Двоичный код: переселенцы

      — Я предпочитаю сражаться бодрячком, но плохо сплю в последнее время…       Двое хранителей сидели на кухне Инка, побеждённые Эррором, который теперь с чистой совестью расчищал несколько «выигранных» АУ. Его желанием было бороться сразу против двоих, повышая ставки. И он достаточно честно в этой борьбе победил, Инк готов признать — заслужил. И никому лучше не знать, что он поддавался. А теперь проигравшие попивали чаёк, обсуждая как бы всё-таки организовать вылазку по обезвреживанию Найтмера и его шайки.       В центре стола расположилась упаковка чёрного чая, и пока Дрим увлечённо рассказывал об успехах в тренировках со своим новым дружком, Инк разглядывал её. Чёрный чай. Такой обычно люди выращивают где-то в горах, верно? Интересно, на горе Эббот мог бы вырасти чай? Едва заметно покачав головой своим мыслям, художник пришёл к выводу, что климат может не подходить для этого. Кстати, именно этот чай любит Эррор.       Эррор…       — Слушай, Дрим, — позвал Инк, не особо заботясь о том, перебил ли он друга.       Поймав взгляд Инка, яблочный насупился.       — Опять ты за своё…       — Мне нужен совет.       — Ты не думал, что он чисто психологически может этого не выдержать… — Дрим настаивал на том, чтобы художник отказался от своей внезапно-негуманной затеи по отношению к гаптофобу. — Да, разрушитель привык к тебе, но ты же сам сказал, что…       — Ты пошлёшь ему какой-нибудь вспомогательный сон, — пожал плечами творец, словно ничего необычного они не предпринимали. — Тоже мне проблема.       — Что значит «вспомогательный», Инк? — Но хранитель позитива начинал закипать от упрямства своего друга. — Ты хочешь принудить его переспать с тобой?       — Я хочу, чтобы он сам захотел переспать со мной, Дрим. — Хищная улыбка чернильного вызвала у второго приступ мелкой дрожи. — Это другое. Не делай из меня чудовище.       — Ты им и являешься… — буркнул друг, отставляя чай подальше от себя, словно в знак протеста. — Тебя случайно не подменили в этой твоей бесконечности?.. — шепнул солнечный, но осёкся, ловя себя на мысли, что в принципе бездушный действительно на подобное способен… Наверно. В этом ведь и загвоздка бездушности — наплевательское отношение.       В помещении сгрудилось неприятное молчание, разбавляемое позвякиванием чайной ложки о стенки кружки. Не выдержав, Инк выпалил:       — Скажи мне, зачем вы с Кроссом спите?       — Мы… Я… Ну, мы любим друг друга!       — Ну, мы тоже. — Хотя он был не уверен.       — У нас всё взаимно, мы пара, Инк!       — А мы…       Взрыкнув, хранитель эмоций вскочил с места, хлопнув по столу:       — Мы умеем разговаривать друг с другом, чёрт возьми! Он спросил у меня: «хочешь быть моим парнем?» Понимаешь? Я ответил: «да!» Ну что тебе не понятно в слове «поинтересоваться»? Нельзя просто заставить его, если ты не уверен в его желании!       Если бы Дрим был человеком, его ноздри раздувались бы, а волосы на спине встали бы дыбом от негодования. Но позолотевшие холодные зрачки давали понять лучше любой физиологической реакции тела: Дриму жаль бедного гаптофоба, который доверил свою душу нерадивому хранителю АУ, что вроде как и любит его, но готов поступить очень подло.       Словно пропустив персональный спектакль мимо ушных отверстий, Инк попросил:       — Всего один сон. Для подогрева интереса.       — Прошу, поговори с ним!       — Всего один сон.       Не успел Дрим снова взорваться, как с проёма донеслось шарканье. На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял задумчивый разрушитель. Взгляд яблочного смягчился. Он вновь взглянул на лучшего друга исподлобья, и вздохнул, кивая. А что ему остаётся. Один сон, так один сон. Лишь бы случайно не зациклиться на его просмотре.       — Ты уже закончил, Глитчи? — довольно проурчал Инк, внутренне ликуя маленькой победе.       — Угу, — устало кивнул тот, по-хозяйски проходя мимо Дрима к шкафчикам на стене.       — Что ж… — заключил Дрим, хлопая рукой в солнечной перчатке по спинке стула, бегая глазами из стороны в сторону. — Приятно было пообщаться, кхм… До скорой встречи.       — Кроссу привет, — улыбнулся Инк, когда Дрим уже собирался скрыться в портале.       — Настоятельно рекомендую выпить благоразумия, — огрызнулся товарищ, исчезая из помещения.       Разрушитель обернулся на уходящего, и через пару секунд покосился на Инка, явно ожидая объяснений. Правда после этого он быстро потерял интерес, хмуро присаживаясь на место Дрима.       — Какао, чай? — Инк же поднялся, чтобы повторно включить чайник.       — Мне надоело каждый раз повторять одно и то же.       Художник задержал взгляд на внеочередном госте, подмечая его усталость. И без того несговорчивого скелета, видно, что-то тревожило. Но заволноваться, как ни странно, его спектр эмоций не позволил. Позволил неистово заинтересоваться!       — Хе-хе, окей… Какао так какао… — Он бросил взгляд на коробку чая и подумал, что если бы у него не было какао, Эррор точно выбрал бы именно этот напиток.       На позитив друга Эррор ничего не ответил. Сложил руки на столе, потирая плечи и ссутулился, приобретая ещё более жалкий видок. Лениво, но Инк откупорил краску, отвечающую за волнение. Сел напротив. В глазах заметались символы.       — Хэй? Что у тебя случилось?       Разрушитель недоверчиво зыркнул на визави исподлобья. Инк затаил дыхание, важно вскинув нос.       — Я к тебе прихожу, чтобы ты допытывался? — Голос глючного обрывался и скакал сильнее обычного. — По-моему нет. Так что отвали или болтай на более отстранённые темы.       Если честно, Инк вообще не мог припомнить, чтобы у посещений своего дома у него была хоть одна конкретная причина.       Не разочаровавшись, но растерявшись, хранитель быстро кивнул. Задумался. О чем же можно поговорить ещё? От раздумий молчание затянулось на пару минут, за которые закипел чайник. А Эррор перестал злобно сверлить стол из светлого дерева. Взгляд его окрасился грустью. На какао он взглянул, как на источник сил.       — Что ж… Да, у меня есть другой вопрос, — робко начал творец, после чего нервно постучал по древесине. — Я не уверен, что он тебе понравится, но я думаю, что он важен… Для нас обоих.       — Выкладывай.       Пускай дестрой не был счастлив подвернувшемуся интервью, но любимый напиток вынудил сделаться более лояльным.       Оттопырив пальцы на одной руке, чтобы параноидально почесать ладонь пальцами другой, и отведя при этом взгляд, Инк продолжил:       — Ладно… Так вот… Мы встречаемся или что между нами вообще?       Эррор замер с кружкой у челюстей. Брови поползли вниз, олицетворяя глубокую задумчивость. Он твердо смотрел на хранителя, пока тот сжался, боясь услышать что-то, что не оправдает ожиданий.       — Мм? — Инк напомнил ему о своём присутствии.       — Я не знаю.       — Ну как это… — Хранитель, очевидно, желал закрыть этот вопрос в свою пользу, да поскорее. — Ну я же тебе не безразличен, верно?       Но глюк стал покрываться помехами. Кружка звучно ударилась донышком о столешницу.       — Я не знаю…       А теперь уже Инк нахмурился.       — В смысле?       — Я не… Ну я же… — Эррор так распереживался, что на пару секунд завис, покрываясь не только помехами, но и ненавистным румянцем. — Аргх, да не в чувствах дело! Я просто не знаю какого это… Ну… Встречаться. Я никогда не сталкивался с этим. Более того, я даже не думал, да и был противником этому… Я просто не знаю!       Под конец монолога, разрушитель закрыл лицо дырявыми ладонями. Сквозь них пробивался свет магии. Он почти искрился от стыда. Да, в очередной раз признал, что все-таки чувствует что-то к бывшему врагу. Все было на своих местах для хранителя альтернативных реальностей.       — Ох, Эррор… — Лицо Инка разгладилось нападшей нежностью. — Я тебя понимаю, не стоит так волноваться! Да и я не настойчивый, — соврал он, вспоминая о просьбе у хранителя эмоций. — Отношения — это, в первую очередь, взаимопонимание и поддержка. А уж потом…       — Это у нас, кажется, имеется… — перебил его Ошибка, складывая руки на груди. — Звёзды, я, наверно, совсем рехнулся, раз дошел до такого…       — До отношений с врагом? — уточнил улыбающийся творец.       — До всего и понемножку… — вздохнул он, тоже едва заметно усмехаясь, умиротворённо прикрывая глаза. — Ладно, мне нечего терять, Чернильница.       Инк облокотился о руку, хитро щурясь.       Все шло по плану.       Той же ночью Эррор метался в гамаке, наблюдая самый откровенный сон с участием своего первого парня… Не сказать, что эмоции не пришлись ему по вкусу.