Леска

      На Небесах говорили, будто в ледяном сердце Повелителя Вод поселилась любовная тоска. Разве могло быть иное объяснение тому, что Ши Уду целыми днями сидел на балконе дворца и смотрел вдаль, словно надеясь невзначай кого-то увидеть? Бог воды работал на балконе, обедал на балконе, принимал на балконе посетителей... Добавить к этому болезненный внешний вид, будто бедняга начисто утратил сон и аппетит — и вот уже все обитатели небесной столицы гадали, кто та загадочная особа, что завладела мыслями Водного Самодура. Пересудов ходило много, выдвигались самые невероятные версии... Некоторые дамы втайне принимали это на свой счёт — какой тщеславной красавице не мечталось, чтоб именно ей пленился неприступный небожитель? Этот факт согрел бы душу и в отсутствие намерений ответить взаимностью.       Но даже самые изобретательные сплетники не могли подумать, что бог высматривает вовсе не барышень, а своего беспутного младшего братца.       Ни с одной миссии он не ждал Цинсюаня с таким волнением. Поэтому, когда на главной площади небесной столицы появились две фигуры — в черном и в бирюзовом — Уду выронил бумаги, которыми занимался, и бросился к перилам. Подобное публичное проявление эмоций выглядело неприлично, но едва ли не впервые в жизни Повелителю Вод оказалось не до этикета.       Высокий бледный Владыка Земли в развевающихся чёрных одеждах составлял странную пару для нежного, хрупкого Повелителя Ветров, и Ши Уду при виде них сделалось не по себе.       "Он поднялся из преисподней, из мира мёртвых, — пронеслась в голове пугающая мысль. — Он лишь позволит брату попрощаться со мной и вновь утащит его во тьму..."       Бог воды в этот миг ненавидел свой план всеми фибрами души. Как и безысходность, в которой он родился.       Сердце Уду сжалось оттого, каким несчастным и пристыженным выглядел младший брат.       "Похоже, всё-таки рассказал..." — Повелителю Вод хотелось провалиться сквозь землю. Как объяснить Цинсюаню? Как оправдаться? Бессонными ночами он сотни раз прокручивал в голове варианты: представлял возможные реакции и что ответит на это... Защищаться или признать вину? Напомнить брату, что и он отчасти ответственен за происшедшее? Или наоборот, взять всё на себя? Громкие упрёки, тихое разочарование... Он готовился к любому исходу, лишь в самой глубине души надеясь — поймёт. Может, будет не в восторге, но поймёт.       Однако все репетиции вылетели у Ши Уду из головы, стоило увидеть печальное лицо младшего братишки. В душе не осталось ничего — только страх и стыд.       Едва пара завершила перемещение, Цинсюань поднял взгляд на балкон дворца — и вспыхнул, увидев брата. Юный бог отцепился от своего драгоценного демона и поднялся наверх прямо по воздуху, создав вокруг себя небольшой вихрь. В другое время Уду отчитал бы его — "приличные небожители ходят по лестнице" — но ему и самому не терпелось всё выяснить.       Стоило изящной ножке Повелителя Ветров коснуться деревянного пола балкона, юноша тут же бросился в объятия к брату, вцепившись в синие одежды с такой силой, будто не видел родное лицо сотню лет, а не полторы недели. Цинсюань едва не плакал от избытка чувств — одновременно от облегчения, что Уду не виноват, и от стыда за свои подозрения. Слишком погруженный в свои эмоции, он не замечал, что брат весь трясётся.       — Ты в порядке? — несмотря на дрожь, голос Повелителя Вод звучал ровно — сказывалась многолетняя привычка к самоконтролю. "Сейчас... Сейчас всё выскажет..."       — Я просто соскучился, — внезапно отозвался Цинсюань, уткнувшись в плечо старшего.       Сердце Ши Уду словно сорвалось с огромной высоты и упало в океан облегчения.       "Не рассказал" — мысленно выдохнул он. Бог воды слишком хорошо знал брата, чтобы всерьёз поверить, что тот сумеет удержать в себе настолько важную информацию. Видимо, Цинсюань переживал по какому-то другому поводу, и Уду не обманывался касательно серьёзности. После трехдневной Драмы Потерянного Гребня, что приключилась пару лет назад, глава семьи Ши зарёкся принимать истерики братца за чистую монету и взял за правило делить на три все его сантименты.       "Но если не сказал... То зачем он водил моего Сюаня на свою родину? Неужели хотел спровоцировать меня?" — в голове Повелителя Вод всё перемешалось. Он взглянул над плечом брата вниз, на площадь... И оледенел, наткнувшись на пронзительный золотой взгляд. Хэ Сюань, Непревзойденный Князь Черных Вод, стоял под балконом дворца Ши, как в день своего вознесения — летящие черные одежды, тяжёлые волосы, царственная осанка... Только смотрел он теперь совсем иначе, чем тогда на Цинсюаня. Уду читал в этих глазах не интерес, азарт и страсть. Он видел в них свою смерть — такую же, как явилась она ему в ту роковую ночь на окраине поселка Богучань. И где-то в глубине измученного сердца шевельнулось желание покориться ей.       "Гореть так больно, княже — сдайся!"       Но имел ли Ши Уду право на поражение? Мог ли он позволить своему греху испортить жизнь Цинсюаня, за которую заплачено так дорого? Вот если план сработает, если получится, тогда... Тогда, быть может... Не смея думать об этом, бог воды тяжело вздохнул и прижал брата к себе, спрятав лицо в шелковистые волосы.       "Пусть тварь из Черных Вод катится со своей местью. По крайней мере, сейчас мы с Сюанем есть друг у друга", — решил для себя измученный волнениями небожитель. Когда он вновь поднял взгляд, черный силуэт уже удалялся прочь, и в груди Ши Уду дрогнуло. Осанка выглядела по-прежнему безупречной, царственной, но ему в этой безупречности чудилось какое-то напряжение. Ноша. Впрочем, бог воды допускал, что просто приписывает сопернику собственные ощущения.       ... Какое-то время спустя, когда площадь опустела, заметно повеселевший Повелитель Ветров выскользнул из объятий брата и умчался в свои покои наводить красоту после дороги, а Ши Уду тяжело осел на пол, лишившись опоры.       — Поверить не могу, что он тебя не выдал, — раздался голос, заставивший несчастного подпрыгнуть и в ужасе оглядеться. Все мысли вылетели из головы, почва ушла из-под ног... Он совсем забыл про Линвэнь, с которой беседовал в момент появления Цинсюаня...