Слишком просто

      Любой каток в дни соревнований напоминает безумный базар, детский сад на выгуле и день открытых дверей в серпентарии в одном флаконе, но в этот день ЛТК ЦСКА определено побил все рекорды. Количество малолетних фигуристок и их родителей зашкаливало, вдобавок, руководство катка не только упросило главных армейских звезд — Самарина и Кондратюка — принять участие в соревнованиях, но и радушно пригласило фанатов бесплатно посетить турнир, так что вокруг катка и по коридорам металось рекордное количество постороннего народа. Кто-то кого-то постоянно искал, терял и находил, двери открывались и закрывались, гвалт стоял невообразимый, и все это создавало неповторимую атмосферу хаоса и бардака.       Артур безуспешно пытался хоть как-то вылавировать из толпы в коридоре, чтобы найти для себя нормальное место. В итоге он решил устроиться на балкончике — не больно-то удобно, но относительно свободно, хотя и там то и дело хлопала дверь разминочного зала, юные фигуристки, готовящиеся к прокатам, выскакивали, чтобы посмотреть на кого-то из знакомых и забегали обратно, и все это с визгом, хохотом и топотом, черт возьми! И вроде ничего необычного, но от шума и суеты начало ломить в висках, а ведь день только начинался. Группа Соколовской пока на катке не появилась, тренировка у них была на другом льду, поэтому Артур лениво проверял телеграм-каналы, изредка поглядывая на девчонок на льду. Чатовский народ как с ума посходил, репостя повсюду танцевальную недоподдержку в исполнении Кондратюка и Алиева со вчерашнего шоу. Казалось, трюк со взаимным переодеванием с самарского выступления переплюнуть будет трудно, но им удалось, тем более, закончилось все смачным падением, больше походившим на борцовский прием. «Что еще придумаете, горячие финские парни?» — думал Артур, продолжая листать диалоги. «Еще выбросы освойте…» И тут его палец замер на очередном репосте. Группа Соколовской на тренировке вот сейчас. На льду — Марк с широченной улыбкой. За бортом — точно такой же сияющий Дима. И растерянно улыбающийся Самарин. И комментарий Соколовской — «Если до завтра останется, заставлю выйти на лед и отработать поддержку!»       Вот это калужский сувенир…       По мнению Артура, Марк в последнее время был какой-то странный, и не без влияния внезапного питерского гостя. То ходил сам не свой после того, как Алиев завалил прокат на финале Кубка, потом пропал на день, о причинах отсутствия сказал размыто — мол, в универе надо было вопросы порешать… Но Артур прекрасно знал, что какие там могут быть вопросы в универе к олимпийскому чемпиону, сами в зубах все зачеты принесут, однако, в душу лезть не стал. Тем более, Марк, вернувшись, снова пришел в свое обычное бешено-взрывное состояние… ровно до первых шоу Авербуха. После них сеть наводнили любительские видео с танцами и параллельными квадами двух одиночников, а Марк стал все чаще залипать в телефон с непривычно мечтательным выражением лица. Обычно его лицо менялось по сто раз за полминуты, и столько же раз он умудрялся переключиться с телефона на что угодно другое, но после Самары он стал конкретно зависать. Артур опять в душу не полез, но в его собственной душе все чаще скребся зверек-подозревака, хотя, казалось бы, какое ему было дело, да, они дружат треть жизни, но вроде в другую плоскость их отношения не уводило… Казалось бы. Артур уже не понимал, что именно ему кажется, а что — реально.       Дверь снова хлопнула, но на этот раз из-за нее появилась не очередная малышка, убегающая от подружек, а вполне себе взрослая Алёна Косторная, бесцеремонно выдернувшая Артура из потока мыслей. — Господи, и бардак же тут сегодня! Знала бы, вовсе не приходила б! У вас тут всегда такой проходной двор? — Обычно проходной двор поменьше, но сегодня внезапно устроили день открытых дверей для фанатов. Мы тут догадывались, что после Олимпиады может быть нашествие, но что наши дорогие руководители решат сами это спровоцировать — это было неожиданно. — Слыхал, кстати, кто сюда собирается пожаловать? Квадоманьячка собственной персоной! — Алёна скривилась от воспоминаний о бывшей подружке-сопернице. — Вот это поворот, — Артур потер ладонью виски (передоз, явный передоз внезапных визитеров из других групп на катке!) — а что она могла тут забыть? И откуда ты знаешь, кстати? — А то ты не знаешь, сколько вокруг маленьких птичек, готовых принести новости на хвосте. Мне с утра уже несколько песенок на эту тему спели. И вроде как с отцом приедет, так что это все неспроста. — И на какую тему песенки? — Артур вяло поддерживал разговор, хотя ему, откровенно говоря, было практически все равно, за каким лешим на третьестепенные соревнования собралась Саша Трусова. — Ну известное дело, почву для побега готовит, после Олимпиады все всё понимают. Ее-то из группы не попросят, придется освободить себя самой. Так что не исключено, что твоему другану придется потесниться, места на льду для четверных будет меньше! — Алёна говорила со смесью раздражения и нетерпения, будто хотела проговорить с кем-то не дающую покоя тему, но из Артура собеседник был откровенно плохой. — Может, она просто поболеть приехала… — Ой, Артур, ну было бы за что болеть, сам же прекрасно знаешь, что это все игрушки. Настоящие соревнования закончились, причем для всех. Не за что в этом году больше сражаться.       Артур знал. Он видел растерянные глаза Марка в тот день, когда сообщили, что чемпионата мира для россиян не будет, однако, тот быстро взял себя в руки и заявил, что после снятия Ханью там было бы совсем не интересно. В отличие от него, малышка Софа долго рыдала, когда поняла, что отстранение касается всех вообще, не только взрослой сборной. А потом… потом начались шоу, и Марк, казалось, вовсе забыл, что на конец марта был запланирован какой-то там чемпионат мира. — О, вон и соколовские, легки на помине! — Алёна кивнула в сторону вновь распахнувшейся двери, за которой мелькнули знакомые силуэты. Марк, Самарин… и Дима с ними. — Вот пусть он и спросит у своей болельщицы, она только с миссией поддержки подвалила или еще с чем. Пойду я, не хочу пересекаться. Надеюсь, она не в нашу группу метит, а то слишком ироничненько получится. Увидимся.       Артур был рад избавится от Алёны и ее токсичных вайбов, однако, его отравлял другой, какой-то новый яд. В висках, помимо боли от шума, пульсировал вопрос — а какого, собственно, чёрта происходит? Толпа фанатов. Дима. Саша. И всем нужно одно. Или не всем? Или не одно?       Многострадальная дверь распахнулась в очередной раз, и на балкончике материализовалось то самое «оно», с широченной улыбкой и сверкающими глазами. — Приветики! Как тут оно? Как обстановка? — Марк был неприлично бодр и энергичен для человека, который только утром вернулся, откатав шоу в другом городе. — Как видишь, ночь в Крыму, все в дыму. Ты там поаккуратнее в коридорах, разорвут же. Все эти люди по твою душу явились, если ты не знал. — А! — Марк беспечно махнул рукой. — Не разорвут. Мои — мирные и дружелюбные! Зря я, что ли, чат дисциплинирую и тренирую! — Тоже мне, предводитель-суетолог, — буркнул Артур. — Лучше скажи, откуда в вашей группе такое пополнение в лице аж еще одного чемпиона Европы. — Да он изнылся весь, что не хочет ехать домой, ну я и сказал — оставайся! И он остался. Все предельно просто.       Если бы все было настолько предельно просто, подумал Артур. Если бы…       Марк хотел добавить что-то ещё, но на балкончике появилась Соколовская, и ее лицо не сулило подопечному ничего хорошего. Марк изобразил котика из «Шрека» и скрылся в разминочном зале.       Соревнования девочек закончились, на лёд выползла заливочная машина, и Артур решил временно покинуть свой пост. Он вышел в коридор, снова окунувшись в людской водоворот, не успевая здороваться, отвечать на вопросы, фотографироваться с болельщиками. В дальнем конце коридора он увидел небольшое столпотворение и в центре — пламенеющие олимпийским факелом волосы.       Саша. Источники Алёны не наврали.       Артур хотел проскочить по второй лестнице обратно на балкон, но внезапная гостья заметила его раньше. — Артур! Ты тоже здесь? А где смотришь? Можно я с тобой посижу? — Я на балконе, там сидеть негде. — А, без разницы, недолго же. Одна разминка, правильно? — Две. Юниоры же еще. — Все равно быстро. Это не Олимпиада, мы там четыре часа просидели на коротких программах, представляешь?       Артур представлял, вот только эти четыре часа он проторчал перед экраном монитора.       Спрашивать Сашу об Олимпиаде не хотелось. О причине визита хотелось, но язык не поворачивался устраивать допрос с места в карьер. — Тебе так понравилось болеть, что и в Москве решила продолжить? — слегка подколол Сашу Артур.       Щёки Саши слегка порозовели, она опустила глаза, но через секунду внезапно подняла голову и посмотрела прямо в лицо Артура. — И это тоже.       Артуру стало не по себе под этим прямым взглядом. — Ты сегодня без собачек? — он попытался перевести тему. — Сегодня без них. Я не знаю, как на других катках относятся к животным. У тебя же есть собака? Никогда ее сюда не берешь? — Его. Это совершенно безумный пес, он тут все разнесет и сведет всех с ума, кому нужно такое развлечение?       Саша улыбнулась. — Мои спокойные. Ну, не все, но я и не беру с собой шумных. — Хорошо, когда есть выбор, — ответил Артур. — Жаль, что он есть не всегда…       Они поднялись на балкон, продолжая вести вежливо-бессмысленный разговор о собачках. Артур заметил, что девушка заметно оживилась при упоминании питомцев. Но когда дверь в зал снова открылась, она по-настоящему просияла. — Саша? Мне сказали, что ты здесь! — Марк выскочил из зала как черт из табакерки, но не успел он поздороваться, как тренер со свирепым выражением лица втащила его обратно. — Какого черта ты за пять минут до разминки еще в трениках? — раздалось из-за двери. — Уж если согласился выйти на старт, изволь вести себя прилично! — Интересное кино, Саньку можно в жутких трениках на прокат, а мне даже и на разминке нельзя?       В ответ на дерзость в упрямца прилетело что-то, судя по звуку, достаточно тяжелое, но не такое хрупкое, как магнитофон.       Артур и Саша расхохотались. — Ты даже не представляешь, что тут обычно творится! — А ты не представляешь, что на Олимпиаде творилось, он всю деревню на уши ставил каждый божий день. — О, я представляю. Я весьма наслышан.       Артур мысленно порадовался, что хоть какие-то воспоминания об Играх у Саши были приятными, но вместе с тем его продолжал мучить вопрос, зачем все же она пришла на каток ЦСКА. — А у вас на катке не так? — Так, да не так, — Саша уставилась на лед, куда вот-вот должны были пригласить мастеров спорта. — Вы не понимаете, это другое, как говорится.       Она продолжила, понизив голос: — Я бы хотела попробовать что-то другое. Но сейчас это все так сложно…       Артур слушал ее, глядя вниз. У бортика Марк продолжал придуриваться, за что словил пинка от тренера. На лед он выскочил, продолжая хихикать неизвестно над чем. Артур перевел взгляд на Сашу и понял, что она тоже не сводит глаз с Марка. Вопрос сорвался с его губ прежде чем он успел подумать. — Ты хочешь попробовать тренироваться в другой группе или ты хочешь именно в эту группу из-за конкретного человека?       Саша окаменела. Артур подумал, что сейчас она его пошлёт. Или ударит. Или пошлёт и ударит. Но она не сделала ни одного, ни второго. — Не могу тебе сказать. Самой бы знать. — Что я могу тебе сказать… не делай резких движений. Пока, во всяком случае.       Саша не ответила, продолжая следить за разминкой, как будто это была та самая разминка перед командником, а не внутришкольное первенство.       Марк продолжал придуриваться, раз за разом заходя на прыжок прямо на зрителей.       Соколовская закатила глаза и сделала шаг от борта.       Дима же, наоборот, сделал шаг вперед. Артур и не заметил, что он стоял вместе с тренерами.       Разминка закончилась, Артур и Саша перебрасывались ничего не значащими фразами об элементах, пока катались младшие мальчики. Во время проката Самарина Саша восхищенно выдохнула: — Лучший лутц в сборной! — Твой вполне поспорит с ним, — вежливо возразил Артур. Но Саша уже снова не слушала, вцепившись взглядом в появившийся у борта яркий костюм.       Марк вылетел на лед. Дурнинка его так и не покинула, но после объявления диктора он остановился в центре площадки, поднял голову и…стал другим. Каким-то образом он включил в себе настрой на прокат и замер с тем же выражением лица, какое было на самых главных стартах.       Артур почувствовал, как руки сами сжимаются в кулаки, хотя волноваться было совершенно не о чем. Саша, судя по ее напряженному виду, испытывала схожие ощущения, будто заходя вместе с Марком сначала на тулуп, потом на аксель, выдохнула на выезде с прыжка, запрыгала как ребенок после каскада. — Ну класс же, да? — воскликнула она, когда Марк сбросил всю серьезность и рванул в дорожку. — А уж как это было в команднике!       Артур продолжал смотреть вниз. Марк докатывал программу. И Саша с ним докатывала программу. И Светлана Владимировна. И Дима… — Умеет, зараза, втянуть в прокат, — согласился он. — Хотя в Пекине и втягивать было некого. Эти почти пустые трибуны… — Мы старались орать как могли! Но тут громче! — крикнула Саша, но ее голос утонул в воплях зрителей.       Ее глаза разгорелись так, что Артуру уже не надо было спрашивать, зачем она явилась в ЦСКА. Все было яснее ясного.       Внизу тем временем началась движуха, диктор пригласил зрителей на автограф-сессию. Народ рванул к углу, куда усадили Марка, Санька и примкнувшего к ним Диму. Артур удивленно наблюдал за тем, каким растерянным выглядит Саня на фоне перевозбужденного Марка и донельзя довольного Димы. Он даже не заметил, что его собеседница куда-то испарилась.       В коридорах толпа малолетних фигуристок проредилась, но зато увеличилось число болельщиков. Администраторы пытались хоть как-то урегулировать процесс, но тщетно. Артура несколько раз спрашивали, куда подевался Марк, но в этом хаосе было совершенно нереально отследить чьи бы то ни было перемещения. В суете Артур пообещал кому-то помочь отловить Марка, толкнулся в первую попавшуюся дверь и застыл.       В углу пустой раздевалки самозабвенно целовались Марк и Дима.       Вот так просто. И снова яснее ясного.       Артур шагнул назад и влетел плечом в косяк.       Парни повернулись на шум. — Ну блин, Артур, дверь-то прикрой! — реакция Марка всегда оставалась при нем. Дима молча улыбался, не разжимая объятий. — Фигассе вы внезапные, — тяжело выдохнул Артур. — Ничего не говори, — закатил глаза Марк. — Сами в шоке. — Это твое привычное состояние, — буркнул в ответ Артур. — Не я такой, жизнь такая, — хихикнул в ответ Марк. — Серьезно, извини, что ничего не говорил, это все и правда было несколько неожиданно. — Уж накрыло так накрыло, — подал голос Дима. — А вчера я как-то особенно сильно понял, что всё, не отпущу, никуда не поеду, и…. — Понятно, — бросил Артур, не обращаясь ни к кому конкретно. — Особо не усердствуй, — он бросил взгляд на Марка и его припухшие губы. — Тебя ждет страждущая толпа, и все с телефонами и фотоаппаратами. Не палитесь, короче.       Не дожидаясь ответа, он вышел и закрыл за собой дверь. В голове царила звенящая пустота. Артур отошел в неожиданно безлюдный боковой коридор и уставился в пол. Рано или поздно это случилось бы, но то, с какой пугающей простотой реальность встала перед ним, оглушало не хуже самого неприятного падения на льду. Артур попытался собрать себя. «Как бы сильно не долбануло, программу надо докатывать» — мелькнул в голове привычный алгоритм. Он сделал несколько глубоких вдохов и вышел в забитый болельщиками холл.       Уж в чем-в чем, а в умении преображаться Марку отказать было нельзя — он уже включил милого стесняшку-обаяшку и общался с поклонницами как ни в чем не бывало. Дима подкрался сзади и подставил ему рожки на каком-то очередном кадре с болельщиками. Идиллия, черт бы ее побрал. Артур подошел к толпе, встал рядом с Димой. — Артур, ты извини, мы не хотели тебя шокировать, — шепнул Алиев. — Я сам виноват, нечего было врываться, — на автомате ответил Артур.       Дима улыбнулся и замолчал.       Артур понял, что пора бы и свалить из этого хаоса. Нужно было найти брошенные где-то в недрах катка утром (а казалось, что в прошлой жизни) вещи. Артур снова пошел бесконечными коридорами, машинально кому-то что-то отвечая, дошел до раздевалки, но вместо того, чтобы забрать вещи и уйти, зачем-то сел и начал листать чаты, не особо вчитываясь в сообщения. Фанаты. Шипперы. Пресса, наскоро клепающая заметки с громкими заголовками. Мимо мозга. Мимо. Мимо…       Когда он вышел из раздевалки, коридоры уже опустели. На улице за стеклянной дверью были видны Марк и Дима, которых фотографировали с очередной юной фигуристкой. Даже в кадре с девочкой Дима вцепился в плечо Марка, будто и вправду не мог или не хотел отпустить. Сбоку стоял Саша, выглядевший еще более растерянным, чем с утра. Артур понял, что не он один сегодня долбанулся головой о новую реальность с участием лучшего друга.       В вестибюле показалась еще одна знакомая фигура. Девушка, которая хотела изменить свою реальность.       Артур решительно подошел к Саше. — Если ты хочешь переходить из-за него, не делай этого. Пожалеешь. Вот просто поверь мне на слово.       Саша фыркнула и пролетела мимо него к выходу, не прощаясь.       Артур видел через стеклянную дверь, что окажется перед ее глазами сразу, как она выйдет из здания.       Пустота в коридоре.       Пустота в голове.       На следующий день Артур прогулял тренировку.       На следующий день Саша была снова замечена в «Хрустальном».       На следующий день Марк и Дима валяли дурака, отрабатывая поддержки и выбросы.