Попадание 10/10

В такое время в универе, как обычно, было не протолкнуться: кто-то спешил на пары, другие болтали у ворот, и редкий звук смеха прорывался через гул голосов. Уже на подходе к главному входу он почувствовал это облако раковых испарений — студенты снова накурили туман перед университетом. Никто не торопился пропускать его вперед, и раздражение постепенно накапливалось внутри. На КПП досматривали все сумки, а его вещи всегда проверяли пристальнее всех. Он уже привык к этому — будь то вокзал, метро или аэропорт, на него всегда смотрели подозрительно. Может, у него рожа больно бандитская, непонятно.  С горем пополам он все-таки преодолел вход в обитель знаний, и, жутко раздраженный, направился на восьмой этаж. Его ждала химическая лаборатория переработки газа и газоконденсата. Возможно, именно это место давало ему ощущение, что все труды проходят не зря — скоро закончится учеба, и перед ним откроется мир нефтегазовой промышленности. Но до этого надо было еще дожить. Ах да, вы же еще не знакомы. Это Юра, и он студент 4 курса факультета химической технологии.  Поднявшись на лифте на восьмой этаж, Юра свернул в нужный коридор, на ходу надевая лабораторный халат, с наслаждением слушая тишину. Слова, шумы, мельтешение людей — всё это оставалось на нижних этажах. Здесь, на кафедре газопереработки, все было по-другому. Тишина, только легкий гул оборудования и запах химических реагентов создавали успокаивающую атмосферу. Юра вошел в лабораторию и наткнулся взглядом на однокурсников. Они молча медитативно готовились к занятию: кто-то повторял конспект, кто-то готовился к коллоквиуму, а кто-то уже настраивал лабораторные установки. Здесь каждый знал, зачем пришел, и это придавало обстановке некую серьезность, которая нравилась ему. В этих рамках он чувствовал себя уверенно. — Привет всем, — тихо пробормотал он. — Привет, Юрец — отозвался Андрюха, остальные что-то также невнятно ответили.  Юра подошел к своему рабочему месту и заметил, как Андрей, его одногруппник и сосед по лабораторной установке, что-то настойчиво настраивал на приборе, нахмурив брови. — Что там у тебя? — спросил Юра, кивая на оборудование. Андрей поднял голову, выдохнул, и чуть сощурился, явно раздраженный. — Да что-то не так с этим реометром, опять сходит с ума. Вроде всё правильно настроил, а он всё равно показывает черте что. — Давай-ка мне схему, я посмотрю. У нас же сегодня пиролиз? Может, что-то неправильно подключил? Андрей кивнул, хмыкнул и уступил место: — Как всегда, Юра у нас самый умный, — он беззлобно поддел. Юра усмехнулся, принимая схему и сразу сосредоточившись на ней. — Не самый умный, а самый внимательный, — ответил он, изучая подключение. Андрей с готовностью отступил на шаг, наблюдая, как Юра с привычной лёгкостью проверяет схему установки. Он всегда восхищался тем, насколько быстро тот ориентировался в этих сложных системах. — Вот смотри, — Юра ткнул пальцем в схему. — Ты здесь неправильно подключил к выходному клапану. У тебя из-за этого давление скачет, и реометр путается в показаниях. Андрей прищурился, разглядывая место, на которое указывал Юра. Он даже не заметил эту мелочь. — Блин, точно, — признался он, вздохнув. — Спасибо, что подметил. Я бы, наверное, ещё час ковырялся. Преподаватель вошел в кабинет уверенным шагом, его строгий взгляд обежал аудиторию, и студенты, которые до этого что-то обсуждали шёпотом, моментально замолкли. Он был известен своей требовательностью и редкой способностью задавать неожиданные вопросы, на которых многие студенты сразу сыпались. За его спиной стояла лаборантка, с руками, полными лабораторных журналов. — Доброе утро, — коротко сказал преподаватель, поправляя очки. — Сегодня у нас защита лабораторных работ. Те, кто готов защищаться, остаются на своих местах. Остальные переходят к практической части. Ошибок быть не должно, особенно в настройке оборудования. Юра обменялся взглядами с Андреем, кивнул и сразу направился к своей установке. Андрей последовал за ним. — Всё готово? — спросил Юра, быстро проверяя параметры на приборной панели. — Да, — отозвался Андрей, подгоняя последние показания давления. — У меня все по плану. Как у тебя? — Температура стабильная, — Юра ещё раз проверил схемы подключения и начал подготовку к подаче газа. — Давай начнем. Главное — не перегревать установку. Они начали запуск оборудования. Андрей внимательно наблюдал за показаниями, корректируя параметры по мере необходимости. Юра, сосредоточенно следя за процессом, вручную вносил корректировки в температуру реактора. Газ поднимался по трубкам, проходя через нагретые катализаторы, и реакция потихоньку набирала ход. — Кажется, всё стабильно, — сказал Андрей, сверяясь с компьютером. — Давление и температура в норме. Теперь главное выдержать время. Юра кивнул, не отрывая взгляда от экрана. Они продолжали следить за реакцией, когда вдруг он заметил что-то странное. — Подожди, — резко сказал он, нахмурившись. — Что-то с напряжением. Слишком высокое. — Может, перепад в сети? Юра протянул руку к панели управления, чтобы вручную проверить параметры подключения. Он знал, что малейшая ошибка на этом этапе могла стать фатальной для всей работы. Однако, как только его пальцы коснулись металлической ручки, раздался резкий треск, и установку пробило сильным разрядом электричества. Юра почувствовал, как мгновенная волна боли прошила всё его тело, схватив мощнейшим спазмом. Ему показалось, что всё вокруг замедлилось: приборы начали мерцать, звуки приглушились, и даже собственного дыхания больше не было. Его пальцы судорожно сжались, не успев отпустить ручку, а ноги подкосились. — Сафронов! — услышал он крик преподавателя, но не мог ответить. В тот момент его сознание начало затухать, как перегорающая лампочка, и перед глазами всё померкло. Последнее, что Юра успел осознать, это холодную плитку, на которую он упал, и звук отключения питания в лаборатории.

***

Пробуждение было довольно странным. Он помнил, как потерял сознание от удара током. Уже подумал, что это конец, ну надо же, откачали! Юра уже начал восхищаться отечественными врачами, как понял, что ни в какой он не больнице. Он почему-то находился в какой-то мрачной обшарпанной комнате.  Опасаясь вставать после такого удара, он все же решился пошевелить рукой. И, на удивление, чувствовал себя отлично. Немного болел затылок, но это и немудрено — грохнуться с высоты собственного роста на плитку. Так и все же, где это он? Осторожно встав, все еще не ощущая последствий какой-либо травмы, он начал исследовать комнату. Мда уж, тут живет явно не чистоплюй. Нащупав дверь в ванную, он вошел туда, и сразу же вышел. Нет. Это какая-то чертовщина. Либо в ванной комнате его караулит какой-то подросток, повторяющий его движения, либо этот подросток — он. В первый вариант верится как-то больше.  Еще раз повторил свои действия — тот же результат, но с уже большим количеством данных. В ванной стояло зеркало, и в нем отражался он. Юра. Вернее, уже нет.  Юра застыл перед дверью, осознавая, что что-то пошло совсем не так. Он стоял напротив зеркала, вглядываясь в лицо, которое было ему совсем не знакомо. Это был тощий, бледный пацан лет пятнадцати, с ярко-зелеными глазами и нелепыми очками. Его собственное отражение смотрело на него с растерянностью, явно разделяя это чувство. «Какого черта?» — пробежала мысль, но Юра не произнёс её вслух. Он коснулся своего лица, ожидая почувствовать морщинки, которые давно собрались вокруг его глаз от частого смеха, но их не было. Не было и забавных веснушек на носу, как и каштановых кудряшек. Вместо них было какое-то черное гнездо на голове. Он резко отошёл от зеркала и снова оглядел комнату. Мрачная, пыльная, она выглядела как какой-то приют для бродяг или заброшенное общежитие. Стены были потрескавшимися, потолок местами облупился, а запах сырости наполнял воздух. Но самое странное — всё это казалось ему незнакомым.  Напряжение внутри нарастало. В голове всплывали воспоминания, но они были смутными, как будто кто-то их стирал или переписывал заново. «Где я? И... почему я выгляжу как…так?» Юра быстро пересек комнату и подошел к окну. Оно было грязным, но через мутное стекло он различил вид улицы. Узкий, извилистый переулок, забитый старыми машинами, и серые здания, на фасадах которых облезла краска. Эта местность совсем не была ему знакома. Стоит отметить, что Юра не очень увлекался фанфиками. Нет, он, конечно, знал, что это такое, однако никогда не читал. А об идее «попаданца» в героя Поттерианы он вообще никогда не слышал. Вот и расплачивается теперь за свое незнание. «Так, спокойно,» — попытался он взять себя в руки. Ему нужно было разобраться, что здесь происходит. Очевидно, что это не больница, и он не чудом выживший пациент после удара током. Было ощущение, что его вырвали из привычной реальности и забросили в прошлое. Но почему? В этот момент дверь позади него скрипнула, и Юра мгновенно обернулся. В дверях стоял незнакомый мужчина. Весь потухший, будто потерявший смысл жизни, он выглядел лет на 20 старше положенного. Взгляд его резко сделался удивленным и таким счастливым, что Юра на мгновенье опешил. Даже родная мать никогда ему так не радовалась. Юра всё ещё не мог осознать, что происходит, когда незнакомец подбежал к нему и схватил в охапку. — Мерлин Всемогущий, ты жив! — Со стороны могло показаться, что этот мужик сейчас задушит подростка.  — Ты даже не представляешь, как мы все волновались! — сказал он, отпуская Юру и отступая на шаг. — Как ты себя чувствуешь? — Эм... нормально, — пробормотал Юра, не совсем понимая, о чём он говорит. Юра почувствовал, как внутри него закипает смесь удивления и паники. Он не мог поверить в то, что с ним происходит. — А ты не мог бы.. эм… рассказать, что со мной случилось? У меня что-то с памятью. Мужик удивлённо вскинул брови, но быстро постарался скрыть тревогу за лёгкой усмешкой. — Память? — спросил он, с какими-то щенячьими глазами. — Ты помнишь, кто я? Юра медленно покачал головой, пытаясь не показать свою растерянность. — Я Сириус, твой крестный, Гарри. — С каким-то смирением проговорил этот самый «крестный».  Ну вот и приплыли. Похоже, это все-таки предсмертный бред. Иначе то, как он оказался Гарри Поттером, про которого не вспоминал несколько лет, выше его понимания. Ну да, в детстве он мечтал быть волшебником, бегать за драконами и махать волшебной палочкой, но сейчас-то что? Он знал, что не может вот так прямо сказать этому человеку, что он не Гарри Поттер, а какой-то Юра из химтеха, случайно попавший в тело подростка. Даже если это происходит в его голове. С другой стороны, неплохой такой фильм выходит с эффектом погружения. И сценарий выдумывает он сам. Однако его внутренний голос кричал от осознания происходящего. — Я... я помню тебя, конечно, — начал Юра осторожно. — Просто... последние несколько часов как в тумане. Ты можешь рассказать, что произошло? Почему я здесь? И вообще... что со мной случилось? — Ты был без сознания несколько часов, — начал он. — Когда пришел Дамблдор и сказал, что на тебя напали дементоры, мы были в ужасе. В доме Дурслей ты должен был быть в безопасности, а потом — как гром среди ясного неба. Мы нашли тебя без сознания на окраине парка. — Сириус сделал паузу и потер виски, — Пытались реанимировать тебя, наложили целую кучу диагностических заклинаний, все из них показали, что уже поздно. Тебя спасло только какое-то чудо, — он выдохнул с облегчением. Ну да, пацану очень помогло это самое чудо. — А где я вообще? — осторожно спросил он, стараясь вложить в голос как можно больше уязвимости, чтобы это выглядело правдоподобно. Мужик на мгновение замялся, но потом ответил с небрежностью, будто это само собой разумеющееся. — Ты дома. Юра в недоумении осмотрелся по сторонам. "Дома? В таком месте?" Всё это было слишком далеко от того, что он мог бы назвать домом. — Ну, у меня дома. Мы тут все периодически собираемся. В общем, тебе потом все объяснят, а сейчас ты должен отдохнуть. Я скажу остальным, что теперь все под контролем.  Юра молча кивнул, не решаясь возражать. Сейчас ему явно не стоило вставлять свое неэкспертное мнение. Ему нужно было просто подыгрывать, пока он не разберётся в происходящем. Как только Сириус вышел, Юра рухнул на скрипучий матрас, тяжело вздохнув. Он чувствовал себя пленником без кандалов. Вся ситуация казалась ему безумной и абсурдной, но он понимал, что выхода у него нет. «Так... мне надо выяснить, что тут вообще происходит». От одного взгляда на свои руки — тонкие, бледные, детские — его передёрнуло. Своё отражение он видеть больше не хотел, но избавиться от него никак не мог. Придётся жить с этим, хотя бы какое-то время.