Двоичный код: переселенцы

      В день, если его можно вообще так назвать, когда я обрёл своего товарища, свою радость и опору, в Укрытии было довольно неспокойно. Горожане встречали фонарщиков у живой тьмы. Они один за другим приводили потерянных монстров. Среди них, благо, не было ни одного человека: мне не нравились люди с недавних пор. В основном появляющийся здесь человек всегда сулит угрозу. В особенности, если этот новичок — Чара, думаю, понятно почему. Однако в этой истории расслабляться пока рано. Альтернативные Сансы, Монстренок, Ториель и даже Альфис, но все они не выглядели настолько беззащитными и брошенными, как то, что принес мне прямо в руки проводник-Блу. Крошечный свёрток из голубой банданы прятал то, от чего душа сжалась практически до треска…       Но начнем издалека. Дело в том, что моя жизнь никогда не была наполнена любовью и пониманием. Крохи поддержки после своего умершего Дрима я стал получать здесь, в собственно возведённом поселении средь ужасающе жестокой нулевой бесконечности. Десятки благодарных путников и обосновавшихся в ветхих домиках жителей, старались отплатить мне порядком, послушанием и прочей помощью в нелёгком деле основателя. Первое время, глубоко несчастный и напуганный, я прятался от всех, как подобает большинству нормальных Эрроров, не Инков. Но теперь, гордым шагом шествуя по узкой улочке Укрытия, не один взор встречался с моими глазницами. Конечно, все они всё ещё не могли подарить мне ту любовь, которой я жаждал. Отстранённые в своих разумах, монстры и люди старались скорее остаться в одиночестве. Пройдет немало времени, прежде чем им удастся смириться и привыкнуть к порядкам нулевой бесконечности. А может, они скорее обретут покой, застыв в затуманенных мыслях навечно.       Я заботился обо всех сразу и одновременно ни о ком, точно многодетный отец.       — Что это? — моя рука осторожно погладила свёрток и тот вяло зашевелился. Фонарщик, ожидаемо, ответил молчанием, терпеливо выжидая, когда же я уже заберу сеё подношение. Тогда я заволновался, отложил всё, что держал в руках, и отогнул уголок голубой ткани, прикрывающий необычную находку.       — Мяу! — пискляво ответили мне оттуда, прямо из кокона. От изумления кости подкинуло, обдало жаром, взгляд заметался с Блу и обратно, я никак не мог поверить своим глазницам. — Мя-я-я! — продолжал плакать маленький белый котенок в ладонях проводника.       Ребёнок! Совсем маленький детёныш, предположительно, относящийся к роду Тэмми. Такого я ещё никогда не видовал. НБ затягивала всяких существ, но чтобы почти новорожденного?!       — Ах, какой кошмар! — я скорее забрал котенка из рук фонарщика, поблагодарил его за заботу о маленьком существе, и, забыв обо всем, кинулся к главному зданию, где обычно обитал…

***

      Импрув прервал свой рассказ, когда Саенс пригласил Дрима пройти в другой отсек лаборатории. Не страшно, он ведь уже слышал эту историю из уст Роббер. У него есть работа поважнее — снабдить команду позитивной энергией. За ними побежала и любопытная кошка, быстро перебирая лапками по зеркально-чистой плитке. Художники проводили их взглядами. Затем Инк повернулся обратно, закинул ногу на ногу и сгорбился, подпирая череп рукой.       — Да ты просто мастер сказочных историй, — усмехнулся хранитель ау, на что Импрув отзеркалил его искусственное выражение лица.       — Когда жизнь твоя наполнена разного рода событиями и каждому встречному нужно выливать тонну информации, ты волей-неволей, да научишься искусной речи.       — Ха… Ну так что, ты нашёл её прямо так?.. Такой, э… малышкой? И теперь она…       — Да, — медленно кивнул основатель Укрытия, возводя глаза к потолку, — удивительно, но она стала взрослеть. Причем так быстро, что я и не заметил, как она стала носиться по городу и выражаться самыми красноречивыми выражениями.       — Стандартный подросток, — хихикнул Инк, покачивая в воздухе лагающей ногой.       — Да… Полагаю, она уже даже не подросток, но всё равно приносит трудности. К слову, одна её клептомания чего только стоит.       — А… — нахмурился радужный. Перевернув в голове парочку мыслей, ему удалось сделать правильные выводы. — Так вот почему её так зовут…       — Так прозвали её жители нулевой бесконечности.       Наверное обидно, когда тебе достается настолько кричащее имя. Инк уже задумывался о том, как бы прозвали его самого, если бы вдруг ему пришлось стать одним из жителей «межвидового болота», как однажды прозвал это Эррор. Кстати, об Эрроре…       — Мне вот ещё что интересно. — Хранитель выпрямился, разминая плечи. — Ты так и не изучил вопрос о том, почему волки предпочитают забирать столпы мультивёрса.       Увы, Импрув лишь покачал головой, сам опечаленный тем, сколько ещё тайн способно храниться от его всезнающей личности. Он всегда чувствовал себя кем-то вроде сыщика, исследователя, покорителя вершин. Однако это и радует, если посмотреть под другим углом, ведь таким образом цель жизни никогда не меняет цены́. Именно так бездушная жизнь ещё сохраняет свой смысл. Пока есть загадки — есть силы их разгадывать. Соответственно, есть силы и жить.       — Так вот, как я сказал, Роббер быстро взрослела…

***

      …и мне приходилось всё свободное время посвящать её воспитанию, так как никого, кроме меня она не желала слушаться. Да что там, даже мне она часто перечила. Пожалуй, своим немыслимым любопытством и шилом в заднице котёнок пошёл в меня, этого грех не признать. Такая схожесть грела душу, пока та ещё была.       Я звал её по-всякому: Тэмм, звёздочка, балда, но больше всего прижилось Воришка. Это стало её основным прозвищем. Даже когда я злился за очередную проделку, влекущую за собой проблемы более глобального масштаба. И даже тогда, в порыве гнева, я глядел на скуксившуюся мордашку и останавливал себя, примирительно называя Воришкой и заключая в успокаивающие объятия.       Воспитывать детей, особенно когда они котята, крайне тяжко, но повзрослевшая Роббер сейчас вызывает во мне только приступ отцовской гордости. Она стала той, на кого я в любой момент могу положиться.       Однажды Укрытие превратилось для маленькой девочки, никогда не видавшей свет, настоящей темницей, окруженной яростью охранника-дракона. Я берёг её от внешнего мира и чрезвычайно опасной амальгамы как только мог, но Роббер всегда без страха смотрела в чрево жестокости. И, конечно, одним днём я вовсе не обнаружил её на территории жилой зоны. Пришлось смириться с тем, что она стала взрослой и сама в праве распоряжаться своей жизнью и будущим. Я рассказывал ей об опасности темноты, других освещенных светом зон, и её бесчеловечных жителях. Она знала всё, что пригодилось бы ей для выживания.       Через неделю моя Воришка вернулась домой с робкими слезами, застывшими в глазках-бусинках, и пообещала больше никогда не заходить так далеко. Очень удивилась, когда я лишь посмеялся.       Роббер стала одной из известнейших и бесстрашных в нашем кластере путешественниц.

***

      — И зачем же она это делала? — поинтересовался Инк, прерывая, кажется и без того завершающийся, рассказ.       — О, она очень хотела помогать мне, и однажды стать правящей лапой Укрытия, — горделиво расправил плечи Импрув. — Отважно таскала разные полезные находки и даже приводила с собой тянущихся к лучшей жизни созданий. Одним словом, старалась угодить мне, как могла. Несмотря на свой жуткий темперамент.       — Наверное в благодарность за подаренную счастливую жизнь?       — Не то чтобы счастливую, — голос его притих, — но да, точно лучше, чем у тысячей других людей и монстров в том месте… Так что возможно и благодарна, не знаю.       — Интересная история, спасибо, что нашел время и желание поделиться. — Лицо Инка озарила благодарная улыбка, он похлопал скелета напротив по плечу, в знак содействия.       Художник был по-настоящему счастлив. Счастлив однажды попасть в нулевую бесконечность. Счастлив, что обстоятельства столкнули его с Импрувом и что сблизили с врагом. Конечно, Эррору об этом рассказывать не нужно, он сочтет Инка умалишённым. Однако соответствующий вывод просился сам собой: порой то страшное, во что впутывает нас Судьба, является началом чего-то светлого.       — Тебе спасибо, что так трепетно относишься к моему прошлому, и прошлому близких мне монстров.       — Пустяки. На что ещё нужны друзья?       — Итак, Импрув, остаёшься здесь? — поправляя очки спросил вышедший из-за белоснежной двери Саенс. Славно поддержавшие друг друга скелеты сидели на кушетке почти в обнимку.       — Да, конечно, мы с Роббер полностью под твоим управлением, — отстраняясь от Инка, живо согласился основатель. — Дело касается судьбы моего народа.       Почти что твоих детей, — подумалось в этот момент Инку.       — Ага… — Ученый что-то активно записывал в блокнот, когда у него из-за спины высунулся подуставший хранитель позитива с взобравшейся на золотое плечо кошкой. — А ты, Инк?       — Ну…       Несомненно, больше всего на свете хотелось вновь отправиться к разрушителю, угодить в объятия, но он-то понимал на что согласился — помощь тому, кто когда-то спас жизнь, и не одну. И какими жертвами! И продолжает ведь спасать! Невыражаемой эгоистичностью нужно быть наделённым, чтобы отказать в ответной помощи.       — Мне тоже делать особо нечего, — махнул рукой Инк. — Миры всегда нуждаются в охране, однако, думаю, чт…       Реплику художника прервал открывшийся в лаборатории глючный портал, из которого высунулась перепуганная морда Эррора. Чернильный смерил его вопросительным взглядом. Воцарилось молчание.       Ни проронив ни звука, Глюк схватил Инка за руку, Импрува за шарф, и затянул их в окно, которое с шипением моментально захлопнулось.       Оставшиеся в помещении Саенс, Роббер и Дрим переглянулись и не смогли выдавить из себя ни слова, прикидываясь памятниками вечно висящего в воздухе вопроса.       Тем временем в антипустоте разгорелось массовое потрясение. Импрув хватался за голову и не знал куда себя деть, Инк сидел над неизвестным Эррором с широко распахнутым ртом, из которого уже успели выплеснуться чернила, а разрушитель косился на напарников, отказываясь показывать, как сжалась от произошедшего душа. Он волновался не меньше других.       — Где ты его нашёл?! — истерично воскликнул Импрув.       Прочистив ушное отверстие, Глюк сердито прошипел:       — Не ори, болван, это он меня нашёл! Понимаете ли, осматриваю значит границы на наличие прорех…       — Ты занимался этим в полном одиночестве?! — ещё громче возопил альтер-Инк. — Ты совсем рехнулся? Мало ли что могло случиться, а ты безоружен! У тебя только пузырек позитива!       — Уже нет.       — Как это «нет»? — искренне удивился товарищ.       — Вот так, — закатил глаза Дестрой. — Я применил его на… в общем, это было волком раньше.       Лицо скривилось, руки замерли так, словно готовы были вот-вот кого-то придушить. Возмущением Импрува можно было бомбить целые планеты. Самое яркое его проявление эмоций за всё прошедшее время, к слову. Оказывается, он не так уж и безобиден.       — Волк… — не мог поверить своим ушам он, опускаясь рядом с Инком. — Быть того не может… Как же это… Это…       — Вот и найдем ответы на твои вопросы, о великий президент бездомных. — Ошибка обошел парней кругом, убеждаясь, что раненый и теперь уж плененный до сих пор находится без сознания.       — Он жив вообще? — Инк боязливо коснулся чужого плеча, так, на пробу, но это ни к чему не привело. Наверное к счастью.       — Не думаю, что он из тех видов монстров, которые не рассыпаются в пыль… — пробубнил основатель. — Вот, смотри, физиология дыхания! Точно жив, просто потрясён тем, что с ним произошло… Это как если бы я плеснул в Папер Джема водой.       — В кого? — дружно похлопали глазами собеседники.       — Ай, не важно! — Импрув вгляделся в пустые глазницы бывшего волка. — Хм…       — Возможно перезагружается, — сложив руки на груди, предположил разрушитель.       — Вполне возможно, — согласился Импрув.       Малость понаблюдав за мерным дыханием пришельца, Инк вздохнул, поднялся на ноги и дал отмашку:       — Нужно показать его остальным, раз мы теперь команда…