Право на счастье

Чимин проходит по коридору в квартире друга, думая, с чего же лучше начать разговор. Идёт он медленно, будто специально хочет оттянуть момент. На сердце всё ещё не совсем понятные стыд, неприязнь, страх и непонимание. Даже здесь, в квартире Тэхёна, он успокоиться не может. — Ну давай, рассказывай. — Тэхён садится за стол на кухне, дожидается, когда Чимин сядет напротив. — Что у вас стряслось? Чимин смотрит на сцеплённые в замок руки друга, поднимает взгляд, чтобы посмотреть в глаза, а с чего начать до сих пор не знает. — Я нашёл у Юнги таблетки, — прямо говорит Чимин. — Я не помню названия… — Не звучит как что-то криминальное. — Тэхён откидывается на спинку стула. — Препарат, активный в отношении ВИЧ, — на выдохе отвечает Чимин. — Тоже не звучит как что-то криминальное? Тэхён теряется, даже не сразу находит, что на это ответить. — Так, и?.. — Тэхён напрягается. — Расскажи, как всё было. — Господи, да нечего рассказывать. Я просто нашёл таблетки, когда он отошёл в ванную комнату. — Ты рылся в его вещах? — перебивает Тэхён. — Это ужасно, Чимин. — Я не делал этого. Вернее, у меня не было цели начать что-то выискивать. Дослушай. — Чимин руку в кулак сжимает. — Хотел посмотреть фотографии, а прямо за ними… Были эти чёртовы таблетки. Мне стало так… Обидно. И даже немного неприятно. Тэхён смотрит настороженно, но в его взгляде Чимин успевает заметить осуждение. И полностью понимает, почему друг так смотрит. Возможно, на словах звучит это не очень хорошо. Но Чимин вместе с этим знает, что совсем не передал всего, что почувствовал в тот момент. — Тебе стало обидно, потому что он ничего тебе не рассказывал? — осторожно уточняет Тэхён. — Может, ты поторопился делать какие-то выводы? У него могли быть серьёзные на то причины… Вы поговорили? — Какие здесь могут быть разговоры? То есть, наверное, я должен был сразу начать разговор, да. Но не знаю. Мне стало так жарко и холодно одновременно. Да, мне обидно, что он ничего не рассказывал. Потому что, если бы он рассказал, я бы и не стал с ним встречаться! — Чимин, не перегибай! — Тэхён, мы столько раз целовались с ним, мы столько времени провели вместе, а он не сказал мне, что у него ВИЧ! — Чимин не стесняется кричать. — Я… Я в такой растерянности. Я же... Люблю его. Я должен как-то обсудить это с ним, а ещё я срочно должен сдать кровь. Ты был прав, когда говорил, что у всех есть скелеты в шкафу. Не может быть всё так хорошо. — Чимин опускает голову и лицо прикрывает мокрыми ладонями. — Кто знал, что всё будет так? Тэхён смотрит сначала с прежним осуждением, а затем, будто смягчаясь, встаёт и подходит к другу, опуская ладонь на его макушку. — Так вот чего ты испугался… — Это отвратительно, Тэхён. Отвратительно. Мы с ним чуть не переспали, ты понимаешь, что он чуть не заразил меня СПИДом. Или уже заразил, что вероятнее всего. Меня в дрожь берёт… — Говоришь чепуху. Успокойся и приведи мысли в порядок. Незнание — это не грех. Тэхён не осуждает то, что Чимин, судя по всему, ничего не знает об этой инфекции. Не осуждает страх и полностью понимает, почему Чимин себя так чувствует. Он ставит перед другом стакан холодной воды и отходит к стене, думая, с чего же начать. И Чимин ничего не говорит, будто в самом деле старается успокоиться и привести мысли в порядок. Тэхён снова садится напротив: — Чимин-и, послушай меня. Я понимаю, что ты испугался. И, может, правда хорошо, что вы не поговорили сразу. Потому что ты не успел сказать лишнего. — Тэхён старается говорить осторожно, негромко, а Чимин, внимательно слушая, делает глоток воды. — Поговорите после того, как я тебе немного расскажу, что вообще такое ВИЧ-инфекция. Не забывай, что мой двоюродный брат — врач. — Не надо, Тэхён. Ноги сводит. Мне нужно как можно скорее записаться в больницу и сдать анализы. — Чимин ставит пустой стакан на стол. — Разумеется, ты можешь сходить в больницу для своего спокойствия. Если тебе будет легче, ты можешь, но… — Тэхён подпирает щёку ладонью. — Конечно, я не медик. Я не буду сейчас читать тебе подробную лекцию о вирусах, об антителах. Да и тебе вряд ли захочется углубляться в медицину. Но речь будет и не о ней. О простой человечности. — Тэ… — Дослушай меня. Ты сам пришёл и сам хотел поговорить. Не уходи от разговора. Во-первых, поблагодари самого себя, что не сказал Юнги ничего на этот счёт. Во-вторых, даже если у Юнги ВИЧ… И если он по каким-то причинам не хотел тебе говорить всё то время, что вы встречаетесь… Сам Юнги ведь не изменился. Неужели он вдруг стал каким-то другим? Ты думаешь, он сам не знает своего состояния, и сделал бы хоть что-то, что могло навредить тебе? Чимин-и, ты не мог заразиться через объятия, прикосновения. Через поцелуи — тоже. — Откуда ты знаешь, что нет? — Чимин краснеет от стыда. — Просто знаю и всё. Ты знаешь основные пути передачи? Это телесные жидкости. Сперма, кровь. — Тэхён, опустив взгляд, рисует ногтём по поверхности стола незамысловатые узоры. — А… слюна? — Чимин смущённо смотрит в одну точку. — Нет. Слюна, поцелуи, прикосновения, нахождение рядом, использование одной посуды… Ничего из этого. — Пот? — Чимин поднимает взгляд. — Нет. — Я носил его кофты. — Через одежду тоже нет, Чимин. Юнги такой же человек, как ты, как я. Ваши отношения не будут ничем отличаться, они и не отличались ничем. Ничего не изменилось. Теперь ты знаешь, вы можете поговорить. Чимин смотрит пустым взглядом в стол. И думает он о Юнги. О каждом мгновении рядом с ним. И если всё то, что говорит Тэхён — это правда, то Чимин прямо сейчас готов вернуться к Юнги, чтобы поговорить с ним, чтобы снова обнять, извиниться. Но это тяжело. Руки дрожат от страха и волнения. — К тому же, если это в твоём понимании так страшно, и ты уже заражён, так что же ты ко мне сразу побежал? Если ты думал, что инфекция передаётся по воздуху, ты мог заразить и меня тоже. И вообще всех. — Тэхён начинает улыбаться. — За тебя сейчас говорил и думал твой беспочвенный страх. — Я… Я должен ещё подумать. И сходить в больницу. И ещё раз подумать. — Ладно. Вот только пойми, что отказываться от любви своей жизни из-за этого — самая большая глупость, которую ты можешь совершить. И я уверен, в будущем ты будешь жалеть. Чимин кивает несколько раз и встаёт, задвигая стул. Он, попрощавшись с Тэхёном, спешит уйти. На улице, приобняв самого себя за плечи, Чимин растерянно смотрит перед собой. Дождь всё ещё идёт. Чимин не может не задаваться вопросами: как там Юнги? Что он сейчас делает? Что думает? Он достаёт телефон из кармана, видит пропущенные вызовы и несколько сообщений. Но открывать их не хочется. Перезванивать не хочется тоже. — Да чёрт. — Чимин стонет разочарованно и садится на скамейку. Он пальцы запускает в волосы и жмурится. Слышит уведомление и спешит проверить телефон, экран которого тут же снова оказывается весь в каплях дождя. Конечно же, пишет Юнги. Чимин-и, нам нужно поговорить. Малыш, пожалуйста. Чимин кусает щёку, нервничая. Он диалог открывать всё ещё не хочет, но делает это. Юнги волнуется. Всё происходит слишком быстро. Чимин не ожидал, что в один вечер он столкнётся с тем, с чем не сталкивался никогда в своей жизни. В нём что-то определённо разрушилось — старые представления об инфекции, о которой он до сих пор практически ничего не знает, исчезли. А остатки страха и волнения до сих пор не дают трезво мыслить. Чимину предстоит ещё многое узнать. И он готов. Чимин пишет сообщение Юнги, спрашивает, может ли он прийти сейчас. К чёрту больницу. Он обязательно сходит, но позже. В голове крутится сказанная Тэхёном фраза, которой, наверное, было достаточно для того, чтобы что-то изменить в ложных представлениях Чимина. Ты думаешь, он сам не знает своего состояния, и сделал бы хоть что-то, что могло навредить тебе?