Снег

      Внутри бункера все было как раньше: обычная кухня, голые серые стены, глухая плитка и ничем не примечательный паркет. Совершенно обычный душ с необычно сильным напором, и только гостиная выдавала присутствие праздника в доме.       Украшения, купленные в ближайшем волмарте, запах корицы и глинтвейна, которого Дин наварил на славу, огромные пиалы с мандаринами на столах, гирлянды и дождик, аляповатые снежинки, вырезанные Сэмом при помощи Каса, омела над входом, свечи и венок, непонятно как держащийся на железной двери бункера, и, конечно же, Ёлка.       Дин потратил целый день на то, чтобы съездить в лес, срубить и установить ёлку в центре библиотеки, и еще столько же времени на ее украшение. Как он высказался ранее: «В этих гребанных магазинах только пластиковые облезлые ершики, а на живые так цену зарубили, что хоть на этих самых ёлках и вешайся». Впрочем, никто не стал возражать против такого решения Дина, всё-таки он сам решил устроить настоящее рождество.       Ёлку, которая еле поместилась в импале, установили рядом с громадным телескопом в библиотеке. За нее Дину пришлось жестоко поплатиться, — негоже ездить с открытым багажником! — но даже это ничуть не подорвало его прекрасного настроения. Когда он возвращался обратно, то заметил, что речушка, над которой был построен проезжий мост, замерзла, и какие-то детишки играют на ней в хоккей.       Кажется, он придумал чем им с Касом заняться.       Все вокруг было наполнено аурой праздника. Благодаря усилиям того же Дина на столе покоился целый окорок и огромное количество бекона с жареной картошкой. Не слишком по-праздничному и тем более новогоднему, но Сэм разбавил этот холестериновый рай парой салатов, которые кроме него никто и не ел.       Сэм решил отказаться от этого новогоднего парада мерцающе-блестящего мусора и оставил свою комнату девственно чистой, в отличие от Дина. Тот непонятно откуда достал длиннющую гирлянду, которая, как было написано на коробке на чистом английском: «Светить: красный, зеленый, синий, желтый и черный будет!» на деле оказалась белой и мерцающей. Ей Дин обвесил всю комнату по периметру. Также он повесил над кроватью диско шар, который по его логике точно принесет новогоднее настроение.       Но самым главным украшением, помимо носков, кое-как привязанных к столу, и аккуратно уложенной на полу красной мишуры, был сам Дин. Он не снимая носил красную шапку с белым помпоном и постоянно уговаривал Сэма надеть маленькие лосиные рожки.       А Для Каса он специально прикупил набор маленькой феи, в которой была пара маленьких розовых крыльев, а в комплекте шла маленькая волшебная палочка. Но несмотря на то, что Кас был совершенно не маленьким, в день праздника ему все же удалось уговорить Каса их надеть.       Дин спустился по лестнице и тихонько пробрался к себе в комнату, чтобы спрятать подарки. Он давно хотел удивить Каса чем-нибудь интересным, и на этот раз он не должен ошибиться.       На кухне никого не оказалось, и он спокойно проскользнул к своей двери. Говоря о Касе, можно отметить, что его, как и Сэма, сегодня никто не видел. Дин не сильно волновался об этом, но, так как сейчас только шесть вечера, можно было не поднимать панику. Не то чтобы эти двое часто куда-то пропадают, но сейчас в этом даже есть своя выгода. Он может спокойно посидеть в одиночестве, смотря Гарри Поттера.       Одиночество ему надоело. Было уже восемь вечера, и совершено три звонка, два из которых Касу и один Сэму. Они, будто сговорившись, отвечали очень односложно: «Скоро буду», — только Кас добавлял дорогое сердцу «Люблю» перед тем как положить трубку. Дин немного скучал, в обоих существующих смыслах, и, отложив ноутбук с фильмами, он решил пройтись.       Надев наушники и включив «Pat Benatar: Heartbreaker», Дин начал обходить коридоры, пританцовывая и подпевая. Они ничем не отличались друг от друга и были похожи на лабиринт, в который Дин сам себя загнал. Пройдя какое-то количество поворотов, он дошел до комнаты Сэма и без зазрения совести вломился в нее.       Она и по проектировке ничем не отличалась от Диновой, такая же просторная, та же кровать посреди стены и тот же письменный стол с бумагами и ноутбуком на нем. Единственной разницей являлся огромный телевизор и отсутствие новогоднего духа. Сев за стул и не прекращая петь, теперь уже «Back in Black», он открыл ноутбук и первым делом поменял на нем обои на более праздничные. А точнее три голых негра на фоне камина и с новогодними колпаками. Потом он перешел в гугл и начал поиск всяких гейских штук, чтобы они появлялись у Сэма в рекламе. Потом он нашел приложение, которое при включении ноутбука называет его владельца лохом.       Следующим шагом его невероятной шутки было добавление Сэма на сайт знакомств, но Дин не успел закончить свой план, так как услышал сообщение от Сэма о том, что он почти подъехал и попросил Дина открыть гараж.       Напоследок сев задницей прямо на подушку и хорошенько поелозив по ней, Дин покинул обитель брата и пошёл открывать гараж.       Вскоре внутрь въехала машина, и из неё вышли нагруженные пакетами Сэм и Кас, которые, видимо, встретились по пути. Ангел приветливо улыбнулся своему человеку, и младший Винчестер в очередной раз закатил глаза, глядя на то, как его придурок-брат растаял и как на его лице появилось обожание.       Дин забрал у Каса половину пакетов, шепнув на ухо: «Я тебя люблю», — и получив в ответ счастливую улыбку. Они направились в библиотеку, чтобы сгрузить подарки под ёлку и разложить купленные угощения на стол.       Праздничный ужин прошёл намного уютнее, чем любой из них мог ожидать. Они перебрасывались именно теми шутками, которые бывают у очень близких людей и которые не расскажешь просто знакомым, смеялись, запивая окорок и картошку приготовленным Дином глинтвейном. Дин и Кас постоянно соприкасались руками под столом, и когда ангелок наконец решился основательно взять его за руку, Дин едва сдержал улыбку. Ему нравилась эта игра. Они обменивались мысленными признаниями и нежными взглядами, старательно делая вид, что это не так, Сэм же усиленно прикидывался, что не замечает этого, в душе радуясь за брата — с ангелом он явно был поистине счастлив.       Трапезу они закончили примерно в десять вечера, и старший Винчестер с хитрой ухмылкой убежал в свою комнату, оставив Каса и Сэма сидеть в недоумении. — Кас, ты точно все подготовил? — оглянувшись через плечо, взглядом ища присутствие Дина, спросил Сэм. — Да, я купил его, спасибо еще раз. Было очень смело с твоей стороны украсть его любимое колечко с той кошкой, чтобы я мог знать размер, — с серьезным лицом прошептал Кас. — Да, святой Чак, это была такая умора, — кое-как сдержав смешок, ответил Винчестер. — Я понятия не имел, что у него кинк на хеллоу китти… Но главное, что он все еще не заметил пропажи.       Дин вернулся в мгновение ока, с пустыми руками и широкой улыбкой. Решив, что это было слишком в стиле Дина, ребята подошли ближе к ёлке, желая наконец получить их подарки.       Если признаться честно, младший Винчестер думал, что Дин вёл себя чересчур странно даже для своей новой манеры, которую Сэм про себя обозвал «Поведением влюблённого по уши идиота». С тех пор, как они с Касом начали официально считаться парой — то есть уже около года — Дин действительно изменился. Он стал спокойней, немного сдержанней, а в последние месяцы даже сумел перебороть своё внутреннее смущение и начал проявлять свои чувства публично — то за руку Каса возьмёт, то беззастенчиво сотрёт пальцем джем с его подбородка, когда они едят в кафешке, то потрётся носом о щёку, приобнимая за талию, то поцелует в лоб, благодаря за помощь в каком-нибудь деле. Кас принимал эти его знаки внимания, смущённо улыбаясь и краснея, смотрел ему в глаза, сжимал его ладонь крепче и иногда целовал в щёку. Сэм усердно закатывал глаза, надеясь, видимо, показать этим, что они ведут себя как дураки. Но, если честно, он в этом не преуспевал от слова совсем.       Сэм глянул на заворожённо замершего Дина, неотрывно наблюдающего за Касом, который в этот момент стоял в подаренном на прошлое Рождество дурацком синем свитере с нежно-голубым ангелом и переминался с ноги на ногу. Сэм с легкой завистью усмехнулся — у него-то с его архангелом сплошные непонимания, им далеко до единодушия братьев. С некоторых пор Дин стал похож на дурачка из ромкомов — точно так же не отводил придурковато-влюблённого взора от предмета своего обожания. Кас же, ловя такие его взгляды, смущённо улыбался, опускал глаза и краснел.       Сэм ткнул Дина пальцами под рёбра, вырывая его из транса. Наверно, если бы он этого не сделал, они бы так стояли целую вечность.       Первым был отдан подарок для Сэмми, так что Дин вытащил из-за пазухи сверток, упакованный в обычную газету. Он со счастливой миной передал сверток брату — только помпон на его шапке колыхнулся, — и с легким недоумением Сэм протянул Дину его подарок в ответ, который был раз в пять больше.       Быстро развернув бумагу, перевязанную двумя резинками, Сэм не успел выхватить выскользнувшее украшение, которое благополучно упало на пол. Младший Винчестер с непонимающим лицом опустился на корточки и широко открыл глаза, когда поднял это нечто. Это была тонкая золотая цепочка с маленьким колечком на ней. — Это что? — в недоумении спросил Кас, и бросил взгляд на Сэма. «Дин перепутал подарки, или как?» — пронеслось в его голове. — Это обручальное кольцо. — С грустной уверенностью сказал Сэм. — Мамино кольцо. — Да, это последнее, что осталось от нее после пожара. Я помню, как папа вечерами крутил его в руке и задавался вопросами, почему оно не сгорело и почему он вообще сумел найти его. — Я помню. Боже, Дин, и почему ты не рассказал мне раньше, что забрал его? — Сэма переполняли разные чувства. С одной стороны он был рад такому поступку Дина, а с другой — ему было больно. Он ведь совсем не помнил мать. — Все ради сюрприза. Я знал, что тебе понравится. Так у тебя будет хоть одно четкое воспоминание. — Дин быстро присел на корточки и достал огромную бутылку Джека Дениэлса. — А это тебе, чтобы остальных воспоминаний поменьше было! — Спасибо Дин, — братья крепко обнялись, и Сэм намекнул, что у Дина вообще-то тоже есть кое-какой презент. — Это для вас с Касом. — Ой, Сэмми, да не стоило… — с недоверием Дин посмотрел на коробку, а потом на старательно не улыбающееся лицо Сэма. Вздохнув с плохим предчувствием, Дин снял крышку коробки и приподнял непонятную вещь за одну из цепей, которые были к ней прикреплены.       Но не успел он как следует рассмотреть девайс, как ребята были прерваны странным грохотом, доносившемся из комнаты Сэма. Тут же они ринулись на место проишествия с пушками наперевес. Кас хотел достать клинок, но к его ужасу он остался в плаще, и, собрав мужество в руки, подошел ближе к Дину, который шепнул ему, чтобы держался сзади.       Спустя одну камень-ножницы-бумага между напряженными братьями, проигравший Дин толкнул дверь ногой на счет три.       Опасно ворвавшись внутрь, ребята наткнулись на совершенно убитую обстановку, и Дин упал от смеха.       Кас и Сэм обнаружили, что вся комната была завешана розовыми гирляндами, разнообразными снежинками и фонариками. Все полки были заставлены сладостями: мармелад в виде сердечек, подтаявшее мороженое, кусочки разных тортов, на каждом из которых было красное сердце, леденцы, хворост, зефир, макаруны, сахарная вата, кексики с красивыми новогодними шапочками и куча бутылок с открытым пивом. «Светлое фильтрованное, — подметил Кас. — Знакомый почерк, Сэм». На полу валялись конфетти и леденцы, а посреди всего этого хаоса лежал упавший шкаф. — Господи боже, Сэм, что ты за бордель тут устроил? — кое-как высказался задыхающийся Дин. — Помоги шкаф поднять и поймешь, — глубоко вздохнув, сказал Сэм. Злиться было уже бесполезно. Частично он и сам был виноват в этом — обидеть архангела может каждый, а вот стерпеть его то ли месть, то ли извинения, дано далеко не всем.       Своими силами им удалось установить мебель на место, и пока они это делали, из нее выпал один совершенно невменяемый небожитель. — Сээээээээээммиииииииииии… я тебя люблю!!!.. — раздалось от пьяного Габриэля.       Всем, что сделал на это Сэм, был нервный смешок при виде немного удивлённого лица брата. Потом он все же поднял его и положил повторяющее одно и то же тело на свою кровать, предварительно смахнув с нее мусор. Он пытался не обращать внимания на разбросанные повсюду презервативы и тюбики смазки. Сейчас важно было успокоить бедного архангела. Кас хотел помочь, но Сэм отказался — он прекрасно понимал, что в таком состоянии небожителя виноват только он, его смущение и неуверенность в том, что надо рассказать об их отношениях брату, который, к слову, и сам обо всём давно догадывался. В прошлый раз, когда они виделись — точнее, целовались, сидя на кровати Сэма, — в комнату постучался Дин, и младший Винчестер, боясь его ворчания — «Сэм, этот придурок убил меня больше сотни раз, а ты с ним шашни крутишь?!» — быстренько затолкал архангела в шкаф.       Не без шуток Дин покинул помещение, и только пройдя с Касом почти до своей комнаты, он вспомнил, что вообще-то еще не подарил подарок!       Чмокнув Каса в щечку, он побежал к елке, чтобы прихватить презент, и сказал ему одеваться, а сам заглянул в коробку подарка от Сэма. Закатив глаза, он взял свои вещи и побежал к возлюбленному, чтобы, схватив его за руку и накинув на плечи верхнюю одежду, выйти на улицу, где он оставил машину.       Снаружи падал снег, большие хлопья танцевали в свете висящего над дверью бункера фонаря. Несколько раз поскользнувшись, Дин потянул Каса в сторону Импалы, пытаясь не выронить подарок по пути. В их отношениях читалась спонтанность, к которой Кас уже привык во времена бесконечных битв со всем живым и пару раз мертвым, но кое-что он планировал уже давно, и сейчас, когда этот невероятный человек с огромным запасом энергии и больной поясницей тащит его непонятно куда, Кас поистине улыбался. Снег успел запорошить русые волосы Дина, щечки приобрели румянец, а покусанные губы выглядели еще более красными из-за снега. Молчаливость и терпеливость Каса улетучилась, и уже когда Винчестер положил подарок в машину, Кас рывком подтянул к себе удивленного Дина, поставил колено между его ног и горячо впился в губы.       Родные руки Дина тут же легли на лицо Каса, и Винчестер как мог старался отвечать на поцелуй. Ему было холодно, руки заледенели, ноги дрожали, а нос так вообще скоро отвалится, и Кас был не теплее, но даже несмотря на дикий мороз Дин готов был стоять там вечность. Вечность с этим прекрасным ангельским ангелом. Он любил его до безумия. Сердце разрывалось от чувств, и чтобы унять его, он притянул Каса еще ближе и забрался руками под зимний плащ. Жар его кожи чувствовался даже через рубашку с майкой, и Дин будто вжался в него пальцами, а Кас даже не дрогнул. Всё его внимание было сосредоточено на поцелуе. Ему так давно хотелось сделать что-то подобное, хоть он и не осознавал этого. Было ощущение, что он не трогал своего человека с самого зарождения его предков. Каждое движение губ, тепло дыхания в контрасте с ледяной свежестью улицы давало невероятный коктейль чувств. Желание защищать и любить этого человека вышло на высшую точку. И все закончилось в одну секунду. Кас недовольно отодвинулся и обиженно посмотрел на Дина. — Прости, но если мы сейчас продолжим это тут, то новогодние каникулы мы проведем в постели, закутанные в тридцать три одеяла и попивающие горячий чай, — серьезно сказал Дин, приглашая раскрасневшегося Каса рукой сесть в машину. Ему стало стыдно, что он не подумал о здоровье своего человека, и он расстроенно сказал тихое «Прости, Дин», уже сидя в машине.       На это Дин улыбнулся. Это была не одна из счастливых улыбок, или улыбок боли, это была и не пьяная улыбка, которую можно наблюдать на разбитых людях в баре, это была улыбка глубокой и сильной любви. Дин слегка склонил голову, на его лицо падал желтый свет фонаря, было видно каждую морщинку у глаз, которые Кас самолично хотел расцеловать, каждую веснушку, которые поблекли из-за недостатка солнца, каждый желобок и точку в глубоко зеленых и любящих глазах. — Все в порядке, малыш в плаще, сейчас согреюсь, — далее последовал легкий чмок в губы. — А теперь твой подарок, — Дин достал среднего размера коробку с заднего сиденья. — Это тебе.       Кас был счастлив наконец получить подарок, коробка была любовно завернута в дорогую красно-зеленую упаковочную бумагу и с трудом перевязана бардовым бантом. Осторожно сняв обертку и крышку, Кас оказался в недоумении. Его лицо отражало чистое непонимание. В коробке было две вещи: ледовые коньки и продолговатый кусок шелковой ткани темно-синего цвета. Подняв связанные между собой шнурками коньки, Кас был озадачен. — Спасибо…? — неуверенно произнес ангел, когда Дин вытащил кусок материала и попросил его отвернуться. — Это что-то, что осталось от твоих родственников? — Пытался угадать Кас, но в ответ получил только смешок и почти черную мягкую ткань, которую обвязали вокруг его головы, закрывая глаза. — Нет, Кас, тут не так, как с Сэмом. Это сюрприз, — и, засмеявшись, Дин добавил: — Хотя у Сэма же тоже сегодня сюрприз был! — Кстати, а что он нам подарил? — пристегнувшись, поинтересовался Ангел. — Что-то для БДСМ? Я, честно говоря, так и не понял, — доверительно сообщил Дин, заставив Каса рассмеяться. Подарком от самого Каса для Сэма был Габриэль, так что, по сути, наборчики у них были схожие.       Остановившись на мосту, Дин помог Касу выйти и снял с него повязку. Они оба облокотились на перила, глядя на резвящийся народ. У кого-то были бенгальские огни, кто-то запускал фейерверк, кто-то катался на коньках, дети, парочка из которых всё ещё оставались в костюмах ангелов, кидались снежками, задорно смеясь и шутя, втягивая в игру и некоторых взрослых.       Кас положил руки на перила, немного нагнувшись и прижимаясь к ним ещё и грудью, и улыбнулся, глядя на людей. Чем больше он проводил времени на Земле, тем больше ему казалось, что она как ничто иное в этом мире достойна существования. Она, такая удивительная и прекрасная со всеми этими суетящимися человечками, чьи жизни — лишь пылинка по сравнению с возрастом вселенной, со всеми животными, птицами, рыбами, всеми загадками и неизведанными уголками.       Дин отходил, и сейчас тихонько подошёл к нему сзади, прижался к спине, обнимая за грудь, и положил подбородок на плечо, легонько мазнув губами по щетинистой щеке. Кас улыбнулся, накрывая руками его прохладные ладони, и выпрямился, опираясь спиной на его грудь и тоже ложась затылком на его плечо. — А я тебя люблю, — шепнул Дин, опаляя дыханием его ухо. Он говорил это так спокойно, так нежно и проникновенно, словно специально делая голос чуть более томным и хрипловатым, что Кас невольно таял и растекался лужицей счастья в его руках. — А я тебя, — шепнул в ответ ангел и потёрся щекой о его щёку, немного царапая лёгкой щетиной и вызывая счастливое хихиканье у Дина, который обхватил его крепче и ещё сильнее прижал к себе — так, что даже через несколько слоёв одежды Кас чувствовал, как бьётся в груди сердце Дина в унисон с его собственным. Хотя, может, это просто их связь всё крепла? А с другой стороны, куда уж крепче — они и так буквально живут друг другом. Дальше только полное слияние сознаний и организмов. — Что ты делаешь, Дин? — хихикнул Кас, чувствуя, как Дин потянул его на середину моста и повёл в каком-то странном танце. — Ничего, что бы тебе не понравилось, ангел мой, — прошептал Дин, развернул Каса, положил одну ладонь ему на пояс, второй по-прежнему держа запястье.       Ангел, поняв его замысел, широко улыбнулся и опустил свободную кисть на его плечо, переплетая вместе пальцы на сведённых вместе руках. Напевая какой-то знакомый мотивчик, Дин принялся неумело переступать ногами в жутковатом подобии вальса, но Каса устраивало абсолютно всё. Он звонко рассмеялся, плотнее прижимаясь к Дину, и позволил ему вести себя. Через пару минут Винчестер запутался в ногах, и они, громко хохоча уже на пару, плюхнулись в сугроб, взметая в и так кишащий белыми хлопьями воздух сноп снежинок.       Кас упал на что-то твёрдое и, растерянно глядя Дину в глаза, достал из-под спины две пары коньков. — О, я совсем про них забыл! — воскликнул Дин и сел, начав стягивать свои ботинки. — Дин, зачем они? — растерянно спросил ангел. — Сейчас покажу, — пообещал тот, затягивая шнурки и принимаясь стаскивать обувь ангела.       Напялив на него коньки и взяв нормальную обувь подмышку, Дин поднялся и потянул Каса к машине, чтобы забросить туда ботинки.       Когда они наконец вышли на лёд, людей на нем поубавилось, время близилось к часу ночи, так что родители забрали своих детей и разъехались по домам, оставляя место для молодых пар.       Кас совершенно не имел понятия, как кататься на коньках, и слова Дина о том, что тут такая же система, что и у роликов, ему ничем не помогли. Так что он как можно сильнее держался за Дина, навыки которого были чуть лучше чем у медведя на велосипеде. И естественно, проехав пару метров вдоль берега, они подскользнулись и свалились — второй раз за десять минут.       Громкий смех и охи наполнили пространство, ребята светились от счастья, пытались встать и снова падали больно ушибаясь коленями. Когда Дин успокоился и окончательно установил Каса на льду, то взял ангела за обе руки и осторожно поехал спиной, потихоньку набирая скорость. Это было прекрасно, с каждой секундой Кас чувствовал себя увереннее, и уже сам отталкивался от замороженной воды, оставляя неглубокие борозды.       К тому времени как Кас, уже не держась за Дина попробовал исполнить ласточку, все люди уже разошлись, и стало так тихо, что можно было услышать как падают редкие снежинки и тают от горячего дыхания. — А ты быстро учишься! — С улыбкой сказал Дин, протягивая руку все же упавшему ангелу. — Теперь, получается ты уже несколько раз павший? И что на это скажет папочка? — А папочка не узнает, а даже если и кто-нибудь из самых лучших охотников и расскажет ему, то мне плевать. Он никогда не учил меня кататься, точнее ничему не учил… — Кас остановился в один момент и посмотрел наверх.       Поток снега уже почти прекратился, вокруг было до жути темно, и возможно даже страшно, если бы не так красиво.       Дин подьехал к Кастиэлю поближе и, приобняв его за талию, поднял голову вверх. Небо казалось огромным. Темно-синий цвет, плывущие полупрозрачные облака, маленькие точечки звезд, будто кто-то потушил о небо сигарету, и пятнистая луна. Кас завороженно смотрел, не отводя взгляд, в котором прослеживалась некоторая грусть, так что Дин слегла провел носом по шее небожителя и тихонько спросил: — Ты скучаешь по дому? — Да. Все наше катание напомнило мне тот день, когда я учился летать. — Вау, я думал вы все сразу с такими навыками рождаетесь… — Нет, это не так. Я учился вместе с Бальтазаром и остальными… Но знаешь что? — Что, детка? — Я ни за что не променяю тебя на своих Братьев или умение летать.       Дина это поразило. До глубины души. Он и до этого никогда не сомневался в Кастиэле, но сейчас его вера в этого ангела достигла пика. Крепко обняв любимого и прошептав на ухо теплые слова, Дин начал осторожно покачиваться в танце. Кас сразу подхватил это действо. Они двигались медленно и осторожно, пытаясь не упасть, но, отсчитав в голове до трех, Дин все-таки свалился из объятий ангела.       И упал он на одно колено.       Ангел хлопнул немного присыпанными снегом ресницами, удивлённо глядя на застывшего возлюбленного. — Дин? — осторожно позвал он. — Кас, будь моим мужем, — заявил вдруг Дин, заставляя ангела удивлённо сглотнуть. — Я люблю тебя больше, чем все живое, и я бы хотел провести остаток жизни вместе с тобой. — Ты точно хочешь этого, Дин? — Больше всего на свете, — кивнул тот и потянулся к карману куртки, чтобы достать коробочку с кольцом. — Кастиэль, ангел божий, не откажешь ли ты мне в чести быть твоим супругом? — торжественно спросил он.       Кас молча достал из кармана джинс похожую коробочку, вытащил из неё кольцо и, тоже опустившись на одно колено и широко улыбаясь, протянул его Дину. — Я согласен, любовь моя.       Через минуту они стояли в обнимку под лунным светом, постепенно привыкая к тонкому ободку на безымянном пальце и то и дело собирая в кучку разъезжающиеся ноги. — С Рождеством, ангел мой, — прошептал Дин, ласково целуя в уголок губ. — И тебя, моя любовь.