Перерыв

Эдди с детства знал, что умеет останавливать время. Знал и то, что когда весь мир замирал по его воле, то, увы, двигаться мог только он сам, а всё остальное словно становилось неживым, каменным, подобно декорациям на съёмочной площадке, которыми можно было только любоваться. Застывшая еда совершенно теряла вкус (Эдди помнил, как расстроился в детстве, когда хотел схитрить и съесть кучу конфет, а они оказались не просто несъедобными, а напоминающими странную смесь цемента и электричества), окружающие предметы становились твёрдыми, как металл (и даже люди твердели! Когда вспоминал, как впервые коснулся застывшего друга, испытывал ту же растерянность, то же ощущение собственной беспомощности, своей вины, которая охватила его тогда). — О чём задумался, Эдс? — Ричи беззаботно пнул камушек, валяющийся на дороге по пути в Пустошь, напуская на себя расслабленный вид. Из-за чего волнуется, интересно? — Да так. Эдди знал и то, что не один умеет так делать. Какого же было его удивление, когда он беззаботно любовался замершей в полёте бабочкой, а потом поднял взгляд — и столкнулся с крайне возмущённым маминым лицом. Ох, в какой ярости она была! И она шевелилась, а не послушно замерла вместе со всем городом. Эдди называл свою способность «перерывом», мама же, презрительно скривившись, безапелляционно называла её «непослушанием», «абсолютным баловством» и «Эдди, ты хочешь расстроить свою матушку? Ты же знаешь, у меня слабое сердце!». — А у меня тебе подарок есть. Хочешь, хочешь, а? Задорный голос друга снова разбудил от воспоминаний. Очнувшись, Эдди заметил, что они уже забрели в рощу и стояли около ручья, где произошла апокалиптическая битва камней, их грандиозная победа. Тут было куда прохладнее, чем в городе. Взъерошил мокрые волосы, вдохнул приятный влажный воздух. — Подарок? Хочу, конечно! — Я сам на него заработал! Ты знаешь, как скучно развозить газеты по всему району, а потом по вечерам выслушивать, как отец обсуждает новости, которые ты уже триста раз прочитал, пока гонял от дома к дому, и ещё столько же слышал, когда очередной старикан начинал трепаться с тобой? А я должен выслушивать этот поток, потому что иначе дед зажмотит чаевые, а какой дурак откажется от дополнительных денег? Правильно, никакой! — не переставая болтать, покрасневший Ричи достал из кармана подарочную коробочку и впихнул её прямо в руки. И что там? Внутри оказались аккуратные, как он и любил, чёрные электронные часы. На таких и таймер настроить можно и не волноваться пропустить приём лекарств. Брови Эдди удивлённо взлетели вверх, когда он осознал стоимость подарка. Это же стоит кучу денег! — Нравится? Нравится? А ты мне тоже нравишься! А дальше произошло то, на что Эдди и не надеялся: Ричи поймал его за плечо и — не может быть! — поцеловал в губы. Быстро. Смущался так сильно, что это было заметно по угловатым движениям. — Нр-равится… — Всё нравится? — спросил Ричи, спрятав руки в карманах и ковыряя носком землю. Вот этот момент! Он настал! Самое время сказать, что чувства Ричи полностью взаимны, что Эдди давно любил его и скрывал это ото всех. Но как это сделать? Все-все нужные слова словно лопнули в голове, как бесполезные воздушные шарики, и на ум ничего не шло. И Эдди спрятался в перерыве. Нырнул с головой в тень безвременья, чтобы как следует всё продумать. Надо бы повести себя естественно, не показаться странным, или, хуже того, навязчивым, убедиться, что это не шутка, а ещё… — Что это за хрень такая?! Прозвучавший голос позвучал настолько внезапно, что Эдди дёрнулся всем телом. Уставился на неожиданного пришельца в его мирок: и вправду, Ричи шевелился, таращился в ответ. Ричи тоже умеет делать перерыв? — Ты меня видишь? — слабо спросил Эдди. — А то! Что происходит? Это опять тупой клоун? Хватит прятаться, трус! Только и умеешь, что на детей нападать! Как дам сейчас! — вконец запуганный друг кричал так громко, как не кричал со времён первой встречи с чудовищем. Когда сердце хоть немного замедлилось, то удалось заметить, что Ричи двигался куда более скованно, чем Эдди или его мама: он словно застыл почти всем телом, его руки до сих пор находились в карманах, как будто пришитые к ним, а вот голова в панике вертелась во все стороны. Ричи не умеет останавливать время. Это Эдди его затащил сюда. — Тише-тише, — шагнул ближе и положил руку на его плечо, чувствуя, что оно твёрже мрамора. — Мне мама говорила, что нельзя перемещаться рядом с людьми, а то… А я не послушался опять, вот дурак безмозглый… — Что ты там бормочешь? Говори нормально! — взмолился Ричи. — Я, я сейчас всё исправлю, правда. И, сгорая от стыда, вернул время в нормальное течение. Как мог, рассказал о своём таланте, наблюдая на лице Ричи то потрясённость, то растерянность и даже каплю восхищения. Говорил, говорил и понимал, что вместо нормального признания всё испортил. Представлял, как слова заберут назад и они вдвоём даже не останутся друзьями. Ну что за день-то такой кошмарный. Рассказ кончился. Расстроенно глянул, боясь увидеть отвращение. — Вау! Ты правда это умеешь? В любой момент? Да если бы я мог так делать, то все контрольные бы писал на «отлично» и вообще бы не парился! Он… улыбается? Не сердится? — Это очень круто! Просто вообще охрененно! Ему и правда нравится! Вон, как оживился, явно еле сдерживает миллион вопросов внутри себя. Значит, настал второй шанс ответить ему, который Эдди точно не упустит. — Ты мне тоже очень нравишься. И день снова стал солнечным и тёплым, и ручей задорно журчал вместе с заливающейся пением птичкой. И Эдди больше не сомневался в своих чувствах.