Interminabilis Vitae

      Эдгар зажимал рот руками, изо всех сил старался унять частое дыхание. Он слышал звуки шагов, слышал ругань констебля. Мужчина звал его, всячески оскорблял и манил к себе как какую-то зверушку. Интервита страшно боялся того, что его поймают.       Но ещё сильнее он боялся, что поймают Луку. Возлюбленный поступил безрассудно, побежав отвлекать преследователя на себя. Эдди был поражён его смелостью. Ему действительно достался самый лучший человек на свете!       Шаги и голос удалялись. Когда их не стало слышно, Эдгар тут же повалился на землю. Его тело дрожало, глаза щипало. Юноша быстро сжался в комок, обнял себя и уткнулся лицом в колени. Тело затряслось лишь сильнее. Слёзы побежали по щекам. Интервита пытался сдерживать крики, чтобы за ним не вернулись. Он твёрдо решил ожидать возвращения возлюбленного. Воображение рисовало страшные картины: парня схватили, связали, а теперь пытают, избивают и требуют выдать Эдди. Как настоящий герой, Лука храбро переносит все мучения, но в итоге его всё равно убивают за непослушание. Это пугало до ужаса.       Бедный Эдди и не знал, сколько времени он просидел на улице. Когда сил плакать уже не было, он всё равно остался на своём месте. Лука, наверное, и сам потерялся, пока искал его. Не мог же такой замечательный человек попасться, верно? Даже после собственных страшных фантазий, юноша старался убедить себя в обратном. Бальса обязательно придёт за ним, прижмёт к себе. Если очень повезёт, ещё и, может быть, поцелует в лоб или коснётся щёк. Лишь о нём одном маленький интервита мог мечтать. Его не так волновало место для ночлега, пункт назначения. Важно лишь наличие возлюбленного рядом с ним.       Так он и просидел до самого вечера на холодной земле у грязной стены среди мусора. Эдди успел замёрзнуть и придумать ещё больше страшных сюжетов. А ещё ему очень хотелось есть. Лука всё никак не возвращался! Художник немного дул губы, когда думал о том, что Бальса мог его просто бросить, а не попасть в плен.       Вдруг всё это их общение для него было пустым звуком? Валден ведь интервита, а его возлюбленный был человеком! Интервиты — игрушки для людей. Их можно бить, резать, унижать и использовать. Их тела можно продавать в бордели. Их кристаллы — единственная важная для людей часть. Эдгар знал, что кристаллы интервит из хороших домов ценятся больше, чем кристаллы «с фабрик», ведь кровные родители обычно растят кристалл в хороших условиях. Домашние виты мало болеют, питаются качественной едой и спят на мягких простынях, часто купаются и оберегаются от всех напастей. Кристаллы тогда вырастают чистые, яркие, большие. Не все, конечно, получали подобное отношение, но любители наживы могли пойти на риск и вложиться в воспитание скота.       Эдгар знал и о «фабриках». Иногда его грозились сдать туда, если отцу казалось, что ребёнок пытался ослушаться его. Фабрики представляли собой большие дома, в которых интервит держали в клетках. Туда попадали беглецы, чьих хозяев не могли найти, отказники, сироты. Мужчины шли на убой без разговоров, а женщины должны были оставить после себя больше новых интервит. Эдди слышал, что там было тесно, грязно, страшно. Почти не давали еды, избивали чуть ли не до смерти, часто насиловали. У интервит там не было имён. Были лишь номера, вышитые на их плохеньких рубашках, да клеймо на телах. От плохой жизни кристаллы вырастали более мутными, маленькими. Иногда фабрики были совмещены с борделями. Эдди был рад, что никогда не видел этого, только слышал. Теперь же, оставшись на улице в одиночестве, он ужасно боялся и отца, и фабрики. Пока он был с Лукой вместе, мысль о фабриках никогда и не посещала его.       Из мыслей Эдгара вдруг вывел странный шорох. Он вскинул голову и огляделся. Юноша быстро обнаружил источник звука — кошка гналась за голубем. Валден был заворожён картиной, развернувшейся перед ним: рыжее животное терпеливо выжидало, готовилось и вдруг нанесло удар. Оно держало уже мёртвого голубя в своих зубах с таким гордым видом, что Эдгар невольно расплылся в улыбке. Не задумываясь ни о чём, он вскочил с места и бросился к кошке, желая погладить её. Кошка же, прижав уши к голове, сначала испуганно уставилась на интервиту, а потом и вовсе бросилась бежать, не забыв о добыче. Оставалось только погнаться за ней.       Эдгар быстро потерял свою цель — кошка ловко петляла. Это действительно огорчило юношу. Художник серьёзно настроился погладить эту кошку! Он топнул ножкой и надул губы. И где этого Луку носит, когда он нужен для дела?!       И вдруг его осенило: он покинул место, на котором его оставил Лука, и теперь совсем не знал, как вернуться туда! И без того прохладная кровь похолодела лишь сильнее. Голод напомнил о себе. Эдди принялся вертеть головой, пытаясь найти путь назад. Вскоре он уже метался по людной улице. Его трясло от ужаса. Слёзы снова бежали по щекам. Валден сильнее натягивал капюшон на голову, ведь так говорил делать его возлюбленный. Ароматы уличной еды били в нос, заставляли потерянного интервиту рыдать лишь сильнее.       Уже вечерело, и у Эдгара не было никаких идей, что ему делать теперь. Констеблей же он боялся, как огня. Психика уже не выдерживала напряжения. Все чувства обострены, слёзы мешали смотреть вперёд, дышать было тяжело, тело почти не слушалось, а в голове был один лишь шум!       Эдгар истерично закричал, когда его схватили за руку. Он так потерялся, что попался в руки группке рабочих. Мужчины окружили его, с улыбками пялились на него. Хватка уже на обеих руках становилась всё крепче и крепче. Юноша принялся дёргаться, кричать лишь громче. Он даже не смотрел на них. От этих мерзких, грязных людей страшно воняло, а их прикосновения ощущались ожогами! — Мужики, это же реально девочка с камнем, да? — Повезло нам сегодня! — Да даже если и без камня, какая разница? Заткнись и не ной, тварь!       Эдди отчаянно старался вырваться. Мужики принялись стягивать и плащ, и пиджак Луки. Судя по звуку, они вырвали из него пару пуговиц. Они засмеялись громче, противнее, завидев красный кристалл на груди. Уже было решено — закончив с делами, виту убьют. — Эй, уважаемые! — вдруг раздался незнакомый мужской голос.       Мужики остановились, но не отпустили Эдгара. Интервита до смерти перепугался того, что незнакомец собирался присоединиться к пыткам. Из-за спин он не видел этого человека. Эдди ударили об стену, чтобы не скулил. — Снова домогаетесь до девушек, уроды? — фыркнул незнакомец, — Кристи, там констебли были на улице. Пригласи парочку. — Эй, мужик, ты чего? Да мы же просто отдохнуть хотим, ну! — гаркнул мужик. — Вот-вот! Кто-то пашет с утра до ночи! — поддакнул товарищ. — Беги отсюда вместе с девчонкой своей, пока и ей не досталось! — засмеялся третий нападавший.       Эдгар дрожал от ужаса, тихонько скулил от боли. Его снова ударили. — Кристи, констебль! Бегом! — приказал незнакомец. В ответ ему раздалось тихое «угу» и звук шагов, — Ну что, придурки, бегите, пока поздно не стало. — Эй, мужик! Останови девку! Мы уже уходим! — испугался один из уродов. — Да-да, уходим! — поддакнул другой, — Нам проблемы не нужны!       Заложника вдруг отпустили. Эдгар повалился на землю. Его трясло, слёзы ручьём продолжали бежать по щекам. Мужики действительно сбежали, но интервита не смел поднять голову. Незнакомец шумно фыркнул. Девушка, которую он назвал Кристи, бросилась к Эдгару присела перед ним и попыталась его обнять. Он прикосновения Валден дёрнулся, и Кристи тут же убрала руки. — Бедняжка! Они не успели тебе навредить, да? Ну не волнуйся… Всё уже кончилось. Больше они тебя не тронут, — ласково заговорила она. Мужчина снова фыркнул, за что Кристи смерила его злым взглядом, чуть зарычав.       Эдгар всё ещё боялся даже пошевелиться. Вдруг эти двое убьют его, если увидят его грудь? Дрожащими руками он попытался запахнуть пиджак, придерживал его руками. — Тебе помочь дойти до дома? — тихо спросила девушка.       Валден принялся отрицательно мотать головой. Нет, домой ему точно нельзя! — Не бойся, мы тебе поможем.       Вита снова принялся мотать головой. — Кристина, оставь это! Идём домой! — выдал мужчина. Он явно устал стоять на месте, — Я есть хочу, знаешь? — Яблоко возьми! Не оставлю! — огрызнулась Кристи. Живот Эдди предательски заурчал. Он бы точно не отказался от яблока! Оба незнакомца заметили это: — О, ты тоже хочешь есть, да? Яблочко будешь? Печенье? Пойдём к нам в гости! Я тебя накормлю! — приободрилась Кристина.       Эдгар снова начал отказываться. Он отказывался не только лишь из-за страха быть раскрытым, но и потому что должен был дождаться Луку! — Я и одежду зашью. И ванна у нас есть! Хотя бы успокоишься немного и пойдёшь дальше! Можешь переночевать! — Девушка заметила оторванные пуговицы, валявшиеся на земле. Она подняла их с земли, — Вот, я пришью их обратно!       Юноша не успел среагировать, когда Кристи схватила его за щёки и заставила посмотреть на неё. Сквозь слёзы Эдгар увидел перед собой черноволосую девушку с ясными, голубыми глазами. В момент её доброе выражение лица сменилось на страх. Над девушкой возвышался мужчина. Чертами лица он был похож на Кристину. Мужчина вдруг тоже похолодел от ужаса на минуту, но быстро вернул самообладание. Он посмотрел по сторонам очень серьёзным взглядом. Кристи перевела взгляд на него. — Фил… Филипп… — Я знаю! — зашипел мужчина в ответ. Он хлопнул себя пол лбу, — Ладно, чёрт с вами! Отошла быстро! Мы не можем оставаться здесь дольше!       Юноша испугался этого тона ещё сильнее, хотя казалось, что бояться больше уже нельзя. Дыхание снова участилось. Филипп бросил на землю часть сумок и резко подхватил Эдгара на руки, заставив того разреветься ещё громче. Слишком уж он не любил прикосновения незнакомцев. Кристина подхватила сумки, и оба они бросились в сторону дома под рыдания бедного интервиты.       Филипп бежал по улочкам диким зверем, словно бы от этого зависела его жизнь. Кристина бежала за ним. Она постоянно улыбалась Эдди, но он и заставить себя не мог взглянуть на неё. Они остановились у какого-то здания. Мужчина поторапливал девушку, чтобы та скорее достала ключи. Кристина быстро открыла дверь. Фил пулей влетел в здание. Там было темно, и Эдгар заскулил от страха. Он вцепился в мужчину. Страх темноты снова напомнил о себе. Филипп добежал до лестницы, находившейся в дальнем углу, забежал на второй этаж. Он даже не скинул обувь, прошёл дальше в комнаты. Эдгар слышал, что Кристина бежала за ними. Мужчина бросил юношу на что-то мягкое, отчего тот ойкнул. Интервита тяжело дышал, всхлипывал и утирал слёзы рукавами. Девушка зажгла свет, заставив Эдди зажмуриться.       Открыв глаза, он понял, что находился в небольшом доме, сидел на диванчике среди подушек. Над ним возвышался Филипп, а за ним пристроилась Кристина. Только сейчас вита понял, что оба они были очень высокими. — Ну вот, добро пожаловать к нам. Чувствуй себя как дома! — сказала девушка, мило улыбаясь. Фил же казался на её фоне самым настоящим сгустком тёмной энергии. Кристина вытащила из кармана платок и присела на колени перед Эдгаром, принялась вытирать его лицо, — И откуда ты только взялся такой? Что ж, давай знакомиться! Меня зовут Кристина, а это, — она кивнула на мужчину, — Мой старший брат Филипп. Мы живём здесь вдвоём. Тебе нечего бояться! Здесь тебя не обидят.       Заплаканными глазами юноша таращился на брата с сестрой. Страх мешал ему сказать хоть слово, поэтому он просто смотрел и чуть скулил. — Домашний, — бросил Филипп. Мужчина скрестил руки на груди, несколько отвернулся, — Сегодня посетители лавки говорили, что у какого-то чиновника или вроде того интервита сбежала. — Он одарил девушку холодным взглядом голубых глаз, — Мы должны вернуть его, Кристи. По одежде же видно.       Эдгар похолодел от ужаса. Он невольно завалился на бок и сжался в комочек. — Да ни за что! — фыркнула Кристина в ответ, заставив брата громко хмыкнуть, — Ты и сам знаешь, что мальчику не жить, если мы вернём его! — Она принялась осторожно поглаживать интервиту по голове. Прикосновение заставило его затрястись, но почему-то он быстро привык к этому. Кристи продолжила уже тише, когда убедилась в том, что Валден доверился ей: — Он маленький. Если он действительно сбежал, то мы просто обязаны позаботиться о нём. Не будь занудой, Филипп. Лучше подготовь ванну и принеси полотенце. И свою рубашку. — Мои рубашки большие. Ты сама это знаешь. — А его одежда порвана. Я потом зашью, а пока и твоя подойдёт. И на ночь что-нибудь подготовь.       Фил закатил глаза, но спорить не стал. Быстрыми шагами под собственное ворчание он удалился в другую комнату.       Кое в чём Эдди не был согласен с Кристи. Он не был маленьким. Но если «быть маленьким» равносильно «не вернуться к отцу», то и возражать он не мог. — Сейчас Филипп всё подготовит и проводит тебя. А я пока ужином займусь. Ты Филиппа не бойся. Он только притворяется таким строгим. У него большое сердце. Он и сам страшно перепугался, когда услышал твой крик, — чуть ли не шёпотом говорила Кристина.       Было в ней что-то такое успокаивающее. Почему-то она казалась такой заботливой женской фигурой, какой у Эдди в детстве не было. Юноша чуть приоткрыл глаза, снова шмыгнул носиком, и взгляд его зафиксировался на сумках, которые брат с сестрой побросали на пол. Он видел вываливающиеся на пол яблоки, какой-то мешочек, блестящую банку. Голод вновь напоминал о себе. — Потерпи немного. У нас будет рыба на ужин. Рыбу любишь? — улыбнулась девушка.       Интервита тихо согласился. Мясо он не любил сильнее, чем рыбу, но сейчас не стал бы морщить нос и на стейк. Он был так голоден, что съел бы что угодно! Интересно, как там Лука? Где он? Холодно ли ему? Голоден ли он? Ищет ли он своего потерянного Эдди? В груди снова заболело. Эдди тихонько заскулил. Кристи вздохнула. Маленький интервита сильно настрадался.       Вскоре вернулся Филипп. Он выглядел несколько уставшим, но кивнул в сторону, как бы говоря Кристине, что ванна готова. Девушка потрясла Эдди за плечо. Она попросила его пойти с мужчиной. Эдгар не слишком доверял Филу, но решился согласиться. Филипп отвёл юношу к ванной комнате. Он вручил ему полотенце, чистый, белый ночной комплект и белые носки. — Моя одежда будет тебе большой, так что на ночь можешь остаться в одной кофте. Тебе пойдёт как ночная рубашка. Сам-то с ванной разобраться сможешь?       Валден согласно кивнул. Он покрепче вцепился в полотенце и одежду, быстро скользнул за дверь. — Ребёнок! — фыркнул мужчина вслед, тяжело вздохнув. После он удалился       Ванная комната была простенькой и маленькой, совсем не как дома. Юноша тоже тяжело вздохнул, медленно снял с себя одежду и забрался в тёплую воду. Эдди позволил себе немного расслабиться. Он чувствовал себя уставшим и очень грязным. Он всё ещё ощущал те гадкие прикосновения. Интервита посидел так ещё немного, распустил волосы и позволил себе уйти под воду с головой. Пока купался, Эдгар думал о Луке. Всё те же вопросы и страшные мысли продолжали преследовать его. От этого начинала болеть голова и где-то в груди. Ещё и голод снова напомнил о себе.       Юноша выбрался из воды, взял полотенце. Он взял кофту Филиппа и быстро нацепил её. Она оказалась достаточно длинной, чтобы действительно сойти за ночную рубашку. Даже для высокого человека, каким мужчина и являлся, эта кофта была бы слишком длинной, поэтому Валден сделал вывод, что она изначально была ещё и удлинённой. Штаны же оказались слишком большими, поэтому Эдди решил остаться в нижнем белье, надеясь на то, что никто ничего не скажет. Носки явно принадлежали Кристине, если судить по их размеру.       Интервита тихонько вышел из ванной комнаты и направился в сторону маленькой гостиной, совмещённой с кухней, откуда его и забрал Филипп. Аромат еды манил его. Юноша сглотнул слюну. Приближаясь, Эдгар начал разбирать голоса брата и сестры. Они о чём-то разговаривали: — Оставить его? Ты шутишь? Это не игрушка! — возмутился Филипп. — Конечно не игрушка! — тут же ответила девушка. Кажется, слова брата её оскорбили, — Мы будем заботиться о нём. Я, разумеется, возьму на себя большую часть, а ты будешь помогать. — Голос её приободрился. — Он же домашний, Кристи! Понимаешь? — И что? Тогда мы точно не можем его бросить! Он ведь совсем ребёнок, Филипп! — Кристина явно улыбнулась, — С домом, может, попроще станет. Да и мне не так одиноко, когда ты снова уедешь по своим делам. И не бедствуем мы. Прокормимся как-нибудь.       Между ними повисла неловкая тишина. Эдгар прижимался к стене, боялся выдать себя. Он прекрасно знал, что подслушивать нехорошо. Слова Филиппа несколько задели его, ведь тот очень хотел избавиться от непрошенного гостя. Мысль об улице пугала интервиту. Снова оказываться там в одиночестве не слишком хотелось, а возлюбленный и вовсе куда-то пропал.       Мужчина, в который раз, тяжело вздохнул: — Ох, Кристи… И за что ты мне такая добрая досталась? Ладно уж, пусть мальчишка остаётся, пока сам не решит уйти. Ты не будешь его останавливать, поняла? — Поняла! Обещаю! Спасибо! — выпалила девушка, бросившись брату на шею. — Да-да, не за что. Ужин подгорит — ты виновата будешь. Ребёнок твой скоро вернётся, так что поторопись.       Эдгара несколько оскорбляло то, что они считали его маленьким ребёнком, но ему пришлось мириться. Лучше уж крыша над головой! Он подождал ещё несколько минут, прежде чем медленно, смущённо зайти в комнату. Брат с сестрой повернули головы, и Эдди немного испугался после разговора, который он услышал. Кристина мило улыбнулась: — Не стесняйся! Сейчас будем ужинать. — Звать-то тебя как? Возраст? Откуда взялся такой маленький? — небрежно бросил Филипп.       Юноша осмотрелся. Девушка стояла на кухне, а её брат сидел за столом, очевидно, уже ожидая еду. В целом комната была приятной. На диванчике и кресле было много подушек, а рядом стоял небольшой столик с ковром под ним. На всех окнах были милые занавески, а стены украшали простенькие картинки, фотографии хозяев дома. В глаза бросался книжный шкаф, в котором, помимо книг, находились ваза, фотография в рамке и несколько маленьких восковых фигурок. Наверное, это были свечи. Интервита подошёл ближе и принялся рассматривать их. Это действительно оказались свечи, по форме напоминающие Филиппа и Кристину. Эдди округлил глаза от удивления. Такая работа очень впечатлила его. Наверное, это какой-то дорогой им подарок. На фотографии тоже были изображены брат с сестрой.       Тут он вспомнил, что забыл ответить на вопросы. Как бы ему не хотелось избежать бесед о себе, художник решился заговорить, чтобы его не считали каким-то слишком подозрительным: — Эдгар. Семнадцать. Я из дома ушёл. Там плохо было, — произнёс он тихим, несколько подрагивающим голосом.       Фил кивнул сам себе и отвернулся. Кажется, он не хотел заставлять Эдди говорить больше сейчас, когда он и так натерпелся. Все слышали звуки посуды, поэтому Валден оставил шкаф и направился к столу. У него, наверное, ещё будет время осмотреться. Мужчина встал с места и помог гостю подвинуть стул. — Совсем ещё ребёнок… — пробормотал он, вернувшись на своё место.       Вскоре Кристина принесла тарелки с ароматной рыбой и жареной картошкой. Сначала она принесла еду парням, а после уже себе. Порция Эдди была заметно больше, чем остальные две, видимо, с учётом того, что он не ел с утра. На столе появился графин сока и стаканы. Эдгар не смел приняться за еду первым. Дома они всегда ожидали сигнала от отца, поэтому сейчас он ожидал Филиппа. Когда тот начал, к нему присоединилась девушка. Тогда и Эдди начал ужинать. Еда оказалась очень вкусной, а ещё вкуснее её делал голод. Юноша даже и не заметил, что начал счастливо улыбаться. Кристи же улыбалась из-за него. — Фил, сможешь купить Эдгару немного одежды завтра? Мы не можем позволить ему бегать в открытой рубашке и шортах, — произнесла девушка, обернувшись на брата. — Посмотрю что-нибудь, — бросил мужчина в ответ. Кристина кивнула. Филипп вдруг добавил, — С волосами будет сложнее. Не думаю, что сова появится в ближайшее время. А что делать с этим носом — я понятия пока не имею. Может, йодом хоть попробовать замазать? — Ничего страшного, мы подождём совы. Там и с носом что-нибудь придумаем, — ответила сестра. Она повернула голову в сторону Эдди. Тот уже смотрел на них непонимающим взглядом. Хозяйка продолжила с улыбкой: — Эдгар, ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь! Мы с Филиппом позаботимся о тебе, обещаем! Можешь обращаться к нам по именам и на «ты». — Спасибо, — тихо ответил юноша, потупив взгляд. Это он уже знал. Его заинтересовало скорее упоминание совы. Он сов никогда не видел, только если на картинках. Глаза виты зажглись от мысли о настоящей сове, поэтому он чуть поднял голову и осмелился спросить, — А что, здесь бывает настоящая сова? Самая настоящая? — Бывает, — кивнул Фил. Он загадочно уставился на гостя, отчего тот немного похолодел, — Знаешь, поговаривают, что, если последуешь за совой, то узнаешь свою судьбу. — Я сов никогда не видел… Если она прилетит, можно я её нарисую? — смущённо выдал Валден. — Так ты у нас художник! Как здорово! — Кристи даже в ладоши тихонько похлопала, — Филипп, ты слышал? Составь ему список покупок, Эдгар. Раз уж ты остаешься у нас, тебе нужно хоть чем-то заниматься, верно?       Мужчина закатил глаза и покачал головой с лёгкой улыбкой на устах. Кристина же вся сияла от радости. Эдгар только хотел попросить немного красок с карандашами и холстов или бумаги, как его перебил Филипп, отложивший салфетку. Скорость, с которой он расправился с едой, поразила виту. — Когда закончите, ложитесь спать. Мне завтра рано открывать лавку, с первого этажа будет раздаваться шум, — спокойно произнёс он. — Хорошо. Я пока постелю на диване. Только не торопись, Эдгар, — сказала девушка. Она встала с места, но пока не стала убирать посуду — сделает это позже, когда Эдди закончит со своей едой.       Филипп встал с места и направился в ту часть дома, где находилась ванная комната. Где-то там должны были быть комнаты брата и сестры. Девушка ушла вслед за ним. Валден проводил их взглядом. Он продолжил доедать картошку. Вскоре Кристина вернулась с простынёй, одеялом и подушкой. Девушка переложила все подушки на кресло и принялась стелить постель. Художник наблюдал за ней. Когда он доел, Кристи как раз закончила с диваном. Эдгар вытер губы салфеткой и встал из-за стола. — Ну как, вкусно? — улыбнулась девушка. Она погладила Эдди по голове. — Да, спасибо, — отозвался юноша. Он снова подметил, что Кристина была довольно высокой. Несколько ниже брата, но всё же высокой. — Ах, не за что! — произнесла Кристина. Интервита кивнул ей и вдруг широко зевнул. Он потёр глаза. Устал за день. Девушка усмехнулась и осторожно подтолкнула интервиту в сторону дивана, — Ложись давай. Посуду уж с утра помою. Устал, бедный.       Юноша не стал возражать. Он забрался в постель, и Кристина заботливо поправила одеяло, погладила по голове. Словно мать, которой у Эдди никогда не было. — Можно… Можно попросить кое-что? — нерешительно пробормотал Валден, глядя на неё. Девушка кивнула в ответ, — Я боюсь темноты… Можешь оставить свет? — Я зажгу фонарь, — сказала хозяйка дома.       Она отошла к кухне и достала из ящика фонарь, в который поставила красивую свечу, напоминающую собой фигуру девушки. Она принесла фонарь и оставила его на столике у дивана. Эдгар уставился на горящую свечу. Юноша наблюдал за тем, как по фигуре потекла капля воска. Другая. Третья. Кристина улыбнулась ему. Только она хотела уйти, как вдруг Эдди обратился к ней: — Тебе не жалко её? — Жалко? Свечу-то? — Она красивая. Сгорит скоро… И ничего от неё не останется… Совсем… — как-то потерянно пробормотал Эдди. Он чуть сжал одеяло в руках. В его голове снова всплыл образ Луки. — Ну сгорит и сгорит. Новую сделаем. Мы с братом занимаемся восковыми скульптурами, — улыбнулась Кристи, — Свеча — это не проблема. Хочешь, я и тебя с этим ремеслом познакомлю?       Юноша чуть кивнул в ответ. Девушка снова поправила одеяло и, пожелав спокойной ночи, отправилась спать сама. Ещё какое-то время Эдди сонно наблюдал за горением свечи, пока не заснул.       Сон его был беспокоен.

***

      Эдгар вскочил от кошмара, громко вскрикнув. Он тяжело дышал, сжимал одеяло в руках. По щекам бежали слёзы. В его сне бедного возлюбленного снова пытали самым страшным образом, били до тех пор, пока он не переставал дышать и… Юноша был так напуган…       На его крик прибежал обеспокоенный Филипп. Он уже переоделся из ночного комплекта в повседневный и, очевидно, в скором времени собирался отправиться на работу. — Что стряслось? — выдал мужчина, приблизившись к гостю, — Кошмар, да?       Интервита едва заметно кивнул, затравленно уставился на хозяина дома. Тот лишь покачал головой. — Это только сон, малыш. Сны… — Филипп вдруг сделался каким-то задумчивым. Он опустил голову и уставился куда-то в пол, — Они не могут ранить. Лишь демонстрируют глубины подсознания. Нечего бояться, какими бы реальными тебе они не казались. Всё будет в порядке. — Мужчина вздохнул, словно бы его самого преследовал какой-то кошмар, мешающий ему спокойно жить. Филипп тряхнул головой, как бы отгоняя мысли. Он направился к столешнице, — Я сделаю кофе и уйду. Можешь ещё поспать. Кристи потом покормит тебя. — Почему вы зовёте меня ребёнком? — нерешительно спросил Эдгар, наблюдая за хозяином дома. Тот усмехнулся, отчего художник чуть поморщился. — Потому что ты и есть ребёнок? — Но мне ведь уже семнадцать лет! — По меркам интервит ты совсем малыш. Когда жизненный цикл исчисляется веками, семнадцать лет — это так, капля в море. К тому же ты почти ничего не знаешь об этой жизни, — Филипп пожал плечами, словно бы говорил что-то очевидное, — И в то же время каждая капля бесценна, так что радуйся лучше, что маленький ещё. — Я не маленький по меркам интервит! Мы больше восемнадцати лет редко живём! — выпалил Эдгар обиженно. Да что этот мужчина может знать? Человеку дано жить! — А я хочу прожить больше! Очень хочу! — Все хотят, — отрезал Фил. Холодные нотки в его голосе заставили интервиту вздрогнуть.       Между ними повисла неловкая, гнетущая тишина. Мужчина снова покачал головой, закончив с делами, и направился на выход с чашкой в руках. Эдгар подпрыгнул на месте, когда дверь хлопнула. Он ещё сильнее сжал одеяло и задрожал. Он что-то сказал не так? Его теперь выставят за дверь?       Больше уснуть не получалось. Эдгар снова тонул в собственных переживаниях. Теперь они крутились не только вокруг Луки, но и вокруг Мейпл. Глядя на Филиппа и Кристину, он вспомнил и о своей сестре, которую оставил одну без предупреждения. Боже, он отвратителен! Худший старший брат на свете! После всего, что Мейпл сделала для него, он даже и не подумал сообщить ей о своём уходе! Она, наверное, страшно переживает, места себе найти не может! — Эдгар? Филипп сказал, что ты проснулся. Всё в порядке?       Из бездны разума Валдена выдернул обеспокоенный голос Кристины, и юноша неосознанно потянулся к ней. Девушка присела на диван рядом, позволила ему обнять себя и обняла в ответ, осторожно поглаживая по спине. — Ты хочешь поговорить об этом?       Эдгар отказался, и Кристина не стала настаивать, лишь начала шептать успокаивающие слова. Они просидели вместе до тех пор, пока вита не унял дрожь. Лишь когда он отцепился от неё, девушка смогла улыбнуться ему этой своей мягкой, доброй улыбкой. — Ну, завтракать будешь? — спросила она. В ответ интервита кивнул, — И чего же ты хочешь? — Блинчиков, — ответил Эдгар не задумываясь. — С джемом? — С джемом! — Тогда я пока начну готовить, а ты иди умойся. Филипп оставил рубашку для тебя в ванной.       Валден согласно кивнул и вылез из постели. Он быстро ополоснул лицо и нашёл чистую одежду хозяина дома. Штаны были всё так же велики, а рубашка свисала с хрупкого интервиты, поэтому юноша снова остался только в ней и носках.       Когда художник вернулся на кухню, Кристина уже занималась тестом. Он решил не мешать ей и молча сел на диван. — Я займусь порванной одеждой сегодня. Её ещё нужно постирать. Извини за это, — сказала хозяйка дома. — Всё в порядке, спасибо. Я и без того вам тут мешаю, — отозвался Эдди. В его голосе слышались нотки вины. — Не говори глупостей. Я рада, что ты с нами. Филипп тоже не против. Он просто очень серьёзный.       Юноша кивнул скорее сам себе, чем Кристине и завалился на бок. Мысли о возлюбленном снова заполняли его голову, заставляли всё в груди болеть. Эдгар ощущал себя так, словно бы из него высасывали жизненные силы.       Вскоре вита уже сидел за столом перед тарелкой пышных блинчиков с ягодным джемом и чашкой чая. На лице невольно появилась улыбка. Кристи тоже улыбнулась ему и кивнула, побуждая приняться за еду. Сама она вернулась на кухню, продолжила готовить блинчики. Эдди наблюдал за ней. Его радовало внимание, которого так не хватало дома, и право выбора. Филипп, конечно, жутковатый, а Кристина несколько перегибает палку с заботой, но это лучше, чем вечные побои и страх смерти. Для хорошей жизни осталось только найти Луку. Говорить о нём, правда, он не торопился. Вдруг брат с сестрой плохо отнесутся? Сначала нужно подвести их к тому, что, возможно, придётся вытаскивать мужчину из тюрьмы.       Когда девушка закончила с готовкой, она направилась в сторону входной двери. Эдди не решился останавливать её. С едой же он и вовсе не торопился. Вскоре появился Филипп, и юноша невольно напрягся. С их прошлого разговора прошло не так много времени, и Валден боялся, что мужчина ещё злился на него. Его сестра же не вернулась, но художник снова не стал спрашивать. Фил наскоро запихнул в рот несколько блинов, запил их водой и снова ушёл. Вернулась Кристина. — Я займусь домашними делами, а ты пока найди себе какое-нибудь дело, хорошо? — улыбнулась девушка. Эдгар кивнул в ответ, — В тумбе есть печенье. Захочешь — возьмёшь.

***

      Эдгар провёл с Кристиной и Филиппом ещё несколько дней. Как и обещал, мужчина прикупил для него новую одежду — рубашку, джинсы, перчатки, носки, ботинки. Юноша также получил ночную рубашку с шортами. Ещё ему принесли новенькие карандаши и качественную бумагу. Кристи же души в нём не чаяла, словно бы ей давно нужно было заботиться о ком-то, а художник и рад был купаться во внимании. К тому же это несколько отвлекало от мыслей о Луке. Девушка заштопала его одежду и собиралась постирать её, но Эдди выпросил не трогать пиджак, ведь у него от возлюбленного осталось только это. Рассказывать о Бальсе он всё ещё не торопился, опасаясь реакции. Пусть уж думают, что предмет гардероба Валден вытащил из домашнего шкафа, и это напоминало ему о редких хороших моментах и о сестре.       Новая одежда Эдгару очень нравилась. Не только она была приятной на теле, но и (наконец-то) скрывала золото и кристалл. Перчатки он не носил, но держал в карманах на всякий случай. Замазывать полосу на носу чем-либо брат с сестрой не торопились — юношу пока не выпускали на улицу, да и он сам не торопился. Ещё были свежи воспоминания о прошлом опыте.       Эдди узнал, что на первом этаже дома располагалось рабочее место семьи. Филипп и Кристина занимались созданием восковых скульптур на заказ, делали свечи и более мелкие фигурки, как девушка и говорила ранее. Она лично сделала Эдгару обещанную свечу, позволила выбрать форму. Сначала юноша хотел свечу, похожую на Луку, но потом передумал и выбрал форму кошки. Сжечь он её не смог. Днём снизу раздавалось много голосов клиентов, которые несколько пугали юношу. Работа Фила и Кристи высоко ценилась, так как они оба знали толк в своём деле. Интервите тоже позволили сделать свечу самому, и (не без помощи со стороны) у него это даже получилось. Не так хорошо, но Эдди убедили, что для первого раза вышло очень даже неплохо.       Эдгару нравилась новая жизнь, в которой ему позволялось выбирать, много спать и заниматься тем, чем он сам хотел. Брат с сестрой не напрягали его делами, а всю работу по дому Кристина делала сама. Художник наблюдал за ней иногда, много читал и рисовал. Портреты Луки он прятал под диван, чтобы не пришлось объясняться. Беспокойство и боль в груди нарастали с каждым днём, но с этим юноша ничего не мог поделать. Иногда Эдди просто таскался за Кристиной. Оказалось, что они с братом делили комнату, а разделяли личное пространство шторами. Эдди не понимал этого, но, наверное, не отказался бы жить вместе с Мейпл. Из бесед за ужином (которых дома никогда не было), интервита узнал, что Фил и Кристи остались совсем одни очень рано. Лишь благодаря умению обращаться с воском они смогли выбраться в более-менее стабильную жизнь. В основном работал Филипп. Он был талантливее своей сестры, но и она ему часто помогала. Семья также часто переезжала, и они могли бы взять Эдгара с собой в следующее путешествие, если он не решит уйти. Валден решил, что останется с ними, если Лука не вернётся. Так будет лучше. Как искать возлюбленного, юноша и представить не мог.

***

      Как обычно, утром Филипп выпил кофе и отправился вниз. Кристина приготовила завтрак, накормила Эдгара, подменила брата в лавке, пока тот ел, затем только позавтракала сама, принялась за домашние дела. Эдди же читал какую-то книгу. Он предпочитал выбирать литературу из библиотеки Фила. Юноша уже успел привыкнуть к такому порядку вещей. Волновал его лишь Лука. Эдгар страшно переживал за его судьбу, и где-то в глубине он понимал, что что-то действительно случилось, раз парень не вернулся ещё тогда.       Кристина вручила юноше чашку чая и печенье, которое ему нравилось грызть раньше. Она испекла его для него всего несколько минут назад, поэтому выпечка была ещё мягкой, нежной и очень тёплой. Эдди счастливо улыбнулся. По дому разносился приятный аромат.       Девушка отправилась на первый этаж, чтобы позвать Филиппа немного перекусить. Это тоже было нормально. Мужчина отходил из лавки-студии только когда сестра напоминала ему. Иногда Эдди спускался со второго этажа на лестницу и сидел там, слушая разговоры заглянувших покупателей. Его никто не видел, он тоже никого не видел, но это было хоть каким-то занятием. Юноша решил поступить так и в этот день. Он взял немного печенья в руку, прихватил чашку и направился в сторону лестницы. Эдди присел на ступеньку ближе к стене, чтобы не мешать ходить. Мимо него вскоре как раз прошёл Фил. Художник пожал плечами и начал вслушиваться в разговоры. Вот какая-то женщина обсуждала с подругой аромат свечей, а вот мужчина интересовался состоянием его заказа, вот леди рассказывала Кристи о своей собаке, которой очень нужна её статуя ко дню рождения. Юноша пожал плечами.       Люди странные. Отец тоже порой приносил Эдгару странные заказы. Однажды ему нужно было нарисовать чью-то ванную комнату, чтобы картина висела в этой же ванной комнате.       И вдруг его слух зацепился за слова, которые заставили его похолодеть. — Да, поговаривают, что у вас в окнах видели интервиту. — Позовите хозяина лавки. — Филипп! — тут же окликнула Кристина. По голосу Эдгар понял, что она была страшно напугана.       Мужчина пулей вылетел из дверей и спустился на первый этаж. Эдгар тихонько пискнул от ужаса. — Да? В чём проблема, господа? — уже спокойно сказал Фил, выйдя к констеблям. Он заслонил собой Кристину. — Да вот, уважаемый творец, донесли тут, что в ваших окнах мелькала интарвита. Как вы, наверное, знаете, из дома Графа Валдена недавно как раз пропала одна. Проверить нужно, — сказал незнакомый мужчина.       Эдгар задышал чаще. Ему конец. Сейчас его выдадут… Сейчас его схватят и вернут отцу, а тот его убьёт… — Здесь нечего проверять. Вас явно обманули. Откуда здесь взяться вите? — отрезал Фил. Кристи поддакнула. — Неоткуда, да? Хм… А вы знаете, что вас и самих подозревают? Ну, знаете, слухи есть, что вы слишком хороши в этих своих фигурках для людей. — Да как Вы смеете?! — оскорбился мужчина, — Вы сомневаетесь в моём таланте?! — Тогда позвольте нам осмотреть дом, — фыркнул констебль. — На каком основании? — холодно ответил хозяин дома.       Кристина вдруг бросилась в сторону лестницы. Она схватила перепуганного Эдгара за руку и потащила за собой. Юноша пискнул, чашка и печенье выпали из рук. Снизу доносились звуки потасовки. Филипп, очевидно, пытался не пустить констеблей на второй этаж. Все трое мужчин громко ругались и оскорбляли друг друга. Кристи же металась по квартире с Эдди. Она накинула на него плащ, в котором они его подобрали. Эдди поспешил забрать пиджак. Нет дела до всего остального! Нужно было спасти последний подарок возлюбленного! Девушка никак не прокомментировала это.       На первом этаже кричали посетители лавки, ещё громче ругались мужчины. Что-то упало, издав очень громкий звук. Возможно, Филипп что-то опрокинул, чтобы задержать людей. Кристи затащила Эдгара в их с братом комнату и заперла её на замок за их спинами. Девушка тяжело дышала, её глаза бегали. Паника охватила её. Голова Эдди болела. Ужас сковывал его хрупкое тело, он едва сдерживал слёзы. — Ничего-ничего, маленький, сейчас мы отсюда уберёмся, и тебя никто никогда не обидит, — как можно спокойнее сказала Кристина. Её голос подрагивал, выдавая волнение.       Эдгар не мог произнести ни единого слова. Он крепче прижимал к себе пиджак возлюбленного. Кристина вдруг забрала его и за рукава завязала на талии художника. Он успел знатно испугаться за свою последнюю ценность.       Девушка подтолкнула Эдгара к окну и открыла его. Из-под своей кровати она вытащила длинную верёвку, привязала её к ножке кровати Филиппа и сбросила другой конец в окно. Верёвка была довольно плотной, крепкой, но юноша всё равно похолодел от ужаса.       Оба слышали, что констебли уже были на втором этаже вместе с Филиппом, и теперь последний остался заперт за дверью. Ругань продолжалась, раздавались громкие звуки ударов. — Давай быстрее, — поторопила Кристина. Эдгар неуверенно взялся за верёвку и сжал её в руках.       Спустя несколько страшных мгновений они с Кристиной уже бежали по улице, крепко держась за руки.