Последствия

Эва никогда не была сердобольной и жалостью к другим не страдала. Не привыкла к такому с детства, выросла требовательной к себе и приценивающейся к рациональности окружающих. Сет этого ожидал и не ошибся, когда встретил ее уже взрослой и сильной. Закаленный характер не гнулся ни под какими угрозами, острый язык пользовался любой возможностью о себе напомнить даже в тупиковых ситуациях, а ее упрямство и смелость иногда доходили до абсурда. Сет частенько ловил себя на мысли, что хотелось шлепнуть ей по губам, чтоб неповадно было богу дерзить, а еще по шапке надавать, когда бросалась друзей своих защитить, рискуя жизнью. Дурная. Такая не сломалась бы ни под каким гнетом, нашла бы любую лазейку, но по итогу зачахла в золотой клетке возведенного для нее дворца. Откровенно говоря, в судьбоносную встречу Сет поразился ее какому-то неживому отношению к происходящему. Плывя по течению, Эва воспринимала жизнь как тягучую константу, замечательную в своей стабильности и невыносимую в своей затхлости. Сет тихонько расшевелил ее в тот вечер, с каждым часом наблюдая, как ее глаза начинали блестеть все ярче, даже не думая потухнуть после разговора ни в озерце, ни в его доме. Тогда-то он понял, что был первопричиной. Тогда-то он и решил внять ее просьбе и заставить себя забыть — дальше так продолжать жить для нее было недопустимо. Он не сомневался, что поступает правильно. Хотя, если честно, времени на сомнения он себе не дал в опаске, что передумает. Но случилось то, что случилось: Эва не переставала крушить изначально им задуманное, непостижимым образом внося своим хаосом новый для него порядок, под который необходимо было подстроиться, а затем подмять под себя. Сет привык действовать по этому алгоритму, когда что-то шло не так, посему к изменениям относился спокойно, принимая их и ювелирно проворачивая всё так, чтобы они в конечном счете сыграли ему на руку. К этому стремился каждый, и Эва не была исключением, ловя за хвост любую возможность подогнуть обстоятельства под себя. Расчетливость, хитрость и природное обаяние ей здорово в этом помогали, но часто она прибегала и к непробиваемой честности, так же умело используя ее, чтобы достичь цели или избежать нежелательных последствий. — Нет смысла драться, — сказала она, обратив на себя внимание распетушившегося Тизиана. — Передай Амену мой ответ и разойдемся с миром. Тизиан, казалось, завелся еще больше: — Лишить человека глаз и рук, по-твоему, мирно? Брови Эвы поползли вверх: — Это мне говорит тот, кто годами мучил пытками черномагов? Гаси его, развеселился Сет, слушая разговор с нескрываемым интересом. Запал Тизиан подрастерял, задав вопрос так, будто ошалел: — Так это твоя месть? Исфет, им там в охотничьих лагерях мозги отшибают? Все поголовно бестолочи. Словно отзеркалив Сета, Эва одарила Тизиана недоуменным взглядом, сбившись с толку в корне неверной трактовкой своих слов, но не успела ответить, отвлекшись на появившуюся в дверях таверны девушку. — Герса, подожди снаружи. Жена, стало быть. Бегло пробежавшись по ней глазами, Сет решил, что она местная, оттого и вопросы к присутствию в городе охотника отпали, парочка вполне могла разгуливать в день праздника. Однако, интуиция настойчиво требовала не усыплять бдительность. Герса, не послушавшись, подошла к Тизиану, опасливо глянув на Сета, и взяла его за руку: — Пойдем лучше. — А потом посмотрела на Эву, после чего ее тон разительно поменялся: — Это не наше дело. В голосе было понамешано много чего, но презрение выделялось четко. Это, наверное, был первый раз, когда Эва с ним столкнулась после вести на всю страну о своей измене. До Сета доходили слухи в основном о заколдованной супруге эпистата, забеременевшей от другого чуть ли не насильственно, либо о неверной жене, делящей свое ложе с мужчинами в каждый отъезд мужа по службе. Всякое болтали. Сет не слушал и ей бы не советовал, но тут прилетело, откуда не ждали. На лице Эвы не дрогнул ни один мускул, когда она скрестила руки на груди, практически выплюнув: — Не ваше. Отсюда лиц парочки Сет не видел, но мог с уверенностью сказать, что взгляды их выражали то же, что и голоса. Эва мужественно их выдержала, проводив глазами до выхода, как только Герса потащила Тизиана чуть ли не силком, и на некоторое время прикрыла веки, стоило им, наконец, уйти. Сет очень хорошо понимал ее чувства сейчас. Отгородить ее от опасностей было для него задачей первоочередной, когда он увез ее из Мемфиса, о сопутствующем он, признаться, и не задумывался. Как черномагу, Эве не впервой было чувствовать себя отвергнутой обществом, но теперь за одну-единственную ошибку от нее отворачивались знакомые, может, некогда близкие. Уверенный в ее стойкости, Сет все же сомневался, что с этим давлением ей под силу справиться. В конце концов, сам он не сразу смирился, когда его изгнали, подвергнув его имя, его культ, всё, что с ним связано, забытию. Но в отличие от него, Эва была не одна. — Домой? — Он подошел к столу, вопросом выдернув ее из пустого созерцания. Сморгнув, та поднялась с места, стараясь на него не смотреть. — Нет. Давай еще пройдемся. Отвлечься хотела, ежу понятно. Сет кивнул и легонько задел ее указательным пальцем под подбородком, заставив ее приподнять его и посмотреть на себя. — Выше нос, кремень. Он отвернулся, заметив, как Эва тускло, но все же улыбнулась ему. Вот так. Украшения ей новые подберем, и вообще об этих убогих забудет. Сет выбрал на рынке самый сверкающий прилавок, наметив путь туда, но державшая его руку Эва потянула его совсем в другой отдел. Угадав ее намерения, Сет тут же прошел вперед, чтоб никто ее не задел, отпустил ее ладонь из своей правой руки, только чтобы перехватить левой для удобства, и приблизился к лавке с животными. Эва рассматривала обезьянок, попугаев, диких кошек и прочих зверят как диво дивное, жалобно сдвигая брови на их положение в клетках. Сет посвятил ее в существование учреждений, где животных держали за заборами и обращались с ними куда хуже, не гнушаясь приручать самыми зверскими способами. В итоге Эва только больше расстроилась, потянувшись к руке Сета уже привычным движением и попросив отвести, куда он вел изначально. Он остановился у ювелирной лавки, которая, на первый взгляд, ее мало заинтересовала, но торговка тут же вывалила спрятанные доселе цацки с самыми разными сверкающими камнями, заставив Эву поскорее снять свои, чтобы все примерить. Сет оставил ей мешочек с монетами, сказав выбрать себе, что хочет, и отошел чуть подальше. В городе уже стемнело, улицы хорошо освещали факелы, народ сейчас больше толпился у агоры, нежели на рынке, но и тут людей хватало. Обстановка не сильно изменилась, однако тревожное чувство надвигающейся беды не покидало. Сет осмотрел цепким взглядом ряд лавок с украшениями и изделиями, обрывающийся темнотой жилых домов, повернул голову к отделу справа, где улица расширялась, давая простор не только для торговли, но и развлечений — под одним из шатров собрались факиры, готовящиеся к огненному представлению. Тоже можно было бы глянуть. А так — чисто. Он ненароком зацепился взглядом за мальчика, совсем еще мелкого, судя по неуверенным шагам, который тут же шлепнулся на колени, но и не думал реветь, уперевшись ладошками в землю и сдвинув от усердия брови. Подняться самому ему не дал молодой мужчина, подхватив его на руки так, что малыш почти лег на них, и устроил ему горки в воздухе, пару раз даже закружив. Папаша. Услышав восторженный смех пацана, Сет заставил себя отвернуться и направиться к Эве, стараясь не заострять внимания на том, что тревога лишь усилилась. Эва отвлекла его моментально не столько новым комплектом украшений, который выглядел на ней безупречно, сколько спором с торговкой, то и дело машущей ладонями. Эва уперлась рукой в прилавок, вторую устроив на бедре, уверенная и непоколебимая, торговалась горячо и с азартом. Точно, она же на опыте, подумал Сет, вспомнив про продажу глиняных горшков на рынке Гермополя. Торгашка. То, что комплект был его подарком, ее не останавливало, позволять обирать ни себя, ни его она не собиралась. Бережливая, так и не избавилась от привычки копить, детство мощно отпечаталось в ее голове так же, как и убеждение, что за чужую заботу нужно платить. Эва однажды поделилась с ним, что работать она начала рано как раз из-за того, чтобы вернуть деньги родителям Исмана. У Сета она слабо вязалась с крикливыми торговками, даже несмотря на то, что за словом в карман не лезла и уболтала бы любого. Да и работу на одном месте она бы долго не вынесла. Царица, жена правителя — тоже нет, знает, плавала, занятия другими делами от тоски не спасли. Храм, дом любви — сразу нет. Даже с тем, что деньги бы там лопатой гребла и в подарках клиентов купалась, нет, и всё. Танцовщица, актриса — туда же, ни один мужчина не упустил бы шанса такую заиметь. От формулировки Сет скривился. С ее любовью к свободе, стремлением к знаниям и совершенствованию, любопытством к устройству мира, дорога Эвы прокладывалась скачкой лошади, уверенностью в седле, ветром в волосах, от заказа к заказу того, что она умела и любила, и не в бегах с постоянной оглядкой, а с охотой и интересом. Она не занялась черной магией, потому что у нее не было выбора — черная магия сама выбрала ее. Сет скользнул взглядом к ее пока мало заметному, особенно под несколько свободным платьем, животу. С ребенком ее жизнь закончится. Будет прикована к дому цепями, связана по рукам и ногам, безвольна. Сама ее сущность противилась этому, столько лет она избегала беременности, точно зная, что дитя повесит на ее клетку еще один замок. Она не захочет, не останется с ним. Даже если она вспомнит Сета, это ничего не поменяет, возможно, сделает только хуже. Без скандала тут не обойтись, это к провидцам не ходи. Сет невесело ухмыльнулся. Он был готов к любому раскладу, включая версию, в которой Эва его вспомнить так и не сможет. Оценить украшения вблизи ему не удалось, хотя даже со своего расстояния в паре метров Сет едва сумел отвести глаза, настолько нежным смотрелся образ Эвы. Он страшно не любил, когда его отвлекали от красоты, за исключением моментов, требующих вовлечения силы, и один из них, наконец, настал, довольно резко уняв тревогу, оттого заставив Сета медленно, чуть ли не вальяжно развернуться к нескольким охотникам, в открытую приблизившихся во главе с Тизианом. Явились всё-таки. — Значит, не сражаться пришел, — язвительно произнес он, заметив, что Герсы уже не было. Домой женушку отправил. — Сражения не будет, — заявил Тизиан, глянув за его плечо. — Если Эва пойдёт с нами. Сету не нужно было оборачиваться. Он и так знал, что Эва чувствовала себя увереннее за его спиной. — Я ведь уже сказала, что не пойду, — бойко отозвалась та. Улыбка Сета частично спряталась за рукой, потянувшейся поправить капюшон. — Силком потащишь? Люди останавливались, наблюдая с опаской и интересом. Некоторые при виде грозных охотников спешили убраться. — У меня приказ, — сообщил Тизиан, переводя взгляд то на Эву, то на Сета. — Живой или мертвой? Типун тебе, шезмочка. — Тебя — живой. Сет сначала не понял, что мертвым разрешили прислать не его, а ребенка, тем самым предоставляя зеленый свет на выбор метода захвата. Он-таки обернулся к Эве, почувствовав, как она напряглась после этих слов, указал подбородком на темноту за прилавками, чтобы спряталась, но больше не мешалась, иначе заденет. Эва оглядела его, нахмурившись, видимо, оттого, что не обнаружила оружия, которым охотники были напичканы. Сет прикрыл на мгновенье веки, как бы говоря, не волнуйся. Справлюсь. Передал бы ей еще, чтоб глазки свои закрыла и не смотрела, но, во-первых, это было рискованно в людном месте, а во-вторых, не послушалась бы. В-третьих, сущностью своей светить Сет не собирался, полагая, что физической силы точно хватит, а если не хватит — что ж, Эва все еще считала его по меньшей мере колдуном. Он повернулся обратно только тогда, когда она послушно зашла за прилавок к торговке, уже спешно собирающей украшения. Наклонил голову в правую сторону, затем в левую, не утруждая себя заговаривать с теми, кто слов не понимал. Охотники, а насчитал он восьмерых, приняли его телодвижения за сигнал — хоть это верно истолковали, — и бросились в атаку. Первый, самый худой, кинулся с кинжалом, готовясь к обманному маневру слишком очевидно. Сет решил подыграть, увернувшись в ожидаемую сторону, и тот с готовностью изогнулся, чтобы достать закрепленный под штаниной клинок и с разворота всадить в плоть. Сет такой откровенно халтурный блеф не признавал, не дав ему развернуться, без напряга стукнул его по руке, выронившей кинжал, и пнул незадачливого под зад, заставив его упасть лицом в землю. Такой молодняк посылать за ним — верх неуважения. Ну, и отвлекающий субъект, само собой: второй и третий набросились с двух сторон. Эти уже опытные, сработанные, не мешали не только друг другу, но и четвертому, сделавшему внезапный выпад как раз в тот момент, когда Сет заколебался уклоняться, ухитрившись поймать одного неугомонного за голову и столкнуть его лбом с подлетевшим. И понеслась. Подключились все охотники, размахивая клинками так яростно, как будто Сет лично с женой каждого переспал. Уходя от ударов молниеносно, он закружил их по этой части рынка, освобожденную забравшими практически все свое добро либо разбежавшимися кто куда торговцами. А вот на улице с факирами все только начиналось: Сет услышал бой барабанов и задорный мотив духовых и струнных инструментов, намекающих на зажигательное представление, и не сдержал усмешки — у него тут веселье похлеще намечалось. Он отбился от клинка первого охотника, ударив ногой в грудь, развернулся, засветив локтем по лицу второго, пригнулся от взмаха третьего, ввалив ему поддых. Предсказывать их действия было, право, несложно, двигались технически, отработанными и выученными приемами. Однако, даже зная их наизусть, в драке Сет никогда себе расслабляться не позволял. Четвертый пошел напролом, потеснив его к одному из прилавков. Сет коротко зашипел, ударившись поясницей о столешницу, резко стянул шатер сверху и обмотал им растерянного охотника так быстро, что тот не успел опомниться, как оказался отлетевшим от пинка на другой конец улицы. Пятый нападающий решил последовать его примеру, попытавшись набросить на Сета скатерть одной из лавок, но тот шустро нырнул под стол, оказавшись с другой стороны и, уронив его, толкнул ступней, сбив охотника с ног. Шестой и седьмой атаковали одновременно, оттеснив его к прилавку рядом, один даже умудрился прижать, чтоб Сет не дергался. Уловив летящий клинок в глаз, он ловко извернулся вместе с прицепившимся охотником, схватив попавшуюся в поле зрения амфору и сходу разбив ее об голову нападавшего. Эва зря переживала за отсутствие оружия — до этого момента Сет не видел надобности им светить, довольствуясь подручными средствами, которыми рынок пестрел, а теперь, наконец, достал из-за спины зачехленное гасило с шипами, хорошо замаскированное под накидкой. Прижимавший его к лавке охотник обмяк от одного удара. Торговцы, конечно, своим товаром подсобили, но орудие было незаменимо. Особенно такое — Озаз знал, что мог попрощаться со своим творением в ту же секунду, как Сет его увидел. Большинство охотников насторожились, но один непонятливый все же выделился: пока он наступал, Сет, не шевелясь, запустил механизм нажатием пальца, с предвкушением услышав звук выдвинувшегося железа, сбросившего чехол, и замахнулся удлинившейся рукояткой гасила, попав несчастному во мгновенно продырявленную шипами голову. Отбросив труп, Сет вильнул оружием — на сей раз рукоятка откинула тяжелую цепь, металлический шар на конце которой упал на землю, запачкав ее кровью. — Назад, — скомандовал все это время стоявший в стороне Тизиан. — Куда же вы, — насмешливо протянул Сет, и, размахивая гасилом, стал медленно наступать. — Я только разогрелся. Озаз для него постарался: всё-таки с рукояткой было удобнее. Цепь регулируемая, сподручно для боев и дальней, и ближней дистанции. Добавил еще, что везде его называют по-разному, но за основу взят кистень. Гасило, грузило, дубило — Сету было начхать, как его еще кличат, оружием он заинтересовался настолько, что последние недели только с ним и тренировался, и если выносливости ему хватало за глаза, то сноровка здесь требовалась исключительная. Что ему нравилось больше всего, так это завораживающая убийственная мощь каждого взмаха. Смертоносное искусство во всей красе. Он не стал дожидаться, когда охотники оборонятся щитами. Его очередь нападать. Удары вертящегося то вниз, то вверх, то в сторону гасила пока приходились на землю — успевали отскакивать. Сет не унывал, ускоряясь с каждым движением, то размахивал оружием над головой, то чертил им широкие кресты в воздухе, направляя его влево-вправо и заставляя охотников отшатываться, отступать все дальше. В какой-то момент их бездействие надоело всем: он сделал резкий выпад вперед, взметнув шаром по горизонтали, сбив с ног выскочившую парочку смельчаков, попытавшихся затормозить цепь клинками. Верно рассудили, но увы. Даже если перехватишь цепь, инерцию тяжеловесного наконечника с шипами не остановишь, настигнет. Охотники это понимали, но попыток не оставляли, защищаясь то кинжалами, то подобранными палками, один даже умудрился схватиться, проткнув себе руку шипом, но Сет успел отцепиться, подходя все ближе. Дождавшись, когда его окружат, он отпустил рукоятку, намотав цепь на кисть для более быстрых взмахов, которые разрезали воздух с характерным ужасающим звуком, и ловко заманеврировал между охотниками. Защищая голову и пах, те получали раны разной степени тяжести в других местах, ухитрялись наступать, выбирая лазейку для атаки. С тяжеловесным гасилом Сет изворотливо уклонялся, не забывая следить за своими ногами. Один неверный шаг мог стоить ему потерянного равновесия, что данное оружие ему бы точно не простило. Ему это в нем и нравилось: капризное, оно сыграло бы злую шутку даже с опытным воином, медлительных и неповоротливых не признавало категорически, помимо силы для своего массивного наконечника требовало постоянной бдительности и движения. Один из охотников юркнул под очередной замах, остановив цепь палкой, на что Сет неожиданно легко отпустил оружие, которое, найдя новую точку опоры, вернулось и воткнулось шипами в лицо захрипевшего. Гасило упало, однако Сет не горевал, изначально поставив себе целью распробовать его в действии, ну и покрасоваться заодно. Охотники, избавившись от головной боли с этим оружием, напали сразу, по очереди, не давая выдохнуть и заставляя его отступать к ряду рынка с развлечениями. Сет слышал одобрительные и диковатые возгласы: народ здесь еще не рассосался, любуясь не только огненным шоу, но и танцами куда откровеннее, чем на агоре, и драку принял за сопутствующее зрелище. Впечатление Сет подпортил только торговцам, орущим благим матом всякий раз, когда он оборонялся их товаром, отскакивая от лавки к лавке. Парочка разбитых кувшинов всего и какие-то специи, не обеднеют. Ладно, одному он снес всю лавку, махнув прыжком через стол, но товар состоял из статуэток богов, не жалко. Малость подустав от беготни, Сет скосил глаза на импровизированную сцену, а точнее, круг из зевак, не вполне закрывающих обзор на факира, выполняющего огненные трюки с длинным мечом. Позади него девицы вытанцовывали под звуки оркестра, на которых он отвлекся, тут же словив удар в грудь, и, неудачно завалившись, с готовностью подставил руку, сделав кувырок назад. Прежде, чем он встал на ноги, его настиг Тизиан, кулаком отбросив его еще дальше и все-таки заставив упасть. Увидев перед собой прилавок, Сет поднялся в прыжке, подтянув себя прессом, сорвал скатерть под возмущенные крики торговца, бросил ее в нескольких нападающих, рванулся через поредевший перед факиром круг людей, прежде чем вытащить из его горла длинный огненный неострый клинок, и под его заходящийся кашель взмахнул им перед собой, выдохнув столп огня, который словно бы поглотил из реквизита и приумножил. Успевшие отодвинуться люди возликовали, а нескольким охотникам повезло меньше. Восхищенные крики толпы превратились в истошные, вторящие воплям горящих заживо охотников. Сет не дал оставшимся четверым им помочь, ринувшись между ними, завертелся юлой, нападая и отбиваясь. Блокировав кулак Тизиана, треснул его по второй руке, заставив выронить кинжал, выхватил его на лету, извернулся, подставляя его спину под удар его же подопечного. Отбросил обоих, крутанув в руке кинжал и вонзив его предпоследнему атакующему в глаз по рукоять. Вытащив, развернулся, одновременно полоснув по горлу последнего, потерпевшего неудачу в попытке напасть со спины. Оставался еще один, придавленный задыхающимся Тизианом, но Сет больше не удостоил его вниманием, услышав в тишине опустевшей улицы тяжелые шаги. По мере того, как человек приближался, он хмурился все сильнее, чувствуя присутствие сущности настолько же древней, как он. А когда увидел высокую и крепкую фигуру с обнаженным кинжалом в руке и повязкой на глазах, удивленно вскинул брови. Надо же, какие люди. — Давно не виделись, — не преминул подколоть Сет, внимательно вглядываясь в остановившегося в нескольких шагах Амена. Он, в принципе, не сомневался, что помощь ему окажут, но что так постараются вернуть ему руки в кратчайшие сроки, не ожидал. Вот же живучий гад. — До конца жизни бы тебя не видеть, — отозвался Амен, подняв повязку с одного глаза. — Но придется. Прелюбопытнейшая картина. Сет уставился на полностью белую радужку без зрачка, заметив: — Это не твой глаз. Уловив движение сбоку, покосился: Эва стояла за прилавками, спрятанная тенью дома, к стене которого прижалась спиной, ошарашенно глядя на своего мужа. Должно быть, прибежала сюда, когда Сет устроил свое огненное шоу. — Один он видит гораздо больше прежних. — Амен обвел взглядом перебитых охотников, покачав головой. — Столько напрасных смертей. А ведь могла бы просто согласиться, Эва. Последнее он произнес громче, давая понять, что знал ее местоположение. Сет стер кровь с руки накидкой: — Не перекладывай ответственность за их смерть. Ты знал, к кому их отправляешь. — Ты ведь знаешь, что я на все пойду ради тебя. — Амен продолжал обращаться к Эве, словно не слыша Сета, но смотря четко на него. — Никого не пожалею. Плевать, кто что скажет, я не дам тебя казнить. Какое благородство, раздраженно подумал Сет, стиснув рукоять кинжала сильнее. Он склонялся к тому, что Эва не поведется, но ее неугасаемая любовь к Амену могла в очередной раз затуманить разум и заставить ее простить. Вернуться к нему, несмотря на все, что она там о нем говорила. Сет отсюда ощущал, как в ней возрождается болезненное чувство, и на миг устало прикрыл глаза. Ее сердце всегда отзывалось на Амена, и против этого он был бессилен. Что бы Сет ни делал, к нему она тянулась сущностью и телом, самой своей сутью, но душа ее всегда искала и ждала другого. — То, что произошло, не конец света, — смягчился Амен. — Отцом для ребенка будет тот, кто его вырастил, а не породил. Мелькнувшая надежда в эмоциях Эвы заставила Сета усмехнуться и едва не выронить кинжал — рука почему-то дрогнула. — Моя кровь не даст тебе смириться, охотник. Или боги, что вытащили тебя, успели промыть мозги? — Боги не услышали меня, — ответил ему Амен. — А на ноги поставил тот, от кого я меньше всего этого ожидал. На этих словах Сет напрягся, только сейчас поняв, что окутывающая эпистата аура была ему знакома. Нетерпеливая, воистину зловещая, черная, как небытие, она пряталась в обличье Амена в ожидании момента заявить о себе. В подтверждение сумасбродной догадки его голова внезапно дернулась как-то неестественно, волосы встали дыбом, а голос изменился, впитав в себя еще один, чужой, потусторонний: — Не узнаешь, господин? Сет, конечно, ждал сюрприза, но чтобы такого… Он во все глаза уставился на Амена, до конца не веря в то, что видел. Вот это охотник дал. — Глупец, — шокированно выдохнул он. — Отчаялся настолько, что заключил сделку с демоном? Амен расхохотался не своим смехом, голос раздвоился, руки начали покрываться синюшными прожилками вен. Сомнений не было, на его мольбы отозвался демон хвори и бед, скиталец, безрассудный и безжалостный, безымянный. Его жажда убийства не шла в сравнение ни с чьей — Сет уже вел с ним дела очень давно, когда завоевывал земли, но почувствовав свободу, демон уничтожал все, к чему прикасался, по итогу не оставляя ни одной живой души, которыми Сет планировал управлять. Демона он изгнал, но тот продолжал являться на зов отчаявшихся быть услышанными богами. — Когда ты лишил меня рук и глаз, никто не помог. — Амен брал верх над сущностью внутри себя, мотал головой в этой борьбе, и вдруг уставился прямо на Эву. — Он обещал, что это не повлияет на нашу жизнь, Эва. Сет мгновенно оказался между прилавками, закрывая ее собой и отставив одну ногу назад. — Только тронь. — И, не поворачивая головы, обратился к Эве, испуганно прижавшей руку ко рту: — Что бы ни случилось, не дай ему коснуться себя. Демон вырвался вновь, восторженно заохав: — Так это не слухи, господин? Слышу, как в ней бьются два сердца. — Он похабно облизнулся. — Красо-о-отка. Жду не дождусь, когда мы заберем ее, охотник. Тварь. — Давай, — хмыкнул Сет, внутренне закипая от ярости. — Рискни. Амен гневно заорал, стащив с себя повязку, тяжело задышал, возвращая себе контроль, а затем застыл. В одну секунду правую сторону его тела покрыла чернота, выпустившись длиннющими клешнями и, резко обогнув Сета, подалась в сторону закричавшей Эвы. Тот, напротив, рванул к Амену, вцепившись на лету и кубарем прокатившись с ним несколько метров вперед. Подскочив, Сет убедился, что клешни не достали до Эвы, но не успел метнуться к ней, чтобы переместить подальше отсюда — очухавшийся Амен бросился в атаку. Подавив демона, он наносил удары резко и отточенно, не замедляясь, если его клинок не достигал цели. Сет отбивался, полностью сосредоточившись на схватке: калек он бить не намеревался, но эпистат и с одним работающим глазом мог заставить попотеть — демон с удовольствием делился с ним силой. Увернувшись от кулака слева, Сет моментально среагировал на удар ногой с разворота справа, блокировав и засветив локтем по голени. Амен зашипел, но вместо того, чтоб убрать ногу, крутанулся еще раз, чуть не саданув второй ногой по голове Сета с вертухи. Тот успел пригнуться и отшатнуться, пинком в живот отправив его здороваться с содержимым одного из дальних прилавков. Хоро-о-ош. Такому и времени продышаться не нужно. Сет и не собирался его давать, мигом подлетев к нему, чтобы добить, прежде чем его кулак перехватили и треснули локтем по лицу. Капюшон откинулся назад, как только голова Сета дернулась от одного удара, второго, третьего. От четвертого замаха уже с кинжалом Сет ушел, готовясь отпрыгнуть, но застыл на месте — Амен схватился за край его накидки, чтобы рывком притянуть и всадить клинок. Сета повело назад, и за секунду до неизбежного он отцепил от себя накидку, набросив ее на Амена, и с разворота ударил его ногой в голову. Амен оправился быстро, скинув накидку, пошел на таран, заваливаясь всей тушей без опаски, что вес собственного тела могли использовать против него. Зря: Сет увернулся в последний момент, заставив его упасть, больно ударившись об землю. Сет раззадорился, одновременно сместив весь фокус на поединок, в котором не было времени на продумывания следующих ходов, и чувствовал, что Амен заведен не меньше. Бешеная скорость ударов и фатальные взмахи пробуждали чистый инстинкт даже не искусного воина, а матерого бойца, использующего все свои навыки и опыт для выживания. Звенели клинки, поднимались облака пыли, трескались стены, принимая на себя удары отлетевших тел. Сет слабо верил в свое поражение не потому, что не мог умереть от рук смертного, хоть и подшаманенного низшим существом, но потому, что ему попросту нельзя было проигрывать — не тогда, когда на кону стояла жизнь Эвы. Он дрался насмерть, уже чувствуя, что его силе в скором времени придется подлатать тело с подвернутой лодыжкой и несколькими сломанными ребрами. Возможно, и для этого потребуется время, потому что в Дуате он не был слишком давно и применять способности в полном объеме не рисковал, до последнего уверенный, что справится и так. Уверенность пошатнулась, когда он, сокрушив Амена серией ударов, внезапно оказался откинутым к стене и тут же поднятым над землей за горло. Воздух стал стремительно пропадать: Амен душил его, явно подпитанный удвоенной силой демона, и сжимал свою руку сильнее. Правую сторону его тела вновь обволокла чернота, с которой сам Амен уже не боролся, упиваясь превосходством. Порядочно замутненным взором Сет уловил вырывающиеся клешни, но целью их оказался не он. Проследив за их траекторией, не иначе как ужас заставил Сета напрячь пресс до предела, чтобы рывком поднять ноги и одновременно согнуть душащую его руку, тем самым притянув Амена и, сжав коленями его голову в захвате, развернуться корпусом, спикировав вниз. Соскочив с грохнувшегося оземь тела, Сет бросился к Эве, к которой продолжали тянуться еще больше удлинившиеся клешни, изловчившись не сбиться с курса и не вернуться обратно к лежащему ничком хозяину. Не давая себе времени на раздумья, Сет на ходу подобрал реквизит факира в виде меча с тупым клинком и, пустив импульс сквозь руку, наэлектризовал воспламенившееся оружие, слету разрубив им клешни. На этот раз он медлить не стал, быстро очутившись перед Эвой, обняв и переместившись с ней в складское помещение за несколько километров отсюда. — Тихо-тихо-тихо, — успокаивающе произнес он, чувствуя, как Эва дрожит от страха. До смерти напуганная, она не хотела его отпускать, вцепившись одеревеневшими пальцами ему в плечи. — Сиди здесь и не высовывайся, поняла? Сет отодвинулся, оглядев темное помещение. Небольшой склад находился в тихом районе и хорошо бы упрятал Эву, демон не смог бы ее достать без носителя. Сету необходимо было разобраться с ним здесь, пока он не разошелся на всю округу или сбежал, чтобы снова застать их врасплох в будущем. Последнее мотивировало больше всего, и Сет сделал было шаг назад, чтобы очутиться там же, но был остановлен Эвой, коснувшейся ладонью его щеки. — Не ходи, — тихо попросила она, приблизившись к нему и встревоженно вглядываясь в ссадины — кажется, губа и нос были разбиты. Сет все смотрел на нее, попросту растерявшись от прикосновения. — Ты видел, что с ним стало. Главное, что ты увидела. Но все равно наверняка боялась за его жизнь, пытаясь отвадить от опасности, как всегда. — Не убью я твоего мужа. — Не сказать, что Сет соврал: за него это сделал бы демон. Эва скользнула ладонью по его щеке к уху, непонимающе нахмурившись: — Я не за него… Сет убрал ее руку со своего лица — сделать это было куда труднее, чем драться с охотниками, эпистатом и демоном вместе взятыми, — и переместился, не дослушав. Амен так и остался лежать на земле, обезображенный, с подранной тут и там кожей. Демон исчез, как только тот перестал быть ему нужен, напоследок вонзив клешни в умирающее тело. Как нелепо. Сет опустился на корточки рядом с Аменом, который захлебывался своей кровью, хрипя и отмучиваясь свои последние минуты. Вдобавок, вены уже чернели — не зацепить хворью демон не мог. — Чем думал, когда на сделку соглашался? — спросил Сет, не особо рассчитывая на ответ. — Тебя использовали, чтобы ко мне подобраться. — О ней думал. — Амен задышал чаще, не предпринимая попыток дернуться. Смирялся. — Теперь ты видишь, что с тобой она не найдет покоя. Сет посмотрел в сторону, мысленно соглашаясь. Не ждал он, что с охотниками к нему наведается другая сила. — Она и с тобой его не нашла, — не мог не подметить он. Светлые брови сдвинулись. Амен чувствовал, как угасала его жизнь, поэтому не видел смысла гневиться, вопросив искренне: — Поэтому изменила? А вот это уже не ко мне. — Я не спрашивал. — Не увиливай, Сет, — настойчиво произнес Амен. — Почему она это сделала? Значит, уже она, а не я. На глазах растешь, охотник, подумал Сет, вспомнив разговор с Эвой в его доме в ту ночь и вывалив Амену то, чего он так жаждал: — Потому что все эти годы ждала меня. Прежняя. Сет опустил эту деталь, посвящать Амена в их ситуацию не было ни желания, ни терпения, ни времени. — Дрянь, — рассмеялся Амен, кашлянув кровью и вытащив боль из души рычащим: — Будьте вы оба прокляты. Я и так проклят всем кем можно, всхохотнул Сет, задумавшись, говорила ли Эва Амену свое полное имя. — Она поймёт, что нужна тебе только для того, чтобы родить твоего отпрыска, — продолжил Амен. Да что ж ты все никак не сдохнешь, утомился Сет, справедливо осведомившись: — А ты не для этого ее у себя держал? Амен выдохнул смех: — Тебе никогда не понять. — Да куда уж нам уж. — Я делал для нее все… — Заметил, — перебил Сет, не в настроении выслушивать дифирамбы, и припомнил их с Эвой ссору: — Градом слезы шли от счастья. Амен дернулся, разозлившись, подышал немного в попытке успокоиться. И ему удалось: — Весь из себя белый и пушистый. Как будто сам никогда ей больно не делал, — оскалился он. У Сета перед глазами тут же встали слезы Эвы, когда он пытался стереть ей память о себе. — А я все думал, чего она подушку соплями мажет по ночам. Не всегда, естественно, частенько ей было не до этого. Глядите-ка, перед смертью коварство проснулось. Сет сощурился, сжав рукоять кинжала до побелевших костяшек пальцев. — Твоя жена ведь тоже не любила тебя и изменила в первый же удобный случай, — не унимался Амен. — Не такие уж мы и разные. Пыл Сет поумерил, рассмеявшись. Нашел, что вспомнить. — Свою я никогда не любил, — бросил он, услышав в ответ последний предсмертный хрип и оставив Амена додумывать свои слова в загробном мире. Если успеет, конечно, он себе дальнейшую судьбу знатно так подпортил. Зато как душевно поговорили. Вернувшись к Эве, Сет молча замер, не ведая, как сообщить ей новость, о которой она стопроцентно спросила бы в первую очередь. Он в целом не знал, как у них сложится разговор, захочет ли она с ним в принципе говорить, став свидетельницей нескольких его убийств и поединка с драгоценным. Она вполне могла уйти в себя, закрыться от него вновь и продолжать смотреть, как на врага народа. А как славно вечер начинался. Эва удивила, тихо вздохнув при виде него с облегчением. Сет все же выразил беспокойство: — Ты как? Она вздернула брови, будто не ожидала вопроса, а затем ее взгляд прояснился, опустившись на живот: — Болело немного, теперь нормально. — Сет хотел уточнить, что спрашивал не только о ребенке, но Эва его опередила: — Не ранен? — спохватилась она, сделав несколько шагов к нему и застыв в нерешительности на полпути. Сет не сразу осознал, что интересовалась она им, а когда понял, едва не закатил глаза. Он давно смирился с тем, что Эва о его сущности не подозревала, временами это его забавляло, а иногда ужасно утомляло. Хотя, возможно, со стороны последний бой действительно навел ее на пугающие мысли. То, что она первостепенно спросила именно о его состоянии, а не мужа, до Сета дошло секундами позже. Он вообще после схватки что-то туговато соображал. — Нет, — ответил он. Эва преодолела оставшееся расстояние между ними, остановившись в шаге. Ну, давай. Спрашивай. — А он… — Он тебя больше не побеспокоит, — перебил Сет, не дождавшись окончания вопроса. Эва опустила взгляд в пол: — Убил его? — Его убил демон, который отозвался на его мольбы. Шокированной Эва не выглядела. Но и разбитой вестью — тоже. — Демон? — Давай потом, — попросил Сет. Говорить об этих существах совсем не хотелось. Эва отстраненно кивнула. — Столько смертей из-за меня, — подавленно произнесла она. — Снова. Сет видел, к чему она вела. — Надо было позволить ему забрать тебя? — равнодушно спросил он. — Тебе все равно на дитя, это я знаю, но от одного прикосновения демона ты бы подцепила хворь и умерла бы в муках. — Мне не все равно, — возразила Эва, закрыв живот рукой так, словно защищала. Хотела еще что-то сказать, но замолкла. — Ты собиралась оставить ребенка, — напомнил Сет, смутно осознавая, что в данный момент за него говорили раздражение и злость. Кажется, он все еще был на взводе, иначе зачем вообще он всковырнул эту тему? — Надумала, куда подашься? — Тебе нужен ответ прямо сейчас? Ответ Сету нужен был на другой вопрос, который он никак не мог сформулировать. Или не хотел. Видимо, разговор с Аменом взвинтил его больше, чем он мог предположить. Он вздохнул, усталым взмахом ладони поманив Эву к себе. Приблизившись, та вскинула голову, не торопясь его обнимать, и вдруг потянулась рукой к его подбородку, попытавшись аккуратно стереть кровь большим пальцем под уголком губ. — Засохла уже. — Сет неохотно мотнул головой, и получилось это на изумление так слабо, что Эва так и не отлепила своей ладони от его кожи, напротив, накрыв ею одну сторону лица под щекой уже смелее. И так невыносимо нежно, что он еле подавил желание прильнуть. — Скверно вечер заканчивается, — тихо сказала Эва, закончив убирать корочку под губой, только чтобы переместиться выше, тем же пальцем принявшись стирать подсохшую кровь из-под носа. — Руку запачкаешь, — запоздало заметил Сет. — Всего-то, — хмыкнула Эва. — Меньшее, что могу сделать. Сет обхватил ее запястье рукой, но не отстранил. — Я не просил тебя ничего делать. — Ты можешь просто позволить мне сделать то, что я хочу. — Я никогда и не запрещал. — Тогда не дергайся и дай мне убрать эту корку. Сет не отпускал ее руку, пока она не стерла следы крови из-под носа, глядел на ее сосредоточенное лицо, обратив внимание на новые серьги, похожие на длинные блестящие капли. Повернул ее запястье в своей руке, уставившись на сделанный в том же духе браслет и оценил: — Красиво. Эва шевельнула запястьем, опустившись ниже и коснувшись пальцами шеи. — Если бы знала, что нас ждёт, давно бы уже дома были. Сет не мог видеть, остались ли на его шее следы от удушения. По тому, как осторожно Эва провела пальцами по коже, определить было тоже трудно — вполне вероятно, что перед ее глазами все еще стояла та сцена, после которой ее чуть не настигли клешни демона. — Неизбежное не оттянешь, — протянул Сет, словив ее взгляд и поняв, что его слова в этом положении можно было расценить в куда более интересном ключе. Не дав ей задуматься, участливо спросил: — Испугалась? — Очень, — после краткого молчания ответила Эва. Сет потянулся ее обнять, чтобы закончить разговор и поскорее переместиться домой. Убирать ее руку себе за спину он не стал, и она сцепила обе ладони за его шеей очень аккуратно, словно боясь сделать неверное движение. С такой чуткостью в свою сторону Сет никогда раньше не сталкивался и даже в мыслях себе не допускал, что Эва могла испугаться за него.