Переиграл?

— Ты как всегда проводишь время в саду, не надоели тебе еще твои цветочки? — презрительно спросил Англия, отпинывая ногой срезанный, зачахший бутон розы с дорожки. — Артюр, завтра не иначе как конец света, раз ты решил навестить меня добровольно, — как всегда дружелюбно отозвался Франциск, выпрямляясь и повернувшись к англичанину. — Конец света вполне себе реально может наступить, но не сегодня и не завтра, — усмехнулся Англия, смотря на своего извечного врага. — Как давно интересовался здоровьем своего бывшего протеже? Франция не сразу понял о ком говорил Англия, но, когда осознал кого имел в виду англичанин, нахмурился. — Не хочу с ним встречаться, после его отвратительной выходки. — Ох уж эти твои принципы в любви, — насмехался над врагом Артур, срывая алую розу. Франция был в шоке от того, как некультурно Иван бросил Людвига, он даже сочувствовал немцу. Артур подошел вплотную к французу, поднимая розу между их лицами. — А что, если я скажу тебе, что Россия потерял память? — убирая розу в сторону и оскалившись, спросил англичанин. Он ждал реакции, которая незамедлительно последовала. Франциск готов был закатить глаза от поступка Англии, но услышав последнее предложение, распахнул глаза и с недоверием посмотрел на партнера. — Ваня потерял память? Значит ли это, что он с Холлом не по своей воли? А Людвиг знает? Надо ему сообщить, — в голове француза было столько сразу мыслей и желаний сделать все дела и Германию навестить и рассказать, да и к Холлу наведаться разведать обстановку. Артур положил руку на плечо Франциску, заставляя замереть на месте. — Нет, к Германии ты не пойдешь не сейчас, не потом. Мы же в НАТО, лучше сблизься с Нидерландами. — Ты переживаешь за Ивана? Не поверю, — покачал головой француз, начиная что-то подозревать. — И не верь. Я лишь переживаю, что в свое время не удалось его поиметь, — усмехнулся Артур, отмечая, как виносос скривился от его слов. Да, Англия был циничным и расчётливым, и он везде искал выгоду только для себя. — Но сейчас Россия не так интересен в этом плане. — Ты ублюдок, — не удержался Бонфуа. — Никогда и никого не любил… тебе не понять… — Но ты меня любишь, — прерывая нотации, парировал Кёркленд, он посмотрел на свою ладонь, где был цветок, который чах на глазах, а после и вовсе вспыхнул черным пламенем. Он поднял взгляд на своего врага и продолжил. — Я не хочу, чтобы Нидерланды получил всю власть над Россией. Значит, надо разделить влияние на Россию. Да, и ты своему другу поможешь…продолжим разговор за ужином в доме? — Надоела твоя кухня? — улыбнулся Франция, приглашая Англию в дом. Несмотря на грубую речь Англии, француз пребывал в хорошем расположении духа, услышав новости. Значит, не все потеряно.

* * *

Франция ухаживал за цветами, несмотря на обширную площадь своего сада, он ухаживал за ним сам, не доверяя это дело никому. Хоть это и требовало много времени и сил. Заслышав шаги по мощенной дорожке, Франция обернулся, увидев Ивана и улыбнулся. Холлу он был не так рад, его видеть вообще не хотелось. Нидерланды бросил на Франциска предупреждающий взгляд. Они заранее обговорили, о чем можно говорить, о чем не стоило. — Жан, mon cher, ты нисколько не изменился, — радушно улыбнулся Франциск и обнял Ивана, который обнял друга в ответ. — Сколько же мы не виделись, — он нехотя отстранился от старого друга, ощущая недовольный взгляд Холла на себе. — Честно, я даже и не припомню, — прошептал Иван, стесняясь того, что потерял память и ничего не помнил об их дружбе. Каким же он чувствовал себя ущербным из-за этого. Нидерланды не вмешивался, он отошел к беседке и облокотившись на нее, наблюдал с расстояния на встречей двух друзей. — Прости, Алеид сказал мне, что ты потерял память, — сочувственно произнес Бонфуа и поднял на Брагинского полный сострадания взгляд, заглядывая в такие же печальные фиалковые глаза русского. Иван сглотнул внезапно появившийся в горле ком, и в следующую минуту улыбнулся, осматривая сад. — У тебя тут такое разнообразие в цветах, так красиво, — русский вертел головой, осматривая чудесный сад. — Разве у Алеида не такой же большой сад? — поинтересовался француз, следя за Иваном, который решил осмотреть сад. — Да… но… Это же подсолнечник! Мой любимый цветок, — заметив большие цветы, которые возвышались над всеми другими, русский тут же рванул туда, но замер в паре шагов от них. Он резко повернул направо и упал на колени перед небольшой клумбой. — У Холла таких цветов точно нет. Иван завороженно смотрел на аккуратную клумбу, где рядом друг с другом уживались обычные ромашки и васильки, а также между ними росли голубые ромашки. Брагинский протянул руку и нежно коснулся цветов кончиками пальцев. Франция остановился рядом, не решаясь задать следующий вопрос. Иван сидел в роскошном просторном кабинете, обставленном дорогой мебелью, хотя тут ее и было по минимуму. На столе было много документов, Россия буквально утопал в них, но русский настроен был решительно разобраться с ними до конца рабочего дня. А стрелки часов еще показывали только два часа, времени впереди было хоть отбавляй. Документ за документом, очередной закон, а тут торговое соглашение между странами, а вот судебная система. Россия читал внимательно каждую строчку, которые под конец рабочего дня уже скакали и расплывались перед глазами. Он потянулся за очередным документом, когда в дверь раздался стук. — Входите, — громко разрешил Иван, ставя свою подпись на бумаге и откладывая ее в сторону. Дверь тихо открылась и закрылась, гость подошел к столу. — Иван Брагинский, а когда заканчивается Ваш рабочий день? — Лютц? — услышав голос любимого, Россия тут же забыл про документы. Он взирал на Людвига, влюбленным взглядом. Тот одной рукой уперся в стол, а другую прятал за спиной. — Ты же должен был прилететь только завтра. — И пропустить нашу годовщину? — с доброй насмешкой спросил Германия, он протянул Ивану простенький букет из ромашек и васильков, но оформлен он был со вкусом. Улыбка расцвела на лице русского, он не ожидал, что Людвиг из-за большого объема работы вспомнит о том, что сегодня год, как они встречаются. Он поднялся со стула и потянулся к немцу за объятиями, невзирая на стол между ними. Нежные поцелуи, ласковые слова. Россия светился от счастья, забыв про работу, про усталость. Он с особым трепетом прижимал к своей груди букет цветов. — Иван? — позвал Франциск друга, когда тот замер перед клумбой и ни на что не реагировал в течение минут пять. Брагинский медленно повернулся к французу, все еще сидя перед клумбой и не собираясь вставать. — А? — Так вы с Холлом обручены? Сколько же я пропустил, — Франция протянул Ивану руку. — Ты можешь простыть, если будешь сидеть на земле. — Да, мы вместе уже пять лет женаты, — заторможено говорил русский, прокручивая в голове воспоминания. Этого не может быть! Это игра повреждённого мозга! Василек — символ Германии, вот у него в голове и всплыл образ немца… Иван был уверен, что там был Холл. И это не мог быть его кабинет, он же учитель истории, может быть в классе или лекционном зале. — Все в порядке? — поинтересовался француз, обеспокоенно смотря на русского, который был в прострации, он даже не заметил протянутую руку, и не собирался шевелиться. — Да, — кивнул Брагинский, встав с колен, он отряхивал джинсы, вспомнив, как Алеид не любит неопрятный вид. «Я дипломат и ты должен соответствовать моему статусу», — как-то сказал Холл, когда Иван собирался выйти в магазин в мятой одежде. Он подошел к подсолнечникам, наслаждаясь их яркими цветами, отвлекаясь от своих воспоминаний. Франция подошел к Ивану, он завел отвлеченный разговор о цветах. Речь француза была тягучей сладкой, как мед, она отвлекала русского от его проблем и воспоминаний. И вскоре Иван уже начал улыбаться, неспешно бродя с Франциском по дорожкам сада. Холл держался чуть позади, позволяя им пообщаться, он был уверен, что у француза будет ума не сболтнуть что-то лишнее. Ведь эта сделка выгодна им обоим. Холлу — что Иван немного развеется, а Франциск получит то, чего желает больше всего. — Серьезно, Людвиг? Ты подарил ему розы? Розы?! Это так вульгарно, — влетая в кабинет Германии, с порога кричал Франция. Он, конечно, был рад, что Людвиг начал действовать, но зачем же сразу с таким напором. — Я что тебе говорил? Надо было ромашки. Простой, но красивый цветочек, а еще и символ России, а ты розы! — Стой, погоди, ты о чем? — Людвигу было сложно переключиться с работы, на такого активного Францию, хотя, наверное, и стоило привыкнуть, ведь под боком всегда был шумный Италия. — У меня сегодня был Иван, спрашивал о цветах, — присаживаясь в кресло напротив Германии, охотно поделился Франция. — Ну, Людвиг, зачем розы? К тому же бордовые. Ни ума, ни фантазии. Тоньше надо с Россией. — Я не дарил ему розы, — нахмурился и помрачнел Германия. Когда Франция вышел первым в игре на той вечеринке, а немец проиграл, то Франция загадал ему признаться в любви Ивану, а срок три месяца. — А кто тогда? — теперь и француз нахмурился, что было достаточно редким явлением. Обычно, он не сердился. В тот момент ему и на ум не могло прийти, что дарителем был Холл, он-то был занят. — А мне откуда знать? — из-за длительного общения с русским Германия заимел вредную привычку отвечать вопросом на вопрос. — Может быть это кто-то из ЕС? Тогда только глухой твоего условия не слышал, и решил действовать. — Не обязательно, кто-то мог и проболтаться другим странам, кто не входит в ЕС, — Франция задумался о том, кто мог бы быть тайным отправителем букета. Почему тайным? Да, будь это кто-то явный, Иван бы к нему с такими вопросами не пришел. — В сторону земель Ивана неровно дышали Швеция в свое время, Турция… Польша? — Ты, — напомнил Людвиг. — Я тебе не соперник, Жан для меня только друг, — улыбнулся Франция, отмечая ревность в голосе немца. — У шведа есть финн, а у Турции кто-то есть? Греция? Да и почему мы решили, что это кто-то из старых врагов Вани, может быть, это Китай или… Япония, — представлять, что увести Ивана решил старый друг Германии было больно. А вот с Китаем в последнее время у России были теплые отношения. Кого обманывал Людвиг? Иван со всеми старался поддерживать дружеские отношения, даже терпел Америку. Сложно будет вычислить кто это… Франция устроил Ивану экскурсии по Парижу, а после под вечер и вовсе пригласил на конную прогулку, Холл поморщился, услышав о прогулке верхом, и предпочел остаться в доме. — Я словно вернулся в четырнадцатый год девятнадцатого века, — поделился своими чувствами Иван, когда они неспешно прогуливались по вечернему городу. — Разве это не странно? Почему я так уверенно держусь в седле, словно всю жизнь в нем провел? И почему кони мне нравятся больше, чем машины. — он потрепал гриву своего коня. — Как же кстати тебе пришел на ум год взятия Парижа, мой друг Гилберт оценил бы эту шутку, — протянул Франция, горечь от поражения уже угасла в сердце француза, и он теперь спокойно относился к этой теме. — Это твой друг из Германии? — спросил с улыбкой Иван, наслаждаясь неспешным цоканьем копыт. Он смущенно посмотрел на Франциска, когда понял, что его другу неприятно вспоминать о сдачи Парижа. — Прости… я не хотел… — Ничего страшного… Холл говорил, ты учитель истории, так что все нормально, — кивнул француз, невольно умиляясь такой открытой реакции Брагинского. — А друг мой живет в России. — Я хотел бы побывать там… у меня там семья… но Ал сказал, что они меня прогнали, услышав о моей нетрадиционной ориентации, — загрустил Иван, вспоминая о своей далекой Родине. — Россия — огромная страна, почему бы вам туда не съездить? — искусно намекнул друг, как бы Брагинский не сетовал на погоду на своих территориях, он ее любил и не собирался что-то менять. Это Франция знал давно. — Я не знаю, не заводил с Холлом разговор, — пожал плечами русский, может быть Франциск был прав и ему нужно было съездить на Родину. Может ли, эта поездка вернуть ему память? Они вернулись домой к Бонфуа через пару часов, Холл еще не спал. Брагинский подбежал к своему мужу, с придыханием рассказывая про прогулку, которая его так завораживала. Он не останавливался целый час, делясь своими впечатлениями. Даже во время легкого ужина, Иван не затыкался. Алеид с едва заметной улыбкой слушал мужа, иногда вставляя небольшие реплики. Франция сиял счастливой улыбкой, видя такого Ивана, но все равно сердце обливалось кровью, что Холл так жестко обманывал русского, заняв место Людвига. — Мы могли бы съездить в Россию? — своим вопросом Иван ошарашил Холла, у которого чуть сигарета не выпала изо рта. — Может быть, осенью во время моего отпуска, — успев закусить сигарету зубами, Алеид ответил неохотно. Он бросил угрожающий взгляд на Бонфуа, так и знал, что тот чем-то ненужным забьет мозг Ивана. Он потушил сигарету. — А еще мы же останемся на ночь тут? Да? А утром поедем домой, — с милой улыбкой попросил Иван, сделав самый невинный взгляд на свете. Он уже понял, что его взгляд имел над Холлом какую-то магическую силу. — Да, ехать ночью после столь длительного и утомительного дня будет опасно, — поддакнул Франциск. — Не хочу, чтобы вы попали в аварию, — он специально последнее слово выделил голосом, сделав на нем акцент. — Я не против, если ты такой гостеприимный, Франциск Бонфуа, — согласился Алеид, стараясь не смотреть на супруга. Всего одна ночь ничего не изменит. Иван довольно хлопнул в ладоши, он поднялся с места. Бонфуа показать им комнату, при всем желании поселить их в разные комнаты, ему пришлось предложить Холлу и Ивану одну спальню. Ивана это не смутило, он ушел в душ. — Ну и зачем ты забиваешь ему голову не нужной ерундой, — недовольно произнес Холл, когда Иван покинул комнату. — Прости, само как-то вырвалось, — невинно отозвался француз. — Я правда не хотел этого. — Ладно, осень еще не скоро, — насмешливо сказал Алеид, доставая небольшой флакончик и протягивая его Франции. — Это твоя награда. Пару капель этого зелья и Англия будет от тебя без ума. Франция с самодовольной улыбкой взял флакончик из рук Холла. — На Иване испробовал? — Нет, — грубо ответил Алеид. — Но оно работает — не сомневайся. Франция одарил Холла еще одной обворожительной улыбкой, а после покинул спальню. Как только он оказался за пределами комнаты, улыбка исчезла с его лица. Он ушел к себе. Конечно, соблазн был высоким заполучить Артура таким нечестным путем. Но Бонфуа был против навязанной любви. Он зашел к себе в спальню и пройдя в ванную комнату, открыл флакончик. Наблюдая, как прозрачная вкусно пахнущая жидкость исчезает в стоке раковины, Франциск думал, что поступает правильно. Лучше пусть Артур никогда не будет его, чем с ложными чувствами. Однако, надо было придумать план, как действовать дальше. Показав себя Холлу корыстным и готовым на все ради чувств Англии, тот мог что-то и заподозрить, если вдруг Артур не будет вести себя, как влюбленный придурок.