, атмосфера в студии мгновенно изменилась. Это было как глоток холодного воздуха после затмения, как если бы Минджон и Джимин остались одни на краю бездны, где каждая невыраженная мысль и чувство становились чем-то более острым и заметным. Минджон сразу же почувствовала, как напряжение нарастает. Она не могла точно объяснить, что происходило в её голове, но что-то было не так. Тишина была настолько явной, что её можно было буквально почувствовать кожей. Минджон пыталась скрыться за своим телефоном, но она ощущала взгляд Джимин, даже не поворачиваясь в её сторону. Словно эти молчаливые взгляды были их собственным способом разговаривать, не произнося ни слова. Минджон решила нарушить молчание. — Ты что-то молчишь, — её голос прозвучал немного резче, чем она ожидала. Она попыталась сгладить интонацию, но, как обычно, слова ускользали. Это был её способ заставить ситуацию вернуться в привычное русло, где они оба всё контролировали. Джимин подняла глаза, но даже этот взгляд был лишён какого-либо интереса, будто её мысли были где-то далеко, за пределами этой комнаты, или, может быть, просто скрыты за стеной молчания. — Молчала всегда, — её ответ был прост и холоден, как обычно. Минджон почувствовала, как её внутри что-то сжимается. Это было так… отстранённо. Так, как она и ожидала, но никак не хотела. Словно эти молчаливые барьеры между ними становились непреодолимыми. Минджон почувствовала, как напряжение нарастает в её груди, как горячая волна раздражения начинает подниматься, но она быстро пыталась сдержать её. Её взгляд скользнул по столу, пытаясь унять эту бурю внутри. Она продолжила сдержанно: — Ты же видела, что происходило тогда, — её слова прозвучали почти как оправдание, попытка объяснить сама себе, почему она не может просто оставить это. «Это было странно, не так ли?» — но в её голосе было не столько сомнение, сколько просьба о подтверждении. Она нуждалась в том, чтобы кто-то тоже признал странность того дня, того напряжения между ними. Джимин отложила свой телефон, и Минджон почувствовала, как мгновенно вся комната наполнилась напряжением. Её взгляд был холодным и даже немного угрожающим, не из-за гнева, а из-за той лёгкой, почти неуловимой агрессии, которая скрывалась в её молчании. — Ты хочешь знать, что я чувствовала? — голос Джимин был спокойным, но Минджон почувствовала, как в нём кроется скрытая угроза. Минджон замолчала, не ожидая такого поворота. Это было так неожиданно, что она не сразу поняла, что именно в её словах заставило Джимин реагировать именно так. — Может, ты тоже хочешь сказать, что ты чувствовала? Этот вопрос повис в воздухе, и Минджон почувствовала, как её дыхание сбилось. Всё, что она пыталась скрыть, что она пыталась сохранить в себе, теперь было выведено на поверхность. Это была ловушка, в которой она оказалась — словесная игра, в которой никто не был готов к откровенности. Однако прежде чем Минджон успела ответить, дверь студии скрипнула, и Эри вернулась. Она вошла, улыбаясь, не замечая, что только что прервала момент, который мог бы изменить многое. Она села на своём месте и, как ни в чём не бывало, начала распаковывать свою еду. — О, что это за взгляд у вас? — спросила Эри, улыбнувшись с искренним любопытством, не подозревая, насколько тяжело стало в воздухе. Минджон и Джимин обменялись коротким взглядом, и этот момент молчания между ними казался напряжённым, даже невидимым для Эри. Эри начала говорить о чём-то несерьёзном, но её уверенность была как всегда неумолимо ощутима. Минджон вернулась к своей еде, но в её голове всё продолжало вертеться, как водоворот. Она не могла избавиться от ощущения, что всё, что не было сказано, теперь висит между ними. Тишина, которая осталась, стала ещё более ощутимой. Всё это было как пустое пространство, которое медленно заполняло её мысли. Внутри её всё нарастало, и только Эри своим возвращением создала краткий момент покоя, который вскоре растворился, оставив за собой ещё больше вопросов. Минджон не могла не заметить, что её жизнь теперь оказалась под вопросом — и чем больше она пыталась разобраться в том, что происходило, тем более смутной и непредсказуемой становилась эта ситуация.