I need you more than I thought I would

Сказать, что матушка хорошо сражается - ничего не сказать. Она свирепа и в ярости от неудавшейся церемонии. Очевидно, что Роза такая же упрямая, как и отец, и решила не позволять Еве быть той, кто воскреснет. Досадно, что Крис Рэдфилд был первым, кто выстрелил в неё, что, конечно, её не остановило, но привело в бешенство. Итан пытается взять малышку Розу, но Миранда хватает его сзади. И затем происходит это. Гейзенберг ни разу не видел истинную форму Миранды: она выше, с острыми когтями и шипастыми крыльями. Она двигается быстрее любого из них, и использует корни для защиты и нападения. Она издевается над Итаном: смеётся и визжит, как бешеная сука, которой она и является. Но её сила – не самое поразительное в этом сражении. Его удивляет то, как хорошо они с Итаном сражаются вместе. Они держаться на расстоянии от Миранды, избегая острых когтей и крыльев. Итан стреляет в неё всем, что у него есть, пока Гейзенберг использует только те куски металла, которые смог принести, чтобы ударить, блокируя её атаки молотом каждый раз, когда она приближается. Они держатся рядом, беря во внимание друг друга, и когда Миранда погружает их в темноту, инстинктивно встают спиной к спине, пытаясь предугадать следующую атаку. Честно говоря, он потрясающе проводит время. К тому времени, когда Миранда начинает бросать в них огромные шары из огня и кислоты, она впадает в такое отчаяние, становясь небрежной, что не замечает, как её собственные корни стали для них отличным прикрытием. У битвы намечается кровавый финал, когда Миранде удаётся поймать Итана в ловушку корнями из плесени, таща его к себе. – Настал твой конец, Итан Уинтерс! – взвизгнула она. – Нетушки, у меня есть право голоса, мама! – сказал Гейзенберг, посылая острый пик ей в грудь, в то время как Итан стреляет ей прямо в лицо. Она отпускает его, и они оба убивают её. Это великолепно, кроваво и идеально… Она выкрикивает имя дочери и иссыхает, становясь пустой оболочкой. Итан оседает рядом с ним, наваливаясь на его плечо всем весом, как будто теперь, когда битва закончилась, тело вспомнило, что может развалиться на части. Покрывающие их корни Мегамицелия начинают отмирать, впуская лучи рассвета, и Миранда рассыпается, открывая малышку Розу. Итан делает шаг вперёд, Гейзенберг помогает ему дойти до неё. Он бы солгал, если бы сказал, что ни на секунду не возникала мысль просто забрать её, но все кончено. Он просто рад, что Миранда наконец мертва. Итан берёт ребёнка на руки, она плачет, но по правде говоря, не так громко, учитывая, что она только что пережила. Гейзенберг не так много знает о детях, но она выглядит вполне здоровой. – Ш-ш… Ш-ш… Всё хорошо, Роза. Всё хорошо, – говорит ей Итан. Но это далеко не так: его правая рука дрожит и буквально отваливается. Гейзенберг видит, как она превращается в пыль, как и Миранда. Итан оседает на колени, крепко держа в руках ребёнка. – Блять, Итан! Давай же, не рассыпайся! – ловя его, сказал Гейзенберг. – Борись! Сопротивляйся, сукин ты сын! Итан тихо смеётся: – «Дорогой» мне нравилось больше… Боюсь, я уже не в силах сопротивляться… – Чушь собачья! Ты вырастил второе сердце, рука не может стать проблемой! – воскликнул он, злясь на разбитого Итана. – Итан! Итан! – слева от них раздался голос Рэдфилда. Инстинктивно Гейзенберг направляет оставшиеся металлические пики в сторону мужчины, который останавливается и поднимает руки вверх в знак капитуляции. – Я всего лишь хочу помочь ему. Мы должны выбираться отсюда! – сказал он, указывая на разрастающийся вдалеке Мегамицелий. Похоже, это ещё не конец. Он опускает пики, позволяя ему приблизиться. – Итан, давай. Ты сделал это. Всё кончено, – сказал он, опускаясь на колени по другую сторону от Итана. – Я думаю, мы прикончили друг друга, – пробормотал Итан. Теперь Мегамицелий нависает над ними, по-видимому, тянущийся к Розе. – Чёрт… Ты не получишь его, сука! – крикнул Гейзенберг. – Итан, давай, нам надо выдвигаться, – проговорил Крис. Вдвоём им удается поднять его с ребёнком, и идти тем путём, которым они пришли. – Не останавливайся, Итан. В этой твари бомба, которая взорвёт эту деревню к чёртовой матери! Итан, посмотри на меня. Когда я нажму на кнопку, мы не должны находиться рядом с ним, – сказал Крис, показывая ему прибор. – Подожди секунду… Ты не можешь просто… – Да, я могу! Я не позволю этой твари жить. И я беру тебя только лишь потому, что ты помог ему! А теперь заткнись и пошевеливайся! – рявкнул на него Крис, но именно в этот момент Итан решил остановиться. – Черт возьми, Итан… Тебя ждет Мия. Она жива, ты слышишь меня? Жива! – Мия…? – пробормотал Итан. – Мне так жаль… Передай, что я люблю её… Береги Розу. – Эй, эй! – Крис пытается, но Итан делает шаг вперёд и протягивает ему ребёнка, который начинает плакать. – Сам ей скажи. Давай, это не так уж далеко. Но они оба знают, что Итан их не слушает. Он больше не надеется выжить. Он снимает куртку и накрывает ей Розу, одновременно забирая детонатор у Криса. – Присмотри за ней. Научи её быть сильной, – сказал Итан прямо перед появлением из-под моста корня Мегамицелия, разделяющего их. Итану вовремя удаётся оттолкнуть Криса, и Гейзенберг ловит его, прежде чем тот снова упадёт. – Прощай, Розмари, – сказал он ей. Гейзенберг никогда не хотел ребенка, но даже он смог оценить силу отцовской любви. Это то, что двигало Итаном идти дальше с тех пор, как он попал в деревню. Но теперь, когда дело сделано, ему больше не за что бороться. Плохо дело. – Ты тоже можешь уйти, если хочешь, – сказал ему Итан. – Мне жаль, что не удалось сохранить это место. Но всё же мы убили её… Это был отличный бой… Прощай, Гейзенберг. – Ну уж нет, у тебя ничего не выйдет! – сказал он, забирая детонатор из рук удаляющегося Итана. – Ебись оно всё конём! Я прошел через всё это не для того, чтобы смотреть, как тебя разорвёт! Я этого не позволю! – Отдай его! – сказал Итан, направляя на него пистолет. – Я должен это сделать! – Не должен! Ты просто хочешь поиграть в мученика! – Я умираю, Гейзенберг! Разве ты этого не видишь?! – крикнул Итан со слезами на глазах. – Я не знаю, что ты хочешь от меня, но я не могу тебе это дать! Я уже мёртв… – И что?! У меня электрические органы. Среди нас нет нормальных, милый. Добро пожаловать в клуб! – выплюнул он. – Мы взорвём эту тварь, но я не позволю тебе броситься в это месиво. Итан медленно опустил пистолет: – Я не могу продолжать сражаться, Гейзенберг. Мне нужно держаться подальше от Розы. Мы не можем убежать от этого. Не так. – При чём тут побег?! Я здесь вырос, помнишь? Ты думаешь, я не знаю каждый уголок и закоулочек? – сказал он с усмешкой. – Пошевеливайся, Уинтерс! Он потащил его под каменный мост, молотом срубая несколько корней, которые пытались схватить их. К тому времени, когда они добрались до небольшой пещеры, которая, насколько помнит Гейзенберг, соединена с туннелями, ведущими в подвалы замка, Итан был больше мертвым грузом. – Ладно. Теперь сделай это, – сказал он, возвращая ему детонатор. – Это будет честью для тебя. Итан взял прибор дрожащими руками и нажал на кнопку. Взрыв прогремел сильнее, чем он ожидал, но пещера держится стойко и защищает Итана от худшего. – Отлично! Я уверен, это сработало… – простонал он, стряхивая пыль. Итан вздохнул, прижимаясь спиной к стене пещеры: – Надеюсь на это… Что теперь…? – Мы просто пойдём. Они не успели далеко уйти, так как Итан падает на полпути, и Гейзенбергу приходится поднять его и нести на спине. – Да ну брось, засранец… Держись, чёрт подери! – сказал он, почти пробегая через всю пещерную систему. В ту же секунду, как они проникли в подвалы замка, он кладет Итана на пол, и проверят пульс. Его нет. – Ну же, Итан! Борись! Ты уже делал это ради Розы! Просто сделай это снова, ради себя! Побудь хоть раз эгоистом, чёрт возьми! – сказал он, встряхивая его безжизненное тело. Ему в голову пришла идея использовать свои силы. В конце концов, он же вернул своих солдат к жизни. Это должно сработать, поэтому он расстёгивает рубашку Итана, кладёт руку и кусок металла ему на грудь и ударяет током. – Не вздумай помирать, засранец! Не тогда, когда ты стал интереснее! – кричал он на него, посылая еще один разряд током. Потребовалось еще два разряда, чтобы сердце Итана вновь забилось, а воздух попал в лёгкие. Вымотанный Гейзенберг привалился спиной к стене. За эти несколько минут он понял, что был по-настоящему напуган, чего очень давно не было. Он не хотел, чтобы Итан был мёртв. Он не хотел потерять его. Или, может быть, он просто не хотел быть единственным выжившим… – А ты доставляешь кучу неприятностей, не так ли? – сказал он мужчине без сознания. Спустя пару минут ему удаётся встать и оглядеться. Они в винном погребе, хотя крови здесь больше, чем винограда. Это одна из причин, почему он любит виски. Он ищет путь наверх и находит в углу грохочущую лестницу. Между тем его удивляет мороайка. В какой-то момент они оценивают друг друга. После смерти Миранды и Альсины, он не уверен, что они подчинятся ему, но попробовать стоит. – Покажи мне дорогу наверх, – сказал он, и существо медленно указало на лестницу. – Сядь на место. Что она и делает, прячась в углу за коробками. Гейзенберг смеётся, похоже, теперь он здесь главный. Альсина бы вертелась в гробу, как пропеллер. Он возвращается и поднимает Итана, на этот раз неся его на руках. На удивление он тяжелый для такого худощавого мужчины, или, возможно он просто устал. Он чувствует, что его трясёт, должно быть адреналин выветривается. Они оказываются в замке после того, как выпрыгивают из лифта. Добравшись до главного зала, где очень темно, он замечает богато украшенный диван. Он бросает на него Итана, а сам соскальзывает на пол и прислоняется к мебели. Должно быть, он уснул, потому что следующее, что он помнит, как просыпается от скрежета. Он поворачивается, чтобы проверить Итана: тот, к счастью, все ещё дышит, но без сознания. Скрежет повторяется, и он встает, чтобы найти источник звука. Тот доносится от главных дверей. С помощью способностей он обнаруживает, что снаружи несколько существ, некоторые со знакомыми сигналами. Он в спешке открывает огромные двери и находит за ними двух больших варколаков – источники скрежета; целых десять или около того ликанов, и больше дюжины собственных солдат. Все они просто стоят и смотрят на него в ожидании приказов. – Они искали вас, милорд. Довольно долго ждали, – произнёс голос издалека, и Гейзенберг замечает телегу Герцога у подножия лестницы. – Я последовал за ними, но подумал, что лучше мне держаться на расстоянии. Гейзенберг рассмеялся. Оставить Герцога пережить подобный взрыв и выследить их. Похоже, теперь он здесь главный. Выкуси Миранда! – Отлично. Вы все можете войти, но лучше бы вам хорошо себя вести, иначе – головы с плеч! – обратился он к своей маленькой потрепанной армии. – Тебя это тоже касается. Располагайся, где хочешь. – Благодарю вас, милорд. У Леди Димитреску уже было место для меня. Я просто открою там свой магазин, – сказал мужчина с небольшим поклоном. – Позвольте спросить, Мистер Уинтерс выбрался? – Да. Хоть и не в лучшей форме. С момента взрыва не просыпался… У тебя случаем нет какой-нибудь из тех отвратительных целебных жидкостей, которыми он так любил себя поливать? – спросил он, уступая дорогу небольшой толпе. – Конечно, есть. Позвольте мне достать их для вас. Герцог протягивает ему свои целебные зелья, их не так уж и много, но он выливает их на самые ужасные его раны. – Эту дрянь можно пить? – Я полагаю, что да. Не рекомендуемый метод, но опять же, его тело далеко от нормы, не так ли? – ответил Герцог, смотря сверху вниз на Итана. – Так вот почему вы хотите ему помочь, милорд? Гейзенберг приоткрыл рот Итана и принялся выливать в него последнюю бутылку: – Частично, да. – Он вам нравится… – И что?! Возвращайся в свой магазин и перестань задавать глупые вопросы, – раздраженно огрызнулся он. – Прошу прощения, милорд. Ещё один момент, прежде чем я уйду. Это были все исцеляющие зелья, которые у меня было с собой, но их можно изготовить из особой травы. Вы можете найти её в окрестностях замка. Гейзенберг посмотрел на него с облегчением: – Прекрасно. Дай мне образец, и я отправлю ликанов на поиски. Остаток дня он проверяет состояние солдат: чинит поврежденные цепи и заменяет некоторые детали. Потом он отправляет их охранять ворота замка. Он не уверен, что все группировки, которые хотели познать секреты Миранды, оставили их в покое. Лучше быть готовыми, на всякий случай. Он оставляет парочку ликанов охранять главные двери, и направляется вглубь замка. Он никогда не проводил здесь много времени из-за вражды с Альсиной. К тому времени, как он вступил в семью, она уже обосновалась здесь, так что он не мог бродить по этому месту. Теперь же он может идти, куда ему заблагорассудиться. Он находит музыкальную комнату, библиотеку и несколько спален. Весь дом был плохо освещён, отчего у него разболелась голова. Несколько морайек околачиваются поблизости, и он приказывает им найти больше свечей и снять шторы с окон. Затем, устав от всего, он возвращается к Итану и тащит его в одну из спален. Он укладывает его на удобную, но пыльную кровать, и снимает с него свитер, оставляя рубашку и брюки. Он бросает взгляд на весь нанесённый ущерб. Вся его кожа покрыта как будто синяками, рана на груди всё ещё заживает, а правой руки так и нет, но, по крайней мере, не похоже, что всё остальное разваливается на части. – Борись, Итан. Я знаю, ты упрямец. Не дай ей победить… Он накрывает его пледом и выходит из комнаты, оставив караулить у двери двух варколаков. Совершенно очевидно, что они не тронут его, и если он очнётся, то те найдут Гейзенберга. Затем он поднялся на башню, или то, что от неё осталось, и оглядел масштабы их деяния. На том месте, где раньше была деревня, теперь нет ничего, кроме огромного кратера. Огонь поглощает то, что осталось, но скоро снегопад потушит его. Тогда ему придется проверить останки, он должен… убедиться, что от неё ничего не осталось. Хотя он будет не единственным. У него нет сомнений насчет Криса Рэдфилда. Если он узнает, что Итан выжил, то захочет забрать его с собой. Он не позволит ему… Он не может потерять его. Как сказал Герцог, Итан больше не принадлежит тому миру: милому домику в пригороде и прекрасной жене. Его место с ними. Как сказал Рэдфилд, он биологическое оружие, для него нет пути назад. И он не отдаст его без боя.