Утка!

Итак, закончилась пора скитаний и опасности - Рейнир отыскал потерянных. Но Лалли, кажется, стал только ещё мрачнее и суетливее. Он крепче сжимал руку Эмиля, и, когда тот пошел навстречу косичке, который, кажется, ещё их не заметил, одёрнул его, призывая остаться на месте. Эмиль успел только посмотреть на Лалли с недоумением, когда тот нахмурился, некоторое время напряжённо закрыв глаза, а потом сам восклицательно позвал, и сам же потянул Эмиля навстречу рыжему. Рейнир сразу сорвался с места и побежал им навстречу, маша рукой. Эмиль еле поспевал за тянущим его Лалли. Происходило нечто непонятное. То есть Рейнир конечно назойливый малый, то есть не малый, а шпала, но сейчас явно не время для неприязни. Тем не менее, Эмиль решил не здороваться первым, чтобы не смущать Лалли. Команда шла навстречу Рейниру странно долго. И вот, когда они наконец встретились, Лалли грубо взял его за плечо свободной рукой и потянул вниз, отводя чуть в сторону, чтобы он наклонился. Рейнир растерялся, так что на его лице за мгновения пробежали и радость, и удивление, потом испуг, когда он впервые взглянул на место, где у Эмиля должна быть рука, а после - примерно то же выражение, какое было у лица Эмиля, наблюдающего за происходящим и ничего не понимающего. Рейнир все же успел мельком улыбнуться и приветливо помахать, прежде чем всё его внимание стало обращено к Лалли. Тем временем Лалли яростно, но очень тихо и неразборчиво шептал что-то рыжему исландцу на ухо. Эмиль отчаянно пытался понять, что к чему, переводя взгляд с Лалли на Рейнира и обратно. Рейнир, в свою очередь, неудобно наклонившись к Лалли, выглядел сосредоточенно. Он то смотрел чуть в сторону от лица Эмиля, - туда, где плечо, то, недолго - на руку шведа, чуть выше запястья захваченную в плен. Но чаще и дольше всего - прямо Эмилю в глаза. Было неудобно и хотелось отвести взгляд, но Рейнир смотрел как будто не на Эмиля, а сквозь него, как слепой. Смотрел как-то удивлённо и грустно, в недоумении, и, когда он, казалось, начинал прозревать и Эмилю становилось действительно неуютно, Лалли шикал Рейниру в ухо, чтобы тот не отвлекался. Рейнир начинал слушать внимательнее и быстро кивал, что-то отвечая вслух. Иногда он пытался спорить, но получал шлепок по затылку и слушал дальше молча. Через пару минут он был отпущен и смог наконец выпрямиться и размять спину. Вид у него был ошарашенный. Лалли выглядел злым. - Эм... Что происходит? - аккуратно спросил Эмиль, несколько выпадая из реальности, - У вас всё... хорошо? Мы уже можем идти? - Ну, э... - Рейнир неопределенно потёр затылок, - пусть... Пусть Лалли осмотрит местность, и мы пойдём. Да. Он недолго. Да, думаю, недолго. Лалли уже и след простыл. Рука, в том месте, где ее держали на протяжении нескольких часов, вспотела, но была теперь свободна. - Нам нужно отойти от воды... Здесь дует, - Рейнир, как бы ненароком, взял Эмиля за руку в том же месте, - пойдём, спрячемся от... Ветра... Вон за теми кустами. - Да что с тобой такое? И, эй, отпусти мою руку, - Эмиль дёрнул, но, в отличие от Лалли, Рейнир выпустил, то ли случайно, то ли боясь конфликта. - Слушай, извини, правда, пожалуйста, - всё же он снова настойчиво потянулся к запястью, провожая Эмиля сесть за кустами, как маленького, - прости. Это важно. * * * Сидели они долго и скучно. Часто где-то неподалеку был слышен звонкий лай, и тогда Эмиль радовался, что они, хоть и вместе, но неплохо спрятались, а Рейнир начинал мяться. Его рука была больше и теплее, чем у Лалли, так что запястье вскоре стало ещё более потным и скользким. Спрашивать, зачем это всё, толку не было. К тому же, Рейнир сдался сам. Сначала он явно старался сидеть боком к Эмилю, чтобы тот не смотрел ему в лицо, как будто стыдился чего-то. Часто смотрел на небо, и, слыша малейший шорох или замечая тень имунной птички, старался закрыть своей высокой исландской тушей бедного отбивающегося шведа, который ростом не вышел. В один из таких разов к ним откуда-то выскочила небольшая собака и бросилась Рейниру на помощь, до смерти перепугав свою жертву. - Всё! Всё, я сдаюсь, - поднял Рейнир две свои руки, не разжимая, так что вышло три. Свободной схватил и зажал под бок собаку, которая, возможно, была троллем, - все ведь знают, что я не умею хранить секреты. Зачем он мне сказал? Меня не в чем винить! Прости, прости меня пожалуйста, - он говорил хаотично, торопясь. - Тихо ты, да что такое? Скажи спокойно! - Извини! Я не должен был! - Говори уже! - Ты умер!