Another outcome/Другой исход

      Пара вышла из здания театра, медленно направляясь в сторону оживленной улицы.       – Чудесный вечер!       – Да, просто замечательный спектакль, – ответила Ольга. – Мне очень понравилось. Спасибо вам большое! Сто лет не была в театре.. ах! – зашипела женщина, глядя на свою обувь.       Казанцев окинул спутницу взглядом, подмечая хмурое выражение лица.       – Ольга Сергеевна, вам что, не понравилось? – спросил он, казалось, напрашивающийся вопрос.       Москвина выдохнула, слегка запыхавшись, и поспешила ответить:       – Просто.. честно говоря, у меня новые сапоги, и они так жмут, что у меня одна мысль: быстрее домой, и снять их к чертовой матери!       Казанцев оглянулся, внутренне успокаиваясь от причины смены настроения женщины, и продолжил в своем обычном «репертуаре»:       – К чертовой матери, говорите? Заметьте, Ольга Сергеевна, не я это предложил! – поднимая вверх указательный палец и улыбаясь, как Чеширский кот, произнес мужчина.       – Что вы имеете в ви..       В следующую секунду ничего не подозревающая женщина уже была поднята и закинута на сильное мужское плечо.       – Так, где моя машина?       – Вадим Юрьевич! Вы же надорветесь!       – Ольга Сергеевна, женщина ничуть мне не в тяжесть. Особенно вы.       Москвина улыбнулась и залилась краской, благодаря высшие силы, что Вадим этого сейчас не видит.       За считанные минуты они добрались до парковки. Казанцев осторожно опустил женщину на землю: та схватилась за мужскую руку, теряя равновесие от смены положения.       – Ну-ну, Ольга Сергеевна, нам не нужны травмы. Как же наш Политех без такого прекрасного проректора? – улыбаясь, в шутку спросил мужчина. Он смотрел прямо в глаза своей спутнице, утопая в них, и не в силах оторвать взгляд.       Хороша, чертовка, как же хороша.       Ольга засмеялась, прикрывая рот рукой. Её глаза блестели, отражая свет уличных фонарей, но, казалось, что и без них они светились бы также сильно. Ей было так легко и спокойно в этот момент, что она и думать перестала о своей аккуратно выстроенной стене вокруг сердца. Думалось, что Казанцев эту стену рушит, но не ударами, а легкими толчками. С любовью.       Вадим таял, видя женщину такой беззаботной. Четко ощущал, что не может отпустить её прямо сейчас. Её миниатюрная ладонь, все ещё вложенная в его руку, отдавала теплом, и прямо в эту секунду его поразило осознание: он не сможет отпустить Ольгу не только сейчас, но теперь и вовсе никогда.       Они смотрели друг на друга, смущаясь, словно влюбленные подростки. Вадим решил прервать их приятную тишину:       – Ольга Сергеевна, а что насчет того, чтобы закрепить этот вечер ужином?       Москвина взглянула на него, слегка откинув голову, и, улыбаясь одной из тех улыбок, которая говорила о том, что человек сейчас счастлив, ответила:       – Конечно, Вадим.. Юрьевич. Это потрясающая идея. А как вы смотрите на то, чтобы поужинать у меня в квартире? За Лизу можете не переживать: она сказала, что останется сегодня у подруги, живущей этажом выше.       – Смотрю я на это исключительно положительно, Ольга.. Сергеевна!       Мужчина открыл дверь, помогая сесть своей спутнице, и быстро обойдя машину, сам уселся на водительское сидение.

***

      Они ехали, обмениваясь мыслями насчет спектакля. Приятная атмосфера позволила полностью расслабиться женщине: она откинулась на сиденье, слегка повернувшись корпусом к Вадиму, и внимательно следила за его движениями. Что-то тянуло её к этому мужчине, но что именно женщина так и не поняла. Его харизма, обаятельность, умение держать себя с женщинами несомненно сразило Ольгу. Но было что-то глубже.       Любовь?       Женщина шумно выдохнула. Это мысль, появившееся словно из ниоткуда, поразила её как молния. Но мысль была, хоть и глубоко внутри.       – Ольга Сергеевна, что-то случилось?       – Нет! – ответила Москвина, казалось, слишком импульсивно и смутилась. – Нет, Вадим, просто задумалась.       Она даже не поняла как перешла на «ты». С губ женщины его имя слетело так обыденно и легко, и это заставило её сердце трепетать. Вадим улыбнулся, бросая взгляд на женщину, но не прокомментировал. Они обсудят это. Позже.       Машина, наконец, затормозила возле знакомого подъезда. Вадим, как настоящий джентельмен, покинул машину первым и помог выйти Ольге. Ее рука была плотно обхвачена его ладонью, и женщина не решалась её отпускать, боясь разрушить этот волшебный момент. Они направились внутрь, спасаясь от холодного зимнего вечера.       Квартира встретила их приятным теплом. Хотя Вадиму казалось, что с этой женщиной ему тепло будет даже в самую холодную ночь.       – Пожалуйста, проходите, Вадим Юрьевич. Чувствуйте себя как дома.       – А мне показалось, – прошептал мужчина, помогая снять пальто Ольге, – что у вас хорошо получается произносить мое имя без отчества.       – Я.. думаю, это будет нормально, если мы перейдем на «ты», Вадим.       – Конечно, Ольга.       Женщина развернулась, смеясь в ладонь. Мерцание из глаз не исчезало, несмотря на отсутствие уличных фонарей.       – Пожалуйста, проходи. Прямо и направо ванная, следом кухня. Я оставлю тебя на пару минут.       Он кивнул, заходя вглубь квартиры. Домашний уют был настолько ему чужд, что сначала мужчина чувствовал себя не в своей тарелке. Он медленно прошелся по комнатам, подмечая фотографии Ольги с дочерью, только Лизы, картины и просто маленькие безделушки, делающие эту квартиру – домом.       Услышав щелчок, Казанцев обернулся, и тут же пожалел об этом: его взору представилась, как ему казалось, сама Дива*.       Черт возьми, может ли быть женщина настолько сексуальной в обычной юбке?       За те минуты, что женщины не было, она успела сменить свое узкое платье на домашнюю не менее узкую блузку и плотно обхватывающую бедра юбку. Глаза Вадима медленно прошлись по всему телу женщину, с трудом возвращая взгляд на лицо.       – В платье было бы неудобно. Чувствую себя скованной, – объяснила хозяйка. Конечно.       Она прошла мимо, будто бы не замечая взгляда Казанцева, и направилась прямо к холодильнику.       – Так, что у нас тут есть..       – Ольга.. Оля, хм, есть идея: что насчет стейков? Я потрясающе их готовлю!       – У меня есть.. сейчас, секунду, – она открыла нижний ящик холодильника, доставая оттуда два запечатанных куска мяса. – Вот! Подойдет?       – Безусловно.       Пару махинаций и вот уже Казанцев стоит у плиты в фартуке, переворачивая мясо для равномерной прожарки. В руках у обоих по бокалу с красной жидкостью. Этот вечер обещает быть интересным.       – За тебя, Оля. За этот прекрасный вечер, который ты скрасила своим присутствием! – мужчина слегка ударил бокалом по её, закрепляя тост.       – Этого вечера не было бы, не будь ты таким настойчивым.       – Это я умею, – подтвердил Вадим, возвращаясь к мясу.       Она тихо посмеялась, качая головой. Решила пока накрыть стол: тарелки, приборы, закуски.       Мужчина украдкой смотрел на нее: как же ему хотелось, чтобы Ольга каждый вечер встречала его именно так – вся такая домашняя, расслабленная, улыбчивая. Как же он хотел, чтобы она стала его женщиной.       Его грудь защемило: Орлова оставила настолько неизгладимый след, что Казанцев был уверен – больше ни одна женщина не войдет в его жизнь, не проникнет в сердце. Но с Москвиной он чувствовал себя живым. Нужным. И это было главное. Он не хотел, чтобы это прекращалось. И надеялся, что Ольга ответит ему взаимностью.       Он выключил плиту. Как раз в этот момент женщина отвернулась к шкафу, доставая тарелки с верхней полки. Мужчина шагнул к ней ближе и..       – Здравствуйте.       Неожиданно появившийся голос заставил подскочить обоих проректоров. Лиза хмуро смотрела на них, сложив руки на груди, явно ожидая объяснений.       – Я вам не помешала?       – Нет! – быстро сказал мужчина, делая шаг назад.       – Конечно.. нет, – ответила с большим замедлением Ольга, бросая взгляд на Вадима. – Лиза, ты же сказала, что остаешься у подруги и..       – Ну, у меня есть свой дом. Также ты говоришь, мамочка?       Вадим слегка нахмурился из-за тона девушки. Он знал, что у них в последнее время достаточное количество перепалок, однако то, как дочь говорила со своей матерью, удивило мужчину.       – И вообще, Вадим Юрьевич, не знаю как вам, но нам завтра с мамой рано вставать в университет, а уже очень поздно, – колко заметила девушка, переводя взгляд на своего проректора.       – Лиза! Вадим, Бога ради, извини, это.., – женщина глухо поставила на стол бокал, зло глядя на дочь. – Лиза, разве так я тебя воспитывала? Ко мне что, не могут прийти гости?       – Если ты для папы не находишь место, то и твоему хахалю не найдется!       Ольга, явно не ожидавшая такого ответа, ошарашено смотрела на дочь. Чувство предательства зацветало в груди, мешая спокойно дышать.       – Лиза, кажется, ты переходишь границы, – наконец подал голос Вадим, подходя к Ольге. Он положил руку ей на спину, гладя круговыми движениями, чтобы успокоить. – Твоя мать явно не в том возрасте, чтобы отчитываться перед тобой. И неважно, здесь стоял бы я или кто-то другой. Тебе следует либо извиниться, либо пойти и подумать над тем, что ты только что сказала своей матери.       – Вы собираетесь командовать мной в моем же доме? – прошипела девушка, недовольная тем, что её пытались заткнуть. – Я просто хочу, чтобы моя семья восстановилась, а вы крутитесь вокруг моей мамы как лис, не давая моему отцу приблизиться к ней! Оставьте её в покоя! Оставьте нашу семью! – зло закричала Лиза.       Что-то щелкнуло в голове Ольги. Было понятно, что её довели до апогея, а такое поведение дочери стало последней каплей. Сейчас наружу выйдет все, что Москвина так сильно прятала от дочери, но с нее было достаточно.       – Лиза, черт возьми, я не могу поверить, что в свои двадцать лет ты можешь быть такой слепой! – наконец закричала женщина. – Мы никогда не вернем нашу прежнюю семью, потому что твой отец предал меня! Он выбрал молодую девчонку, а не нашу семью! Хватит говорить мне о том, что ты хочешь вернуть все то, что им было беспощадно разрушено! Этого не будет, Лиза! Это ты должна оставить нас в покое, а не пытаться воплотить эту дурацкую идею в жизнь. Я долго терпела, потакала, умалчивала, закрывала глаза, делала все, чтобы оставаться для тебя хорошей матерью. Но у меня тоже есть своя жизнь, Лиза! И она не закончилась на уходе твоего отца. Тебе нужно это принять, хочешь ты этого или нет. И, если на то пошло, то именно Вадиму твой отец обязан своей жалкой жизнью, потому что деньги на операцию дал мне он!       – Оля, не надо.. – Вадим аккуратно притянул к себе разгневанную женщину. – Пожалуйста, успокойся.       – Мне надоело, что ты без конца нападешь на меня, Лиза. А теперь ещё и на Вадима! Если я недостаточно хорошая мать, то ты можешь смело направляться к отцу. Уверена, он куда более лучший родитель, чем я!       Ольга отвернулась, не желая смотреть на дочь. Рана на ее сердце оказалась в этот раз слишком глубокой и больной. Женщина уткнулась в грудь Вадима, всхлипывая и судорожно вздыхая. Всё, что она услышала в ответ на тираду – это звук громко захлопнувшейся входной двери. Лиза сделала свой выбор.       Мужчина прижимал к себе Ольгу, давая ей возможность выплакаться. Его сердце сжалось при виде возлюбленной: размазанная тушь, тяжелое дыхание, всхлипы и дрожь – все это заставило Вадима сожалеть, что он не может принять на себя всю боль, что так глубоко поселилась в женщине. Он осторожно обнимал её, гладя по спине, давая время успокоиться. Был уверен – останется с ней на ночь, хочет она этого или нет.       – Прости. Прости, пожалуйста, мне не стоило.. я.. обычно я не срываюсь и.., – она судорожно вздохнула в попытках найти нужные слова, но ком в горле не позволял спокойно говорить.       – Всё в порядке, Оля, – спокойно ответил Казанцев, кладя руку на поясницу женщину, и повел их в сторону гостиной.       Усевшись на диван, Москвина поджала под себя ноги. Женщина не хотела встречаться взглядом с Вадимом: сама мысль о том, что он видел её такой слабой и беззащитной разрывала изнутри.       Почувствовав смену настроения, которое только было плохим, а теперь вовсе стало непонятным, Казанцев понял – женщина начала закрываться от него. Он вздохнул и сел настолько близко, что их бедра прижались друг к другу. Её крутящиеся мысли в голове, казалось, кричали на него, поэтому Вадим решился спокойно поговорить.       – Оля, не уходи в себя, пожалуйста. – тихо произнес он, беря в руки ладонь женщины. Аккуратно прикоснулся к ней губами, стараясь передать все чувства, что сейчас испытывал. – Говори со мной. О чем хочешь.       – Он изменил мне, – спустя пару минут молчаний, наконец, произнесла женщина. Её голос был хриплым и скрипучим, а дыхание все ещё не до конца восстановилось. – Тогда, семь лет назад. Я бежала с работы домой, потому что у нас была годовщина, а он всегда готовил мне сюрпризы. В этот раз тоже был сюрприз, просто неприятный: он кувыркался с какой-то молодой девчонкой в нашей постели, в нашей спальне. Я была так поражена, что начала собирать вещи просто на автомате. Ты понятия не имеешь, какого мне было: меня предал самый близкий и любимый человек, и в одночасье я лишилась любимой работы, мужа, семьи. Сейчас жалею, что не сказала тогда Лизе настоящую причину. Она то думает, что её папа идеал, каких ещё поискать.       Вадим слушал, не перебивая: он не знал эту часть истории жизни женщины. Его поразило, насколько безэмоциональным был рассказ женщины. Ольга, казалось, пережила уже всю боль.       – Я приехала сюда просто чтобы убежать от прошлого. Чтобы никогда не видеть Ивана. Но он достал меня даже здесь, в чертовом Политехе! И вместо того, чтобы вышвырнуть, наш ректор любезно принял его. Что ж, значит такая судьба. А Лиза когда-нибудь поймет меня, – она повернулась лицом к мужчине, вглядываясь в его глаза. Он слушал её, мягко очерчивая круги на спине, и был рад, что Оля открылась ему. – Ты, наверное, думаешь, какая я слабая. Привыкнув видеть меня всегда стойкой и дающий отпор, сейчас ты наблюдаешь лишь за жалкой оболочкой меня.       Казанцев удивленно взглянул на нее: откуда вообще могли появится такие мысли?       – Оля, я никогда о подобном и не подумаю. Ты самая сильная женщина, которую мне доводилось знать. И то, как ты перенесла этот удар судьбы, ещё одно тому доказательство.       Женщина даже не поняла, когда задержала дыхание. Резкий выдох заставил напрячься Вадима: он едва коснулся рукой запястья Ольги, чтобы обозначить, что он все ещё рядом. Столько сколько это потребуется.       Её незащищенность ранила мужчину больше, чем он мог себе представить. Их первая встреча оставила в душе Вадима практически клеймо: он знал, что был не прав, давая деньги Москвиной таким образом, даже если не имел в виду ничего плохого. Женщина восприняла все в штыки, и, конечно, это отыгрывалось на их последующих встречах. Казанцев не собирался добиваться расположения этой высокомерной и заносчивой, по его мнению, женщины. И тем не менее, чем больше он пытался закрыться, тем больше она западала ему в душу. И именно поэтому он сейчас сидит с ней, держа её руку в своей, и клянется, что больше никому не позволит её обидеть.       – Все будет хорошо, Оля. Лиза одумается, а твой бывший муж исчезнет раз и навсегда из твоей жизни, я обещаю. Но больше никогда, слышишь, никогда не плачь из-за тех, кто не стоит ничего. И я всегда буду рядом.       Она захныкала, ощущая давящую боль в груди: никто и никогда не заботился о ней таким образом. Но Вадим был другой: заботливый, добрый, чуткий, всегда готовый прийти на помощь. В моменте ей стало даже стыдно за своё поведение в первые месяцы их знакомства. Тогда он показался женщине невоспитанным, беспринципиальным хамом, или, что ещё хуже, бандитом и взяточником. Но, сама того не ожидая, очень скоро изменила своё мнение: сначала он договорился по поводу автобуса для команды по танцам, с чем проректору не смог помочь даже сам ректор. Позже пригласил её в театр, отвёл в ресторан и подарил шикарный букет. Помогал даже по самой мелочи, с улыбкой встречал её в коридоре и на входе в кабинет. Она никогда не слышала от него «нет», «не могу», «потом решим» на свои просьбы. Вадим делал для неё больше, чем она могла представить и ни разу ничего не попросил взамен.       Ольга поддалась вперёд, обнимая мужчину. Практически сразу же она оказалась в кольце объятий. Вадим мягко покачивал женщину в руках, защищая от всего мира. Москвина выдохнула, сильнее прижимаясь к мужчине, и забралась к нему на колени. Она взглянула на него: её встретила улыбка, спокойное, умиротворенное лицо, но в глазах плясали смешинки.       – Что? – спросила она, и её собственные губы растянулись в похожей улыбке.       – Никто не поверит, что ты сидела у меня на коленях. Я собираюсь отметить сегодняшнюю дату в календаре и отмечать каждый год.       Ольга слегка ударила его по плечу, но её улыбка стала ещё шире.       – Мне нравится, когда ты улыбаешься, – медленно протянул Вадим, кладя руку на щеку женщины, очерчивая скулы. Он смотрел на неё так, как не смотрел никто, и бабочки в её животе заставляли трепетать.       Господи, я его люблю.       Он ухмыльнулся, замечая её блуждающий взгляд. Они смотрели друг на друга, словно изучали впервые. И было в этом моменте что-то волшебное, то, что они ни в коем случае не должны были упустить.       Вадим поддался вперед, наконец сомкнув их губы. Идеально. Они соединились как две фигурки, четко подходившие друг другу. Мужчина прижал Ольгу к себе, она же в свою очередь обняла его за шею, полностью погружаясь в поцелуй.       Когда они оторвались друг от друга, их легкие горели от нехватки воздуха. Женщина прижалась к нему лбом, удовлетворенно вздыхая.       – Я люблю тебя, – сказал Вадим такую заветную фразу. Он уткнулся в её шелковистые волосы, наслаждаясь ароматом ванили.       – Я тоже тебя люблю, – прошептала она, оставив ещё один мягкий поцелуй на его щеке.       Это было начало новой истории. Теперь – их совместной.