Леска

      "Сто лет? Серьёзно? Ты за сотню лет не понял, что твоя богиня — мужик? Это же Цзюйян в женском облике, разуй глаза! Неужели на свете бывают такие тугодумы? Ещё и на девушках зло срывал... Они разве виноваты, что ты тупой? Ай! Кто тебя учил так бить — твой муженёк?"       "Да я ветер подняла, я! От смеха просто! Сними свой драный браслет — покажу!"       Следуя по пути каменщика, от которого осталась лишь лужа крови в переулке и небольшая тяжесть в животе, Черновод мысленно погружался в воспоминания съеденного демона. И картины Хэ Сюаню не нравились.       Преступник похищал девушек, похожих на богиню, его раздражали подобия, бесполезные смертные копии — но даже их он не хотел оставить другим. Сам не ложился с ними — брезговал, оберегая телесную чистоту для единственной ("Вот Цзюйян был бы счастлив"), но бил, издевался и морил голодом в надежде, что их слезы и молитвы разжалобят богиню, раз уж к его мольбам она осталась безразлична. Цинсюаня выследил ещё в храме — преступник часто скрывался в толпе рядом со статуей, маскируя и облик, и ауру. Бестолковую служанку, что сопровождала Повелительницу Ветров в судьбоносный день, демон узнал сразу. Приняв Хэ Сюаня за ещё одного служащего Средних Небес, каменщик решил, что богиня отправила разбираться подручных — поэтому оставалось лишь захватить кого-то из них. Естественно, девушка выглядела более интересной целью, и долго за ней гоняться не пришлось.       А потом началось шапито. Привыкнув иметь дело с робкими барышнями, что унимались после первой пощёчины, бедняга оказался не готов к беспокойному нраву Ши Цинсюаня. Этот будто специально пытался задеть похитителя побольнее — и никакие побои не могли заставить его замолчать.       "Дурень, зачем ты его бесишь?" — мысленно вопрошал Черновод, увидев в воспоминаниях, как разгневанный демон сломал богу руку после очередной шуточки про гейскую любовь.       Радовало одно: Повелитель Ветров был ещё жив, когда преступник видел его в последний раз. Хотя черт его знает, долго ли протянет в таком состоянии. Владыка Черных Вод кипел от гнева и сожалел, что не нашел времени помучить похитителя перед смертью.       "Надо выручать, а то без дурня весь план наперекосяк пойдёт", — Хэ Сюань решил поторопиться и вскоре нашел подвал, где содержались пленницы — тварь выкопала изрядный погреб под заброшенной хозяйственной постройкой. Когда-то город Ли заходил в леса гораздо больше, ведь дома у озера подтапливало по весне и в дождь. Но благодаря статуе горожане собрали достаточно денег, чтобы соорудить систему дамб и каналов, удобная и плодородная земля стала пригодна для жизни, люди потихоньку перебрались ближе к воде. Остатки старых домов так и стояли на опушке леса, никому в них не было надобности — разве только выломать пару досок из ветхого забора.       Конечно, горожане искали там пропавших, заглядывали даже в тот самый амбар, под которым томились пленницы, но магические печати, поставленные демоном, не позволили ни найти, ни услышать несчастных.       Хэ Сюань легко взломал эти печати — не для Непревзойденных делалось — и распахнул настежь дверь подвала, впустив свежий ночной воздух.       Из едва освещённого парой свеч полумрака внизу на него уставились семь пар испуганных глаз. Демон и пленницы какое-то время молча смотрели друг на друга. Несчастные будто не могли поверить, что высокий золотоглазый красавец в черных одеждах в отблеске света от открытой двери не мерещится им.       "Наверное, полагается что-то сказать", — решил Черновод и объявил будничным тоном:       — Я пришел вас спасать.       Спустя миг Хэ Сюань пожалел об этом, потому что волна радостных криков едва не сбила его с ног. Бедняжек держали на цепях — от чугунных крюков в стенах те тянулись к нежным девичьим лодыжкам, оставляя каждой из пленниц совсем мало пространства для передвижения. Но даже после стольких дней в холодном подвале у них нашлись силы приветствовать освободителя.       ...В ушах у которого продолжало звенеть, когда он спустился к перепачканным и побитым девушкам, когда под их восхищенный щебет снимал с них оковы, стараясь не слишком откровенно хвататься за хорошенькие ножки, когда отмахивался от попыток одарить благодарственным поцелуем...       "Наконец-то нас нашли!"       "Господин такой сильный — так легко разорвал цепи!"       "А нам можно выйти наружу?"       "А похититель не вернётся?"       — Вас никто больше не тронет, — уверил красавиц Черновод и принялся распоряжаться: — Поднимайтесь наверх, помогите тем, кто плохо стоит на ногах. Если кто-то не в состоянии идти даже с поддержкой, останьтесь на месте, я вынесу на руках. Не разбегайтесь, ждите меня. Погреб в амбаре посреди леса, не хватало кого-нибудь потерять по дороге.       Осыпаемый похвалами и благодарностями, Черный Князь освободил всех пленниц, но так и не нашел единственной, кто его интересовал.       — Где восьмая? Где Цинсюань? — в волнении обратился он к девушке, чью цепь разорвал последней.       — Урод держал её отдельно, в другом зале, — услужливо отозвалась та. Бедняжку похитили второй, поэтому она была порядком истощена и избита, но всё равно выглядела настоящей красавицей — на вкус Хэ Сюаня, даже получше статуи.       — Он хотел, чтобы мы плакали и молились богине, а Цинсюань нас всё время смешила! — добавила другая пленница.       — Он не смог заставить её перестать, даже побоями! Она такая храбрая! — наперебой принялись рассказывать девушки. — Мы совсем было отчаялись, а она помогла нам укрепить дух!       — Козёл ни одну из нас не колотил так, как её, а она всё равно находила способ нас развеселить!       — Мы даже песню вместе выучили! — заглянув в воспоминания съеденного маньяка, Хэ Сюань выяснил, что за песня, и удивился, как Повелителя Ветров не убили на месте.       "Как на солнечной просеке... Где он только этого набрался?"       — Она говорила, что за ней придут и выручат нас всех!       — А ведь Вы... Ее брат? — прозвучало с робкой надеждой.       "Сгорел сарай — гори и хата", — в нехарактерном для себя смирении подумал Черновод и произнёс:       — Я её муж.       По толпе барышень прокатился разочарованный вздох.