Topaz and Cornflower

Утро началось с негромкого стука в дверь сарая. Какое-то время Лютик будто бы не слышал стука. Ему было тепло. Он прижимался к Геральту — прикосновение ведьмака заставляло его чувствовать себя целым, и впервые за всё время, сколько он себя помнил, та его часть, которая постоянно была на грани и ожидала опасности, замолчала. Он чувствовал себя в безопасности. Он чувствовал себя… целым. Возможно ли чувствовать себя беспомощным и в то же время цельным? В дверь снова постучали. Наверное, стучали не так долго, как могло показаться… Лютик моргнул, медленно приходя в себя. Разбуженная негромким шумом, Клара зашевелилась в своей колыбельке. — Гр…льт… — пробормотал Лютик. Пока ведьмак приходил в себя ото сна, Лютик сонно поднялся на ноги, жалея, что печь не погасла за ночь. Он направился прямиком к колыбельке — ему было необходимо подержать Клару на руках, чтобы убедиться, что он действительно отыскал её. Клара села в колыбельке и расплылась в беззубой улыбке, когда увидела папу; на её подбородке повисла капелька слюны. Лютик вытер её и поднял малышку на руки, воркуя с ребёнком. — Геральт, это кто? — спросил он, не отводя взгляда от глаз Клары: ярких и зелёных, как летняя листва. По спине пробежала неконтролируемая волна мурашек. Что, если их отыскали хозяева поместья? Или это какой-то озабоченный незнакомец, привлечённый запахом омеги? — Лан, — ответил Геральт. Он поднялся на ноги и, зевая, провёл рукой по своим длинным светлым волосам. Когда ведьмак открыл дверь, Лютик поёжился от прохладного утреннего воздуха, проникшего внутрь сарая. Лан выглядел усталым. — Доброе утро, — произнёс он, заходя. — Хорошо спалось? Лютик кивнул, после чего озабоченно нахмурился, глядя на садовника: под его выразительными глазами виднелись тёмные круги. — А тебе, видимо, нет. Лан пожал плечами в ответ. Лютик заметил, что он держится на расстоянии от Геральта, хотя омега и не мог решить наверняка — специально или нет. Даже если специально — не Лютику было его винить за это. — Не мог уснуть. Решил заняться делами, — он вытащил из кармана клочок бумаги. — Вот, смотрите. Несмотря на то, что Геральт находился ближе, садовник пересёк помещение и подошёл к Лютику, протягивая ему листок. Лютик ухватил Клару одной рукой, чтобы взять бумажку.  — Это что? Лан переступил с ноги на ногу. — Список всех трактиров в городе, где вы, скорее всего, сможете снять комнату, — он глянул на Геральта. — А также те, которые следует избегать. Ведьмак почтительно склонил голову, принимая листок, который ему протянул Лютик. — Спасибо. — Ага, — Лан сглотнул. — Вы в этот город надолго? При этих словах Лютик посмотрел на Геральта. — Не знаю, — он прикусил губу. — Не думаю, что я в состоянии много путешествовать. С Кларой, имею в виду. Геральт, что думаешь? Ведьмак замешкался с ответом, и Лютик поспешно добавил: — То есть можно, конечно, если нужно. Разумеется. Не хочу тебя тормозить. — Хм, — Геральт пробежал глазами по листку и убрал его в карман. — Останемся тут. Лютик моргнул. — Да? — Само собой. Ты ведь сказал, что не в состоянии путешествовать. Именно к такой доброте — прямолинейной, лёгкой, будто иные варианты даже не приходили Геральту в голову, — Лютику будет трудно привыкнуть. — Значит… — Лан нервно поиграл с завитком плюща, свисающего со стропил. — Как думаешь, я мог бы приходить к тебе иногда? Геральт кивнул, а Лютик воскликнул: — Конечно! Когда захочешь! Он усмехнулся, аккуратно наклоняя Клару. Тот факт, что Лан будет приходить, необъяснимо его порадовал. Кроме Геральта — а Лютик почему-то чувствовал, что не может ведьмака так назвать — у него не было друзей. Перспектива завести хотя бы одного будоражила омегу. — Я… жду ещё одного ребёнка, — добавил он. — Так что, возможно, какое-то время вообще не буду путешествовать. На лице Лана отразилось сильное облегчение. — Боги милосердные… я очень рад. И… да, — мои поздравления! — он улыбнулся, и на этот раз улыбка была широкой и искренней. — А когда ты должен родить? Лютик открыл было рот, но замер. Закрыл рот, нахмурившись. — Эм, Геральт, — неловко пробормотал он. — Сейчас какой месяц? — Начало апреля, — подсказал ведьмак. — Точно. Лютик быстро посчитал в уме, стараясь не обращать внимания на растерянное лицо Лана — все забывают даты время от времени. У садовника не было оснований полагать, что это произошло из-за того, что Лютик в течение года сидел в подвале на цепи. Омега мог предположить дату только приблизительно; наверняка он знал лишь то, что его последняя течка была шесть недель назад. — В ноябре?.. В середине ноября. — Ты совсем запутался, — улыбнулся Лан. — Прекрасный опыт, да? Немного завидую. Лютик неловко рассмеялся. — Утренняя тошнота — это ещё не всё. Лан усмехнулся. — Знаю. Лютик, не задумываясь, откликнулся: — Правда? — и сразу же пожалел об этом. Лан, так сильно обрадовавшийся тому, что Клара остаётся в городе, застыл. — Оу, — произнёс он обманчиво непринуждённо. — Ну, я… Я был беременнен. Пару лет назад. Но… до родов не дошло. Лютик почувствовал себя ужасно. — Мне очень жаль. Не нужно было спрашивать… — Нет, нет, — так же наигранно отмахнулся Лан. — Выкидыши… случаются. Очень тяжело, но ничего не поделать, — он натянуто улыбнулся. — Вот, — добавил он, стараясь сменить тему разговора. Садовник вытащил из кармана маленькую бутылочку и протянул её Лютику. — Козье молоко. На завтрак, — он заколебался. — Если только ты не можешь сам?.. Лютик почувствовал, что краснеет. — Нет, — смущённо произнёс он. — Прошло слишком много времени, — он переложил Клару поудобнее на руках. — Я мог бы попробовать… — Это не болезненно, — ответил Лан. — Но пока вот. Лютик взял бутылочку, и Клара, угукая, потянулась к ней. Он поднёс бутылочку к её рту, и она начала радостно причмокивать. — Спасибо, — сказал Лютик Лану. Он по-прежнему чувствовал себя некомфортно. Лан кивнул. — Из всех трактиров, что я записал, надолго лучше всего оставаться в третьем. Его содержит пожилая бета, сдаёт небольшие комнаты. Осенью, когда работы у меня почти нет, она покупает здесь сухие цветы. Комнаты небольшие и обставлены не особо, но там можно оставаться дольше, чем в других местах. Её муж-альфа немного пугающий, но тоже уже в летах, — он потеребил подол рубашки. — Она много не берёт, да к тому же ей всё равно кто вы и откуда. — Звучит прекрасно, — сказал Лютик. Ему было всё равно на обстановку. До тех пор, пока это достаточно безопасное место, чтобы находиться там с малышом — а Клару уже совсем скоро можно будет называть именно так — он согласен на всё. Даже если там будет плохо — бывало и хуже. — Лан, не знаю, как выразить тебе свою благодарность. Правда. Геральт оторвался от складывания одеяла и утвердительно кивнул. — Приходи! В любое время. На самом деле… — Лютик посмотрел на Геральта. — Как только мы устроимся, мы сразу тебя пригласим. Геральт, что думаешь? — Хм, — Геральт снова кивнул. — Да. Лан снова искренне заулыбался. — Жду с нетерпением.

***

К тому моменту, когда они перебрались на новое место, которое представляло собой маленькую комнатку с примыкающей ванной, солнце уже заходило. В комнатке находились кровать, стол со стульями, шкаф и камин; в ванной комнате стояла деревянная ванна и потрёпанный туалетный столик на тонких ножках. Путники забрали с собой колыбель Клары по настоянию Лана и поставили у кровати. Лютик устало опустился на край кровати. Он, по сути, ничего не делал — везла его Плотва, а договаривался обо всём Геральт, он же нёс колыбельку. Всё, что сделал Лютик — снова покормил Клару, радуясь тому, что вновь может держать её на руках. При этом он всё равно был измотан. Клара вела себя хорошо и уснула в колыбельке, что несказанно радовало Лютика. Геральт поставил последнюю сумку на стол. — Я заказал ванну, — сказал он, отряхивая руки. — Решил, что не помешает. Звучало действительно неплохо. Лютик уже начинал чувствовать, что от него больше пахнет Плотвой, чем им самим. — Спасибо. Отличная идея. — Хм, — Геральт начал расстёгивать свои кожаные защитные одеяния. Он снял большую часть к тому времени, как стук в дверь возвестил о прибытии воды для ванны, и был уже в своей обычной одежде к тому времени, как слуги вышли с пустыми вёдрами. — Пойдёшь первым? Мысль о горячей воде вызвала приятную дрожь по спине Лютика, но он покачал головой: после всего того, что ведьмак для него сделал, можно довольствоваться и тёплой водой. Он хотел сделать Геральту приятное. — Иди ты. Геральт заколебался и хотел было возразить, но потом передумал и начал раздеваться. Лютик отвернулся. — Не стоит, — произнёс ведьмак. — Я не стану снимать штаны, пока не буду в ванной. Что ж. Это не могло не радовать. Лютик доверял Геральту, правда доверял, но ведьмак по-прежнему оставался альфой. И омега был рад, что Геральт не нарушал границ, не раздеваясь перед ним. Он снова повернулся, немного расслабившись, а затем удивлённо моргнул. До этого момента он никогда не видел Геральта без рубашки. Ведьмак обладал развитой мускулатурой — это было ожидаемо. Что не было ожидаемо — а если и было, то Лютик не задумывался об этом, — так это шрамы. Слишком многие из них выглядели смертельными. Глубокие порезы. Кожа, которая была не просто порезана, а беспорядочно разорвана. На коже ведьмака виднелись следы укусов какого-то существа с огромной пастью и большим количеством зубов. — Боги, — выдохнул Лютик. Геральт поднял взгляд. — Хмм? — Твои… — Лютик указал. — Твои шрамы, — его глаза были широко раскрыты. — Боги, Геральт. На лице ведьмака промелькнуло странное, виноватое выражение, и он потянулся, чтобы снова натянуть рубашку. — Мне очень жаль. — Что? Да нет же, — Лютик покачал головой. Он соскользнул с кровати, подошёл к Геральту и осторожно коснулся подушечкой пальца одной из бледных, искривлённых отметин. Геральт вздрогнул, и Лютик осознал, что творит. — Ой! — он отпрянул. — Прости! Настала очередь Геральта покачать головой. — Ты немного насторожил меня. И всё, — его золотистые глаза испытующе смотрели на омегу. — Не страшно? Лютик надулся. — Я не всего на свете боюсь, — фыркнул он. — Просто… я видел пару твоих шрамов и знал, что ты охотишься на монстров, но это… их так много! — Тебе не страшно, — повторил Геральт немного удивлённо. — Да? — Да, — надулся Лютик, скрестив руки на груди. — Я, конечно, не ведьмак, но такими вещами меня не удивишь. Геральт моргнул, стряхивая с себя оцепенение. — Верно, да. Конечно, — его губы тронула лёгкая улыбка. Лютик наклонил голову. — Можно…. — он прикусил губу. — Можно спросить про какой-нибудь? — Как появился? Лютик кивнул, и ведьмак пожал плечами в ответ. — Спрашивай. Но я могу и не вспомнить. Лютик задумчиво нахмурился, а затем указал на широкий шрам, который выглядел так, будто Геральту пытались оттяпать всю руку. — Откуда этот? Геральт хмыкнул. — Мантикора. Много лет назад. — Такая себе история, — упрекнул его Лютик. — Хм, — Геральт задумчиво коснулся шрама. — Ударила меня хвостом. Я отразил удар, но, отвлёкшись на хвост, позволил ей укусить меня, — он указал на другие шрамы на животе. — Эти от её когтей. Или эти… Не помню. — А как ты её убил? — Лютик поджал под себя колени, заинтересованно подавшись вперёд. — Мечом. Лютик вздохнул. — Очень иллюстративно. — Хм, — Геральт прикусил губу, внимательно глядя на Лютика. — Могу я, — медленно начал он, — спросить о каком-нибудь из твоих? — Об одном… — сглотнул Лютик, понимая, что ему не нравился оборот, который принял разговор, — …из моих шрамов? Ведьмак кивнул. Омега тяжело вздохнул. Он понимал, что кое-что можно рассказать — всё равно Геральт уже видел все его шрамы. Тем более, что следов от многих ужасных событий не осталось вовсе. — Если выберешь тот, о котором я не захочу рассказывать… — Тогда не отвечай. Я не настаиваю. Лютик собрался с духом: — Я могу и не ответить, — предупредил он, после чего поковырял свои заживающие кутикулы. — Но… ладно. Геральт на мгновение задумался. — Ключица, — произнёс он наконец. Пальцы Лютика рефлекторно нащупали уплотнение в районе кости. — Это даже не шрам. Геральт пожал плечами. Лютик глубоко вздохнул и немного успокоился. Ведьмак не выбрал ничего ужасного. — Пятый владелец, — сказал он, взяв себя в руки. — Единственное, что он оставил мне, — Лютик сделал глубокий вдох и выдохнул настолько спокойно, насколько мог. — Держал меня в ошейнике. И хватался за него, когда тащил к кровати, а потом обхватывал моё горло, пока… — у омеги перехватило дыхание. Нет, говорить об этом было слишком тяжело. Воздух будто не проникал в лёгкие, и воспоминания о впивающемся ошейнике, о тёмных синяках, оставленных руками его бывшего владельца, заставляли его шею пульсировать несуществующей болью. Тот человек был далеко не так груб, как Бартек — не тогда, когда дело дошло до этого, хотя Бартек и был заинтересован в том, чтобы не убивать свой товар. В то же время Лютик был болезненно уверен, что Владелец Номер Пять получал удовольствие, наблюдая, как из глаз омеги вытекает его сознание. Он задрожал, вспоминая. — Извини, можно я не буду продолжать? Геральт изо всех сил старался не показывать своих эмоций, но Лютик увидел в его глазах всколыхнувшуюся ярость вперемешку с желанием защищать омегу. — Само собой. Прости. Не следовало спрашивать. Лютик покачал головой, вспоминая, что может дышать. — Не извиняйся. Я ведь сказал, что отвечу, — он вздохнул, успокаиваясь. — Короче говоря, он сломал мне ключицу после того, как я пробыл у него неделю. Разбитый, я перестал ему нравиться, и он сбыл меня ещё более безразличному человеку. Правильно так и не зажила, — омега с трудом сглотнул, на его лбу выступил пот. — Чёрт. Геральт сел рядом с ним на кровать и положил руку между лопатками Лютика. Лютик наклонился к альфе, позволяя запаху Геральта наполнить его голову. Это было даже лучше обычного, потому что рубашка и кожаные штаны больше не были препятствием. Лютик позволил себе закрыть глаза. — Мне очень жаль, — повторил Геральт. — Всё в порядке, — омега вздохнул, наслаждаясь близостью и теплом кожи Геральта. — Может быть, когда-нибудь я смогу говорить об этом. Просто… там были ужасные вещи, — он прижался лицом к чужой шее, ища утешения, Геральт обнял его чуть крепче. — Нечто действительно отвратительное. Вещи, за которые мне стыдно. — Это не твоя вина. — Я знаю. Но это ничего не меняет. Рука ведьмака мягко скользнула вверх и вниз по покрытой шрамами спине Лютика, голубая трикотажная ткань при этом движении мягко прижалась к коже омеги. — Это больше никогда не повторится, — голос Геральта звучал очень искренне. — Я этого не допущу. Лютик неловко рассмеялся. — Мой дорогой ведьмак, ты и правда хороший человек, да? — Хм, — Геральт нахмурился; его рука замерла на спине Лютика. — Лю, — медленно произнес он. Лютик не открывал глаз — близость Геральта отвлекала его от реальности. — Что такое? Голос ведьмака прозвучал немного смущённо. Он снова заскользил рукой вверх-вниз, но теперь это больше походило не на поглаживание, а на ощупывание. Его рука задерживалась по обе стороны от позвоночника Лютика. — Не мог бы ты… не мог бы ты снять свитер?