Неотрицаемое

Мой храм разрушен. Я погребена под его руинами вместе со своим богом. Тяжесть старых колонн давит мою истерзанную душу. Мой бог со мной, я верна ему до конца и обет свой не нарушу. О, Ева, первая грешница, прародительница человечества. Дьяволом искушённая, а затем его же искусившая. Найдётся ли для меня место в твоём раю? Пальцы, борясь с медленно увядающим телом, тянутся к единственному светлому пятну, которое обрамлено густой шевелюрой, скользят по щеке и останавливаются возле дрожащих от страха губ. — Нет, Вилланель, ты не можешь сейчас уйти, — Ева пытается совладать с собой, но голос явно не слушается её, выдавая с потрохами. — Просто держись, Вилланель, держись, слышишь? Горячие капли обжигают бледную кожу, и я понимаю, что это конец. Сознание покидает меня, но я всё ещё слышу где-то вдалеке отчаянные крики и попытки позвать хоть кого-то на помощь. Они не придут, Ева. Наверняка смотрят украдкой, наслаждаясь шоу. Никому нет дела до жизней наёмной убийцы со стажем и бывшей сотрудницы разведки, которая прижимает её к груди, будто это поможет. Наверное, это приятно — ощущать твоё тело так близко к своему. Жаль, что ты не позволяла себе подобное раньше. Или для этого нужно было просто…умереть? Он достал меня, Ева. Хренов мальчишка с вьющимися волосами и золотым луком через плечо. Лучше бы он и дальше держал его позади себя. Если стрелы Купидона поражают сомневающееся сердце насквозь, даря любовь, почему так, мать его, больно? Где же радость и веселье? Даже Купидон не любит таких, как мы. Вот засранец. А ты, Ева? Ты любишь меня?